Он многое видел до этого дня.
Особенно то, что касалось быстроты.
Толчком послужил мечник из свиты того болвана Полида.
Но ещё раньше были вещи, которые он видел постоянно.
Мгновения, с которыми сталкивался в каждом спарринге.
Удары топора, изгибающиеся, словно хлыст.
Клинок того мечника.
Топор Рема.
Опыт, полученный и впитанный на поле боя.
Всё, о чём он размышлял и что оттачивал в одиночку.
И даже тело, изменённое «Техникой Изоляции».
Всё это слилось воедино и осело в его сознании.
Какое-то неописуемое чувство зародилось в его теле.
Энкрид вошёл в состояние «Полной концентрации».
В мире остались только он и его меч.
Даже ощущение рукояти в ладони стало далёким. Перед глазами были лишь точки и линия, что их соединяла.
Всё, что было нужно, — это сила, чтобы эту линию провести.
В тот миг, когда он посмотрел в глаза стоявшему напротив Рему, он высвободил её.
Опущенный кончик меча прочертил кратчайшую линию между двумя точками.
Клинок пронзает шею.
Он увидел видение. Настолько отчётливое, что его можно было принять за реальность.
В этом видении меч Энкрида пронзил шею Рема.
Рем рухнул с дырой в горле.
Кровь хлынула, заливая пол.
Упавший Рем лежал с широко раскрытыми глазами, изо рта шла кровавая пена.
Но в его взгляде не было и тени обиды. Лишь чистое изумление.
— Твою мать, а вот это было реально быстро.
Одно это слово, начатое с ругательства, разбило и разрушило видение Энкрида.
Картина, отпечатавшаяся в его сознании, рассыпалась, словно осколки стекла.
За разбитым стеклом он увидел изумлённые глаза Рема. Но удивление длилось лишь миг. Вскоре уголки его глаз мягко изогнулись.
Это был взгляд ребёнка, нашедшего новую интересную игрушку.
— Это что сейчас было?
На шее спросившего Рема виднелась царапина. Его задело лезвием.
— Чуть не сдох.
Услышав это, Энкрид ответил:
— Прости, чуть не убил.
— …Никогда бы не подумал, что скажу такое, но, командир, ты чертовски вырос, серьёзно.
— Разве я и так не старше тебя?
Да и ростом Энкрид был выше.
— Ну ты даёшь. Интересный ты тип.
С этими словами Рем резко ткнул в него топором.
Энкрид рефлекторно отвернулся, чтобы уклониться, и лезвие топора просвистело вдоль его щеки.
Спарринг продолжился.
После этого Энкриду пришлось почти что балансировать на грани жизни и смерти под ударами топора Рема.
— Так ты понял, что такое быстрый удар? Отлично. Давай ещё!
«Это он из-за царапины на шее так? Что-то тут попахивает местью».
Но Энкрид не отступал.
— Боишься снова меня убить? Не дрейфь. Я тебя первым прикончу.
Глаза Рема свирепо блеснули. Его рука превратилась из хлыста в луч света.
Лезвие топора, от которого он до сих пор едва уворачивался, блокировал и отбивал, теперь коснулось его шеи.
Не оставив на коже ни царапины.
Лезвие легонько стукнуло его по шее и отстранилось. Оно было не заточено, так что раны не осталось. Лишь холодное прикосновение стали.
— Если не можешь полностью контролировать оружие в своих руках, ты просто профан, — произнёс Рем в конце спарринга.
Лёжа на мёрзлой земле, Энкрид анализировал то, что получил от этой тренировки.
Что такое скорость?
Сейчас он пришёл к выводу, что это траектория, маршрут движения.
Движение, которое мгновенно прочерчивает линию между двумя точками.
Что для этого нужно? Нарисовать линию в уме. А что нужно, чтобы воплотить её в жизнь?
Тело. Тело должно слушаться. А значит, нужна физическая подготовка.
Почему удар топора кажется изгибающимся, как хлыст?
«Сила, тренированные мышцы, физическая мощь».
Разве не это Аудин заставлял его наращивать?
То же самое, что он получил от «Техники Изоляции».
Сила — это основа.
Основа для того, чтобы нанести удар мечом быстрее, чем когда-либо.
К этому добавляется концепция траектории.
Нарисовав в уме линию, соединяющую две точки, нужно мгновенно воплотить её в жизнь.
«Вот что такое скорость».
Классический, Тяжёлый, Иллюзорный, Стремительный, Плавный.
Это была часть Стремительного стиля из Пяти Стилей Меча. Лёжа на земле, Энкрид рассмеялся.
— Пф-ф.
Даже без повторения дня.
Даже без повторения смерти.
Даже без встречи с лодочником на чёрной реке.
«Меч ради завтрашнего дня».
Он чувствовал свой рост.
А главное, он был горд тем, что не научился этому у кого-то, а постиг сам.
Всю жизнь он слышал лишь то, что у него нет таланта. Мог ли он когда-нибудь представить, что испытает нечто подобное?
«Я могу больше».
Сердце Энкрида забилось быстрее от вида открывающегося пути.
Затем он вдумался в слова, сказанные Ремом.
Разбор и размышление.
Время погрузиться в себя.
— Если не хотите замёрзнуть насмерть, лучше зайдите внутрь.
Это был голос Заксена, обращённый к лежавшему на земле Энкриду. Похоже, он только что вернулся.
С тем же невозмутимым лицом, что и всегда, Заксен подошёл, и его накидка из согревающей кожи взметнулась на ветру.
Энкрид, лёжа, кивнул и поднялся.
Вложил меч в ножны, размял затёкшую шею.
И когда он уже собирался войти в казарму, по всему телу вдруг пробежали мурашки, а волосы встали дыбом.
Все мышцы напряглись. Это была инстинктивная реакция.
Он рефлекторно развернулся и снова выхватил меч.
*Дзень!*
Раздался скрежет клинка о ножны.
Только тогда Энкрид понял, что затаил дыхание, и, выдохнув, посмотрел на противника.
Источник убийственной ауры был в трёх шагах позади. Заксен стоял как обычно.
Отличие было лишь в том, что его правая рука была опущена вниз.
— Неплохо, — сказал Заксен, глядя на него.
Что «неплохо», Энкрид совершенно не понял.
Но он понял, что Заксен что-то сделал.
Разве одна лишь убийственная аура может так сковывать человека?
— Стилет Кармен — очень хороший кинжал, — снова заговорил Заксен.
Только тогда Энкрид понял, что Заксен собирается выполнить своё обещание.
«Для чего постоянно тренировать пять чувств, и как можно увернуться от летящего в спину кинжала, даже не видя его».
Это были слова Заксена.
И то, что он сейчас показал, было платой за стилет.
— Когда ты решаешь убить противника, в твои движения невольно вкладывается намерение. Это и называют убийственной аурой.
Намерение, убийственная аура, боевой дух, воля.
Всё это были схожие понятия.
Энкрид вспомнил главу эскорта торговой компании, Маттиса.
Назвав своё имя, он излучал мощь. Одним этим он приковал к себе все взгляды.
Именно поэтому Заксен и оценил его как бойца городского уровня.
— Это способ чувствовать убийственную ауру. То, что я сейчас показал, напугало бы до смерти даже пробегающего мимо мальчишку, так что нет ничего удивительного в том, что вы это почувствовали. Продолжайте чувствовать. Чувствуйте всем, включая пять органов чувств. Это и есть следующий этап после «Чувства клинка» — «Врата шестого чувства».
*Тук-тук.*
Сердце снова забилось.
Так же сильно, как и тогда, когда он постиг концепцию скорости.
— Понял.
Ответил он спокойно, но его отважное сердце продолжало колотиться.
Потому что и это было до безумия интересно.
Пожалуй, самым большим изменением, произошедшим с Энкридом за время повторений, было именно это.
Каждый день стал приносить ему невероятную радость.
Радость роста, которой он никогда прежде не знал, стала для него и кнутом, и пряником, подталкивая его в спину.
Ты можешь больше, тебе не нужно останавливаться.
«Ради чего».
Цель тоже была ясна.
Рыцарь.
Мечта, как сияющая звезда, горела в его груди.
— Заходите, — сказал Заксен и первым вошёл в казарму.
Когда Энкрид последовал за ним…
— Сегодняшнюю тренировку уже закончили? — спросил Аудин.
— Ещё нет.
Это тоже нужно было сделать. Перед началом это казалось мукой, погружением в море боли, но в то же время не было мучительным.
Потому что плод, который он вкусит, переплыв это море боли, был слишком сладок.
Боль, выжимающая все соки из тела, превратилась в радость.
— Начнём.
После этого он начал тренировку по «Технике Изоляции» с Аудином.
Закончив, он, совершенно измотанный, помылся и уже собирался лечь в постель, как увидел, что Эстер уже лежит на его койке.
Она сложила передние лапы на груди и аккуратно положила на них голову.
Энкрид протянул руку, чтобы погладить Эстер по голове.
*Цап!*
Его пальцы почти коснулись её макушки, когда Эстер царапнула его по тыльной стороне ладони и отскочила.
Если бы Эстер ударила когтями всерьёз, она бы не просто царапнула, а отсекла ему запястье.
Так что это, скорее всего, было просто милое проявление недовольства.
Вот только…
— Ты чего опять?
Причины он не знал.
Увидев это, Крайс, сидевший рядом, хмыкнул.
— Да вот так. Она так себя ведёт с тех пор, как услышала песню о «Роковом командире отряда».
Похоже, эти бездельники всё-таки вовсю распевали эту песню.
— Ю-ху, он всех женщин в городе уложит!
— Охотник, что за каждой юбкой бежит!
— Роковой, роковой, роковой командир!
Крайс затянул первую строчку, а Рем подхватил.
И слова, и мелодия были ужасны. Это и песней-то назвать было трудно.
— Кх-х-х!
Но вот Эстер эта песня почему-то очень, очень, очень не нравилась.
Услышав её, она тут же издала злобное шипение.
«Дело в Крайсе?»
Крайс пел отвратительно. Удивительно, но у Рема был довольно приятный, мужественный голос, так что его слушать было можно.
— А как же командир роты? Уже другая женщина? Роковой командир отряда, — спросил сбоку Рагна.
Он говорил так, будто ему и вправду было интересно, но на самом деле этот ублюдок тоже просто издевался.
— Заткнитесь.
Лучше было просто подождать, пока слухи улягутся, чем пытаться всё объяснить.
Стоило сказать ещё хоть слово, и огонь разгорелся бы с новой силой.
— Так было или не было?
Но на это ответить стоило. Это касалось и чести Леоны.
— Не было.
— …Это, хм, точно?
— Мне нет смысла врать об этом.
Да и что с того, если бы и было?
Именно так. Не было нужды это скрывать. Рем, зная характер Энкрида, понял, что тот говорит правду.
— Импотент, что ли? Когда успели отрезать? Поэтому?
Этот ублюдок, ну правда.
— Ничего страшного. Роковой братец, господь любит всех. Даже если отрезали, он всё равно любит.
И тут же добавил своё слово Аудин.
Но почему перед «братцем» появилось «роковой»?
— Пф-ф.
Крайс прыснул.
Заксен, сдерживая улыбку, отвернулся.
Рагна же, бросив фразу: «Так как же тогда было с командиром роты?», умудрился по-настоящему разозлить Энкрида.
— Придурки, — пробормотал он.
Ни одного нормального в отряде. Энкриду стало жаль себя — единственного нормального человека среди них.
Но что толку злиться?
Им ведь всё равно.
Энкрид решил, что лучше уж так, чем когда они дерутся друг с другом, и лёг в постель.
Вдоволь поиздевавшись над ним…
— Ты, кажись, изменился, — неожиданно сказал Рем, глядя на лежащего Энкрида.
— Я тоже так думаю, — добавил Рагна. Остальные лишь прислушались.
Изменился? Энкрид задумался над словами Рема.
Он изменился? В чём?
— В последнее время ты как-то странно улыбаешься. Но дело не только в этом.
Раньше он редко улыбался?
Энкрид попытался вспомнить себя в прошлом.
Каким он был? Он не мог точно вспомнить, но одно знал наверняка.
И тогда, и сейчас он боролся из последних сил.
Разница была лишь в том, что тогда он брёл в кромешной тьме, не видя ни шагу впереди, а сейчас хотя бы смутно различал путь перед собой.
И то, что он видел этот путь, дарило ему такую радость, какую никогда не понять талантливым людям.
— Я и раньше знал, что ты помешан на мече, но в последнее время как-то особенно. И улыбаешься, и навыки твои заметно выросли. В общем, изменился ты.
Доводы были так себе, но остальные члены отряда с ним согласились.
— Кажется, стал ещё безумнее, чем раньше, — подытожил Крайс.
Энкрид был с ним совершенно не согласен.
Где ещё найти такого же сдержанного и обычного человека, как он?
Он лишь чуть больше времени уделяет тренировкам, и мечта у него чуть больше, чем у других.
— Я не говорю, что это плохо, — добавил Рем.
Энкрид проигнорировал его. Наступила ночь. Время спать.
А не болтать.
Вскоре Заксен и Крайс ушли на дежурство.
Энкрид быстро заснул.
Он каждый день это чувствовал: тело, привыкшее к изнурительным нагрузкам, постоянно было уставшим.
Но утром он чувствовал себя на удивление легко.
Может, выносливость выросла?
Не знаю. Кажется, в последнее время это стало заметнее.
«Когда это началось?»
Точно не помню, но недавно. Вскоре после возвращения с поля боя.
***
Эстер злилась.
«Стоит ему выйти — и тут же появляется какая-то женщина».
Да и в казарме то же самое. Конечно, они были вместе по долгу службы, но как он может смотреть на другую женщину, когда рядом она?
Когда-то её называли воплощением очарования и соблазна, и для этого ей не нужны были никакие заклинания.
Мужчины выстраивались в очередь, готовые отдать душу, лишь бы она прошла мимо.
«Да ещё и эта эльфийка бесит».
Она продолжила мысль и тут же ужаснулась.
Она осознала, что находится в теле пантеры. Какой мужчина влюбится в неё в таком виде?
И вообще…
«Почему я вообще об этом думаю?»
Это были совершенно ненужные, пустые мысли.
Её цель была ясна. Нейтрализовать это проклятое нечто, что сковало её тело.
Эстер действовала ради этого.
Так что подобные пустые мысли нужно было отбросить.
Эстер спрыгнула со своей согревающей шкуры и бесшумно пересекла казарму.
— Опять пошла? — раздался голос варвара, лежавшего рядом со спящим Энкридом.
— Как обиженный ребёнок.
Варвар произнёс что-то непочтительное, но Эстер проигнорировала его.
Она чётко знала, что ей нужно делать.
Так что личным чувствам здесь не было места.
Пантера легко прыгнула и бесшумно зарылась в объятия Энкрида.
Оказавшись там, она нарочно ткнула его когтем в грудь.
— Больно. Спи, Эстер, — пробормотал Энкрид, прижимая её к себе.
«Какой бесстыдник».
Эстер мельком взглянула на его лицо, а затем, прижавшись к его обнажённой коже, начала впитывать часть его усталости и развеивать её в воздухе.
Это было непростое умение.
Конечно, это была не такая уж большая помощь.
Но для человека, который так безумно истязал своё тело каждый день, это могло иметь значение.
И ещё кое-что.
Она наложила небольшое заклятие на его кожаный доспех.
Оно было одноразовым, но могло один раз защитить его от магической атаки.
Из-за этого возвращение её истинного облика немного замедлилось, но…
«Он должен быть в порядке».
Так что это был необходимый поступок. Долгосрочная инвестиция.
Думая так, Эстер наслаждалась уютом и теплом его объятий.
И в полудрёме снова предалась пустым мыслям.
«Я поверю ему».
Тому, что он не посмел бы ничего сделать с другой женщиной, когда рядом была она.
Потому что это казалось правдой.
И на самом деле, она была не так уж и зла.