Тонкая ветка и человек.
Рука опущена, ветка едва касается земли.
Но она выглядела как меч. Меч, что был острее и тоньше любого клинка.
После этого не было времени ни на раздумья, ни на что-либо ещё. Всё произошло и закончилось в одно мгновение.
Энкрид увидел призрачный образ поля боя. В тот самый миг, когда ему показалось, что противник шевельнулся, он на уровне инстинкта обрушил свой удар.
Вжух.
Ветка в руке Энкрида с тяжестью рассекла воздух.
Именно воздух.
А кончик ветки противника коснулся его шеи.
Тук.
«Как?»
Он прокрутил в голове увиденную секунду назад сцену. Он ведь видел выпад. А значит, правильнее будет сказать, что он попался, хотя и видел.
— Кажется, все тут после боя любят высказаться, так что и я скажу: всё дело в моменте, — произнёс мужчина.
Противник использовал Стремительный стиль, но применил его, словно по учебнику Классического стиля. Он не двинулся первым, а использовал рубящий удар Энкрида против него самого.
«Он не парировал».
Взгляд Энкрида метнулся к ногам противника. На земле виднелся плавный полукруг, очерченный его сапогом.
«Развернул корпус, скрыв центральную линию».
Это основа, простейшая техника. Уклонился, развернув корпус, и закончил бой уколом.
«Будь это поле боя…»
Он бы пережил то же, что и при том первом колющем ударе, хотя и считал, что достиг совершенно иного уровня.
Пропасть между ними была огромна. Мастерство противника было наголову выше. Обычный человек, осознав свои пределы, был бы охвачен отчаянием — такую разницу тот показал всего одним выпадом палки.
— Не похож на юнца, — бросил мужчина. В его словах крылся вопрос.
— Мне тридцать, — ответил Энкрид. — Ещё раз?
— Ещё раз? — переспросил тот.
Энкрид кивнул.
— Ха, — на его кивок мужчина обескураженно хмыкнул.
С его точки зрения, этот тип был не в своём уме. Он показал разницу в классе. Он вышел на бой, охваченный энтузиазмом, но мечник хотел сломить его дух, показать, что его предел очевиден и не стоит тратить время.
Поражение всегда болезненно. И тем больнее, чем более подавляющим было превосходство противника. Проигравший разочаровывается, впадает в отчаяние, мучается.
«Это агония?»
Не похоже.
— Кажется, ты идеально подловил момент моего удара. Как ты это сделал? — вместо этого Энкрид просил научить его.
В нём не было и тени смущения. Он лишь смотрел на него глазами, в которых таилось беззвучное пламя, готовое сжечь всё на своём пути.
«Вот же псих».
Несмотря на эту мысль, мужчина снова принял стойку. Он видел и мастерство, и предел противника. И всё равно ему захотелось провести ещё один бой.
Снова спарринг, и, разумеется, Энкрид проиграл. Он проиграл ещё четыре раза.
Он бросал вызов, не зная усталости, и мечник со стороны Полида принимал их все.
— Вы ещё не на том уровне, чтобы с ним тягаться, — вместо совета предложил утешение Заксен, но Энкрид в утешении не нуждался.
Проигрывать, терпеть поражения — он переживал это бесчисленное количество раз. Его превосходили таланты моложе него. Он уступал наёмнику, взявший в руки меч позже него. Он проигрывал разбойникам и даже парню из деревенского ополчения.
Если бы он каждый раз опускал голову, то сейчас не был бы командиром отряда. Такие вещи его не ранили.
— Было весело, — только и всего. Энкрид был честен.
— …Иногда мне кажется, что командир отряда слишком странный, — сказал на это Заксен.
Энкриду очень не хотелось слышать такое от своего подчинённого. Он взял с собой Заксена, потому что тот был самым нормальным, но и этот парень, по сути, не был обычным солдатом, верно? Одно то, как он полностью игнорировал Полида, уже было ненормально.
Даже сейчас Заксен делал вид, будто Полида не существует.
Стоило появиться возможности, как Полид украдкой подходил и говорил:
— Эй ты, солдат, я запомнил твоё лицо. Я — будущий глава компании «Рокфрид».
Но тот его начисто игнорировал.
— Эй, эй, ты не отвечаешь? Что, коленки от страха трясутся, и язык отнялся?
И всё равно игнорировал.
— Этот ублюдок, я заставлю тебя потом горько плакать и жалеть об этом!
Даже после этого его игнорировали.
В конце концов, Полид дошёл до того, что начал жаловаться Энкриду:
— Эй, почему этот ублюдок меня постоянно игнорирует?
Его игнорировали, словно он был пустым местом, и, судя по всему, он был на грани срыва. Энкриду показалось, что ткни его — и он расплачется.
Энкриду стало почти жаль этого бедолагу, и он решил проявить милосердие, дав ему совет:
— Потому что ты с ним говоришь.
Абсолютно мудрый ответ на глупый вопрос. Его игнорируют, потому что тот с ним говорит. Не нужно было вообще начинать разговор. Энкрид мысленно кивнул, довольный своим великодушием. Это был самый добрый совет, какой только можно было дать.
Однако услышавший это Полид затрясся от злости.
— Ты, ты, ты…
Видя, что тот не может связать и двух слов, Энкрид бодро прошёл мимо него.
— Жестоко, солдат, — заметила рядом командир роты.
Но добрее быть уже было нельзя.
Леона, услышав это, даже поперхнулась чаем.
— Хм, хочу ещё раз сказать, что вы мне очень нравитесь, — добавила она после этого.
Нет, почему они так реагируют на проявленную доброту?
***
Бесконечные спарринги закончились лишь спустя сутки. Настало время заканчивать дела.
Бойцы Пограничной Стражи, командир роты, безымянный мечник. Энкрид многое приобрёл. Хотя все, включая Заксена, лишь восхищались его рвением, для Энкрида это было бесценное время. Особенно полезным был урок мечника-противника: он показал ему, что такое Стремительный стиль, как ему противостоять и что можно сделать, используя скорость.
«Ничего страшного, — подумал Энкрид, — когда я снова столкнусь со «стеной», это будет чрезвычайно полезно».
Он смыл пот, согрелся у камина и проверил снаряжение. Наступило утро второго дня.
— Командир.
Крайс открыл дверь таверны. За ним виднелся лысый Гилпин, а в руках Гилпин держал парня с наполовину разбитым лицом. Его так избили, что узнать было уже невозможно.
— Это тот самый, — сказала командир роты, узнав его с первого взгляда. Чувства эльфов, похоже, чем-то отличались от человеческих.
— Ик, — глупо икнул Полид.
Энкриду стало интересно, что творится в головах тех, кто решил сделать такого, как он, главой компании.
«Они собираются сделать из него марионетку?»
Если так, то ладно.
Иначе зачем такому мечнику быть рядом с ним?
Не похоже, чтобы у него был какой-то компромат.
— П-п-п-пощадите, п-пожалуйста, — пленник сплюнул слюной, смешанной с кровью, которая образовала лужицу на полу. Похоже, его изрядно поколотили.
— Этот парень сначала был грубоват, но после нашего разговора его характер немного смягчился, — сказал Крайс.
Разумеется, под «разговором» Крайс имел в виду не болтовню. Похоже, в ход пошли кулаки, ноги и даже нож — на предплечье виднелась наспех перевязанная резаная рана.
— Я лидер. Да. Это я, ослеплённый кронами, всё устроил, — мужчина выпалил то, о чём его даже не спрашивали.
— Минутку, — голос Леоны привлёк всеобщее внимание. — Я бы хотела, чтобы посторонние ушли. Ответственный здесь командир Торрес, верно?
— …Верно.
Торрес кивнул, и двое бойцов Пограничной Стражи взяли мужчину под руки и повели наверх. Вскоре за ними последовали Леона, Полид и их свита. Энкрид и командир роты присоединились к ним.
— А вы двое, пожалуйста, продолжайте меня охранять, — на этих словах Леоны Заксен остался внизу. Точнее говоря, он, казалось, и не думал отходить от стилета из «Коллекции Кармен», лежавшего на столе.
Пока все расходились, Крайс украдкой спросил у Энкрида:
— Так что там?
— Ты не знаешь и спрашиваешь, или спрашиваешь для подтверждения?
— Скажем так, я спрашиваю, потому что хочу получить то, что мне причитается.
Вот же помешанный на кронах Большеглазый. Он выполнил работу, так что оплата — дело само собой разумеющееся. Но стилет ему отдать нельзя.
— Вся доля отряда за этот месяц — твоя, — предложил Энкрид, уступая ему свою часть прибыли от гильдии.
— Замётано.
Что бы сделал Крайс, если бы узнал, что наградой была «Коллекция Кармен»?
Всё равно бы уступил?
Собственно, тут и думать было нечего.
Так и было бы. Он бы уступил.
Потому что эту вещь возжелал Заксен.
Крайс хорошо знал своё место в отряде.
Впрочем, он давно постиг здесь науку выживания.
Будь то Заксен, Рем, Рагна или Аудин.
Если они чего-то хотели, Крайс безропотно отступал.
Он не совершал глупости, вроде засовывания руки в пасть цепному псу, чтобы проверить, укусит тот или нет.
— Увидимся позже, — Энкрид легонько толкнул Крайса в лоб и направился наверх.
Вся компания заняла одну комнату. В центре на коленях стоял лидер шпионов. Торрес стоял рядом, положив руку на рукоять меча. Как только Энкрид встал рядом с Леоной и командиром роты, расстановка сил определилась, и Леона заговорила:
— Я знаю, что допрос нужно проводить отдельно, но могу ли я сначала задать несколько вопросов?
— Да будет так, — холодно ответил Торрес.
Отношение Торреса с первого дня не менялось. К чужакам из-за пределов Бордергарда он всегда был холоден. Леону это, похоже, не особо волновало.
Она была целью убийц. У неё было полное право задать пару вопросов до начала допроса. В конце концов, она была причиной всех проблем. Вопрос о наследовании компании был отправной точкой всего этого дела.
Мужчина, избитый до состояния пудинга.
Леона присела на корточки, чтобы встретиться взглядом с коленопреклонённым мужчиной.
— Кто вас послал?
— Н-не знаю. Всё, что я знаю, — это приказ использовать доступные ресурсы, чтобы устранить леди в этой таверне…
Мужчина дрожал, но говорил чётко. Казалось, он предчувствовал, что если не скажет всё как есть, ему конец.
— В этой комнате есть кто-нибудь, кого вы знаете?
Мужчина огляделся. Он мельком взглянул на всех, включая Энкрида, а затем покачал головой.
Ну конечно, они бы не стали действовать так глупо и напрямую. Обычно в таких делах задействуют несколько посредников.
Дальше должно было начаться время допроса. Полид — тот, кто нацелился на Леону. Если это вскроется, то вопрос о наследовании будет закрыт. Так предполагал Энкрид.
— Вот как… Похоже, несколько дураков, позарившихся на мой кошелёк, решили затеять это дело, — начала говорить Леона нечто совершенно неожиданное.
— …Что? — недоумённо склонил голову пленённый лидер отряда.
— Это не я! — и тут глупый Полид блеснул своим умом. Он выпалил это, даже не выслушав толком, что сказала Леона.
— А кто-то разве что-то сказал? — парировала Леона.
— Э, а, то есть…
Зрачки Полида бешено затряслись.
И это тот, кто при первой встрече без раздумий дал пощёчину. Что с ним стало?
Энкрид подумал, что на месте Полида он бы тоже сильно растерялся. В итоге тот, мыча и заикаясь, не смог связать и двух слов, издав самый глупый звук, на который только способен язык.
Торрес нахмурился.
Люди со стороны компании, за исключением Полида, наоборот, выглядели невозмутимо.
Ситуация приобретала странный оборот. Все ведь думали, что вина будет свалена на этого Полида.
— Дерзко, — прошептала сзади командир роты. Так тихо, что услышал только Энкрид.
Дерзко? Что именно?
Энкрид не сразу понял ситуацию. Стало любопытно, и мозг сам собой закрутился, выстраивая цепочку мыслей.
Когда человек ведёт себя странно, на то есть причина. Конечно, его сослуживцы, включая Рема, часто творили безумные вещи без всякой причины. Но Леона — не Рем.
Энкрид ещё раз прокрутил ситуацию в голове.
Торговая компания «Рокфрид», Полид, Леона, проблема наследования, нападение в Бордергарде, бойцы Пограничной Стражи, пойманный парень, шпион из Азпена.
Он упорядочил и пересмотрел всё, что знал. И тогда он кое-что понял, мысленно кивнув.
Это была та часть, о которой он не успел подумать, полностью погрузившись в спарринги и тренировки.
В тот миг он всё понял.