Пережить этот день. Повторять упражнения и тренировки.
Так жил Энкрид.
И он впервые зашёл так далеко в повторении этого «сегодня».
«Я умру?»
Это была первая мысль, пришедшая ему в голову при виде реакции командира роты. Но Энкрид тут же отбросил эту мысль.
«Если бы она хотела убить, то сделала бы это раньше.»
А когда успел ускользнуть Кранг? Его присутствия Энкрид не почувствовал.
«Эх.»
Даже в такой ситуации.
«Навыков всё ещё недостаточно.»
Энкрид ощущал, что его натренированный слух всё ещё несовершенен. Такова была его натура. Из-за этого он упустил момент для ответа. Новоприбывшая командир роты, эльфийка, пристально смотрела на него.
Она ведь спросила: «Выжил, значит?» И что же ей ответить?
Энкрид открыл рот.
— …А я должен был умереть?
— Хм, нет, конечно.
Командир роты ответила, шевельнув лишь губами. Она ещё некоторое время смотрела на Энкрида, потом отвернулась. Затем подобрала с пола ядовитые иглы и проверила состояние Бензенса и бесчувственного часового, приподняв им веки.
«Она проверяет, не умерли ли солдаты за это время?»
Затем она поднесла иглу ко рту и слегка коснулась её кончиком языка.
«Похоже, она разбирается и в травах.»
Он видел, как некоторые наёмники иногда так делали. Среди эльфов много тех, кто близок к природе, так что вполне возможно, что они хорошо разбираются в ядах и лекарствах.
Энкрид, сидя на земле, просто наблюдал. У него совершенно не было сил вставать. Конечно, если бы кто-то сейчас снова нацелился ему в шею, он бы увернулся — хоть кувырком, хоть как, — но усталость есть усталость. Не так сильно, как в самый первый повторяющийся день, но это тоже выматывало. Но если тогда это была физическая усталость, то сейчас казалось, что до дна были исчерпаны силы душевные.
Полагаясь лишь на слух, он раз за разом уворачивался от атак. И при этом не получил ни единой царапины. Разумеется, это не было случайностью. Сколько раз его уже убивали? Его не раз заставали врасплох, но часто он всё же успевал увернуться от первой атаки. Повторяющиеся паттерны действий усваиваются. В действиях убийцы тоже были свои паттерны. И Энкрид рефлекторно их усвоил.
«Что ж, я через это уже проходил.»
Стало ли во второй раз немного легче?
Нет. Было ничуть не легче.
Если бы кто-то видел повторяющийся день Энкрида, если бы прожил его рядом с ним, он бы ни за что так не сказал. Но таких людей не было. В этом замкнутом дне он всегда был один.
Энкрид, не вставая, надавил пальцами на виски. Возбуждение ещё не улеглось, и в висках слегка пульсировало. Со временем это перерастёт в головную боль. Он чувствовал это инстинктивно.
Шурх.
Почувствовав, что кто-то подносит что-то к его шее сбоку, Энкрид рефлекторно дёрнулся в сторону и выставил ладонь. Он увидел Кранга, который делал вид, будто бьёт Энкрида ребром ладони по шее.
— Неужели у тебя и впрямь глаза на затылке? — спросил Кранг с любопытством.
— Кажется, сейчас не время для шуток?
«Ну и бесшабашный же он тип.»
Кранг беззаботно рассмеялся и ответил:
— А, прости.
Действительно ли убийца охотился за этим парнем?
«Тогда почему он начал с меня, а не убил его сразу?»
Мне просто не повезло? Неужели всё дело в простом невезении? Да не может такого быть.
Скорее всего, целью был Кранг. Как ни крути, присылать убийцу за ним и Бензенсом — лишено всякого смысла.
«Если бы дело касалось меня и Бензенса, проще было бы подстроить несчастный случай или обвинить в чём-нибудь.»
Зачем для устранения двух обычных солдат нужен целый убийца? В этом нет необходимости.
Зачем же тогда посылать убийцу? Значит, хотели прикончить тихо и без лишнего шума. Убрать цель, не поднимая шума, и дело с концом. А что делать с телами? Можно просто поджечь палатку. Кто станет обращать внимание на раны на обгоревшем трупе? Да и без этого есть множество способов избавиться от тела. Можно стереть кровь и бросить труп где-нибудь в укромном месте. Тогда это сочтут дезертирством, а не станут всерьёз расследовать похищение или убийство. Тем более, это всего лишь медпункт на окраине лагеря. Не место для офицеров, а какой-то временный лазарет для рядовых. Место, на которое никто не обращает особого внимания.
Конечно, сюда тоже не так-то просто попасть, но…
— Скорее всего, целью был я.
Это было в тот момент, когда командир роты, разобравшись с ситуацией внутри, выглянула из палатки. Кранг, сидевший рядом на корточках, бросил эту фразу.
— Хм, почему?
— А ты не особо-то и удивлён?
— Удивлён. Очень даже.
— У тебя хороший покерфейс.
Сейчас время на это обращать внимание?
Энкрид хотел было съязвить, но передумал. Он уже понял по предыдущим дням, что у этого парня беззаботный характер.
«Хотя, когда надо, он действует.»
Это был уже прошедший день, так что в памяти Кранга этого события не останется. Но образ того, как он говорил, словно втягивая в себя всё вокруг, отпечатался в памяти Энкрида.
— Вы ведь не собираетесь говорить, кто Вы? — спросила командир роты, бесшумно подошедшая неизвестно когда.
Кранг неопределённо кивнул и вновь сказал:
— Поэтому, в любом случае, прошу прощения.
И это он называет извинением?
Сказав это, Кранг поднялся. Он огляделся и встретился взглядом с командиром роты.
— Я не в том положении, чтобы приказывать, поэтому прошу.
Кранг обращался на «ты» не только к Бензенсу, но и к командиру роты. Такое мог позволить себе только высокопоставленный аристократ. В противном случае, его могли бы прирезать — и слова бы никто не сказал.
Но он не просто открыл рот.
Один шаг. Он сделал всего один шаг вперёд, но…
Всё было как тогда.
Атмосфера стала такой же, как в тот момент, когда Энкрид спросил его, кто он такой. Кранг спокойно выдержал её взгляд.
Зрителей двое, актёр один. Но этот актёр был подобен вихрю. Жадному вихрю, что втягивает и поглощает всё вокруг.
— Могу я попросить? Я буду считать это долгом и непременно верну.
— Прошу Вас, — ответила командир роты, слегка склонив голову.
Кранг с мягкой улыбкой продолжил:
— Я бы хотел, чтобы сегодня больше никто не погиб.
Тихо, но твёрдо. Спокойно, но подобно буре. Если бы у голоса была магия, она была бы именно такой. Тон и интонация заставляли хотеть исполнить его просьбу. Как он умудряется вызывать такое чувство?
Энкрид испытал странное дежавю. Потому что он уже переживал это однажды.
Вихрь, поглотивший всё вокруг, так же быстро угас. Кранг закончил говорить и протянул руку Энкриду.
— Ноги подкосились?
— Ну, не до такой степени.
Энкрид со смешанными чувствами пожал его руку.
— …Это и есть причина, по которой Вы передумали? — спросила командир роты, глядя на них.
— Скажем так, — ответил Кранг.
Энкрид не мог понять ни слова из их разговора. Но и спрашивать не собирался.
«Всё равно вряд ли расскажут.»
Командир роты тихо вздохнула и обратилась к Энкриду:
— Сможешь молчать о сегодняшнем?
— Да, конечно.
Она спрашивала с таким видом, будто готова была немедленно проделать дыру в его горле, если он откажется. Разве мог быть другой ответ? Силу новоприбывшей командира роты он смог оценить мгновение назад. Всего один приём, но.
«Неужели можно было так отбить удар?»
Один приём — отводящий удар тыльной стороной ладони. От одного этого движения Энкрид потерял равновесие и упал. Ему хотелось увидеть это снова и снова. Для этого достаточно было умереть. Нужно было лишь повторить сегодняшний день. А если упереться и не согласиться молчать? Убьёт ли она его? Нет, это не сработает. Есть множество способов заставить замолчать, не убивая. Это было бы бесполезно. К тому же, ему не хотелось намеренно кончать жизнь самоубийством.
— Прошу тебя.
Но главное — этого просил Кранг. Энкрид чувствовал, что за эти несколько дней, за эти несколько разговоров, он успел привязаться к этому парню. Несмотря на короткий срок знакомства, между ними возникла странная близость.
— Держать рот на замке — это мой конёк.
Это не были пустые слова. Сколько секретов он хранил в своём отряде? Среди них были и важные, и не очень. Но ни об одном из них он нигде не проговорился.
— Тогда остаётся лишь разобраться с этой ситуацией, — сказала командир роты, посмотрев на разорванную палатку и двух лежащих солдат.
— То, что я не хочу больше смертей, касается и этих двоих, — добавил Кранг, и командир роты небрежно кивнула.
Пока никто не знал, что здесь произошло. Но если узнают? Судя по всему, раскрывать личность Кранга было нельзя. Командир роты размышляла.
— Как думаете, когда этот часовой очнётся, он поймёт, что на него напали? — спросил Энкрид, отряхивая грязь с штанов.
— Полагаю, что нет. Даже если и поймёт, он ничего не видел, — ответила командир роты с некоторой уверенностью. Энкрид думал так же. Сколько раз его самого заставали врасплох, а он ничего не понимал? Этот веснушчатый часовой, скорее всего, потерял сознание, так ничего и не заметив.
Ну что ж.
— Вынесите его наружу, — попросил Энкрид.
Услышав слова Энкрида, командир роты повернулась к нему.
— Есть простое и удобное решение. Правда, мне потом может за это влететь. Но, думаю, госпожа командир роты сможет меня прикрыть.
Он изложил свой план. Услышав его, Кранг усмехнулся, а командир роты серьёзно кивнула.
*
Фш-ш-ш!
— Мм?
Часовой перед палаткой, клюющий носом на посту, внезапно открыл глаза от жжения на щеке. Открыв глаза, он почувствовал идущий откуда-то жар. Полусонный, он повернулся набок и тут же застыл.
«Огонь?»
Огонь! Пламя охватило переднюю часть палатки, вздымаясь вверх и разбрасывая искры.
Бум.
Копьё выпало из его рук и ударилось о землю. От этого звука он окончательно проснулся.
— По… по… пожар! — закричал солдат, выронивший копьё. От испуга у него заплетался язык. — Пожар! Пожар! Пожар!
Он даже не мог выкрикнуть полноценный сигнал тревоги, а лишь бессвязно повторял одно слово. Но его крик был настолько отчаянным, что все вокруг услышали.
— Пожар! — громко крикнул патрульный, оказавшийся поблизости, разъясняя ситуацию. — Медпункт горит!
Голос сообразительного патрульного разнёсся по лагерю.
— Воды!
Только тогда другие солдаты начали по одному высовывать головы, пытаясь понять, что происходит.
— Чёрт, а внутри палатки?
— Там были люди?
— Там же эти, чёрт возьми, солдаты!
Огонь, начавшийся с передней части палатки, быстро перекинулся наверх и охватил её целиком.
Разразилась суматоха. Чёрный дым и копоть поднимались вверх.
Даже самый смелый солдат не рискнул бы войти внутрь.
— Воды тащите! — заорал старшина из роты снабжения.
Солдаты забегали, принося воду в вёдрах и других ёмкостях.
Пш-ш-ш!
Воду из ведра выплеснули на огонь. Дым на мгновение усилился, но…
— Становись в цепь, передавать по рукам! — крикнул старшина. Он применил свой опыт, накопленный при переноске грузов. Передача по цепочке — это способ перемещения предметов, когда солдаты выстраиваются в линию и передают их друг другу. Солдаты выстроились в длинную цепь и начали таким же образом передавать вёдра с водой вперёд.
Бах!
Какой-то растяпа уронил ведро на землю.
— Шутки шутишь? Быстро подними!
— Исправлюсь!
Началась суматоха. Пламя освещало лица солдат.
Старшина из снабжения топтался на месте. Дело было не в горящей палатке. Если огонь перекинется на соседние, вот тогда начнётся настоящий хаос. Для него угроза распространения огня была куда важнее, чем гибель нескольких человек внутри. Когда благодаря передаче вёдер пламя начало понемногу стихать, старшина с облегчением вздохнул.
«Но откуда вдруг пожар?»
Разве сейчас сезон пожаров? Не настолько же сухая погода?
К счастью, огонь не перекинулся на соседние палатки. Пламя, словно только этого и ждало, уничтожило одну палатку и погасло.
— Там люди! — крикнул один из солдат с острым зрением.
— Тащите сюда, хорошо, если живы, — бросил старшина из снабжения слова, в которые сам не верил.
То, что огонь не перекинулся, было для него в сто раз важнее, чем чья-то жизнь.
Энкрид уложил веснушчатого солдата рядом с командиром взвода Бензенсом, которого командир роты вынесла наружу.
— Сюда! — крикнул он, и на его крик сбежались люди.
— В порядке?
— Откуда вдруг пожар?
— Что случилось?
Энкрид, с лицом, испачканным сажей, закашлялся.
Любой бы понял, что он только что выбрался из горящей палатки.
— Я и сам, кхе-кхе, кхе, толком не знаю, — прокашлявшись, Энкрид продолжил говорить.
Пожар посреди ночи в итоге списали на несчастный случай.
*
Ух-уххх.
Издалека донёсся крик совы или филина. Вероятно, из леса.
Эльфийка-командир, услышав звук, сопоставила его с картой в голове и своим текущим положением, определила направление и пошла.
Недалеко от лагеря был усыпанный галькой берег ручья.
Добравшись до места назначения, командир заговорила:
— Если бы не тот десятник, было бы опасно.
Одного взгляда на палатку ей хватило, чтобы понять замысел убийцы.
«Убрать тех, кто у входа, и сразу же устранить цель.»
У входа был Энкрид. Благодаря ему они выжили.
Если бы он продержался чуть меньше, они бы погибли.
И он, и тот, кого она охраняла.
— Полагаю, да.
Кранг ответил и глубоко вдохнул, а затем выдохнул.
Командир, посмотрев на него, повернулась.
— Тогда… — коротко попрощалась она.
Лёгкая эльфийская походка не издавала ни малейшего шума.
В настоящее время её должность — командир 4-й роты 4-го батальона дивизии Сайпреса.
Пора было возвращаться в лагерь.
Фигура эльфийки, шагнувшей во тьму, быстро исчезла из виду.
Глядя ей вслед, Кранг вспомнил мечту Энкрида.
«Рыцарь, значит.»
«Глядя на тебя, я, кажется, начинаю понимать, как мне самому жить дальше.»
Так Кранг ответил, услышав о мечте Энкрида.
Это не были пустые слова. Кранг мог обманывать других, но никогда не говорил пустых слов тому, кто обращался к нему искренне.
У Кранга была тайна рождения.
Но ему не нравилось ни его происхождение, ни эта тайна.
Поэтому до сих пор он избегал этого.
«Но я тоже попробую взглянуть этому в лицо.»
Силу Энкрида он разглядел с первого взгляда.
И такой человек мечтал стать рыцарем.
Пять из десяти прохожих сказали бы, что эта мечта нелепа.
Остальные пятеро посмеялись бы над ней.
И всё же он мечтает.
И не отступится.
Хоть они и были знакомы всего несколько дней, но, видя, как тот молча сжимает и разжимает кулаки, Кранг инстинктивно понял, что он не изменится.
Такие люди не меняются легко.
«Забавный парень.»
Осталось странное чувство близости.
Облака над головой Кранга разошлись. Снова показался лунный свет.
Он двинулся вперёд.
Впереди его ждала жизнь, немного отличающаяся от прежней.