Перевод: Энди
— Сестрица и Субару… вы, смотрю, очень даже поладили, да?
Когда они встретились в назначенном месте, это были первые слова, которые Рем сказала, увидев их двоих.
Её взгляд был устремлён на то место между ними, где Рам держала Субару за рукав, и если бы вырвать этот момент из контекста, он, возможно, и показался бы довольно пикантной сценой.
Рассмеявшись над поспешными выводами Рем, Субару указал на эту самую сцену и сказал: — Тут нет никакого скрытого смысла, ясно? Рам-чи просто потеряла терпение из-за того, что я такой медлительный. Прости, что заставил ждать.
Слегка встряхнув рукавом, чтобы освободить его от пальцев Рам, он извинился перед Рем за опоздание. И всё же Рем, казалось, смотрела на него всё так же холодно, но когда Рам плавно скользнула и встала рядом с ней, это выражение на её лице исчезло.
Ну да, если присмотреться теперь, когда у меня есть немного душевного спокойствия, то становится видно, что при всей её кажущейся невозмутимости, в душевном состоянии Рем много изъянов. Особенно когда дело касается Рам — тут её опасная сестринская привязанность прямо-таки вылезает наружу.
— Сестрица…
— Барусу тоже это сказал, Рем. Никакого скрытого смысла, верно ведь? — Рам отрезала умоляющий голос сестры своим невозмутимым тоном. Рем пристально посмотрела на свою сестру-близнеца, затем, будто что-то внезапно заметив, сузила глаза: — Сестрица, ты что, увидела?
— Да.
— Я ведь столько раз просила тебя не делать этого.
— Если это необходимо, я так и сделаю. Дальнейшие слова бесполезны, Рем.
— Когда вы тут разговариваете в своём собственном мирке, я, оставшись за бортом, вот-вот расплачусь. Включите и меня в вашу занимательную беседу, а!
Рем была серьезна, Рам уклонялась от ответа. Субару же вклинился между ними со своими шуточками. Обе девушки, особенно Рем, метнули на него острый взгляд.
Причина была неясна, но, похоже, он серьёзно вызвал настороженность Рем. С другой стороны, ему казалось, что он, наоборот, завоевал расположение Рам, так что это в очередной раз напомнило ему, насколько сложны в обращении эти близняшки.
Если так пойдёт и дальше, дело явно движется к BADEND.
Хотелось бы как-то поднять уровень симпатии Рем, но он понятия не имел, как это сделать.
Для начала…
— Ну-ну-ну, это самое. Давайте не будем так напрягаться, а весело проведём время, а? Первоначальная цель — я готов таскать ваши сумки или делать что угодно.
Он повертел плечами, затем талией, демонстрируя свою готовность к труду.
Некоторые мелкие покупки, вероятно, уже находились в свёртках, которые держали Рем и Рам. Если верить словам Рам, на Субару была возложена задача по переноске чего-то крупного, требующего мужской силы.
С этой мыслью он бросил взгляд за спины близняшек и тут же пожалел об этом.
Потому что там величественно восседал предмет, похожий на бочонок, который, казалось, едва можно было обхватить руками.
— А нет ли тут какого-то предела?
— Семь раз.
— А?
На слова Субару, сказанные упавшим голосом, так что на лице можно было бы нарисовать диагональные линии отчаяния, Рем вдруг пробормотала загадочную цифру. В ответ на недоумённый взгляд Субару, Рем посмотрела на него испытующе и продолжила:
— По пути мы планируем делать перерывы, чтобы подстроиться под Субару. Семь раз — таков прогноз Рем.
В ответ на её уже давно знакомый издевательски-вежливый поклон Субару прикинул расстояние до особняка. Примерно двадцать минут пешком. По прямой — не более трёх километров, но Субару прекрасно осознавал свою слабую выносливость.
Затем он молча подошёл к бочонку и осторожно прикинул его вес. А вдруг это «бумажный тигр»¹, и он только выглядит тяжёлым? Эта жалкая надежда была мгновенно развеяна солидным весом, от которого заныла поясница.
¹ Ориг. 張子の虎 (hariko no tora) – «бумажный тигр», нечто, что выглядит грозно, но на деле безобидно.
Тащить это три километра с семью перерывами…
Он повертел корпусом, сделал несколько приседаний на месте, хорошенько потянулся, выпрямив спину, и объявил:
— Постараюсь уложиться меньше чем в десять раз.
Вместо того чтобы проявить упрямство в ответ на провокацию «отдохнёшь семь раз», он даже назвал большее число, чтобы подстраховаться — такой он себе немного нравился.
— Кстати, Рам прогнозирует тринадцать остановок.
— Уж в чём-чём, а в оценках — будь то строгих или снисходительных — вы обе абсолютно беспристрастны, да.
Несмотря на небольшую разницу в их симпатии к нему, казалось, что Рем всё же оценивала его немного выше.
Это само по себе было ситуацией, над которой стоило бы подумать.
Когда Субару и сёстры добрались до особняка, солнце уже сильно склонилось к закату, близились сумерки.
Поддавшись тяжести ноши, Субару предлагал сделать перерыв примерно двенадцать раз. Бицепсы уже вопили от молочной кислоты, а ноги ниже колен била судорожная дрожь, которая и не думала прекращаться.
Прогноз Рем он с лёгкостью провалил, и лишь его хрупкая гордость, не желавшая уступать злорадству Рам, заставила Субару проделать этот путь до конца.
— Пришли, пришли… Молодец я, просто молодец! Реально молодец!
— Сестрица, сестрица, Субару распластался на земле и так радуется, право слово.
— Рем, Рем, Барусу припал к земле, как собачонка, и прямо светится от счастья.
— Да хватит вам! Вместо того чтобы язвить, лучше бы похвалили меня за то, что я справился! Я такой ранимый и деликатный, если меня только кнутом хлестать, я быстро сломаюсь! Я ведь из поколения, которое не особо напрягали в школе, у меня мало опыта неудач!
Особенно с тех пор, как он попал в этот мир, кнута было слишком много. Конечно, он осознавал, что и пряники ему доставались довольно сладкие, но даже с учётом этого, не слишком ли силён был кнут?
Как бы то ни было…
— Да-да, спасибо за труды.
— Да-да, очень устал, наверное.
Небрежно поблагодарив Субару за его усилия, Рем легко подняла поставленный на землю бочонок с вином.
Субару, который жал от груди восемьдесят килограммов, серьёзно сомневался, смог бы он поднять такой вес выше плеч, даже если бы выложился на полную. Рем же взвалила на себя эту громадину, держа в другой руке небольшой свёрток.
Видя эту совершенно абсурдную и в то же время впечатляющую картину, Субару невольно усмехнулся: — А я… вообще нужен был?
— Вовсе нет. Рам и Рем всегда делали это вдвоём… Так что, сам видишь, — Рам без малейшего сочувствия обошлась с мальчишеской гордостью Субару.
Проводив взглядом спину Рем, которая удалялась, будто под аккомпанемент звуковых эффектов «тум-тум», Субару в полной мере ощутил всю бессмысленность своих усилий в качестве грубой силы.
— Тогда зачем вы заставили меня это делать?.. Это что, реально просто издевательство? Эй-эй, прекратите эту дедовщину, наставники!
— Неужели не понимаешь, Барусу? Конечно же, из соображений заботы.
— Не понимаю. Какая ещё забота, о чём ты?
В ответ на вопрос Субару Рам фыркнула «Ха!», затем пожала плечами с видом крайнего удивления и сказала:
— То есть, по-твоему, Барусу, если бы госпожа Эмилия увидела, как ты бодренько шагаешь с небольшим пакетиком специй в руках позади Рем, которая тащит на себе огромный-огромный бочонок с вином, ты бы ничего не почувствовал?
— Перед такой заботой у меня просто слов нет! — Субару преклонил колени и выразил свою благодарность величавому лику Рам.
Субару, заставляющий девушку меньше себя ростом тащить тяжёлый груз, а сам возвращающийся с самодовольным видом, неся лишь пакетик с покупками… Что это за адская картина?
Даже раньше, чем это увидела бы Эмилия, он бы сам, посмотрев на себя в зеркало, погрузился бы в пучину отчаяния. По сравнению с этим его и без того хрупкий «индекс мужественности» истёрся бы до дыр, так что нынешнее положение дел — просто раз плюнуть.
И тут…
— Сестрица, господин Розвааль…
К ним двоим, обменивавшимся любезностями у входа, вернулась Рем, которая унесла груз первой. На упоминание имени хозяина особняка быстрее всех отреагировала Рам.
Сколько же жизненной силы придавало Рам это имя! Мгновенно стряхнув с себя обычную томную атмосферу, Рам проворно поравнялась с сестрой и, уже на ходу поправляя одежду, спросила:
— Что ты делаешь, Барусу? Хочешь заставить господина Розвааля ждать?
— Ваше это чутьё друг на друга мне не передаётся. Э, что, это значит «всем слугам собраться»?
Получив в ответ взгляд, которым смотрят на непонятливого ребёнка, Субару, почёсывая голову, поспешил за ними. По пути, беря пример с Рам, он кое-как привёл себя в порядок и, открыв входную дверь особняка, увидел…
— Аха-ха, вы обе вместе, значит. Как удачно, избавили меня от лишних хлопо-о-о-от.
Хозяин особняка, Розвааль, ждал их троих, раскинув руки.
Длинные иссиня-чёрные волосы, разноцветные глаза — синий и жёлтый. Беспечно-расслабленная улыбка на лице этого изящного мужчины… но сейчас атмосфера вокруг него была иной, чем обычно.
— Наряд «на выход», да?
— В точку-у-у-у. Ох, я и сам его не особо люблю-ю-ю. В повседневной одежде всегда найдутся завистники, так что волей-неволей, по необходимости, приходится надевать и такие вот официальные костю-ю-юмы.
Он, обычно предпочитавший наряды, переполненные игривостью — с огромными воротниками, геометрическими узорами или расцветками, сливающимися с фоном, — сейчас был облачён в такой же приличный костюм, как и при их первой встрече.
Глядя на наряд Розвааля, Субару подумал о двух вариантах.
И тут…
— Гости?
— Уезжаете?
Эти два варианта, которые пришли в голову Субару, одновременно озвучили и близняшки.
На вопросы служанок Розвааль криво усмехнулся: — Рам права, уезжа-а-аю. Поступило тут одно весьма хлопотное сообщение-е-е-е. Отправлюсь к Гарфиэлю, чтобы всё проверить. Не думаю, что это надолго-о-о-о, но…
Это имя он слышал впервые и не знал, человек это или место.
Но, последовав примеру близняшек, которые кивнули так, будто всё поняли, Субару тоже кивнул на слова Розвааля, не высказав никаких возражений.
Тот важно кивнул в ответ на их реакцию: — Вот так-то, я ненадолго покину особняк. В любом случае, не думаю, что вернусь сегодня ночью… Рам, Рем. Полагаюсь на ва-а-а-ас.
— Да, как прикажете.
— Да, ценой своей жизни.
Кивнув лишь глазами двум немедленно согласившимся девушкам, Розвааль затем перевёл свои разноцветные глаза на Субару. Ощутив лёгкое давление от его взгляда, Субару поёжился:
— Прости, но я ещё не клялся в такой верности, чтобы жизнью рисковать
— Так и хорошо-о-о. Если бы ты вдруг присягнул на такое, было бы и тяжело, и неприя-я-ятно. Но да, на тебя я тоже полагаюсь, Субару.
Похлопав его по плечу, Розвааль прищурил один глаз, так что Субару отражался только в его жёлтом зрачке: — Чувствую что-то неладное-е-е. Обо мне можешь не беспокоиться… но вот о госпоже Эмилии позаботься как следует, хорошо-о-о?
— А, вот здесь точно можешь на меня положиться.
Об этом и говорить было не нужно.
Насколько Розвааль подозревал неладное в сложившейся ситуации, было неизвестно. Неизвестно, но Субару ответил совершенно определённо.
Такого развития событий ещё не было.
Это означало, что действия, предпринятые Субару, привели к изменениям в этом мире.
Приняв кивок Субару, Розвааль удовлетворённо кивнул.
Затем он сказал ещё пару слов своим верным служанкам-близнезняшкам и добавил: — Ну что ж, я ненадолго отлучусь. Надеюсь, ничего не случится, но…
Пробормотав это каким-то низким голосом, Розвааль скрылся за входной дверью.
Субару, проводив его спину поклоном, вдруг задумался: — А, кстати, я тут подумал, вы двое с ним не едете, да? К тому же, снаружи не видно ни повозки, ни чего-то подобного… он что, пешком пойдёт?
В ответ на вопрос Субару близняшки синхронно посмотрели на него с выражением, очень похожим на изумление:
— Поехать с ним было бы бесполезно. Мы бы только мешались под ногами.
— Одной преданностью в небо не взлетишь. Да и юбка бы задралась, было бы видно трусики.
— Эй-эй, сплошные словечки, которые нельзя пропускать мимо ушей…
Для Субару они были такой же безнадёжной боевой силой, как Эльза, но эти двое ясно осознавали свою нехватку сил. Более того, если верить словам Рам…
— Ого, и правда…
Он распахнул дверь, за которой исчез Розвааль, и убедился, что хозяина снаружи нет. Затем, посмотрев в небо и поводив взглядом, он увидел вдалеке, в стороне заката, крошечную тень, едва различимо развевающую плащ. Несомненно, это был Розвааль, летящий в одиночку.
— Он что, ещё и летать умеет?.. А это возможно с атрибутом «Тьмы»?
— Если достаточно хорошо владеешь Ветром, Огнём и Землёй, то да.
От слов Рам Субару закрыл лицо руками, представив, как далёк он от такого дня.
В его полном отсутствии таланта к магии его уже основательно заверили придворный маг и дух.
Когда же настанет тот день, когда он сможет свободно парить в небесах…
Впрочем, оставим эти сантименты.
— Даже если господина Розвааля нет, работа Рем и остальных не меняется. Наоборот, именно потому, что его нет, мы должны стараться ещё сильнее.
— Какое примерное мнение. Ну что ж, тогда за дело, — кивая на слова Рем, Субару почувствовал, как его мозг бешено заработал.
Ситуация снова изменилась.
И это было изменение, явно предвещающее нападение. Близняшки, несомненно, ещё больше воодушевятся и усилят охрану особняка, но Субару, точно знавший, что нападение произойдёт, думал совсем не об этом.
Истинная личность мага — её нужно выяснить как можно скорее.
То, что противник начал действовать быстрее, без сомнения, было спровоцировано сегодняшним визитом в деревню.
А значит, догадка Субару была верна, и среди них скрывается убийца.
— А теперь, по такому случаю, долгожданное время Беако!
Распахнув дверь, он вошёл в Запретную Библиотеку.
От такой его бесцеремонности Беатрис, сидевшая на стремянке и читавшая книгу, картинно опустила плечи: — Только ты один можешь так легко преодолевать «Дверной Переход» Бетти, в самом деле. Как ты это делаешь, я полагаю?
— Интуиция, просто интуиция. Моё внутреннее шестое чувство так шепчет.
Закрыв за собой дверь, он подошёл к Беатрис. Она смотрела на его приближение с откровенно недовольным видом, но, заметив серьёзное выражение на лице Субару, вдруг сузила глаза: — Лицо у тебя изменилось по сравнению с тем, что было полдня назад, я полагаю. Вечно ты занят, в самом деле.
— Я бы и сам хотел немного расслабиться. Но мир, похоже, устроен так, что не даёт мне такой возможности.
Простому человеку едва удаётся поспевать за всеми этими внезапно возникающими изменениями.
Не редкость, когда, продвигаясь наощупь, хватаясь то за одно, то за другое, то за третье, оказываешься в полной западне.
В этом смысле нынешняя ситуация была тупиковой. Но, с другой стороны, у него была уверенность, что он и сам загоняет противника в угол.
— Есть кое-что, что я хотел бы, чтобы ты проверила. Я тут со сверхзвуковой скоростью закончил уборку ванной, примчался.
— Если ванна для тебя важнее, то дело, похоже, не слишком серьёзное, в самом деле.
— Дело не в том, что ванна важнее, а в том, что управление уровнем симпатии Рем важнее… нет, это неважно.
Уборка огромной ванной комнаты — работа не из лёгких. Даже сейчас, когда он уже немного привык, это всё равно был тяжёлый труд, от которого ломило всё тело. Именно поэтому реакция Рем в случае, если бы он отлынивал, была ужасающей.
Тем более что в этой петле её симпатия к Субару, который так тесно общался с её сестрой, была и без того невысока.
Даже если он найдёт заклинателя, но уровень симпатии Рем будет низок и он попадёт на BADEND, Субару это не утешит.
Необходимость справляться с двумя угрозами одновременно — это было похоже на хождение по канату для мужчины, изменяющего двум женщинам, такое вот ощущение было у Субару сейчас.
Хотя, вряд ли существует много таких измен, где ошибка в управлении «флагами» немедленно приводит к смерти.
— Да и разговор не такой уж пикантный.
— Опять ты уходишь от темы… Так что тебе нужно от Бетти, я полагаю?
— А, вот что…
По крайней мере, Беатрис, казалось, была готова его выслушать. Субару немного помолчал, раздумывая, как бы лучше начать. Затем, кивнув своим мыслям, он сказал:
— Мне кажется, меня немного прокляли, не проверишь?
— Что ты такое говоришь, я полагаю?
— Мне кажется, меня немного прокляли, не проверишь?
— Кто просил тебя повторять одно и то же дважды, в самом деле?! Всего полдня прошло с тех пор, как я подробно рассказала тебе о проклинателях! Твоей внушаемости тоже есть предел…
Решив, видимо, что у Субару паранойя, Беатрис, выкрикивая это, резко захлопнула книгу и приблизилась. Но на полпути её запал иссяк, а на миловидном личике появилось выражение сначала подозрения, а затем и уверенности.
Остановившись, Беатрис посмотрела на Субару снизу вверх с недоумением в глазах: — Чувствуется след заклинания… Ты действительно проклят, в самом деле.
— Серьёзно? Даже если я вроде как это понимал, когда тебе говорят об этом напрямую, это довольно шокирует, да.
Хоть он и был готов к тому, что станет жертвой проклятия, услышать от кого-то подтверждение, что он действительно проклят, было неприятно.
Это означало, что его догадки подтвердились, и что среди тех добродушных деревенских жителей действительно скрывается тот самый убийца.
— А можешь определить, что это за проклятие?
— Просто по следу заклинания этого не скажешь, в самом деле. Бетти не слишком сведуща в заклинаниях, да и не горит желанием углубляться в это, я полагаю. Однако, девять из десяти, что это нечто, лишающее жизни, в самом деле.
Беатрис сообщила этот факт спокойно, без всяких угроз.
На её слова Субару молча кивнул. То, что проклятие обладает такой силой, Субару уже испытал на собственной шкуре.
Удивлённая его невозмутимым выражением лица, Беатрис моргнула своими большими глазами: — А ты смелый, в самом деле. Неужели не боишься смерти, я полагаю?
— А? Ты что, дура? Смерти я боюсь до жути! В этом мире мало что страшнее смерти. «Лучше умереть» — такие слова пусть говорят те, кто уже умер, вот что я тебе скажу.
Это была истина, которую Субару усвоил в этом ином мире и от которой он ни за что не отступится.
«Смерть» — абсолютна. Легкомысленное обращение с ней недопустимо. И легкомысленно упоминать «смерть» в качестве сравнения могут лишь те, кто не знает, что это такое на самом деле, — это не что иное, как безрассудная глупость.
Именно потому, что он это узнал, именно потому, что Субару столько раз испытал «смерть», он и вернулся, перезапустив мир, чтобы не испытывать ощущений, которых он не хотел бы испытывать больше, чем «смерть».
— Так что на этот раз я прорвусь, Судьба!
Воздев палец к небу, Субару бросил вызов какой-то сверхъестественной сущности, наблюдающей за ним неведомо откуда.
Затем он снова повернулся к Беатрис: — Ну что ж, быстренько сними с меня это проклятие, будь добра. Времени нет.
Нужно как минимум определить преступника и нанести удар первыми, прежде чем противник предпримет какие-либо действия.
Впервые получив шанс нанести упреждающий удар, Субару нетерпеливо ёрзал. В ответ на это Беатрис склонила голову: — А почему Бетти должна спасать тебе жизнь, я полагаю?
— Я так и думал, что ты начнёшь говорить такие неприятные вещи, поэтому подготовил способ убеждения. Если я умру, Пак будет очень опечален.
— Братик не станет так уж сильно расстраиваться из-за смерти одного такого, как ты, я полагаю.
— Нет-нет, если я умру, Эмилия-тан будет очень расстроена. Если Эмилия-тан будет расстроена, это отразится и на Паке. И каково же тогда будет твоё положение, если ты могла предотвратить это, но не сделала!
— Ты, умоляя о спасении жизни, ещё и угрожаешь, у тебя определённо крыша поехала, в самом деле!
Беатрис в раздражении топнула ногой, но, видимо, не смогла придумать весомого контраргумента.
Выдохнув с долгим вздохом своё раздражение, чтобы успокоиться, она поманила Субару рукой, приказывая подойти.
— Я уступлю твоим уговорам, я полагаю. Однако, в дальнейшем Бетти ни в коем случае не будет вмешиваться в твои дела, в самом деле.
— Вот этого, честно говоря, я обещать не могу. Если попаду в беду, обязательно приду к тебе за помощью. Я буду сидеть у тебя на шее, пока она не сломается, а потом сделаю из неё порошок, сварю суп и выпью.
— Ты хоть понимаешь, что находишься в положении того, кого спасают, я полагаю?
— У меня репутация человека, который всегда добивается своего. Не зря же я был хикки!
В ответ на то, что Субару показал большой палец вверх и сверкнул зубами, Беатрис лишь обречённо покачала головой.
Затем, внезапно, на её ладони зажёгся белый свет, и она коснулась тела Субару.
— Сейчас я разрушу проклятую метку, на которой вырезано заклинание, в самом деле. Это место, к которому непосредственно прикасался заклинатель, так что прими это к сведению, я полагаю.
— О-о-о, все меры предосторожности приняты, будь спокойна.
Наблюдая, как приближается её светящаяся ладонь, Субару ещё раз мысленно проверил своё тело.
Места, к которым он позволял прикоснуться разным подозреваемым, были разными. Только «молодящаяся старушенция» проигнорировала его намерения и потрогала его за задницу, но если рука Беатрис сейчас направится к его заднице, то так тому и быть.
Он примет тот факт, что старуха — преступница, а заодно и осудит Беатрис за сексуальные домогательства.
Эти планы Субару…
— А?
…были полностью разрушены неожиданностью того места, к которому прикоснулась ладонь Беатрис.
Он почувствовал, как тёплый свет проникает в кожу, вызывая приятное тепло. Внезапно возник лёгкий зуд. Он нарастал, будто просачиваясь изнутри, и, наконец…
— Чёрная… дымка?
Она сгустилась в чёрную дымку прямо в светящейся руке Беатрис, которая её схватила.
Зуд исчез, и стало ясно, что именно эта схваченная дымка и была его причиной. А затем эта дымка в ладони Беатрис…
— Какая же мерзость, в самом деле.
С образом раздавленной гадости исчезла.
Беатрис встряхнула рукой, сбрасывая с ладони и дымку, и свет. Заметив взгляд Субару, наблюдавшего за ней, она сказала: — Всё кончено, в самом деле. Теперь с тобой всё будет в порядке, я полагаю.
Услышав это, Субару невольно глубоко вздохнул.
Он осознал, что от напряжения, сам того не замечая, затаил дыхание — какой же он всё-таки трус, — но сейчас, прежде чем посмеяться над собой, ему нужно было кое-что спросить.
— Эй, Беако…
— Эта кличка…
— Место, которого сейчас коснулась твоя ладонь, — это и есть то место, к которому прикоснулся заклинатель, так ведь? — перебил её Субару, повторив свой вопрос. Беатрис кивнула.
С этим кивком Субару узнал истинную личность мага, виновного во всём.
По первоначальному плану, после установления личности преступника он должен был действовать завтра.
Связаться с Рам и Рем, а также с хозяином особняка Розваалем, затем выманить мага из деревни и разрешить ситуацию.
Такое видение было у Субару, но…
— В деревню… нужно в деревню!
Он выбежал за дверь, забыв даже поблагодарить Беатрис.
Все первоначальные цели, всё было отброшено. В душе Субару, который бежал со всех ног, бушевала лишь безжалостная ругань в адрес жестокой судьбы.
— Доколе, доколе… Да вы издеваетесь, что ли!
Вкладывая в ругательства всю ярость, какую только мог вообразить, Субару побежал.
Побежал.