Пожалуй, впервые в такой мелкой стычке, которую и локальным боем-то назвать стыдно, была явлена столь огромная сила.
Точно так же, как противник подготовил колдовство, козырем, который подготовили они, был сквайр.
И влияние, которое этот сквайр оказал на поле боя, было ужасающим.
Увернувшись от града стрел, сквайр шагнул вперёд и, выхватив меч, нанёс удар.
Вжух.
В тот миг, как в воздухе мелькнула серебряная полоса, головы трёх солдат, стоявших впереди, были срублены.
Сквайр вернул меч в исходное положение и нанёс рубящий удар сверху вниз.
Меч, обрушившийся, словно молния, тут же взмыл вверх.
На его траектории оказалась голова солдата с коротким пехотным копьём.
Хрясь!
Он не разрубил, а размозжил. Меч, ударом расколовший череп солдата, на этот раз вспорхнул, словно бабочка.
Взмахи этой бабочки тотчас превратились в жуткую погребальную песнь.
Удары меча, превращавшиеся в колющие выпады в каждую брешь в обороне, лишали врагов жизни.
Вдруг двое солдат с большими, толстыми деревянными щитами преградили ему путь.
Когда они встали, прикрывшись с головы до ног, взмахи бабочки были остановлены щитами. Меч с глухим стуком ударил по щитам, оставив на их поверхности глубокие вмятины.
— Сомкнуть строй! — крикнул вражеский солдат. Хоть он и обливался холодным потом, но делал всё, что мог.
Но все его усилия были тщетны перед лицом смерти.
Владелец красного плаща перехватил меч обеими руками и нанёс горизонтальный удар.
Бам! Хрррясь!
Меч обрушился на щит. Его окованный железом край не был пробит, а лишь погнулся — щит выполнил свою задачу, но рука державшего его солдата не выдержала удара.
— А-а-а-ах!
Запястье, сжимавшее щит, вывернулось и сломалось. Кость пробила кожу.
Щит бессильно упал на землю, и меч горизонтально рассёк торс солдата. Верхняя часть туловища отделилась, и на землю вывалились внутренности. Кровь брызнула во все стороны.
В глазах окружающих солдат проступил ужас.
— Твою мать, — всхлипывая, выругался один из солдат княжества Азпен.
Владелец плаща, будто услышав это, дёрнул носом и тут же оттолкнулся от земли.
Его размахи мечом внушали страх, но самым пугающим в нём были ноги.
Стоило ему оттолкнуться от земли, как он, мелькая то тут, то там, сносил солдатам головы и пронзал их тела.
Попытки остановить его, выставляя щиты или преграждая путь в доспехах, казались совершенно бессмысленными.
— Стреляйте! — крикнул один из командиров.
Это было смелое решение. Тридцать арбалетчиков, ожидавших в стороне, выпустили болты.
Увернуться от залпа в упор невозможно. Командир был в этом уверен.
Но владелец плаща разрушил эту уверенность.
Бам!
Прежде чем болты достигли его, он оттолкнулся от земли и взмыл в воздух. Болты бесполезно рассекли пустоту.
Всё, что взлетает, должно приземлиться. Пролетев по дуге, владелец плаща опустился на землю в десяти шагах от командира княжества Азпен.
Прямо в сердце вражеского строя.
— …Остановить его! — жалобно прозвучал крик верховного командира.
Если бы здесь ещё оставался отряд «Серых Псов», может и вышло…
Но они уже отступили из-за ответственности за поражение, ранения Митча Хьюри и целого ряда других сложных обстоятельств.
— Фу-у-ух, — выдохнув, владелец плаща снова взмахнул мечом. Сверху вниз, снизу вверх.
Вшух!
Клинок изогнулся и, словно хлыст, ударил телохранителей командира.
Хрясь! Хр-р-рясь!
Толстый кожаный доспех был разрублен насквозь. Телохранитель в железном шлеме получил удар плашмя по голове и отлетел в сторону.
Бум!
Из носа телохранителя, отлетевшего в сторону от удара, потекла струйка крови. На вид он казался невредим, но на самом деле был мёртв — от удара его череп был раздроблен изнутри.
Расправившись с охраной, сквайр проткнул командиру шею.
Вшух.
Сквайр в одиночку убил вражеского командира в самом сердце его строя, а затем развернулся и вернулся назад.
Сцена его возвращения тоже была впечатляющей. Он с силой отшвырнул вражеского солдата пинком, а затем, несколько раз оттолкнувшись от земли, устремился прочь.
Издалека это выглядело так, будто красная полоса прочертила линию посреди поля боя.
***
Энкрид и его товарищи наблюдали за битвой от начала и до конца.
Рем, глядя на владельца плаща, подумал, что тот умеет себя показать.
«Умеет же работать».
Этот парень умел сеять хаос в самом сердце вражеского строя. Он не сдерживался и, ясно продемонстрировав своё превосходство в силе, вселил в них ужас. Благодаря этому он безнаказанно творил во вражеских рядах всё, что хотел.
Особенно впечатляло то, как он увернулся от внезапной атаки арбалетчиков.
«Будь я на его месте, я бы сначала бросился на них».
Он явно был хорошо обучен. Не зря его называли специалистом по битвам и войнам. Не стал разбираться с арбалетчиками сразу, а игнорировал их. И когда они нацелились на него, продемонстрировал силу своих ног — оттолкнувшись от земли, перелетел через пустое пространство и обрушился на вражеского командира.
Он был подобен летучему тигру. Словно смотришь на крылатого зверя.
Рагна оценил его уровень и сравнил с собой. Это был тот, кто уже прошёл путь, который ему самому предстояло пройти.
«Такой уровень».
Он сможет достичь его в скором времени. Даже не срезая путь, даже без изнурительных, доводящих до исступления тренировок.
Если Рем видел стратегию, то Рагна оценивал уровень способностей.
«А фехтование у него отточенное», — тут же определил Рагна. — «Стиль тяжёлого меча, основанный на скорости. На первый взгляд могло показаться, что он использует стандартный стиль, но всё это было обманом зрения».
Скоростной стиль и стиль тяжёлого меча. Он смешивал их. Очевидно, у него был превосходный учитель.
Обычно, когда смешивают два стиля, основы страдают. Но у сквайра в красном плаще не было и намёка на подобную небрежность.
«Впрочем, он же сквайр».
Оценив уровень, Рагна почувствовал, как угасает его энтузиазм. Путь был ясен, цель отчётливо видна. Вид того, кто прошёл этот путь раньше, не зажигал в нём боевого духа.
Оставалось лишь идти по этому пути. Тренировки были мучительны лишь своей монотонностью. Это была проблема, порождённая его выдающимся талантом.
Заксен тоже оценил мастерство владельца плаща и нашёл в нём бреши.
«Как минимум пять раз».
Враг мог навредить ему. Проблема была не в способностях, а в стратегии. Отчасти виной тому была глупость командира. А также потому, что они были сбиты с толку неожиданностью удара.
Будь на их месте сам Заксен, он бы покончил с этим до того, как ситуация зашла так далеко.
Святоша из отряда, вбирая в себя движения сквайра, кивнул.
— Вы весьма искусный брат в деле препровождения душ к Господу.
Это означало, что тот сражался поистине хорошо.
— Похоже, нам не придётся отступать, — цокнул языком Большеглазый.
Всего один человек по своей воле управлял ходом битвы. Казалось, победа была предрешена ещё до её начала.
А Энкрид…
«Вот он, рыцарь».
Он был потрясён. Сердце бешено колотилось, сотрясая всё тело. Волоски на коже встали дыбом.
Одновременно с этим из низа живота поднялось горячее тепло. Он не сводил глаз со сквайра.
На нынешнем континенте сквайры, младшие рыцари, — это основная сила рыцарских орденов. Это ступень, предшествующая рыцарю, способному в одиночку изменить ход войны.
Машина для убийств только что перевернула ход битвы. Убила вражеского командира. И невозмутимо вернулась.
«Как он это делает?»
Владелец плаща — не зверочеловек и не Фрогг. Но как он может демонстрировать такую силу?
Символ военной мощи, способный в одиночку сразить тысячу — вот что такое рыцарь.
Что делает это возможным? Что позволило этому человеку достичь предела людских возможностей?
Энкрид не знал. Возможно, именно из-за своего неведения он был так восхищён.
В то же время он почувствовал, как у него в голове что-то щёлкнуло.
«Иногда можно научиться, просто наблюдая».
Слова инструктора по фехтованию из большого города пронеслись в его голове. Волнение улеглось, и, хотя он этого не хотел, сама собой активировалась «концентрация в одной точке».
Когда проявилась его сверхчеловеческая концентрация, он смог понять смысл его шагов. Ему стало видно намерение, вложенное в каждый взмах меча.
«Стиль тяжёлого меча. Тяжёлый меч силы».
Способность размахивать мечом благодаря развитой мускулатуре означала и способность делать это быстро. Владелец плаща смешал тонкости стиля тяжёлого меча со скоростным стилем. Даже Энкрид это увидел.
«Он отступил на шаг».
Движение, которое выглядело так, будто он, незаметно отставив ногу назад, определяет радиус своей атаки.
«Нет. Он не определяет его, он его уже определил».
Северный стиль, которому его учил Рагна, строился на основе линии атаки. Метод сквайра был несколько иным. Он чертил круг с собой в центре. Это было фехтование, основанное на базовых принципах центрального континента. Он истреблял всех противников, оказавшихся внутри этого круга.
Попался — рубит, подошёл ближе — колет.
На первый взгляд казалось, что он подавляет противника работой ног, но на самом деле всё было иначе.
«Он держит дистанцию».
Ноги он использует лишь по необходимости, короткими рывками. Просто несколько его рубящих ударов были особенно зрелищны, но в основном его атаки состояли из выпадов.
Он смотрел и смотрел, снова и снова. Собирал всю поступающую в глаза информацию и упорядочивал её в голове.
«Разве стиль тяжёлого меча обязательно означает, что нужно рубить со всей силы?»
Козырь, который показал Митч Хьюри, был похож не на приём стандартного или гибкого стиля, а на технику стиля тяжёлого меча. Рассекающий удар колесом, который прорубает любую защиту.
Почему он сделал эту технику своим козырем? Чтобы обмануть противника?
Нет. То, что стили меча разделены на пять видов, не означало, что это совершенно разные боевые искусства.
У всех пяти стилей были точки пересечения.
Стиль тяжёлого меча не означает, что единственно верное решение — это безоговорочно рубить и сокрушать силой.
Его глаза забегали. Мозг заработал на полную. Пальцы Энкрида дёрнулись.
— Ну что, нравится смотреть? А? — Рем бездумно обратился к нему, но замер на полуслове.
Рагна, которому движения сквайра уже не были интересны, обернулся.
— Не трогай его, — прошептал Рагна. Он с первого взгляда понял, в каком состоянии находится их командир.
Будь то поле боя, таверна, тёмный переулок или объятия возлюбленной.
Озарение приходит, словно шутка богини удачи. Внезапно, неожиданно, без предупреждения — оно приходит бесшумно и ни с того ни с сего встряхивает разум.
— Прикроем его, — сказал Заксен, выступая вперёд.
Рагна встал справа от Энкрида, а Рем — слева. Святоша молча переместился и встал за его спиной.
Большеглазый шёпотом спросил, что происходит.
На его вопрос ответил Рем:
— Похоже, наш командир пытается пробить свою скорлупу. Давно пора. Он ведь всё это время днём и ночью в одиночку махал мечом.
Рем признавал старания командира. Тот заслужил такую удачу.
Конечно, это была вовсе не удача.
Это был закономерный результат, пришедший после бесчисленных сражений, падений и переосмысления самых основ фехтования.
Рагна, глядя сейчас на Энкрида, а не на сквайра, почувствовал прилив энтузиазма.
«Как такое возможно?»
Что заставляет командира быть таким? Как можно не опускать меч, зная, что впереди виден явный конец, отчётливый предел?
Для Рагны это было удивительно. Как и всегда, командир отряда возбуждал его интерес куда больше, чем тот человек, который только что в одиночку устроил переполох во вражеском стане.
***
Сразу после возвращения члена рыцарского ордена воздух сотряс крик их командира:
— В атаку-у-у!
Вскоре союзные войска с рёвом ринулись вперёд. Смешались боевые кличи и крики, пехота побежала, и земля загрохотала под её ногами, но…
Энкрид лишь безучастно смотрел в пустоту.
Он всё ещё находился в состоянии транса.
«Отряд-катастрофа», благодаря своим заслугам в предыдущей битве, мог позволить себе остаться в роли наблюдателей. Никто не упрекнул их за то, что они стояли на месте.
На самом деле, даже если бы кто-то и захотел что-то сказать, он не смог бы даже приблизиться из-за убийственной ауры, которую источала четвёрка, не считая Большеглазого.
Несмотря на то, что они видели ярость сквайра впереди, союзники, оказавшиеся рядом с «отрядом-катастрофой», чувствовали, что от этих ребят мороз по коже идёт ещё сильнее.
Так, оставив их в покое, война устремилась к своему завершению.
Вероятно, эта зима и следующая весна будут очень напряжёнными. Придётся зимовать на накопленных ресурсах и заново отстраивать укрепления.
Граница между Науриллией и Азпеном будет прочерчена заново.
Пока союзники рвались в атаку, Энкрид переосмысливал основы, которым он научился. Точки пересечения, фехтование, наёмнический стиль Вален, северный стиль тяжёлого меча.
Всё это было оружием, которым он овладел.
И не было нужды заключать это оружие в рамки «основ».
Тяжёлым мечом можно и парировать, и уводить удары в сторону. Захват, техника сцепления клинков, была основой парирования. Когда он учился, он этого даже не осознавал.
Состояние транса, это несвоевременное озарение, не подняло мастерство Энкрида в одночасье. Нет, его понимание в какой-то мере возросло, но его талант был слишком скуден, чтобы он мог мгновенно воплотить это знание в своих движениях.
Однако Энкрид теперь чётко видел свой предел.
А это означало, что, будь у него время, он сможет натренироваться до этого предела и превзойти его.
Край скалы, казавшейся головокружительно высокой, без видимой вершины.
Теперь ему стала видна самая вершина, прежде скрытая в облаках.
Если стена, преграждающая путь, так высока и широка, что не видно её края, то преодолеть её невозможно.
Но если конец виден, какой бы далёкой, высокой и широкой она ни была…
Если не можешь идти, то сможешь перебраться через неё, даже если придётся ползти.
Энкрид это осознал.
— А-ах.
Он был так счастлив, что у него потекли слюни. И он действительно, выходя из транса, очнулся со слюной на губах.
— Ох, ты чего, слюни-то распустил? — подколол его стоявший рядом Рем.
Энкрид открыл глаза и осмотрелся. Вокруг уже не было видно ни одного союзника.
— Все ушли в атаку. Если устал, отдыхал бы в казарме, чего стоя дремлешь?
— А.
— Какое «а», пошли обратно. В этой битве нам делать уже нечего.
Так оно и было.
Рыцарь в плаще вернулся в основной лагерь.
Битва была окончена. Враг не просто отступал, а, казалось, был готов бежать до самой своей страны.
Пришло время отводить войска. Возвращаться в город.
Энкрид развернулся, глядя на заходящее солнце.
Вид мощи сквайра вновь зажёг огонь в его груди. Потому что его цель, его идеал, был прямо перед глазами.
И вновь его давняя мечта подняла голову.
«Что нужно сделать, чтобы стать рыцарем?»
Простого наращивания силы было недостаточно. Прежде всего, ему придётся доказать своё мастерство.
Время оставаться солдатом самого низкого ранга прошло.
Энкрид пробормотал это себе под нос.