Перевод/редактура: Винсент
…Звук чего-то ломающегося преследовал сознание юноши.
Кости хрустели, мозг раздавливался, глаза трескались… из них что-то вытекало.
Череп… это были кости черепа. Субару чувствовал, как всё его тело разжёвывалось острыми клыками, превращаясь в кашу.
Мозг хлюпал и вытекал. Сосуды разрывались. Кровь растекалась.
Всё это было похоже на рвоту, в которую превращалось сознание и память.
Боль… чувствовалась боль. А ещё удушье.
«Голова раскалывается…», — подумало сознание с горькой усмешкой.
Голова не просто болела.
Всё внутри раскололось. К тому же, та часть, которая чувствовала боль, давно была раздавлена, так что о чём тут вообще говорить.
Мозг вытекал, раздавливался. Да и вообще, части тела, необходимые для жизни, потеряны безвозвратно. И разве неизвестно, что происходит в таком случае?
В таком случае человек встречает «смерть».
Поэтому, естественно, и он сам……,
— …русу. Барусу. Очнись!
…Внезапно его сознание за шкирку вытащили на свет.
Первое, что он почувствовал, — взволнованный голос под ухом. Второе, что он почувствовал, — лёгкие пощёчины.
— Барусу, не встанешь сейчас же — глаза выколю!
— ………!
Его сознание наконец вернулось. Следуя голосу, оно вынырнуло из тьмы, словно всплыв из океана. Субару раскрыл глаза прежде, чем их выкололи, и……,
— …Барусу, очнулся?
— …………
Прямо перед его лицом предстало личико Рам, смотревшая на него своими бледно-розовыми глазами.
И была она так близко, что юноша почувствовал её дыхание на своём лице. Он мог бы даже коснуться её губ, стоило поднять ему подбородок. Но, разумеется, сейчас было не до романтики. Наклонилась она так, потому что во тьме разглядеть было нечего.
Сейчас Субару распластался на песчаном море.
Девушка ещё немного посмотрела на него так, а после отодвинулась, держа фонарь, тёплый свет которого рассекал здешнюю тьму. ……Юноша осознал, что всё ещё находится в ловушке песчаного лабиринта… он «посмертно вернулся».
— Я…
Субару огляделся и попытался вспомнить, что произошло.
Шок от смерти всегда был сильным, а ощущение сотрясения памяти, казалось, никогда не исчезнет. Воспоминания о «смерти» всегда заставляли юношу лихорадить.
— …………
Он вспомнил искажённое ненавистью лицо Рам, что было освещено фонарём, бессмысленную ссору и драку, а также её ужасный финал.
— ……У-у.
— Барусу?
Он прикрыл рукой свой рот перед смотрящей на него Рам.
И сейчас он хотел не кричать… это был рвотный позыв, что появился после того, как он вспомнил смерть девушки.
— …У, э… бэ-э…
Сосчитать все его смерти по пальцам рук уже было невозможно.
И это правда, что он переживал потерю близких, таких как Эмилия и Беатрис, почти столько же раз, сколько и умирал.
Но к смерти Субару никогда не привыкнет.
И без разницы, умрёт он или кто-то другой. Умереть самому было страшно, а смерть близких так вообще разрывала сердце.
…К тому же, он в первый раз так ужаснулся. А всё из-за такой смерти Рам.
Он помнил, как ему вспарывали живот, отрубали голову, ранили всё тело, зверски убивали.
Каждая смерть была ужасна, и юноша не был больным, чтобы сравнивать их друг с другом.
Но ему впервые раздавили голову, а её содержимое пережевали.
Также он и видел, как красивое лицо Рам безжалостно раздавили клыки.
И этот мерзкий поступок совершила Патраш — та, кому он доверял больше всего.
— …О…буэ-э…кхе… кхе…
Чем больше Субару пытался забыть об её ужасной смерти, тем лучше он вспоминал локоны её розовых волос и остатки головы, что застряли в пасти земляного дракона.
По итогу он не смог сдержать рвоту и склонился над песком.
Но его горло с желудком всё ещё не оправились от шока и лишь судорожно сжимались, отказываясь работать.
— …кхе… кхе…!
— …И это первое, что ты делаешь? Жалкое зрелище.
Он опёрся руками о землю, пытаясь вырвать, но ничего не вышло. Удивительно, но в его рту абсолютно не было слюны.
Лица Рам он не видел, но её тону было ясно, что она раздражена.
И это ледяное отношение вернуло ему воспоминания о прошлой итерации.
Гнев, заставивший убить, и ссора, этот гнев вызвавшая… ему стало страшно, что этот порыв вновь забурлил в его груди.
Однако……,
— …Только не кусайся, — сказала она и села рядом с Субару, подняв его подбородок.
— ………!
Юноша, стоявший на коленях, удивился, однако Рам, безразличная к его реакции, открыла ему рот и со скучающим видом… засунула пальцы глубоко ему в горло.
— …!? О…эо…
— Я всегда знала, что Барусу у нас бездарь, но чтобы до такой степени… Ты же как младенец..
Пальцы нагло вторглись в его горло, провоцируя пищевод.
……Его желудок вот-вот извергнет желудочный сок.
Со слезами на глазах Субару поддался рвотному позыву и изверг всё на песок. Теперь ему стало гораздо легче.
— …кхе… кхе… ха… фу… прости, уже… всё хорошо…
— Правда? Рада, что тебе стало лучше, — порадовалась она за него, пока юноша вытирал рот рукой.
— Эй…
Ему, конечно, хотелось ей возразить, но факт оставался фактом — он сейчас устроил сцену, словно младенец. Спорить было бессмысленно, учитывая, что она до сих пор гладила его по спине.
Понять было трудно, но всё-таки в её поступке чувствовалась забота.
— …Уже всё. Лучше скажи, где мы…, — спросил он, стряхнув с себя её руку и оглядевшись.
— Помнишь, как барьер пропал и всё раскололось? Нас туда затянуло вместе с повозкой, а потом выбросило сюда.
От ответа девушки ему стало одновременно и легко на душе, и тревожно, ведь «точка возврата» осталась той же.
В любом случае, сейчас нужно было действовать быстро.
Он хотел продолжить, но……,
«Барусу беспокоился о Рем, когда проснулся в пещере? О госпоже Эмилии? О госпоже Беатрис? Об отсутствующих?»
— …………
Он вспомнил острые, словно лезвие, слова Рам.
Эта ссора, что привела к «смерти»… эта бойня… всё это было ненормально.
Конечно, дело было в нём самом, но в тот момент он явно не был в здравом уме. А началось ведь всё с какой-то ерунды. Мелкие обиды, накопившись, привели к этому… полный бред.
— Барусу? — спросила она, заметив, что он замолчал.
То, что тогда произошло, было виной чего-то странного. А значит, не стоило волноваться о словах, что Рам тогда сказала. ……Но было бы странно говорить, что абсолютно каждое слово было ложью.
Всё, что он тогда к ней чувствовал, было усилено в сотню раз — это правда. Злость и раздражение тоже не были выдумкой. Не всё было ложью.
Значит, Рам правда было неприятно, что Субару ни о ком не поволновался. Если он не хотел, чтобы это повторилось, сейчас ему нужно было хотя бы сделать вид, что он переживает.
Но он и на самом деле волновался, так что ложью это не было.
Он просто понимал, что беспокойство ничего не решит……,
— …………
Сейчас, правда сейчас, юноша понял всю фальшь ситуации и умолкнул.
Он понимал, что так нужно, чтобы избежать конфликта, но сердце его отказывалось обманывать девушку… ему было противно это делать.
Конечно, он должен был подавить это чувство. Иначе это вызовет недовольство.
— Э… а остальные…?
— …Бесполезно так мучаться. И бессмысленно думать, кто виноват. Сейчас есть дела поважнее, так что нечего отвлекаться.
Прежде, чем Субару успел сказать, что волнуется, Рам успела сделать вывод по его выражению лица. Причём вывод этот был неверным.
И это было для неё необычно. Раз она ошиблась, значит сама сильно волновалась.
— Мы и так потеряли время, пока ты тут блевал.
Конечно, она не подаст виду, что волнуется. Он даже не знал, как реагировать на это. В конце концов, Субару так ничего и не сказал.
Она вытерла пальцы, которые ему в рот вставляла, и направила свет фонаря вглубь «лабиринта»
— Нельзя медлить. Нужно найти Рем… и госпожу Эмилию с остальными.
— П-понятно… Здесь есть ещё кто-нибудь?
— Кроме Рам и Барусу…… о, а вот и они.
Субару, взглянув в ту же сторону, что и Рам, заметил в глубине пещеры мерцающий огонёк — это возвращались Анастасия с Патраш. Зрачки юноши сузились, когда он разглядел земляного дракона.
Оранжевый свет освещал величественное, свирепое и изящное лицо Патраш.
Острые клыки раздробили голову девушки… а затем и его…
Ни за что нельзя было допустить повторения этого.
— Я идиот… идиот…, — пытался подавить он свою слабость, стиснув зубы.
Тогдашнее желание убивать не могло быть настоящим. Однако смерть от клыков Патраш навсегда оставит глубокую рану в его сердце.
И всё же, он уже много раз встречался с теми, кто его убивал.
— Да, Рем и Рам тоже сначала…
Даже Рам, проявлявшая заботу……,
Даже Рем, преданно поддерживавшая и прощавшая его……,
Их знакомство задалось ужасно. Он был на волоске от гибели.
По сравнению с этим, последняя «смерть» казалась детской шалостью.
— Да, точно. …Так и есть.
Юноша обнял себя за плечи, потирая кожу и пытаясь согреться.
Здесь, под землёй, в царстве тьмы и песка, было правда холодно. Но дрожал он по совсем другой причине.
— …Нацуки, кажется, проснулся.
— …Спасибо за беспокойство. И как, что-нибудь нашли?
Рам с Анастасией, вероятно, обсуждали, как пройти этот песчаный лабиринт и что вообщ удалось узнать. Он должен был помочь и рассказать то, что знал.
Но сейчас нужно было успокоиться. Иначе он не смог бы и с места сдвинуться.
Он «посмертно вернулся», и все события и эмоции, что были до «смерти», должны были пропасть.
Но как бы он ни хотел, страх вновь всплывал, а гнев возвращался.
Субару продолжал бороться с этими эмоциями.
— …………
А чёрный земляной дракон лишь грустно наблюдал за ним.
Сердце «посмертно вернувшегося» Субару всё ещё было не в порядке.
Если про эту проблему забыть, то исследование лабиринта продвигалось точно так же, как и до этого.
Группа медленно продвигалась по холодной тьме в поисках товарищей. Освещая свой путь фонарями, они разглядывали лежащие у стен тени. …Продвигались они мучительно медленно.
— …………
По правде говоря, Субару хотелось пропустить эту часть пути.
Он уже дважды бывал здесь и знал, что Эмилии с остальными тут нет. Да и говорить двух спутницам сзади было бессмысленно, ведь на их возможное возражение о том, что можно что-то упустить, ему нечем было бы возразить.
По итогу всё это шествие с каждой минутой лишь сильнее тревожило Субару.
— С остальными, надеюсь, всё в порядке… повезло, что с нами ещё Патраш есть.
— …………
— Без неё это песчаное море было бы адом. Но я всё-таки волнуюсь, что бойцов у нас немного…
— …………
— Ну, я, конечно, могу использовать свой козырь, но если переборщу, то мне конец. Полагаюсь на вас.
— …………
— …Нацуки, леди Рам, вы вообще слушаете? Или я со стенкой разговариваю? — надулась болтавшая всю дорогу Анастасия.
Услышав её слова, юноша обернулся к недовольной девушке, взглянул на неё, сидящую на драконе, фыркнул и сказал: — Я удивляюсь, как у тебя хватает тем для разговоров… сейчас нужно думать о других, а не болтать попусту.
И не болтовня вовсе! Я вообще-то о нашем плане говорю. Да и к тому же, это ты обычно без умолку болтаешь. А если будешь продолжать так молчать, две девушки… нет, четыре, будут волноваться.
— Четыре, значит, — скривил он зубы.
Раз двое — это Рам с Анастасией, то четыре — это ещё Ехидна с Патраш. Но более правильно было бы сказать «трое», ведь Анастасия и Ехидна сейчас были одним человеком, но… без разницы.
— …………
Субару, глядя на надувшуюся девушку, прищурился.
Настоящая Анастасия сейчас была в «спячке», а её место занимала Ехидна. Но играла она свою роль так хорошо, что казалось, словно они слились воедино.
У кого бы ни было сейчас тело, юноша по-прежнему не мог понять о чём она думает.
…В прошлой итерации он обратил внимание лишь на Рам и Патраш, ведь их безумие было очевидно. Однако с Анастасией было не так: он до последнего не знал, что у неё на уме.
Она спрятала нож в походной сумке и, делая вид, что хочет их помирить, выжидала удобный момент… она была коварной до ужаса.
Если он не будет начеку, она может перерезать ему горло в любой момент……,
— …Почему я всегда…
…думаю о том, как стать врагами?
— …Кх!
Субару, повернувшись лицом так, чтобы никто его не увидел, ударил себя по щеке.
Ударил он сильно: во рту появился привкус крови. Боль помогла ему взять себя в руки.
Не Рам, не Анастасия — не они были ненормальными.
Сейчас ненормальным был сам Субару.
— Понимать, что ты безумен… пугает.
Это он сходит с ума или другие?
Когда-то он даже думал, что ошибались все, но не он.
Разумеется, по итогу ошибался именно он. Субару, что сбился с пути, считал себя правым и никого не слушал.
В конце концов, ему вдолбили, что ошибался именно он с самого начала — юноша просто не хотел это признавать. Да… это было яркое и хорошее воспоминание.
Но сейчас Субару понимал свою ненормальность, хотя был он в здравом уме.
И пугало больше всего то, что эту ненормальность контролировать он не мог.
Черноволосый юноша уже испытывал что-то похожее: пустынное ощущение в душе и одинокое, всеобъемлющее безумие……,
Такого же безумия достиг Петельгейзе Романе-Конти. Он понимал, что был безумцем, и для него ненормальность была нормальной.
— Барусу, что-то случилось? — раздался женский голос, пока юноша дрожал от факта, что с Петельгейзе у него было что-то общее.
— Да нет, всё нормально. Просто песок в ботинки попал, — отмахнулся он, сглотнув кровь, смешанную со слюной, и обернувшись к девушкам.
— …Конечно, Рам без разницы на молчание Барусу, но в словах госпожи Анастасии есть смысл.
— И что ты хочешь сказать?
— Не то чтобы ты должен болтать всё время, но что-то скрывать и волновать девушек — плохо. Если ты не хочешь, чтобы мы волновались, то лучше свои мысли спрячь.
— …………
Субару вновь скривил зубы после этого замечания.
Смысл слов Рам был ясен. Они были чем-то вроде завуалированной перефразировкой беспокойства Анастасии.
Ему казалось, что его видят насквозь, и это раздражало.
— Трудно объяснить. Не думаю, что вы поймёте, — цокнул он языком.
— Дурака не строй, — ответила она с обычной резкостью. — Если ты волнуешься, тебе стоило быть внимательнее раньше.
— Леди Рам, вы просто беспощадны к Нацуки, — горько усмехнулась Анастасия.
На мягкий упрёк в свою сторону Рам лишь пожала плечами, сказав: — Не волнуйтесь. Барусу же это нравится. Он мазохист.
— Да что ты несёшь? Ты хоть раз это видела? Ты из меня прямо боксёрскую грушу делаешь! Знаешь, бить может только тот, кто готов получить сдачу.
— Ха! — фыркнула она, насмехаясь над ним. Вела она себя, как обычно.
Ему стало даже завидно, что она так быстро пришла в себя. От её поведения Субару было и завистно, и ревностно, и раздражённо, и эта каша из чувств ему не нравилась.
Но стоило им обменяться парой шуток, как тьма тревоги оказалась освещена. Свет этот был тем, что обычно юноша создавал в их повседневной жизни.
— Ладно, если попытаться объяснить…… то у меня сейчас разыгралась паранойя.
— …………
После этих слов, проблема стала казаться ещё более непонятной.
Неудивительно, что девушки недовольно поджали губы.
— …………
Даже Патраш, казалось, смотрела на него с недоверием.
Она, умное существо, понимающее, что такое здравый смысл, не могла вынести беспомощность Субару. Может, ей стоило найти нового хозяина?
С Рам или Анастасией ей бы точно было лучше. А если юноша будет ей мешать, она покажет ему свои клыки……,
— Стоп, стоп…
— Ладно, я поняла, что ты правда серьёзен, — сдалась Анастасия.
— Даже если мы свяжем Барусу по ногам и рукам, проблема не решится.
— Ну не груби ты так. Я словно тебе враг.
— Угрозы от тебя ноль, но Рам не хочет становится врагом госпожи Эмилии и госпожи Беатрис… да и перед Рем будет стыдно.
Субару старался как мог, чтобы не злиться на Рам.
Сейчас он думал об одном моменте.
Хотя вообще не стоило бы думать, в такой-то момент.
Но после двух «Посмертных Возвращений» он просто не мог не задуматься об этом.
……Рам как-то слишком резко реагировала на любую мелочь по поводу Рем.
— …………
Конечно, для него это был хороший знак.
У Рем, которую никто не помнил, была связь только с Субару. От этого он себя по-необычному чувствовал, но это значения не имело.
Рам старалась изо всех сил, чтобы быть рядом с ней.
За этот год юноша убедился, что Рам свою сестру не помнит. Однако было очевидно, что Рам относилась к ней гораздо серьёзнее, чем к той, «правду о которой рассказал Субару».
И юноша даже представить себе не мог, насколько её чувства были глубже, чем он думал.
И понятно это стало после той бойни в песчаном лабиринте.
Хотя она и не помнила Рем, однако чувства её были такими, словно это было не так.
И была она крайне чувствительной. Наверное, даже сильнее, чем думал Субару.
……Но это ли была одна-единственная причина?
— …Извращенец.
— Да не извращенец я! И в мыслях не было! Это всё ты со своей паранойей!
— Ты ещё и на других перекладываешь? Это уже ни в какие ворота.
— Раз я так делаю, значит, это ты встала на пьедестал и смотришь на всех свысока!
……Подшучивая вот так друг над другом, Субару чувствовал себя спокойно.
Даже если в один момент всё поменяется, и тёплые чувства заменяться ледяной злобой……,
Хотя бы сейчас он мог ни на кого не злиться.
— Нужно следить за Нацуки… Может, в этом причина?
— Госпожа Анастасия, вы это тоже заметили?
— Разумеется, раз он так сильно реагирует на это.
Девушки переглянулись, словно поняли причину паранойи юноши. Да и сам Субару знал причину.
Две догадливые и внимательные девушки тем более её знали. Он прекрасно видел, как они следят за каждым его шагом, и его это раздражало.
— Бесит… тупица! — покачал он головой в размыслениях.
— Ты что-то сказал?
— О глупости своей говорю!.. А что такое?
Рам и Анастасия, посмотрев друг на друга, указали вперёд — вглубь пещеры.
Посмотрев туда, куда они указали, юноша понял, что они имели в виду.
……Впереди них предстала та самая развилка.
— Я и до этого ощущала противный сквознячок… Теперь ясно, откуда он дул.
— Это ветер раздора. Мейли говорила, что запах Барусу привлекает зверодемонов. Видимо, с самого начала это было к недобру… или наоборот?
— Ты понимаешь, что он значит?
— Если подумать о состоянии Барусу и о его запахе… ответ один.
— Да хватит про мой запах говорить!
В прошлые два раза они сошлись на том, что оттуда веет явно ни чем хорошим. Но сейчас, учитывая состояние юноши, появились и новые версии.
Девушки переглянулись и кивнули.
— Миазмы.
— Это… Ведьминские. Значит, там…
— Не уверена точно, но все знают, что в глубине Песчаных Дюн запечатана «Ведьма Зависти». А теперь, когда песчаного моря нет, вполне может быть, что пути каким-то образом сошлись……
— Выходит, мы нашли короткий путь. И всё-таки……
Миазмы — причина, расшатывающая психику и вызывающая ссору, перерастающую в резню.
Развилка, две дороги, справа — миазмы, слева — логово Голодного Короля.
Конечно, Субару собирался как-нибудь потом предупредить о том, что таится на левой дороге… Но сейчас нужно было решить, куда идти.
— Так, и куда пойдём? — задала Анастасия вопрос, после чего Субару и Рам переглянулись, и затем, без единой запинки, ответили:
— …Налево.
Так всё и решилось.