Перевод: Энди
— Простите, что не смог помочь в столь важный момент. Мне остаётся лишь сокрушаться о собственной оплошности.
Райнхард извинился под пристальными взглядами всех присутствующих в комнате.
При виде «Святого Меча», склонившего голову, все на мгновение потеряли дар речи. Легко было бы сказать, что он ни в чём не виноват. Но даже такая поверхностная поддержка далась бы с трудом.
Факт оставался фактом: в те несколько часов, когда его сила была нужна позарез, Райнхард отсутствовал, и никто не знал, где он.
Стоило лишь подумать о том, что будь он с ними во время штурма городской ратуши, и…
Да, невозможно было не думать об этом.
Поэтому ни у кого не поворачивался язык сказать что-то просто для проформы.
Впрочем…
— Правда твоя, придурок. Ты хоть представляешь, как нам без тебя пришлось туго?
…это не относилось к Субару, который подошёл к красноволосому герою и ткнул его кулаком в грудь.
Почувствовав удар, Райнхард с виноватым видом посмотрел на Субару. На этот его несвойственно понурый, словно у отруганного щенка, вид Субару лишь фыркнул.
— И вообще, раз уж пришёл, мог бы и минут на пятнадцать пораньше. Из-за тебя мне пришлось толкать речь, которая совершенно не в моём стиле. Вообще-то, это тоже была твоя работа, знаешь ли.
— Прости… Но это была хорошая речь, в твоём духе. Если бы меня попросили о том же, я бы не смог произнести ничего, что вселило бы столько отваги. Ты справился как нельзя лучше.
— Просто задачи, которые от нас с тобой требуются в таких речах, несколько разные, как мне кажется.
Субару ещё раз ткнул кулаком в грудь Райнхарда, который лишь горько улыбался. Затем он ткнул пальцем прямо в нос опустившему глаза герою.
— Райнхард.
— Что такое?
— Твоё появление — это подмога не в сто, а в тысячу человек. Можно ведь рассчитывать на такой эффект, да? Я ведь могу на тебя положиться?
— …
Его сила была равна целой армии. Оценки Субару в «сто» или «тысячу» человек были даже скромными.
Услышав этот исполненный надежды вопрос, Райнхард моргнул своими голубыми глазами. Но его замешательство тут же улетучилось, и на губах появилась улыбка.
— Да, положись на меня. Если ты этого желаешь, я откликнусь.
— А можно без фраз, от которых любительницы всяких пикантных историй про парней пришли бы в восторг? Ну да ладно… Раз так, то и вы, ребята, не молчите, выкладывайте всё, что накипело.
Улыбнувшись Райнхарду, с лица которого сошло первоначальное напряжение, Субару обернулся. Он обвёл взглядом остальных, до этого не решавшихся произнести и слова, и указал на «Святого Меча».
— В таких ситуациях, когда с тобой излишне деликатничают, только хуже. К тому же, когда ещё выпадет шанс отругать «Святого Меча», который так и напрашивается на порку? Давайте, давайте.
— …
— А когда вволю отчитаете его, поговорим… О том, как спасти всех.
Сказал Субару, выпятив грудь.
Кто-то от такой его манеры изумлённо вздохнул. Лишь Гарфиэль и Отто, уже привыкшие к подобной показухе Субару, усмехнулись.
Ну что ж, и неплохо, если один-два человека видят тебя насквозь.
Он ведь только что произнёс речь о том, что не нужно всё взваливать на себя одного.
После того как каждый высказал Райнхарду своё мнение (подробности опустим), они вновь приступили к обсуждению плана по возвращению города.
Впрочем, помимо появления Райнхарда и Отто, ситуация кардинально не улучшилась. Количество врагов, которых нужно было одолеть, и стратегия одновременной атаки на башни управления остались прежними.
— Кстати, Райнхард, а где ты был и чем занимался всё это время? — вдруг спросил Субару, когда они расселись в круг, чтобы начать обсуждение.
При этом вопросе лицо рыцаря омрачилось. Сегодня он только и делал, что хмурился.
— Фельт тоже с тобой нет, так что вопросов накопилось много. А, я не то чтобы тебя виню, нет. Будем считать, что этот вопрос мы закрыли во время недавних «высказываний».
— Неважно, как это сформулировал Нацуки, но меня этот вопрос тоже интересует. Я, конечно, не думаю, что сам «Святой Меча» прятался от страха, но хотелось бы услышать внятное объяснение, — подхватила вопрос Субару Анастасия.
Судя по тому, как она покосилась на него, Юлиус уже успел ей доложить о ситуации.
О том, что прямо перед началом всего этого переполоха Райнхард и Фельт встречались с Хейнкелем.
Помрачневшее лицо Райнхарда было тому доказательством.
Не только у Вильгельма, но и у всех в семье Астрея отношения с Хейнкелем были крайне натянутыми. Как бы это ни звучало, но их обращение с ним походило на…
— …то, как пожилые родители обращаются со своим сыном, который больше десяти лет сидит дома и стал профессиональным бездельником, словно с больной мозолью…
— Прошу прощения, господин Нацуки, что прерываю ваши странные фантазии, — вмешался Отто, подняв руку, пока Субару мысленно прокручивал сцены, достойные вечернего выпуска новостей о проблемах затворничества. — Как поступим? Если господину Райнхарду тяжело говорить, я могу рассказать всё сам.
Его обеспокоенный взгляд был устремлён на рыцаря, и говорил он так, словно был в курсе всех дел.
— Точно, вы ведь с Райнхардом вместе пришли. Неужели вы и во время всего этого хаоса были вместе?
— Нет, что вы. Я встретился с господином Райнхардом в самый последний момент… но, тем не менее, в курсе почти всех обстоятельств.
— Спасибо, Отто. Но это проблема моей семьи. Хоть говорить об этом и нелегко, будет правильнее, если я расскажу всё сам.
Райнхард покачал головой, отвергая заботливое предложение Отто.
Затем он закрыл глаза, и, выдержав короткую паузу, выпрямился.
— Для начала, хоть я и говорил это уже не раз, позвольте мне снова извиниться. Я, тот, кто должен был прийти на помощь первым, не смог присоединиться к вам несколько часов. Я глубоко сожалею об этом.
— Наше мнение на этот счёт ты уже слышал. Мы не можем простить всё и сказать, что никаких проблем нет. Но ты необходим нам в грядущей битве. Если хочешь искупить свою вину, докажи это делом на поле боя, — ответил Юлиус.
— Так и поступлю, Юлиус… Когда прозвучало первое сообщение от Культа Ведьмы, меня и госпожу Фельт вызвали в один из уголков Второго района. Вызвавший нас был вице-капитан Хейнкель.
Начав свой рассказ, Райнхард назвал Хейнкеля его должностью, и голос его звучал отстранённо.
Всем было известно, что они — отец и сын. Но то, что он обращался к отцу по званию, было достаточным доказательством того, что их отношения выходили далеко за рамки простых семейных уз.
— Учитывая, как они поссорились, удивительно, что Фельт вообще согласилась на встречу.
— Госпожа Фельт и сама не горела желанием, я уверен. Но когда речь зашла о правах на земли Астрея, у неё не осталось выбора. Мы не знали, чего он потребует… но госпожа Фельт взяла меня с собой, и мы отправились к месту встречи.
— И чем же закончились ваши переговоры…
— Прости, но это уже слишком сильно касается внутренней кухни Королевского Отбора. Буду признателен, если мы избежим этой темы. Скажу лишь, что переговоры шли не слишком гладко.
Тон голоса Райнхарда упал, давая понять, насколько трудной была встреча.
Да и без того вспыльчивая и настроенная враждебно Фельт, вкупе с низкой натурой Хейнкеля, — нетрудно было представить, во что вылились их переговоры.
И в самый разгар этой встречи…
— …прозвучало первое сообщение от Культа Ведьмы. Я не поверил своим ушам и в то же мгновение понял, что нужно действовать. На самом деле, я был готов сорваться с места при любом чрезвычайном происшествии. Я даже сообщил другим своим соратникам, как вызвать меня в случае необходимости.
Этим способом был тот самый условный сигнал — заклинание, пущенное в небо.
Когда появилась Сириус, Рачинс подал сигнал, и Райнхард прибыл на место уже через тридцать секунд. В его словах не было лжи.
И тем не менее, услышав явную угрозу в сообщении Культа Ведьмы, он не сдвинулся с места. Он не бросился туда, более того, хранил молчание несколько часов.
Так почему же?
— Ты ведь наверняка понял, что вещание идёт из городской ратуши. В тот момент у тебя был выбор — броситься туда… Почему ты не пришёл?
— …
Он не винил его. По крайней мере, не хотел винить, но голос звучал строго.
В глубине души он не мог не думать об этом. Если бы Райнхард был с ними во время ожесточённого штурма ратуши… Круш не пришлось бы так страдать. И с его, Субару, правой ногой не произошло бы этой необъяснимой метаморфозы.
Взгляды стали суровее не только у него.
Оказавшись под взорами всех присутствующих, Райнхард, до этого говоривший бегло, замолчал и снова опустил глаза.
Взгляд, обрамлённый длинными ресницами, казалось, колебался, не решаясь произнести следующие слова.
Но герой всего за несколько секунд подавил свою внутреннюю борьбу и произнёс то, что оборвалось на полуслове.
— Вице-капитан… взял госпожу Фельт в заложники.
— …
— Это моя… моя непростительная ошибка. Он схватил госпожу Фельт, приставил меч к её горлу и тем самым лишил меня возможности двигаться. Поэтому я не мог ничего сделать.
Теперь стало абсолютно ясно, почему Райнхарду было так тяжело выговорить эти слова.
Его собственную госпожу, которой он поклялся в верности, взял в заложники не кто иной, как его родной отец.
Можно было лишь догадываться, какое унижение и стыд терзали его душу.
— Так значит… этот вице-капитан… он что, приспешник Культа Ведьмы? — пробормотал Субару, пытаясь осознать шокирующее признание и представить себе душевное состояние Райнхарда.
Какая жестокая правда. Он слышал, что Культ Ведьмы скрывается среди обычных людей и неизвестно, кто из них — культист. Но он и представить не хотел, что им может оказаться кто-то из близких.
Теперь, когда он знал истинную сущность Архиепископов Греха, а не только Петельгейзе, эта мысль казалась ещё ужаснее.
Культ Ведьмы — сборище гнилых до мозга костей человеческих отбросов.
— Если бы это было так… как бы я себя чувствовал тогда?
— Что?
Однако на вывод Субару — с которым согласилась примерно половина присутствующих, — Райнхард ответил как-то уклончиво.
Субару с удивлением посмотрел на него. Но другая половина — Анастасия, Юлиус и Отто — похоже, пришли к иному заключению.
— Он не связан с Культом Ведьмы… По крайней мере, из его последующих слов после захвата госпожи Фельт не следовало ничего, что указывало бы на это.
— Да бред какой-то… Или не бред, неважно… Тогда почему? Зачем он взял Фельт в заложники? Какой в этом был…
…он хотел спросить «смысл?», но тут до него дошло.
Удручённое выражение лица Райнхарда и безысходность на лицах Отто и остальных. Глядя на них, хотелось рассмеяться над выводом, который пришёл в голову.
Но смеяться было не над чем. Ситуация была безнадёжной. Значит, действия Хейнкеля…
— Неужели… он просто хотел удержать тебя на месте?
— …
— Он услышал сообщение Культа Ведьмы, понял, что городу грозит опасность… и поэтому решил по-быстрому обезопасить себя, удержав рядом самую мощную боевую единицу?
— Вице-капитан сказал мне: «Твоя драгоценная госпожа и твой отец здесь. Неужели ты бросишь их и побежишь спасать каких-то незнакомцев?»
— И ЭТО ГОВОРИТ ОТЕЦ?!
Вскипев, Субару ударил кулаком по полу.
Сегодня с самого утра он постоянно сталкивался с этой яростью. Но он никак не ожидал, что почувствует такой гнев по отношению к кому-то, не имеющему отношения к Культу Ведьмы.
— Мне нечего было возразить. Разумеется, госпожа Фельт сказала, что это блеф. Чтобы я не обращал на неё внимания и шёл спасать других… Но остаться там было моим решением. И винить следует только меня.
— Да как так-то?! Да здесь любому ежу понятно, кто во всём виноват!
— И всё же, выбор сделал я, — спокойно ответил Райнхард на крик Субару, не уступая своей ответственности.
Упрямый рыцарь, похоже, не собирался менять свою позицию, что бы ему ни говорили. Субару раздражённо цыкнул языком и попытался силой унять свои эмоции.
— В общем, ситуация зашла в тупик. После этого ничего особенного не происходило. Я не мог никак отреагировать на последующие сообщения… и получил строгий выговор от госпожи Фельт.
— Так что случилось с Фельт? Где она сейчас? — спросила Анастасия у горько улыбающегося Райнхарда.
Она теребила свой шарф, и на её лице застыло непроницаемое выражение, пока она интересовалась судьбой отсутствующей Фельт.
— Пробыть в заложниках столько часов… это, должно быть, было очень тяжело для неё морально. Но раз ты сейчас здесь, Райнхард, я так понимаю, проблема решена.
— Да, это так. Госпожа Фельт сейчас в убежище, со своими людьми. Вице-капитан также задержан, и они следят за ним.
— Задержан… вы его схватили?
— Он смирился с этим. Хотя, думаю, без помощи Отто нам бы и этого не удалось достичь.
— А вот и ты на сцене появился, — заметил Субару, приподняв бровь при упоминании имени Отто, который до этого момента и не думал появляться.
Отто же, услышав о себе, откашлялся, привлекая внимание.
— Так и есть. Хотя, надо сказать, я оказался на месте событий в результате целой цепи случайностей. Но поскольку я был в курсе отношений этой троицы, то, увидев происходящее, сразу всё понял.
Проблемы семьи Астрея и территориальные вопросы Фельт.
Плюс ко всему, он стал свидетелем того, как Хейнкель удерживает Фельт в заложниках, чтобы остановить Райнхарда. Даже тугодум понял бы, что к чему.
— Я прекрасно понимал, что остаться без помощи господина Райнхарда в борьбе с Культом Ведьмы — это худший из возможных сценариев. У меня кровь в жилах застыла, и я понял, что надо что-то делать.
— И тогда Отто отвлёк внимание, как-то освободил Фельт, и Райнхард смог действовать, и вот мы здесь… так всё было?
— К счастью, благодаря вашей, господин Нацуки, пламенной речи, нам не пришлось долго думать, куда идти. Я бы и рад был прийти раньше, но у меня у самого были свои проблемы.
Хоть и вкратце, но он описал свой вклад, и Райнхард кивнул в знак согласия.
И снова Отто, скромный герой, совершивший подвиг в тени, незамеченный другими.
— Но, братец Отто, а ты-то сам где всё это время был? Честно говоря, с твоей силой шляться по городу в такое время — чистое самоубийство, а? — спросил Гарфиэль.
— На этот счёт… тут долгая история… Ладно, я расскажу.
Откашлявшись, Отто указал куда-то за пределы ратуши.
— Как и планировалось с утра, я в одиночку отправился в торговую компанию Мьюз. Чтобы попросить господина Киритаку возобновить переговоры. За ночь он, похоже, остыл, и казалось, что договориться о новой встрече не составит труда, но…
— «Но»?
Субару предположил, что именно в этот момент и прозвучало сообщение, раз уж тот оборвал фразу.
Но Отто покачал головой и сказал: — Торговая компания Мьюз и вся Большая Площадь Третьего района… там появился Культ Ведьмы… Архиепископ Греха. Он устроил там побоище, так и стало известно о нападении.
— Архиепископ Греха?! То есть, ещё до сообщения?
— Да. Именно так, до сообщения.
Отто кивнул в ответ на удивлённый возглас Субару, который подался вперёд.
Впрочем, если подумать, в этом не было ничего невозможного. Сириус и Регулус тоже начали действовать до официального объявления.
Вполне возможно, что все Архиепископы Греха, кроме Капеллы, которая, скорее всего, штурмовала ратушу, уже орудовали в Пристелле.
— Погоди, Отто.
— …
Голос Субару понизился, и во взгляде Отто появилась печаль.
Это его сочувственное выражение лица подтвердило догадку, мелькнувшую в голове Субару.
Сириус и Регулус столкнулись с их группой, так что это были не они. Капелла, в свою очередь, должна была участвовать в штурме ратуши.
Значит, был только один кандидат на роль Архиепископа Греха, появившегося перед Отто.
— Ты столкнулся с Архиепископом Греха «Чревоугодия»?
— Да. Он сам так назвался. Не думаю, что у него были причины лгать, так что это правда. Архиепископ, назвавший своё имя на площади, показался мне совсем ребёнком.
Показания Отто совпадали с тем, что видел Субару — с Лоем Альфардом.
Не хотелось бы знать критерии отбора в Архиепископы, но «Чревоугодие», по крайней мере внешне, был ребёнком. Грязный ребёнок в лохмотьях. С отвратительной ухмылкой.
— Сначала кто-то сделал ему замечание, подумав, что это просто невоспитанный ребёнок. Кажется, это был один из «Чешуи Белого Дракона», охранявших компанию Мьюз. Он и стал первой жертвой «Чревоугодия». Его раздавило. Буквально, в лепешку.
— …
— Когда одного человека расплющило, волей-неволей пришлось поверить. «Чешуя Белого Дракона» тут же мобилизовалась и окружила его, но это было бесполезно.
С побледневшим лицом Отто в нескольких словах описал эту ужасную сцену.
— «Чревоугодие», казалось, просто танцевал, без усилий разбрасывая бросающихся на него наёмников. Но что было ещё страшнее, так это его чутьё — чутьё, не позволявшее жертве скрыться. В такой ситуации все, кто был на улице, бросились врассыпную. Но он этого не позволил. Я, честно говоря, так и не понял, что он сделал. Но атаки «Чревоугодия» настигали даже тех, кто был далеко. И даже тех, кто был внутри зданий.
— В чём был его мотив?
Задав вопрос, Субару тут же понял его бессмысленность.
В действиях Культа Ведьмы не было никакой логики. И действительно, у Отто не было ответа на вопрос Субару, он лишь покачал головой.
— Кто знает, чего он хотел. В любом случае, это была катастрофа. Стоило повернуться спиной, чтобы сбежать, как тебя могла настигнуть атака. Практически безвыходная ситуация… Если бы не господин Киритака, меня бы здесь, думаю, не было.
— Киритака что-то сделал?
— Он, видимо, всегда был осторожным человеком. В кабинете главы компании Мьюз был тайный ход, ведущий из здания в подземный водный канал. Я сбежал оттуда на маленькой лодке. Когда я уплывал, я видел, как господину Киритаке нанесли удар в спину.
— …
— Из Третьего района я, можно сказать, унёс ноги. Потом было сообщение от Культа Ведьмы, и я уже не мог неосторожно передвигаться по городу, так что я очень осторожно пробирался по улицам. И вот, наконец, я наткнулся на ту самую сцену.
То есть, на сцену, где Райнхард был обездвижен.
Теперь вся история сложилась, и Субару понял, что Отто тоже прошёл через тяжёлые испытания и чудом выжил.
Но во всём этом рассказе его беспокоило одно.
— Почему Киритака так поступил? Судя по твоему рассказу, он спас тебя ценой собственной жизни. Так мне послышалось.
— Да, так и есть. Господин Киритака пожертвовал собой, чтобы я смог сбежать. Последний удар он получил, когда заталкивал меня в лодку, прикрывая собой.
— Почему он пошёл на такое…
У Субару почти не было сложившегося образа Киритаки. А тот, что был, прочно ассоциировался со сценой, где он с посиневшим лицом, срывающимся голосом, в панике швырял в него магические кристаллы. Разумеется, Субару не думал, что это всё, что можно было сказать об этом человеке.
Но он никак не казался сильным мужчиной, способным на самопожертвование ради другого.
— Возможно, в нём говорила гордость торговца, который обязан защитить гостя, приглашённого в его компанию. Но я уверен, что истинная причина была в другом. В чём-то более простом.
— В чём же, в этой «простой причине»?
— Неужели не понимаете? Это вы, господин Нацуки.
Отто твёрдо произнёс ответ, заставив Субару растеряться.
Внезапное упоминание его имени выбило парня из колеи.
Видя его реакцию, Отто с досадой опустил глаза.
— Представить себе, что творилось в душе господина Киритаки, когда он видел, как на его глазах погибают его подчинённые от рук Архиепископа Греха, почти невозможно. Но я уверен, что в то же время в нём жило чувство долга, понимание, что нужно что-то делать. И его надеждой стали вы, господин Нацуки.
— …
— После нашей вчерашней встречи господин Киритака знал, что вы в городе. И о ваших заслугах в победе над «Ленью» тоже. Так что естественно, что он связал с вами свои надежды. И он в первую очередь спас меня потому, что надеялся, что я смогу связаться с вами.
Объяснение Отто было логичным и легко укладывалось в голове Субару.
Но это была всего лишь теория.
Он понимал это разумом. Он решил взять на себя эту ношу, в этом не было сомнений.
Но неужели опять? Неужели все ждут этого от него?
От никчёмного, беспомощного слабака ждут, что он решит судьбу города?
— Господин Нацуки, не поймите меня неправильно, — прервал его размышления голос.
На лице Субару уже было готова появиться циничная усмешка, но слова Отто остановили его.
Отто смотрел прямо на него, словно заглядывая в душу. Увидев напряжённое лицо Субару, он пожал плечами.
— Господин Киритака — человек ответственный, занимает высокий пост в городе, так что, думаю, он много о чём размышлял. И я понимаю, почему вы так робеете при мысли о том, что на вас взвалили судьбу города. Но я уверен, что на самом деле господин Киритака ожидал от вас чего-то гораздо более простого.
— И чего же?
— Всё очевидно. Для господина Киритаки этот город — место, где живёт любимая им женщина. И прежде всего он надеялся, что вы, господин Нацуки, спасёте её, а не весь город в целом.
— …
— Когда он заталкивал меня в лодку, он так и сказал.
В конечном счёте, Отто хотел сказать, что Субару слишком много на себя берёт.
Он видел, как Субару, возомнив, что несёт на себе бремя судьбы всего города, пошатывается под этой тяжестью, и не мог оставаться в стороне. И эти слова неожиданно сильно задели заносчивого юношу.
Лицо его вспыхнуло от стыда.
Какая ещё судьба города, какие надежды и ожидания, что за бред.
Как глупо было смотреть на свой долг через призму чего-то безликого, вроде «города».
Он должен защищать не это поверхностное, твёрдое слово, а тех, кто составляет его — каждого в отдельности. Каждую жизнь.
А у каждой из этих жизней есть свои дорогие люди, и он должен спасти эти связи.
— Может, станет легче, если думать, что несёшь не одну огромную ношу, а бесчисленное множество маленьких?
— Невероятно. Всего лишь другой взгляд на вещи, а я уже чувствую разницу.
Вспомогательные способности Отто были настолько высоки, что Субару был готов склонить перед ним голову.
Субару, до этого сидевший с опущенной головой, наконец поднял взгляд, и Отто, похоже, был доволен результатом.
— Похоже, у вас хорошие отношения. Я даже немного позавидовала, глядя на вас, — вставила своё слово Анастасия, заметив, что в разговоре наступила пауза.
Субару и Отто, хоть и сидели в кругу, вели диалог почти что с глазу на глаз, и теперь смущённо переглянулись.
Затем, когда все снова обратили друг на друга взгляды, Анастасия склонила голову набок.
— Кстати, судя по вашему рассказу… с компанией Мьюз, наверное, всё плохо?
— По правде говоря, неизвестно. Я видел, как ранили господина Киритаку, но была ли эта рана смертельной, я не знаю.
— Неужели у «Чревоугодия» не было цели? Мне почему-то не верится, что он совершал все эти зверства без всякой причины, — вмешался Юлиус с суровым лицом.
Его уверенный тон настораживал.
— Что-то ты слишком вцепился в эту идею. Есть какие-то основания?
— Нет, я не могу назвать конкретную причину. Скажем так, это впечатление, сложившееся после нашего поединка в ратуше. Я считаю, что его не стоит списывать на простого садиста-убийцу.
С этим Субару был согласен. Он был не просто садистом-убийцей, а злостным садистом-убийцей.
Хотя это впечатление, похоже, отличалось от того, что имел в виду Юлиус.
— Согласно сообщению, «Чревоугодие» требовал искусственного духа, так? Может, он его искал?
— Как вариант. Но есть проблема поважнее: стоит ли вообще сомневаться в существовании этого «искусственного духа». Действительно ли такое существо существует? — вставил слово Райнхард, отреагировав на предположение Субару.
Его вопрос, вероятно, разделяли многие, кто слышал то сообщение.
Ответ на него в этой комнате был только у Субару и Анастасии. Ог невольно посмотрел на неё, но та, как и ожидалось, сохраняла невозмутимый вид. Значит, раскрывать карты она не собиралась.
— Простите, можно один вопрос? — вклинился в разговор Отто.
Субару колебался, но Отто снова привлёк всеобщее внимание, подняв руку.
На его лице промелькнула тень беспокойства, и он вздохнул со смесью обречённости.
И затем произнёс: — Насчёт искусственного духа я ничего не знаю. Но вот что касается другого требования, требования «Гнева», о «Фолианте Мудрости»…
Он сделал паузу, немного поколебался, а затем сказал.
— Простите… Но тот, кто принёс эту книгу в город — это я.