Псы-людоеды.
Существа, находящиеся где-то между монстрами и магическими зверями.
Четвероногие монстры с лицами, похожими на старческие.
Или магические звери из семейства псовых с мордами, напоминающими человеческие.
Да и какая, в сущности, разница?
И монстры, и магические звери — все они охотятся на людей.
Они — всего лишь цель, которую нужно уничтожить.
Никто не знал, откуда они взялись.
Но с тех пор как Энкрид себя помнил, нет, с самого сотворения мира, угроза со стороны монстров и магических зверей существовала всегда.
Гули, гарпии, скелеты — видов было великое множество.
Разница между ними была проста.
Если магические звери походили на животных, то монстры обладали индивидуальными особенностями.
Среди них псы с человеческими лицами были тварями где-то посередине, напрочь теряющими всякий страх, когда сбивались в стаю.
— Вперёд.
Навскидку, псов было больше полусотни. Рыча, они беспорядочно метались по округе.
Едва завидев их, командир отряда тяжеловооружённых пехотинцев отдал приказ.
Тяжёлая пехота — род войск, требующий самых больших затрат как на снаряжение, так и на обучение.
Из-за тяжёлых доспехов у них низкая мобильность, и по той же причине они не могут метать копья или быть лучниками.
Вес брони ограничивал их в динамичных движениях, не позволяя совершать стремительные атаки.
Но…
Доспехи, закрывающие всё тело, прямоугольные щиты и торчащие между ними длинные копья.
Благодаря одному лишь этому тяжеловооружённые пехотинцы показывали ошеломляющую эффективность в равнинных сражениях.
Так было и сейчас.
Шаг тяжеловооружённой пехоты по пустоши был медленным. Жёлтая пыль почти не поднималась в воздух.
Они просто шли вперёд — спокойно, шаг за шагом, не останавливаясь.
И стая псов-людоедов ничего не могла с этим поделать.
Их главное оружие — когти — было абсолютно бесполезно.
«Полный разгром».
Даже парящие в небесах гарпии не могли нанести урон отряду тяжеловооружённых пехотинцев. Что уж говорить о какой-то стае псов-людоедов? У них не было ни единого шанса.
Тум!
Удар когтями лишь глухо стукнется о щит.
Даже если какому-то псу изредка и удавалось просунуть когти в щель между щитами…
Звяк.
…то он оставит на стальном доспехе лишь царапину.
К тому же, такое удавалось лишь одному из десяти.
Большинство же просто натыкалось на стену щитов.
— Ка-а-аа!
Раздался отвратительный визг пса с человеческим лицом.
Тварь, ударившая передними лапами по прямоугольному щиту, тут же была пронзена длинным копьём, высунувшимся из-за него. Тело насадили на остриё.
Когда туша пса-людоеда повисла на копье, солдат, стоявший в первом ряду, оттолкнул её щитом и высвободил оружие.
Монстр с дырой в боку покатился по земле.
Визг, больше похожий на скулёж, превратился в предсмертный хрип.
Ведь следом на него наступил тяжеловооружённый пехотинец и раздавил в лепёшку.
Хрусть, хрусть.
Учитывая их вес, один такой шаг сам по себе служил отличным контрольным выстрелом.
Закрыться щитом и нанести удар копьём.
Простая, но эффективная стратегия.
Противник — не человек, а монстр. Тут ничего не попишешь.
Пока тяжеловооружённые пехотинцы расправлялись со стаей…
Особый отряд, занявший холм слева, — Пограничная Стража, обрушил на врага шквал стрел.
Отряд лучников и арбалетчиков.
Пять длинных луков и пятнадцать арбалетов.
Они перекрыли один фланг, осыпая псов-людоедов стрелами и болтами, заставляя тех сбиваться в одну сторону.
А там их уже ждала тяжёлая пехота.
Энкрид и Рем тоже не стояли без дела.
К стае из полусотни псов откуда-то постоянно подтягивались новые.
— Похоже, этих нам придётся взять на себя! — голос Рема звучал на удивление весело.
Энкрид вместо ответа сорвался с места. Он оказался даже быстрее Рема.
Воодушевление в груди ещё не улеглось.
Это было время, снова и снова взмахивать мечом, доказывая, что навыки стали частью него.
Он как раз осознавал ценность этого времени.
Сражаться, рискуя жизнью, но не чувствуя, что вот-вот умрёшь.
Когда ещё ему доводилось испытывать подобное?
Это вызывало в Энкриде странное чувство.
В окружении десятка псов с человеческими лицами он не боялся умереть, поэтому и смертельной опасности, казалось, не было.
Откуда была такая уверенность?
Потому что рядом Рем?
Нет, вряд ли.
Но размышлениям сейчас было не время.
Он бежал. Скорость и динамика, недоступные тяжеловооружённым пехотинцам.
Смелость и концентрация.
На бегу он пригнулся и взмахнул мечом.
Клинок пронёсся параллельно земле.
Вжих! Хрясь!
Первому же псу-людоеду отсекло морду, а продолжением того же взмаха меч раскроил голову второго.
У твари, получившей удар, лопнули глаза и треснул лоб.
Одним взмахом меча он уложил двоих.
Энкрид тут же упёрся левой ногой в землю, чтобы затормозить, и сделал шаг.
Используя левую ногу как ось, он отвёл правую назад, мгновенно разворачиваясь боком.
Одновременно с разворотом он поднял меч и обрушил его вертикально вниз.
Это был классический вертикальный удар Тяжёлого стиля, достойный учебника.
Тресь!
Череп пса-людоеда, попавшего под удар, раскололся.
Сердце бешено колотилось. Он рубил и взмахивал мечом.
Снова посмотрев вперёд, он ударил кулаком по голове приближающегося пса, а другого, пытавшегося вцепиться ему в голень, проткнул остриём меча, проделав дыру в черепе.
Ощущение дробящегося черепа отчётливо передалось в руку.
Он не успел вытащить меч, как рядом сверкнул топор, чертя в воздухе свою траекторию.
Это был Рем.
Стремительный бросок и такой же стремительный удар.
Твари, попадавшиеся на пути его топора, безжалостно лишались голов и конечностей.
Энкрид перевёл взгляд на несущуюся на него стаю монстров.
Раньше при виде такого он бы в первую очередь испугался, но теперь — нет.
Сердце зверя билось в груди, позволяя сражаться хладнокровно.
Голова была как никогда ясна. Даже будучи занятым поиском оптимальной траектории для удара по несущемуся на него монстру, он просчитывал, куда выгоднее сместиться для получения преимущества.
Голова была холодна, но сердце, напротив, пылало как никогда.
Воодушевление.
Это всепоглощающее чувство обостряло тело и чувства.
«Получается».
То, чему он научился в бою с магом в канализации, приживалось в теле. То, чему он учился в изнурительных тренировках с товарищами, теперь, в реальном бою, одно за другим закреплялось, укладываясь прочным фундаментом.
Наблюдая за Энкридом со стороны, Рем вспомнил процесс возведения крепостной стены.
Когда-то ему довелось поучаствовать в строительстве под видом простого рабочего.
Процесс, когда ты с трудом тащишь тяжёлые камни и укладываешь их один за другим.
Скучный и изнурительный процесс, конца которому не видно.
Процесс, требующий, в конечном счёте, лишь терпения.
«Удивительно, однако».
Наблюдая за ростом Энкрида, он мог думать лишь об этом.
Поскольку он видел его ближе, чем кто-либо другой, это была просто череда непостижимых событий.
Человек, который не мог уложить и по одному камню в день…
Вдруг в один прекрасный день начинает укладывать десятки. Как такое вообще возможно?
Он не знал. Да и не хотел знать.
Это лишь подогревало его интерес.
«Забавно. Очень забавно».
Куэк!
В голову последнего оставшегося пса-людоеда вонзился болт.
Это подошёл Торрес, загнавший остатки стаи в угол и добивший их.
Торрес, причмокнув губами, сказал:
— Жаль, надо было ему к нам в отряд переходить. Почему ты до сих пор всего лишь командир отряда?
Этот вопрос интересовал и командира взвода из 1-й роты.
С такими навыками, почему?
Энкрид своим телом слегка прикрыл Рема от нескольких солдат, которые враждебно на него смотрели.
Рем перевёлся из 1-й роты, избив там своего командира. Отношения у него с ними всегда были натянутыми. К тому же, Рем и сам имел привычку их провоцировать.
Предотвратив таким образом назревающий конфликт, Энкрид наконец ответил:
— Пока некому доверить мой отряд.
Энкрид озвучил вполне реальную проблему.
Если он станет командиром взвода, кто возглавит отряд 444?
— В любом случае, хорошая работа.
Воодушевление, переполнявшее его, потихоньку спадало.
Энкрид хоть и ответил на вопрос, но не особо вслушивался и отвечал не слишком серьёзно.
В его голове была лишь одна мысль.
«Нужно всё упорядочить».
Сразившись, он понял. Нужно раз и навсегда привести в порядок всё, что у него есть.
До сих пор он комбинировал несколько техник, чтобы добиться синергии.
Применял это в фехтовании.
Но до этого момента он использовал их по ситуации, как придётся, поэтому и почувствовал необходимость всё систематизировать.
И поскольку такой опыт у него был впервые, Энкрида вновь охватило чувство восторга.
Самостоятельно находить то, что тебе нужно.
Само по себе это было редким явлением.
Впереди всегда была лишь непроглядная тьма, и пути не было видно.
А что теперь? На том невидимом пути то и дело стали появляться указатели.
Он был так рад, что не мог сдержаться.
Поэтому Энкрид, сам того не осознавая, улыбнулся.
Даже Рем не мог понять, что у него на уме.
Не говоря уже о Торресе и командире взвода тяжёлой пехоты.
Бой окончен. Радоваться победе? Это был не тот бой.
Это была зачистка, в которой победа и убийство были само собой разумеющимися.
И тут один солдат, с ног до головы в крови, вдруг начинает улыбаться так, словно нет на свете ничего радостнее.
Командир взвода тяжёлой пехоты подумал, что это улыбка, какая появляется, когда морозной зимой погружаешься в горячую воду.
— …С ним… что-то не так? — спросил командир взвода из 1-й роты, подойдя к Торресу и незаметно покрутив пальцем у виска.
Взгляд его, конечно, был направлен на Энкрида.
— Его трудно назвать нормальным, но, — Торрес осёкся.
Он говорил это, основываясь скорее на повседневной жизни Энкрида, а не на его нынешней улыбке.
Ведь ни один безумец не будет так одержимо махать мечом в казарме, как этот командир-катастрофа.
— Чего уставился?
— …Вот же ублюдок.
Пока Энкрид был погружён в свои мысли, между Ремом и солдатами из 1-й роты началась перепалка.
Энкрид поспешил обратно, чтобы утихомирить Рема, а Торрес и остальные начали наводить порядок.
***
Два задания. Одно командир роты замяла, так что об убийстве мага никто не знал.
Но о зачистке монстров знали все.
О том, как они вдвоём с Ремом перебили магических волков.
И о том, как он сражался с гарпиями мечом.
Тому, что сделал Рем, мало кто удивлялся.
Те, кто его не знал, может, и были бы поражены, но он и держался в гарнизоне лишь благодаря своим выдающимся навыкам.
— Рем? Да он всегда хорошо дрался.
— Будь у него характер получше, мог бы и до командира батальона дослужиться.
Когда слухи разнеслись по гарнизону, солдаты были поражены именно из-за Энкрида.
Солдат высшего ранга — это, конечно, высокий ранг в солдатской иерархии.
Но не каждый солдат высшего ранга способен на такое.
Сражаться с гарпией мечом?
Зачем вообще творить такую дичь?
И этим идиотским способом он убил гарпию?
Если бы одну, с трудом, можно было бы списать на удачу.
Но их было три.
Слухи разлетались с невероятной скоростью.
— Да как он вообще это сделал?
— Я всегда знал, что так и будет.
— Энкрид? Тот самый командир проблемного отряда?
— Разве не он в прошлый раз разрушил какое-то колдовство?
— Ха, когда мы с ним в прошлый раз спарринговались, он едва тянул на высший ранг.
Разговоров было много.
То, как он расправился со стаей псов с человеческими лицами, тоже впечатляло, и свидетелей тому было предостаточно.
— Так почему он до сих пор всего лишь командир отряда?
Слухи и вопросы разнеслись по гарнизону. Естественно, они дошли и до ушей командира батальона.
Командир батальона не мог это проигнорировать.
Из-за этого вызвали эльфийку-командира роты.
— Правильно ли держать его на должности командира отряда?
— Его отряд весьма специфичен.
— У нас нет возможности выплатить ему премию, так что, думаю, будет правильно повысить его в звании.
Система в королевстве Науриллия была чёткой.
Чем лучше работаешь, тем больше получаешь.
В этом была вся суть.
Не зря же они ввели систему солдатских рангов и наёмничества.
Награда — либо деньги, либо почёт.
Командир батальона, преследуя свои интересы, предложил повысить его в звании вместо премии.
Командир роты хорошо знала об особенностях отряда-катастрофы.
Если повысить Энкрида до командира взвода, отряд станет неуправляемым.
Значит, нужно было найти другой способ.
— Хорошо.
Отдав воинское приветствие, командир роты ушла.
Она придумала хитроумный план, который удовлетворит и командира батальона, и сохранит нынешнюю структуру.
Таким образом, Энкрид…
— В моём подчинении всего десять человек.
— Это не имеет значения. С сегодняшнего дня ты получаешь звание, равное командиру взвода. Есть возражения?
— Никак нет.
Это был приказ командира. У Энкрида не было причин спорить.
К тому же, это была эльфийка-командир. Стать объектом её шуточек ему хотелось ещё меньше.
— Можешь идти.
Так он и получил звание, равное командиру взвода.
— Ну что, теперь тебя командиром взвода называть?
— О, командир, вам жалование повысили?
— А как же мы?
— Брат, поздравляю.
— У моего меча лезвие затупилось.
Сложно сказать, были ли это поздравления.
Последнее, от Рагны, точно не было.
На самом деле, от того, что он стал командиром взвода, ничего не изменилось.
А, нет, пообещали заполнить пустующие места в отряде, на которые до сих пор махали рукой.
По уставу в отряде должно было быть десять человек.
Но до сих пор их было всего шестеро, включая Энкрида.
Официальное название — Отдельный взвод под командованием 4-й роты.
Теперь это был не 4-й отряд.
Сказали, что если он захочет пополнить взвод, то может это сделать.
«Зачем?»
Хоть он и назывался отдельным взводом, вряд ли им придётся действовать самостоятельно.
Единственной привилегией было то, что командиры взводов не несли обычную караульную службу.
— А вот это уже нечестно.
Рем выразил своё недовольство, но, услышав, что отряд останется в прежнем составе, решил не придираться.
Такие вот перемены произошли после того, как он стал командиром взвода и по гарнизону поползли слухи.
Впрочем, в повседневной жизни Энкрида ничего не изменилось.
— Хотите научиться большему?
Начал он с Аудина. Отдельно от упорядочивания имеющихся навыков.
Он ненавидел тратить время впустую. Нельзя прекращать учиться и тренироваться, когда есть свободная минута.
В этом, по мнению Энкрида, и заключалась суть использования повторяющегося «сегодня».
Поэтому он и пришёл к нему. Освоив и отточив одну технику, он стремился к следующей.
— Вы слышали о «бое на кровати»? [1]
«Это ещё что за бред», — подумал было Энкрид.
— На самом деле это способ тренировки, разработанный святым рыцарем Валафом, — объяснил Аудин. — Боевое искусство стиля Валаф. Не бить и колотить, а производить захваты и болевые приёмы. Название шутливое, но суть серьёзна: теперь к вашей повседневности добавится практика, где вас будут прижимать к земле и выкручивать суставы.
Конечно, он учился новому не только у Аудина.
Суровая зимняя стужа, символ этого времени года, понемногу отступала.
А Энкрид оставался прежним.
Его рутина была настолько неизменной, что, если бы ему во сне явился Лодочник, он бы спросил его: «Ты вообще кто такой и чем занимаешься?»
И тут поползли слухи.
Что скоро разразится не просто локальный конфликт, а полномасштабная война.
Впрочем, это было ожидаемо.
В прошлой битве противник использовал колдовство, а их сторона — сквайров, изменив тем самым ход сражения.
Приближалась весна и более ожесточённые бои.
И перед наступлением этой весны Энкрид, упорядочивая свои навыки, был занят так, что ему некогда было вздохнуть.
---
Примечание:
[1] Букв. с кор. «бой на кровати» (침대 전투, chimdae jeontu) — шутливое, сленговое выражение для партерной борьбы, грэпплинга, потому что внешне похоже на то, как будто двое катаются/толкаются на кровати.