Что это ещё за цирк?
Две армии застыли друг против друга. Слева — река, справа — горы и лес, а под ногами — шуршащая мелкая галька.
Расстояние ровно такое, чтобы долетали стрелы. И лучники с обеих сторон уже косились друг на друга, выжидая момент.
Вот-вот должна была начаться кровавая баня: под градом стрел прорваться к врагу, вонзить копьё в глотку, взмахнуть мечом или размозжить голову вместе со шлемом ударом булавы.
Но вместо этого началось… что это вообще такое?
«Провокация?»
— Эх, бедолаги! Так и сдохнете, ни разу свой «инструмент» не опробовав!
Трое вышли вперёд и заорали во всю глотку. Голоса у них были зычные, а произношение — чётким.
До них было шагов триста, не меньше, но каждое оскорбление било точно в уши.
Ну и глотки у них.
Поначалу это казалось какой-то глупой выходкой, но...
«Это что, работает?»
Ещё как работало. Боевой дух и так был на нуле, а тут ещё и эти издевательства приходилось молча сносить. Просто тоска брала.
А если взять и пальнуть в них из луков, а потом броситься в атаку?
При почти равной численности армий, но с упавшим боевым духом, это означало бы проиграть битву, даже не начав её.
Поэтому…
«Правильнее всего просто наблюдать».
Но разве можно чего-то добиться, просто наблюдая?
Нужен был либо какой-то гениальный тактический ход, либо удар элитного отряда, чтобы переломить ситуацию.
Даже тому, кто не имел ни малейшего опыта в оценке боевой обстановки, было ясно — действовать нужно немедленно.
И всё же Энкрид был спокойнее остальных. Потому что он не чувствовал, что умрёт здесь.
Неважно, были ли у него мелкие раны или нет.
Неважно, есть ли рядом его бойцы или нет.
Просто так говорил его инстинкт. Если подумать, он и впрямь невероятно вырос.
Раньше в такой момент он бы лихорадочно перебирал в голове все способы выжить, а теперь… теперь он просто анализировал общую картину боя.
«Может я слишком расслабился?»
Эта мысль показалась ему неуместной. Но, по крайней мере, сейчас это была не та проблема, о которой стоило беспокоиться.
Будь он командиром целого подразделения, ответственным за жизни подчинённых, такие переживания были бы естественны.
Но Энкрид порой сомневался, можно ли вообще считать, что он командует отрядом «безумцев».
Они просто сами шли за ним.
Так что сейчас нужно было разобраться с самой насущной проблемой.
— Эндрю, не заводись, — Энкрид поднял руку и остановил рванувшегося вперёд Эндрю, уперев ладонь ему в грудь.
— Что?
— Быть девственником — не стыдно, —сказал он твердо. Чтобы залечить его гордость.
Они познакомились во время совместной миссии в составе разведывательного отряда, и тогда Энкрид использовал те же самые слова, чтобы спровоцировать его. А теперь какой-то враг с лужёной глоткой повторил их точь-в-точь.
Нужно было помочь Эндрю совладать с собой, чтобы он не наломал дров.
— …Кажется, вы надо мной издеваетесь, — пробормотал Эндрю опуская взгляд.
Нет-нет. Это недоразумение. Энкрид повторил:
— Сейчас потерпи. У тебя ещё будет шанс выплеснуть свой гнев.
Нового командира батальона, кажется, звали Маркус. Если не явится командир полка или кто-то из рыцарского ордена, командование останется в его руках.
И если в голове у этого Маркуса не цветочки растут, он не позволит, чтобы их вот так унижали.
— Всю ярость, что накопилась в тебе, вложи в битву.
— Да я не злился. Я даже не думал, что это имеет ко мне какое-то отношение.
— Я же говорю, не сейчас. Терпи.
Энкрид настойчиво успокаивал Эндрю, который, очевидно, лишь делал вид, что всё в порядке. Он даже похлопал его по плечу и оттеснил назад. Эндрю безвольно отступил на шаг.
— Кхм.
Стоявший рядом Энри многозначительно кашлянул.
Мак выглядел растерянным.
А остальные бойцы…
— Пффф.
Первым хихикнул Рем. Даже бесстрастный Заксен мельком взглянул на Эндрю и позволил себе тень улыбки.
— Брат мой, всё в порядке. Просто обратитесь к богу, — посоветовал Аудин, предлагая ему уйти в монахи.
Рагна окинул Эндрю взглядом и кивнул.
— Ничего страшного. Шанс ещё будет.
Какой ещё шанс? Да не в способностях же дело!
— Да что вы ко мне привязались? — взмолился Эндрю.
Он действительно ни о чём таком не думал. Он уже и забыл слова, которыми Энкрид когда-то его провоцировал.
Если бы не этот разговор, он бы, может, и не вспомнил о них никогда.
Ему нужно было оттачивать мастерство владения мечом.
Ему нужно было восстановить свой род.
До всего остального ему не было дела. Он был тружеником, усердно наполнявшим свою жизнь смыслом.
Так почему они издеваются над ним из-за такого?
— Да говорят же тебе, всё нормально, придурок, — Рем ткнул Эндрю кулаком в плечо.
Эндрю стало обидно, и гнев, которого не было, вскипел в нём.
И, естественно, эта ярость обратилась вперёд.
Выплесни он её на своих, следующего восхода он бы не увидел. Его инстинкт сменил цель для гнева.
«Всё из-за этих ублюдков, похожих на гулей».
Это те крикуны во всём виноваты. Ему до смерти захотелось порвать им пасти.
Перепалка продолжалась.
Со стороны Наурилии тоже вышло несколько крикунов, но было чувство, что их перекрикивают.
Словесная дуэль.
Цирк, казалось бы, но стратегия и намерения противника были предельно ясны.
Они хотели втоптать боевой дух солдат в грязь.
И это работало. От нескольких фраз атмосфера в рядах Наурильцев становилась заметно хуже.
Однако…
Вокруг отряда Энкрида царила тёплая, дружеская атмосфера.
В масштабах всего поля боя это могло показаться незначительным изменением, но…
— Э-э, м-м, как вернёмся в город, я тебе один хороший салон покажу.
— Только не давай утащить себя в бордель
— Для первого раза лучше всего подойдёт опытная дама постарше. Я знаю одну, моя тётушка. Как тебе?
Со всех сторон посыпались скабрёзные шуточки.
— Заткнулись все! — свирепо зыркнул по сторонам Эндрю.
Его жертва изменила настроение, по крайней мере, в их секторе. Лучший способ справиться с оскорблениями — игнорировать их.
— Впечатляющий приём, — заметил Крайс, разгадавший замысел Энкрида.
Атмосферу нужно было менять. А всё всегда начинается с малого.
Крайс как раз размышлял, как бы он поступил на месте командира.
Обычно в такое время он бы отсиживался в тылу, ожидая конца боя, а теперь стоял на передовой.
Естественно, он начал думать о способах выжить, то есть о том, что нужно для победы.
И первое — это изменить настроение.
Именно это и начал Энкрид.
— Приём? Я искренне за него волновался. Был приказ не лезть в бой первыми.
Это была явная шутка.
«Он всё это рассчитал? Нет, вряд ли. Скорее всего, это было инстинктивное, интуитивное действие».
«Всё-таки, странный он человек», — подумал Крайс.
Но в этом и была прелесть Энкрида. Даже живя в постоянной борьбе, он не забывал о таких шутках и не терпел унылой атмосферы.
Хоть Эндрю и покраснел от смущения…
Настроение вокруг отдельного отряда «безумцев» изменилось.
«Ну и что теперь? Давайте уже драться».
Примерно такой дух начал витать в воздухе.
Отряд состоял из людей, которым такая атмосфера была по душе, так что у них уже начали чесаться руки. Рем не выдержал первым:
— И долго мы будем просто смотреть?
Уж лучше бы устроить хорошую драку, и на душе бы полегчало.
Обе армии застыли, пропитанные напряжением, но бой не начинали.
Словно натянули тетиву до предела и так и замерли.
Говорили, что у особо нервных уже начались проблемы со сном и приступы тошноты.
Ещё бы.
Такая обстановка длилась уже несколько дней.
Рем и остальные тоже начинали выходить из себя.
Радовало одно: трое новоприбывших — Эндрю, Мак и Энри — держались хорошо.
Они несли службу вместе.
Им приходилось вместе противостоять издевательствам Рема и других бойцов, что их сплотило.
Энри, правда, держался немного особняком.
Но выдержать Рема и остальной отряд было делом нелёгким.
Поэтому царившее в армии упадничество их не затронуло.
Они были слишком заняты службой и попытками отбиться от нападок, чтобы думать о чём-то ещё.
— Не хотите блеснуть красноречием? — неожиданно предложил Крайс.
Позиция нашей армии была ясна: ждать атаки противника.
И Крайс предложил Энкриду воспользоваться этим.
Даже Рем с его грязным языком, да и весь отряд, признавали авторитет Энкрида. Его идеи и меткое слово могли перевернуть всё с ног на голову.
— Да мне особо нечего сказать.
Был у него дар речи или нет, что тут скажешь в такой обстановке?
Энкрид был искренен. Но Крайс настаивал:
— Хотя бы ради того, чтобы сменить обстановку.
«А почему бы и нет?»
Казалось, это не так уж и сложно.
Вражеская и союзная армии сражались не мечами и копьями, а языками.
Энкрид медленно двинулся вперёд. У отдельного отряда не было строго определённого места в строю.
Когда они пошли, перед ними тут же расступились.
Несколько знакомых солдат по пути спросили, куда он идёт.
Энкрид спокойно ответил:
— Хочу вставить словечко.
До этого момента у него не было никаких особых мыслей.
Враги без умолку орали что-то про «инструменты» и о том, на что способны «любовники королевы».
Он вышел на передовую, а там оказался Бензенс.
— Только что из тыла вернулся — и сразу на передовую?
— Наше подразделение сохранило больше всего сил, — ответил тот.
Похоже, их отряд, в котором были лучники, переформировали, и теперь он состоял исключительно из копейщиков.
Это была 3-я рота 2-го батальона, значит, Энкрид расположился перед 2-м батальоном.
Он взглянул на Бензенса, потом на врагов вдалеке. Кажется, он понял, что нужно сказать.
Энкрид прошёл ещё несколько шагов вперёд.
Рядом с ним встали Рем, Рагна и Заксен.
Расстояние было таким, что не просто долетали стрелы — если бы враги захотели, они могли бы превратить его в ежа. Но Энкрид шёл смело.
Если уж сражаться словами…
Если проблема в упавшем боевом духе…
Почему бы не показать свою смелость?
— Эй, вы там! Выходите! — крикнул он.
Это был вызов. «Мы вышли, а вы что будете делать?» — дерзкий вопрос.
Как там до этого шли бои?
После словесной перепалки — дуэль между рядовыми солдатами.
Говорили, что они захватывали инициативу в битвах между простыми воинами, а не командирами.
Что ж, можно сделать так же.
«Я сделаю это».
Крайс, оставшись позади, передал ему несколько идей, и они показались Энкриду разумными.
— Вы ведь сможете уложить пятерых подряд, верно? Думаю, этого будет достаточно.
Суть была в следующем.
Энкрид выходит на дуэль рядовых. Если враги начнут возмущаться, что, мол, вышел командир, — игнорировать и просто уничтожать их.
«Подавляюще».
Убивать их одного за другим, чтобы показать разницу в силе.
Вынудить их командира выйти на бой и одолеть его.
Судя по взгляду больших глаз Крайса, у него был какой-то план.
Какая-то уловка, чтобы поднять боевой дух.
Энкрид доверял уму Крайса и его хитростям, поэтому он и вышел на поле боя.
Его вызывающий шаг вперёд…
Вызвал ропот и в рядах союзников.
— Что это?
— А, это тот самый безумный командир.
— Энкрид?
— Разрушитель Колдовства?
Те, кто знал, узнали его. Он был известным человеком в армии. А главное, недавно он доказал, что его сила — не пустой звук.
Вся армия замерла в странном предвкушении.
Даже Бензенс, глядя на вышедшего Энкрида, почувствовал, что сейчас что-то произойдёт.
Почему? Он не знал.
Атмосфера на поле боя была остра, как лезвие клинка.
И до этого момента казалось, что это лезвие направлено на наших.
Но сейчас он почувствовал, как ветер начал дуть в другую сторону.
Крайс был уверен, что его план сработает.
«Ну, а дальше они как-нибудь справятся».
Он примерно понимал, чего ждёт командование.
Он слышал слухи о командире батальона Маркусе и догадывался о его стиле ведения боя.
Тот наверняка что-то готовил.
Крайс решил лишь немного помочь ему начать. Если он ошибся, можно просто тихо отступить.
В любом случае, риск был невелик, а выгода — очевидна.
Когда Энкрид вышел вперёд и атмосфера поменялась, один из вражеских крикунов тоже шагнул ему навстречу.
— Вышел-таки, ублюдок!
Энкрид думал, что ему нечем будет уязвить противника, но по пути он ведь прошёл мимо Бензенса.
За что Бензенс его так не любил?
Если вкратце, то из-за лица, не так ли?
— Ты что такое? И зачем нацепил башку гуля? — равнодушно бросил он.
Слова, подхваченные ветром, разнеслись по полю…
И достигли ушей союзников и врагов.
В них не было ничего особенного.
Но расстояние было таким, что черты лиц были смутно различимы.
Вражеский солдат, «башка гуля», увидел лицо Энкрида.
«Твою мать…»
Красавчик. Такое лицо, что бесит одним своим видом.
— Чего?
— Твоя мамаша часом не гуль?
Энкрид заподозрил, что мать вражеского солдата могла принадлежать к другому виду.
Считая своё подозрение обоснованным, он указал пальцем на лицо врага.
— Что, сука?! — тут же взревел тот.
Двух фраз хватило, чтобы сотворить чудо.
Аудин, услышав это, не смог сдержать восхищения.
«Даже боги покарали бы за такие слова».
Рем прыснул со смеху.
Да и остальные не сильно отличались.
Эндрю, который всё-таки увязался за ними, хоть Мак и отговаривал его, наконец-то просиял.
Ну да, с такой-то рожей ещё что-то вякать.
Внешность у того была слишком уж незаурядной.
Нос такой вздёрнутый, что во время дождя в ноздри вода затекать будет.
А глаза? Что с ними не так?
Они были настолько маленькими, что с трудом можно было разглядеть цвет зрачков.
А лицо всё в каких-то прыщах.
Его и вправду можно было принять за гуля.
— Ха-ха-ха! — Эндрю залился самым счастливым смехом.
— Урод, посмотрим, так же ли остёр твой меч, как твой язык!
Вражеский солдат попался на провокацию.
Всё началось с языка, а продолжится копьями, мечами и кровью.