— Что ж, решено. Проведёте здесь два дня. Если за это время ничего не решится, мы сопроводим вас обоих в гарнизон. Когда будут собраны показания или доказательства, тогда и займёмся этим делом, — подытожил Торрес.
Полид уже было вскочил, чтобы возразить, но тот самый «потешный сукин сын» из его свиты остановил его, схватив за плечо и что-то прошептав на ухо.
Леона оставалась невозмутимой.
— Хорошо, — сказала она и охотно кивнула, словно именно этого и добивалась.
Энкрид, наблюдая за происходящим, ткнул Заксена в бок.
Чуткий Заксен тут же перехватил его палец ладонью.
— В чём дело?
— У тебя что, хобби — кинжалы собирать?
А он и не знал. Никогда раньше не замечал за ним ничего подобного. Более того, в казарме у Заксена были только казённые вещи. Этот парень, который и личных-то вещей не держал?
— Это стилет Кармен, — ответил Заксен так, будто это всё объясняло.
Энкрид мало что понял. Он лишь краем уха слышал, что вещь из «Коллекции Кармен» — знаменитая и очень дорогая.
Видя его реакцию, Заксен заговорил снова:
— Такую вещь не достать, даже если у тебя в кармане звенят десятки золотых. Вы знаете, кто такой Кармен? Его не зря называют мастером. Если один из его клинков появляется на чёрном рынке, за него готовы убивать. Пару лет назад был случай: из-за третьего творения из «Коллекции Кармен», катара [1], гильдии ассасинов устроили настоящую бойню.
Энкрид этого тоже не знал, но на самом деле это была не просто «война» — тогда погибло немало профессиональных ассасинов.
Конечно, тем, кто «жил на свету», об этом было неведомо. Остались лишь слухи, что катар в итоге забрала себе сильнейшая на континенте гильдия убийц, «Кинжал Георга».
— Стилет — четвёртое творение Кармен.
Первым был карманный нож. Им он впервые убил человека, потому и назвали его «Первое убийство».
Говорят, он давно сломан и утерян.
Вторым был тонкий и длинный меч-трость.
Третьим — катар, четвёртым — стилет.
Пятым он сделал охотничий нож с односторонней заточкой, а шестым — сордбрейкер [2].
Седьмым стал «Невидимый клинок», который, как говорят, становился невидимым при дневном свете.
Семь клинков, и семь историй.
Вот почему имя Кармен было до сих пор на слуху.
Он создал всего семь — по одному для каждой из семи своих целей. И всё это было ради мести.
«Первым убийством» он прикончил своего хозяина-работорговца.
Вторым, мечом-тростью, он заколол в спину солдата, обесчестившего его сестру.
Третьим, катаром, — оруженосца аристократа, который командовал тем солдатом.
Четвёртым, стилетом, — пронзил сердце самого аристократа, хозяина оруженосца.
Пятым, охотничьим ножом, — одного за другим перерезал глотки всем, кто кормился с руки того аристократа.
А шестым, сордбрейкером, он сломал любимый меч того дворянина, завершив свою месть.
Ходили слухи, что седьмой клинок, «Невидимый клинок», так и не выполнил своего предназначения.
А ещё говорили, что последней целью мести был он сам, и он вонзил его в собственное сердце.
Но правды уже никто не узнает. Ведь с тех пор прошли десятки лет.
— И ты всё это помнишь наизусть?
Заксен на одном дыхании, ровным и спокойным голосом, изложил всю историю.
Энкрид не мог его прервать. Голос был спокойным, но всё это время в глазах Заксена горел странный огонь.
Страсть, граничащая с безумием.
Он не мог его остановить, поэтому, выслушав всё до конца, лишь бросил этот вопрос.
Заксен ответил как ни в чём не бывало:
— Я просто знаю. А не помню наизусть.
Только тогда он снова стал похож на себя.
— Придётся торчать здесь ещё два дня.
Ему не терпелось сорваться с места, но долг по охране держал его. Обязанности нужно было выполнять.
Однако Энкриду показалось, что он намеренно сменил тему.
«Неужели…» — промелькнула у него странная мысль. — «Он что, смущается?»
Он не покраснел и не выказал ни малейшего замешательства, но было очевидно, что он пытается увести разговор.
— Я бы и сам пошёл его ловить, но не могу же я бросить задание.
Словно предлагал поскорее вернуться к этой теме.
— Что, получишь свой стилет из «Коллекции Кармен», чтобы продать? — подколол его Энкрид, которому эта ситуация показалась забавной.
— Зачем его продавать? — удивлённо возразил Заксен. Его глаза на миг расширились.
Надо же, как он им загорелся. Дело было не в кронах — он действительно хотел заполучить себе этот стилет.
Странный у него вкус.
Для кого-то это, может, и правда сокровище.
У Крайса бы точно слюнки потекли — продай такой, и карманы будут ломиться от денег.
Но желать его лишь ради коллекции… Не слишком ли это странно?
«Это же кинжал, которым ассасин убивал людей».
Одно дело — известность, но хотеть хранить у себя такую вещь… О чём он вообще думает?
Это же не дурной вкус какого-нибудь праздного богача.
Впрочем, расспрашивать или спорить Энкрид не стал.
Он, как и всегда, придерживался своей тактики: не лезть в личную жизнь членов отряда.
Это был секрет, который до сих пор позволял ему сохранять свой авторитет как командира.
Оставив Заксена, Энкрид перевёл взгляд на людей Полида. Он увидел, как тот самый «потешный сукин сын» с непримечательной внешностью и мечник со свободно опущенными руками о чём-то шепчутся.
В какой-то момент его взгляд встретился со взглядом мечника с рапирой.
Тот скользнул по нему глазами и отвернулся.
Энкрид тоже посмотрел на него.
Он по-прежнему думал, что хотел бы с ним сразиться.
***
— Дела пошли наперекосяк.
— Значит, мы ошиблись с выбором.
— Но это был неизбежный выбор.
— Неужели? — переспросил мечник, которому слова человека с непримечательным лицом были совершенно безразличны.
Его взгляд скользил по эльфийке и её спутникам.
«Забавные ребята».
Особенно эта эльфийка. Её найдл, говорят, — клинок скорости.
Хотелось бы скрестить с ней мечи. Да и те, что рядом, тоже ничего.
Будь они под его началом…
«Можно было бы вырастить из них что-то стоящее».
Оба неплохи. Особенно тот, с красно-каштановыми волосами. Даже походка у него была что надо.
Тихий и всегда готовый обнажить меч.
— Что теперь будем делать?
— А что мы всегда делали, когда дела шли наперекосяк?
На вопрос мечника его собеседник широко, но не зло улыбнулся.
— Решали всё грубой силой.
— Вот и поступим так же.
Мечник посмотрел на солдата, с которым только что встретился взглядом.
Лицо у того было миловидное.
Возраст, вроде, не юный.
Но было в нём что-то от мальчишки, который только-только взял в руки меч и пьян от этого.
Так открыто демонстрировать свой боевой азарт.
Было бы ложью сказать, что это его не зацепило. Ответить на вызов — это ли не судьба любого мечника?
— Полагаюсь на вас.
Человек с каштановыми волосами из свиты Полида слегка склонил голову и подошёл к своему господину, чтобы его успокоить.
— Не волнуйтесь. Ничего страшного. В конце концов, нет доказательств — нет и дела. Да и чью сторону примут в компании, когда мы вернёмся в город?
— Но… но что, если его поймают?
— И тогда ничего страшного, — улыбнулся тот.
Полид всё ещё был напуган, но выбора у него не было, и он выдавил из себя кривую усмешку.
— Верьте мне.
Подбодрённый его словами, Полид набрался смелости и добавил:
— Стоит только вернуться — и всё закончится. Там все люди отца, все меня поддержат. А эта шлюха просто сдохнет. Хотя жаль будет, так что, может, возьму её в наложницы.
«Ну да, конечно».
Человек с каштановыми волосами считал Полида идиотом, но вслух этого не сказал.
Леона молча наблюдала за ними. Расстояние было слишком большим, чтобы расслышать разговор.
Мужчина с каштановыми волосами верил в грубую силу, о которой говорил мечник.
А мечник думал о том, сможет ли он сразиться с эльфийкой, если побьёт солдата, который так жаждал с ним схватки.
***
Заксен слышал их разговор, но ему было всё равно.
Он считал это спектаклем, разыгранным, чтобы успокоить идиота Полида.
Ему просто хотелось заполучить стилет Кармен.
«Крайс».
Он в душе надеялся, что Крайс за это время как следует обработал членов гильдии.
И в глубине души верил в него. В рукопашной Крайс был ни на что не годен, но его деловая хватка была превосходна. Проведя с ним время в одном отряде, Заксен успел это заметить.
Так что беспокоиться было не о чем.
«Если что-то пойдёт не так…»
Что ж, кинжал можно добыть и другими способами.
Энкрид решил больше не расспрашивать Заксена. Как раз в этот момент к ним подошёл Торрес, который уже успел разобраться в ситуации.
— Как дела?
— Неплохо.
— Это да. Похоже, придётся два дня убивать время в таверне.
Торрес был прав. Но обязательно ли было проводить это время в праздности?
Энкрид верил, что Крайс справится.
В мире тёмных переулков свои правила.
И такие дела нужно доверять профессионалам.
А кто такой Крайс?
Человек, который по своей воле пришёл в их проблемный отряд.
Причин было много, но главная — одна. В отряде-катастрофе ему не нужно было сражаться самому.
Атмосфера здесь была совсем не такая, как в других подразделениях.
Он умел находить себе правильное место.
Когда он предложил прибрать к рукам гильдию, у него, должно быть, были свои соображения. Энкрид в это верил.
И неудивительно, что вечером того же дня пришёл человек, посланный Крайсом.
— Здесь есть человек по имени Энкрид?
Это был мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, с только начавшим ломаться голосом.
Он испуганно зыркал по сторонам. Солдат, охранявший вход, кивнул вглубь таверны.
Энкрид, который как раз тренировался в холле, используя стулья и столы для «Техники Изоляции», услышал его и вышел.
Он был без рубашки, лишь накинул на плечи большой кусок ткани. Когда он вышел наружу, холодный ветер мгновенно остудил пот, струившийся по лбу.
День был очень холодным.
— Я к вам.
Мальчишка в тонкой, подбитой тканью куртке, смерил его взглядом и сказал:
— С поручением.
Говорил он решительно.
Энкрид достал из кармана несколько медяков. Видя, как тот испуганно озирается и дрожит, он подумал, что пара монет ему не помешает. Да и его решительный тон ему понравился.
Однако мальчишка отказался от крон.
— Не нужно. Мне платят в гильдии.
Отказавшись, он протянул небольшую записку. Это произвело впечатление. Похоже, Крайс полностью контролировал гильдию.
Разве может посыльный отказываться от чаевых?
— Это кто? — спросил один из солдат, охранявших таверну.
Энкрид честно ответил, что это от Крайса.
— И чем он там опять занимается?
Крайс занимался разными делами, торговал информацией, продавал самокрутки и приводил проституток. Он был настоящим дельцом.
Нанять мальчишку на побегушках было для него обычным делом.
Энкрид вернулся внутрь и развернул записку.
«К утру послезавтра».
Коротко, но ясно. Это означало, что скоро его поймают.
— И чем ты собираешься заниматься весь день? — спросил сзади Торрес, когда он бросил записку в камин.
— Тренироваться.
— Во время задания?
— Не думаю, что на нас снова нападут.
— А клиентка не возражает?
— Как видишь.
— Очень даже приятное зрелище, — сказала Леона, которая тоже наблюдала за ним.
Энкриду было всё равно, кто на него смотрит.
Разве Аудин не говорил?
«Техника Изоляции — это когда вы день за днём, кирпичик за кирпичиком, строите крепость своего тела на фундаменте сегодняшнего дня».
Он решил, что будет придерживаться этого правила, чего бы это ему ни стоило.
Энкрид был человеком, который, если уж что-то решил, то делал это.
Он добавил «Технику Изоляции» к своим ежедневным тренировкам с мечом.
— И не надоедает?
Как может надоесть? Было только в радость. Радость видеть, как ты меняешься день ото дня.
Во время тренировки он поддерживал «Чувство клинка».
И использовал «Полную концентрацию».
Только «Сердце зверя» было техникой, которую не так-то просто было применять во время тренировок.
Он снова снял рубашку и принялся за упражнения.
— Для наследницы торговой компании она довольно раскована, — усмехнулся Торрес. Он развернул стул и сел на него верхом.
Леона в ответ лишь слегка улыбнулась. И продолжила любоваться Энкридом.
Это лицо, это тело.
И даже пот, стекающий по нему во время тренировки.
Он идеально соответствовал её вкусу.
Энкрид по-прежнему не обращал внимания на взгляды окружающих.
Эльфийка-командир, сидевшая на лестнице, спросила у Заксена:
— Он что, любит быть в центре внимания? Ваш командир?
— Понятия не имею, — буркнул Заксен.
Он был резок, но командир роты не стала ни расспрашивать, ни спорить.
Она тоже внимательно наблюдала за Энкридом.
Красивое лицо и тренированное тело — разве это не всегда приветствуется?
Энкрид, упершись ладонями в сиденье стула, вытянул ноги вперёд и перенёс вес на руки.
Каждый раз, когда его тело опускалось и поднималось, мышцы на его предплечьях напрягались.
Двое бойцов Пограничной Стражи подошли к Торресу, который не отрываясь смотрел на это.
— Это тот самый парень?
— Разрушитель Колдовства, что нас уделал? Точно он.
Они сказали это так, чтобы он услышал.
Энкрид, как раз закончив один подход, предложил Торресу:
— Скучно? Может, спарринг?
Всё равно нужно было как-то убивать время.
А за таверной был большой двор. Всё для удобства постояльцев. Пространство для наёмников и телохранителей, сопровождавших торговые караваны.
Так что для спарринга место было более чем подходящее.
— Барышня у нас великодушна, — сказал Торрес, снова взглянув на Леону.
Та, не раздумывая, кивнула.
— Будет на что посмотреть.
Торрес лишь спросил разрешения, а Леона тут же дала согласие.
У Торреса и самого чесались руки.
Более того, двое его подчинённых обрадовались ещё больше.
— Он же солдат высшего класса.
— Командир Торрес, вы первый? Разве в таких делах не идут снизу вверх?
Похоже, Энкрид всем был интересен.
А Энкрид был рад, что у него будет много противников.
— Давайте все.
С этого момента в таверне началось настоящее безумие спаррингов.
Брать настоящие мечи было опасно, так что они наломали подходящих веток, но сражались все всерьёз.
— Я тоже участвую, — присоединилась и командир роты.
Все, кто был в таверне, стали зрителями.
— Сумасшедшие, — только и могли пробормотать охранники Леоны.
Эти люди все сошли с ума.
Какой ещё спарринг во время миссии по сопровождению?
Но остановить их они не могли.
Ведь их хозяйка дала на это разрешение.
---
Примечание:
1. Катар (카타르) — это тип индийского тычкового кинжала. Его главная отличительная особенность — рукоять, которая состоит из двух параллельных стержней, соединённых одной или несколькими поперечинами.
Вот как это выглядит и как его используют:
Хват: Воин просовывает руку между стержнями и сжимает кулак на поперечине. Таким образом, клинок становится как бы продолжением его предплечья.
Использование: В отличие от обычного кинжала, которым наносят режущие и колющие удары, катар предназначен в первую очередь для мощных, прямых тычковых ударов. Удар катаром — это, по сути, удар кулаком, но усиленный острым стальным лезвием. Это позволяет пробивать доспехи, кольчуги и даже щиты.
Внешний вид: Клинки катаров бывают разными — от простых треугольных до волнистых или даже раздваивающихся (некоторые модели имели механизм, раскрывающий лезвие на две или три части после удара, нанося ужасные раны).
2. Сордбрейкер (англ. swordbreaker, «ломатель мечей») — особый вид кинжала для парирования, популярный в Европе в XVI-XVII вв. Его зубчатое лезвие предназначалось для того, чтобы поймать и заклинить клинок противника (например, рапиру). Использовался в левой руке. Хотя мог использоваться и в качестве обычного колющего оружия.