В основе «Техники Изоляции» лежала нагрузка.
Развитие физических способностей через многократное повторение движений с утяжелением.
Но это означало не простое наращивание мышечной силы.
— Ну что, начнём?
Прошёл месяц. В углу тренировочной площадки, где всё ещё чувствовался холод, Энкрид предложил спарринг. Аудин с улыбкой кивнул.
— Тебе что сломать, братец? Руку или ногу?
Это был сигнал, что он собирается вывернуть ему одну из конечностей.
— Язык у тебя длинноват, Аудин.
Оба были без оружия.
Весь месяц он занимался не только «Техникой Изоляции».
Они впились друг в друга взглядами. Чтобы посмотреть Аудину в глаза, приходилось слегка задирать голову — разница в габаритах была очевидна.
Тем не менее, первым двинулся Аудин.
Топ! — оттолкнувшись от земли, он пригнулся и рванулся вперёд так быстро, что на мгновение за ним остался лишь смазанный силуэт.
Совсем не похоже на «Молящегося медведя».
Раньше лучшим ответом Энкрида было бы выставить колено.
Но теперь всё было иначе.
Он так же пригнулся, сжал кулак, выставил большой палец и нацелил его вперёд. Если Аудин бросится на него, он выколет ему глаз.
Аудин, не добежав, отпрыгнул в сторону.
Он с силой отталкивался от земли, и его огромное тело меняло положение так же проворно, как Эстер.
Словно юркая пантера.
Ловкость и скорость, совершенно не вязавшиеся с его габаритами.
Окажись он за спиной — и бой будет окончен, поэтому Энкрид тоже несколько раз развернулся.
И в какой-то момент Аудин выбросил кулак.
Он уже оказался на расстоянии удара. Когда он успел сократить дистанцию — непонятно.
«Полная концентрация».
В этот миг замедлившегося времени Энкрид успел принять решение и среагировать. Он выставил вперёд лоб, пытаясь заблокировать удар до того, как тот достигнет цели.
Один из приёмов борьбы — принять удар без серьёзных повреждений.
Аудин, вместо того чтобы ударить, раскрыл ладонь и схватил Энкрида за волосы.
Затем он дёрнул его вниз, одновременно ударив левым локтем в спину и навалившись всем весом.
Энкрид на мгновение выдержал силу и вес Аудина.
И не просто выдержал, а даже попытался перебросить его через спину.
Но Аудин не собирался так просто оказываться у него на спине. Наваливаясь, он потянул Энкрида за волосы вперёд.
Рывок в этот дьявольски точный момент нарушил равновесие Энкрида. Он совершенно потерял контроль над своим телом.
Выхода не было.
Бум.
Прикрыв лицо руками, Энкрид оказался придавлен к земле.
— Вместо рук и ног вы подставили своё тело, командир-братец.
Аудин раскатисто рассмеялся.
— На поле боя на мне был бы шлем, — сказал Энкрид, имея в виду захват за волосы.
Лёжа под Аудином, он услышал его весёлый ответ:
— Тогда я бы использовал другой способ.
Это была правда. Энкрид и не жаловался.
Ему просто было интересно, какой именно.
— Был бы на тебе шлем, я бы вместо волос схватил за шею или затылок и разом бы придавил.
— Ясно.
Он всё ещё лежал под Аудином. Вес «Молящегося медведя» давил так, что казалось, внутренности вот-вот лопнут, но для Энкрида сейчас было важнее то, чему он только что научился.
Видя, как Энкрид сосредоточился, Аудин поднялся, отряхиваясь.
Месяц. Для кого-то — сводящая с ума рутина, но для Энкрида эти дни стали привычным распорядком.
Утром — «Техника Изоляции», после обеда — борьба.
До вечера — тренировки с мечом.
А после ужина — разбор всего, чему он научился за день.
«Сердце зверя», «Чувство клинка», «Полная концентрация».
Всё это можно было улучшить.
Зачем останавливаться, если можно стать лучше?
И всё же осваивал он всё медленно. Даже при поддержке всех этих навыков.
Поэтому Энкрид полз.
Он был медленной улиткой, черепахой, вышедшей на сушу.
— До чего же медленно вы учитесь, — сказал Аудин, поднимаясь и поправляя одежду.
Холод ещё не отступил, и от их плеч поднимались облачка пара.
«Техника Изоляции» и борьба — от обоих занятий они взмокли так, будто их окатили водой.
Энкрид снова и снова прокручивал в голове уроки Аудина. Они того стоили.
«Умение оценивать противника».
Тело хранит всю информацию.
Например, у мечника-правши мышцы на правой руке развиты сильнее.
Это умение читать опыт и уровень подготовки противника по его телосложению.
Новое знание, которое он обрёл, начав тренироваться по «Технике Изоляции».
То, что он узнал потом, было не менее ценным. Заложив основу тела с помощью «Техники Изоляции», он перешёл к борьбе.
Аудин делил её на три основные части: ударную технику, болевые приёмы и броски.
Он говорил, что если противник меньше тебя, то бой становится намного проще, если просто бросать и валить его.
— А если я меньше?
Энкрид умел не только внимательно слушать, но и задавать много вопросов.
В учёбе он не упускал ни одной мелочи.
И каждый раз Аудин думал, что в этом и есть главное достоинство командира.
— Для тех, кто меньше, есть свои способы. Искушённые в болевых, ударной технике и рукопашном бою могут использовать силу противника. Контратаки — один из таких способов.
Вероятно, нечто подобное и проделала с ним эльфийка-командир. Эта мысль заставила его вспомнить, как она одним движением руки бросила его на землю.
Аудин и сам продемонстрировал ему несколько таких приёмов.
Аудин был добр. Во время занятий «Техникой Изоляции» он был сущим дьяволом, но когда учил борьбе, становился на удивление мягким.
— Если надавить здесь сильнее, рука сломается, сустав будет разрушен. Без божественного исцеления не восстановится, останешься калекой на всю жизнь.
Малейшая ошибка — и его тело разобрали бы на части голыми руками. Так что уроки борьбы, естественно, проходили в «щадящем режиме».
— Сила и скорость, разумеется, необходимы. Кроме того, нужно научиться определять уязвимые точки, валить противника, ломать кости и суставы. Ни в чём нельзя допускать небрежности. Поэтому вам нужно не столько учить новое, сколько повторять уже изученное. И вы всё равно хотите учить что-то новое?
Иногда он его упрекал. И было за что.
Энкрид стремился не довести до совершенства один приём, а выучить и вбить в своё тело как можно больше.
«Так и надо».
У Энкрида был его повторяющийся день.
Он не мог рассчитывать, что за обычное время доведёт технику до совершенства.
Аудину могло показаться, что он слишком жаден, а тело не поспевает за желаниями, но для Энкрида это был единственно верный путь.
Его размышления прервал голос Аудина:
— Как вы думаете, почему я смог схватить вас за волосы в той ситуации?
— Дистанция, — коротко ответил Энкрид. Он попался не потому, что не знал.
— Верно. Дистанция. Сколько раз я говорил, но вы, командир-братец, до чего же медлительны и непонятливы.
Энкрид не изменился. Такие слова его ничуть не ранили. Да и времени на обиды не было.
Он был слишком занят, прокручивая в голове сегодняшний урок.
Одних только болевых приёмов были десятки.
Запомнить их и хоть как-то вбить в тело — уже было на пределе его возможностей.
А ведь нужно было учить ещё броски и удары, усваивать базовые принципы.
— Я говорил вам бесчисленное количество раз: выносливость — это основа, умение чувствовать дистанцию так же важно, как и в фехтовании, и, наконец, без ловкости всё это бесполезно.
Аудин был хорошим учителем. Не потому, что его методика была превосходной.
«Он не знает, что такое сдаваться».
Он упорно учил, даже когда не видел прогресса из-за медлительности и неповоротливости ученика.
Для Энкрида такой учитель подходил лучше всего.
Упорное наставничество хоть что-то оставляло в теле и в голове, а оттачивание и совершенствование можно было отложить на потом. Энкрид так же упорно учился и впитывал.
— Выносливость, дистанция, физическая мощь.
Энкрид повторил слова Аудина.
Меч, копьё, дубина, борьба — везде нужны сила и скорость.
Чувство дистанции он уже неплохо развил, но Аудин был в этом искуснее. Поэтому он и проиграл.
— Опять на земле валялся?
Когда он вернулся после борьбы, его уже ждал Рем.
— Сегодня отдыхаешь?
Каждый раз один и тот же вопрос.
— Нет.
Теперь — меч. Иногда он брал деревянный, но сейчас ему было удобнее с настоящим.
Привычный полуторный меч нацелился на Рема. Но он сражался не только с ним.
Иногда это был Рагна.
— Глядя на вас, командир, и мне захотелось размяться.
В другой раз вызывался Заксен.
— У меня есть время. Берите меч и выходите.
Никто из них не отказывал Энкриду.
При этом все они думали примерно об одном и том же.
Например, Рем:
«Что у него за талант такой? Может, ему реального боя не хватает?»
На поле боя его навыки росли не по дням, а по часам, а как вернулись в город — снова застой.
Конечно, стало лучше, чем было.
Но прорыва не было. Так казалось Рему.
Прогресс был лишь благодаря «Сердцу зверя», «Полной концентрации», «Чувству клинка» и «Технике Изоляции».
Благодаря последней качество его мышц менялось.
Конечно, за месяц чуда не произошло.
Шаг за шагом, по полшага вперёд.
Он продвигался, как медленная улитка.
Рагна думал о том же.
«База у него крепкая, но почему прикладные техники он осваивает так медленно?»
Разве его талант не раскрылся в тридцать лет? Почему он снова стал болваном?
Непонятно.
И всё же Рагна был полон энтузиазма.
Энкрид был из тех, кто заражал своим рвением.
Каждый день, будь то дежурство или другие дела, он повторял одни и те же изнурительные тренировки.
Если у него было утреннее дежурство, он поздно вечером брал камни и принимал странные позы.
То же самое с борьбой и фехтованием.
Если в это время было дежурство, он сначала отбывал его, а потом начинал тренировку.
Он урезал время на сон, на еду.
Когда начинались общие учения, Рем, Рагна, Заксен, Аудин и Крайс отлынивали или делали всё вполсилы, но Энкрид и на них выкладывался полностью.
А после возвращался в казарму, шёл на тренировочную площадку и снова начинал свою тренировку.
Он был до жути последовательным.
Поэтому Рагна, глядя на командира, чувствовал стимул.
И Заксен тоже.
«Чувство…»
Слух у него такой, будто на затылке глаза выросли.
Но дальше острота чувств не развивается.
«Почему?»
Это он плохо учит?
Или проблема в Энкриде?
«Проблема в ученике».
Он знал это по опыту, так как учил уже многих. И потому лишь удивлялся.
До чего же медленно и туго росли его навыки.
«Но он не сдаётся. Странный тип».
Заксен чуть было не улыбнулся, но вовремя вернул себе бесстрастное выражение.
«Какое мне дело до командира».
Думая так, он, тем не менее, всегда выкладывался на полную.
Они учили его по очереди, и как-то сама собой сложилась очерёдность, и Заксен из всех старался больше других.
Эстер смотрела на избранного ею мужчину.
В синих глазах чёрной пантеры отражался его силуэт.
Как он может так?
У неё тоже было время, когда она сходила с ума по миру магии.
Были дни, когда она целыми днями погружалась в него, и ей больше ничего не было нужно.
Ни еды, ни сна.
«И вот до чего это довело».
Эстер, вспоминая прошлое, снова проследила взглядом за Энкридом.
«Он не такой, как я».
Распорядок этого человека прост и однообразен. Даже еда, сон и отдых — всё было частью этого распорядка.
«Он усердно отдыхает» — эта фраза очень ему подходила.
Глядя на него…
«Если я могу чем-то помочь…»
Хотелось помочь. Таким он был человеком.
Сам же Энкрид не замечал ничего вокруг.
Он был слишком занят, вбивая в своё тело всё новые и новые знания.
Он и раньше был одержим тренировками, но в последнее время — особенно.
Отчасти благодаря «Технике Изоляции».
«Качество мышц меняется».
Хотелось раздеться и посмотреть на себя в зеркало.
Кто мог почувствовать это лучше всех?
Сам Энкрид.
Когда движения, которые раньше давались с трудом, теперь получались легко, он был не просто рад — он был на седьмом небе от счастья.
От уколов до основ Тяжёлого стиля.
С новым телом всё было иначе. Более плавно, более изящно.
Даже техника отвода удара из Плавного стиля теперь более-менее ему давалась.
Зве-е-ень.
Меч встретился с мечом, отводя оружие противника. Он только что парировал топор Рема.
— Уже лучше, — признал Рем.
Не идеально, но всё же.
«Лучше, чем было».
Энкрид и сам чувствовал, что уровень владения техникой изменился.
И в основе всего этого лежала техника построения тела.
«Техника Изоляции».
— Вы жалеете, что не научились этому раньше? — как-то спросил Аудин.
— Нет.
Энкрид покачал головой.
Он не жалел о прошлом.
Если бы в нём остались такие сожаления…
Он бы уже давно застрял в «сегодня».
В прошлом были важны те уроки, что он извлёк тогда.
Поэтому нужно было жить настоящим.
Так было правильно.
За весь месяц ему лишь раз приснился лодочник.
— Ты живёшь так, будто всё ещё заперт в одном дне, — сказал он, подперев подбородок и источая вселенскую скуку, а затем исчез.
Куда делся тот, кто так яростно насмехался над ним раньше?
Лодочник был прав.
Энкрид провёл этот месяц так, будто он был повторением одного и того же дня.
Менялись только время дежурства и погода.
— Научись вы этому раньше, ваше тело бы не выдержало, — сказал как-то Аудин. Энкрид не придал этому особого значения.
Важно было то, что происходило сегодня, сейчас.
Незаметно подошёл день, когда самый суровый, четвёртый сезон — зима — перевалил за середину.
— Нужно поговорить.
В один из таких дней его навестила эльфийка-командир.
Когда он вышел из казармы, она, стоя спиной к холодному ветру, посмотрела на него своими зелёными глазами и сказала:
— Задание.
Солдат гарнизона Бордергарда могли в любой момент направить на выполнение различных задач. Сражения на поле боя были не единственной их обязанностью.
— Так точно.
— Сопровождение наследника торговой компании. Из четвёртого отряда выделить одного человека для совместного выполнения.
Командир роты передала приказ. Распоряжение сверху. Энкрид должен был подчиниться.
Задания и миссии.
Раньше он не особо их любил.
Но теперь ему стало интересно и накапливать заслуги.
Обрести мастерство и заслужить признание. Это был путь к рыцарству.