— Ваше тело наконец-то стало на что-то похоже, братец.
— С таким уровнем ваша база теперь вполне сносна.
— По крайней мере, от шального клинка уже не умрёте. Сможете дать сдачи. Но не более того.
— Хе-хе, теперь хоть спарринговать с тобой интересно. Меч к руке прирос, да? «Сердце зверя» созрело?
Так отзывался о нём каждый из бойцов отряда.
Не нужно было долго раздумывать, чтобы понять: все они признавали, что его навыки выросли.
А для Энкрида рост мастерства имел совершенно особое значение.
Это была нить, что сшивала его мечту, лунный свет, что освещал тёмную ночь, и заря, что приносила утро.
В его выцветшую и разорванную мечту наконец-то проник луч света. И этот луч стал фундаментом, на котором его мечта могла снова встать на ноги.
Рыцарь — это звание, построенное на чести и отточенное мастерством.
Энкрид не хотел быть наёмником рыцарского уровня или просто сильным воином. Он хотел стать именно рыцарем.
Если бы его спросили, почему — и он вряд ли смог бы внятно ответить.
Что-то трепетало у него в груди, но никак не хотело облекаться в слова.
Он мог бы солгать, но не хотел.
В таких вещах Энкрид был до смешного прямолинеен.
Несправедливость, которую он видел во времена своей наёмнической жизни, была одной из причин, не дававших ему отказаться от мечты.
Но не единственной.
Почему мечта — это мечта?
«Потому что ты просто этого хочешь».
Ему хотелось, чтобы им восхищались.
Ему нравилось оттачивать своё мастерство.
Ему нравилось болтать с теми, кто был рядом.
Ему хотелось встретить тех, кто когда-то презирал и отверг его, и показать, как он изменился.
Это был сложный клубок переплетённых желаний.
Человеческая душа не бывает простой.
И вся эта совокупность желаний для Энкрида сводилась к одному слову.
«Рыцарь».
Это была его мечта.
Пусть ему ещё не хватало мастерства, и путь был долог.
Но если к мечте появилась дорога, он хотел идти по ней.
А значит, нужно было зарабатывать славу.
К тому же, ему хотелось проверить себя.
«Насколько силён мой клинок?»
Спарринги он проводил только с бойцами своего отряда.
На поле боя он одолел Митча Хьюри, прошёл экзамен на повышение, пережил покушение эльфа-полукровки, но тот, кем он был тогда, и тот, кем он стал сегодня, — это были два разных человека.
Энкрид сжал и разжал кулак.
«Хочу сражаться».
Ему хотелось доказать свою силу в настоящем бою.
По системе солдатских рангов он стал солдатом высшего ранга. Однако и в пределах высшего ранга существовали свои уровни.
С ростом мастерства в нём проснулись боевой азарт и уверенность в себе. Желание проверить свои навыки в реальной схватке.
И тут как раз подвернулось это задание.
К тому же, с ним будет сама командир роты. Значит, дело будет непростым.
«Но почему она сама?»
Этот вопрос не давал Энкриду покоя.
И не только ему.
Командир роты лишь зашла по пути, чтобы передать приказ, но для других командиров взводов это выглядело странно.
Особенно для командира четвёртого взвода, непосредственного начальника Энкрида, который и должен был передать ему это задание. Для него всё это выглядело крайне загадочно.
Это была простая случайность, но некоторые люди способны видеть в случайностях не просто случайности.
***
Гарнизон Бордергарда нередко предоставлял свою военную силу горожанам и торговым компаниям.
Это было следствием одной из двух главных политик, введённых в Науриллии.
Первая — система солдатских рангов.
Вторая — система воинского найма.
Идея заключалась в том, чтобы солдаты, а не наёмники, выполняли частные заказы. Вместе с системой рангов это стало одной из самых успешных реформ в королевстве.
«Солдатам гарнизона Бордергарда можно доверять».
Такие слова можно было услышать довольно часто.
Система, при которой солдаты выполняли заказы вместо наёмников, закономерно получила одобрение горожан и торговцев.
Наёмники были грубы и необузданны, солдаты же — куда сдержаннее. Как и в любой дисциплинированной армии, они были верны приказу.
К тому же, их услуги стоили дешевле, чем у крупных гильдий наёмников.
— Разве охрана для поддержания порядка в городе не ваша прямая обязанность? Не кажется ли вам, что требовать кроны за каждую мелочь — это уже слишком?
Иногда, конечно, встречались и такие ворчливые главы торговых компаний.
Но стоило им хоть раз воспользоваться услугами солдат, как все претензии тут же исчезали.
Гарнизон Бордергарда дважды в год участвовал в локальных войнах.
Это была армия военного города, расположенного вблизи фронта.
В постоянных боях на выживание всякий сброд отсеивался сам собой, так что уровень солдат гарнизона был неизменно высок.
Цена, мастерство, безопасность.
Все три фактора устраивали клиентов, потому реформу и считали успешной.
И то, что командир роты взяла одно из таких заданий, было в порядке вещей.
«Но зачем?»
Этот вопрос задавали себе многие.
Это было не то дело, в которое стоило бы вмешиваться командиру роты.
У командиров взводов тоже были глаза и уши. Ради субординации они помалкивали, но все знали, что уровень их командира был далеко не средним.
«Она, пожалуй, и с командиром Пограничной Стражи потягаться сможет».
А командир Стражи был сильнейшим воином Бордергарда. Командир батальона был фигурой проходящей, так что его можно было не считать.
«Уж командира тяжёлой пехоты она точно одолеет».
К тому же, эльфийка-командир уже не раз доказывала свою силу на поле боя.
— Это задание я беру на себя.
И вот эта эльфийка заявляет, что берёт одно из заданий.
Что тут скажешь, если сам начальник вызвался?
Оставалось только согласиться.
— Зачем вы лично берётесь за это? — всё же спросил командир четвёртого взвода.
— Я беру с собой командира-катастрофу, — таков был ответ.
Одно задание — что в этом такого? Делов-то.
Проблема была в том, кого она брала с собой.
Разрушитель Колдовства, солдат высшего класса Энкрид.
Командир четвёртого взвода дослужился до своей должности исключительно благодаря своему чутью.
Когда эльфийка-командир ушла, он принялся лихорадочно перебирать в памяти события прошлого.
Чутьё основывается на информации. Если не следишь за обстановкой, о повышении можно забыть.
Ради своего будущего он напряг память.
«Она ведь ходила к нему в лазарет, да?»
Эльфийка-командир лично навещала Энкрида.
Причём сразу же после своего назначения.
Зачем-то ходила в лазарет.
Потом несколько раз говорила с ним наедине.
При этом с другими командирами взводов она почти не общалась.
Хорошо, если вообще отвечала на вопросы.
Командир роты вмешалась в экзамен Энкрида на повышение.
Командир четвёртого взвода сам это видел.
«Это было во время боя с бойцом Пограничной Стражи».
Тогда ему показалось, что она вступилась, чтобы защитить Энкрида от опасности.
Более того, в тот снежный день командир роты отправила на задание только отряд-катастрофу.
А вернулись они лишь утром, когда весь снег уже был убран.
«Да ещё и с согревающими шкурами».
Где они были? Что делали?
Сказали лишь, что это была секретная операция. Отчёт был сделан напрямую командиру роты, так что он ничего не знал.
А ещё он слышал, что они вдвоём тренировались на личной площадке для офицеров.
Зачем?
Лазарет, личные беседы, экзамен на повышение, задание в снежный день, дуэль, а теперь и это задание.
Все эти факты смешались в его голове и сложились в единую картину.
От собственного вывода у командира четвёртого взвода по спине пробежал холодок. Конечно, это была полная чушь, череда недоразумений и глупых домыслов, но он чувствовал в своём предположении стойкий аромат истины.
И потому мысль пришла сама собой.
«Неужели они?..»
Командир взвода мысленно поставил рядом эльфийку и командира-катастрофу.
Картина получилась на удивление гармоничной.
— Да не, бред какой-то, — пробормотал он вслух, хоть и был уверен в своей догадке до мурашек.
— Что такое? — спросил стоявший рядом подчинённый. Они несли скучное дежурство у ворот.
Командир четвёртого взвода осторожно поделился своим предположением.
Если бы тот сказал, что это чушь, на этом бы всё и закончилось.
— …Ох, ни хрена себе.
Но реакция подчинённого была странной. Его зрачки расширились.
Он тоже был в шоке.
Бордергард был не таким уж маленьким городом, но слухи разлетались быстро.
А у некоторых слухов ноги были быстрее крылатых коней.
Бездельники в гарнизоне, особенно женщины, заведовавшие банями и кухней, обожали такие истории.
Через них слухи обрели крылья и разлетелись по всему гарнизону.
Не прошло и дня, как об этом знали уже все.
***
— Командир! Говорят, вы скоро отцом станете? Правда? — спросил Крайс, вернувшийся в казарму спустя три дня.
Где всё пошло не так?
Энкрид задумался, но ответа не нашёл.
Слух уже было не остановить.
При словах Крайса Рем, сидевший рядом, схватился за живот и закатился смехом.
Он хохотал так заразительно, что согревающая шкура сползла, обнажив его босую ногу.
— Кхе-кхе, ну да, правда, правда. Отцом станет. Большеглазый, а ты про мать-то слышал?
— Д-да, я тоже подумал, что за бред. Но на всякий случай решил уточнить. Я, конечно, понял, что ребёнок — это преувеличение, но командира роты-то вы когда успели охмурить? Вот это наш командир!
Крайс поднял большой палец, но Энкрид поймал его и загнул обратно.
— Это недоразумение.
— Недоразумение?
— Кто-то распустил странный слух.
Распустил его командир четвёртого взвода, но Энкрид этого не знал.
Даже Крайс, который в последнее время собаку съел на сборе информации, был не в курсе.
Конечно, при желании можно было бы докопаться до источника, но стоило ли оно того?
Ведь его жизни ничего не угрожало.
— Хм, а что, неплохо. Взять её в жёны и сделать своим учителем фехтования, — вставил своё слово и Рагна.
Что у этого парня в голове?
Иногда казалось, что там творится что-то похлеще, чем у Рема.
Предлагать брак ради улучшения навыков фехтования?
— Кхы-ы-ы, ки-и-и-и.
Рем, который всё это время не переставая смеялся, теперь начал издавать звуки, похожие на рык дикого зверя.
— Только сильно не привязывайтесь. А то когда вас бросят, будете страдать, — сказал Заксен, складывая свою одежду.
«То есть то, что меня бросят, — это уже решённый факт?»
Но разве сама предпосылка не была в корне неверной?
— Благословляю вас, братец.
Все они знали правду и просто подшучивали над ним.
Они же знали его распорядок дня.
С таким графиком на какие-то интрижки просто не оставалось времени.
— Не о чем говорить.
Это был всего лишь дурацкий слух. С этой мыслью он протянул руку к Эстер.
— Хш-ш-ш-ш!
Но сегодня она почему-то отвергла его ласку.
— Я не Крайс, — обиженно сказал Энкрид, но Эстер лишь свирепо зыркнула на него и снова вытянулась на согревающей шкуре.
Она же весь день не вылезала из его объятий. Что с ней вдруг случилось?
— Ревнует, похоже. Успокой её, что ли, — бросил Рем и снова согнулся пополам от смеха.
Рем и впрямь был сумасшедшим.
— Ха-а, ну и повеселился я. Так когда отправляемся?
— Куда?
— На задание по сопровождению. Сказали же, что можно взять только одного.
— И?
— Конечно, я с тобой пойду, — сказал он, встряхивая шкурой и приподнимаясь.
С этими словами он ткнул большим пальцем себе в грудь.
Когда Рем встал, утеплённая кожаная накидка взметнулась над его плечами, а затем опустилась, повиснув, словно плащ.
— Что, обиделся на шутки? Давай рассуждать здраво, командир. Взять, к примеру, этого ледышку Заксена. Да он взбесится, если клиент хоть слово поперёк скажет. Хочешь, чтобы этот дикий кот твоего клиента когтями расцарапал?
И это он говорит?
Энкрид был ошарашен, но вида не подал. Мол, валяй, я слушаю.
— Лентяю этому вообще всё по барабану.
Рагна и впрямь не любил задания. Разве что по принуждению.
— Или ты Большеглазого с собой возьмёшь? Не собираешься же ты увеличивать число тех, кого надо охранять.
Это была правда.
Крайс как кандидат даже не рассматривался.
— Этот увалень… ну, допустим, он может быть полезен. Но что, если он начнёт молиться рядом с клиентом? Целый день? Вряд ли клиенту это понравится, а?
«Увалень» — это был Аудин. Этот Рем, хоть и был переселенцем с запада, языком молол мастерски.
Он так всё обставил, будто кроме него и выбирать-то некого.
Однако.
«Как раз ты и есть главная проблема».
За что он избил офицера?
Из-за своего скверного характера.
Если бы для защиты клиента нужно было бы его избить, то да, Рем бы подошёл. Может быть.
Но что, если бить нельзя? Что, если у клиента окажется скверный характер?
Допускать, чтобы Рем оказался рядом с клиентом, было нельзя.
Катастрофа случится не то что через день — через полдня.
Если он не хотел вместо награды получить огромный штраф, Рем был худшим из возможных вариантов.
— Ты — нет. Абсолютно.
Он сказал это твёрдо, без малейшего колебания.
— …Ого, а вот сейчас обидно было. Особенно это «абсолютно». И что ты будешь с этим делать? Нанёс такую рану в сердце взрослого мужчины.
— Всё равно нет.
— Я обижусь.
Энкрид проигнорировал его. У Рема, похоже, в голове были камни вместо мозгов, раз он постоянно нёс такую чушь.
Он окинул взглядом отряд.
— Ну, раз уж вы так просите, — сказал Рагна, когда их взгляды встретились.
Очень смешно. Если взять его, хорошо, если он не будет дрыхнуть всю дорогу.
Да и будить этого соню по утрам — то ещё мучение.
«И одного его никуда не отпустишь».
Потеряется.
У Рагны был просто невероятный топографический кретинизм.
Оставалось двое: Аудин и Заксен.
Думать тут было нечего, поэтому он сказал:
— Ладно, я выбираю тебя.