Перевод: Энди
— Субару!
Голос, зовущий его, донёсся со стороны выбитого входа в собор, из которого и выскочили герои.
Это была Эмилия. Она стояла перед алтарём, облачённая в белое подвенечное платье.
Её длинные серебряные волосы были собраны в причёску, а чистое белое платье делало её ослепительно прекрасной. Настолько, что глазам было больно. Ему бы очень хотелось увидеть её в этом наряде самым первым… но…
— Восторги в духе Ｅ・Ｍ・Ｔ приберегу на потом. Похоже, мы как раз успели прервать свадьбу, да?
— Судя по всему, церемония и без нас проходила не слишком гладко. Похоже, нас не будут считать непрошеными гостями, — добавил Райнхард, глядя на Эмилию и Регулуса, которые стояли на расстоянии и сверлили друг друга взглядами.
Церемония, очевидно, была на грани срыва — идеальный момент для вторжения.
Услышав их слова, лицо второго, и без того недовольное, залилось краской гнева. Он распахнул полы своего белого смокинга и презрительно скривил губы.
— Прошу прощения у вас, незваные гости, но торжество сейчас сменится трауром. Так что готовьтесь сменить амплуа с приглашённых на скорбящих… а, впрочем, не стоит. Всё равно вы скоро из тех, кто провожает, превратитесь в тех, кого провожают.
— Ого, какой самоуверенный. Да тебя невеста бросила ещё до того, как вы обменялись клятвами. Краснеть бы тебе от стыда, а не от злости. И вообще, ты что, не слышал, кто стоит рядом со мной? — вызывающе спросил Субару, поддразнивая Регулуса, чей голос был низок и полон жажды убийства. Он многозначительно покосился на Райнхарда.
Тот посмотрел на того с сомнением, а затем фыркнул: — А-а-а. Как там его… «Святой Меча»? Слышал о таком. Так ведь называют бездарей, которые ничего не умеют, кроме как махать мечом? И зачем ты его притащил? Фу, как же смешно, когда кто-то пытается победить за счёт авторитета. Гордиться силой, накопленной веками, или какой-то родословной — это всё дурные пережитки прогнившего традиционализма. Такие, как вы, по всем законам жанра должны быть сметены свежим ветром и позорно проиграть. Хотите продемонстрировать?
— «Ничего не умеют, кроме как махать мечом» — довольно меткое замечание. По правде говоря, большинство ожиданий, которые на меня возлагают, связаны именно с этим. Но есть одна проблема, — невозмутимо ответил Райнхард на наглость Регулуса.
Договорив, он медленно потянулся рукой к своему поясу.
Там висел священный меч с выгравированными на нём когтями Дракона — меч, с которым Райнхард никогда не расставался. И вот, он взялся за рукоять и покачал головой.
— В чём дело, Райнхард?
— Драконий Меч Рейд передаётся в роду Астрея из поколения в поколение, но у него есть один недостаток. Его нельзя вынуть из ножен, если противник этого не достоин.
— То есть?
— Похоже, меч пришёл к выводу, что перед этим господином его даже вынимать не стоит.
— …!
Независимо от того, хотел ли Райнхард его оскорбить, для Регулуса это замечание было невероятно едким и унизительным. Субару знал, что рыцарь не лжёт, ведь меч так и не обнажился даже в бою с Эльзой.
Но даже если бы Регулус это понимал, унижение от этого меньше не стало бы.
— И что же ты сделаешь, «Святой Меча», не вынимая меча? Не слишком ли ты высокого о себе мнения, ничтожество? Мы с тобой находимся в разных измерениях. Вы, которые вечно барахтаетесь в своей незавершённости, и я — самодостаточная, завершённая личность, — нам просто не о чем говорить. Жалкие бездари, что могут оценить себя, лишь сравнивая с другими. Не смейте судить меня с таким важным видом!
— Знаешь, ты мне кое-кого напоминаешь… — сказал Субару, глядя на пылающего ненавистью Регулуса с плохо скрываемым изумлением.
Если отбросить всю ту угрозу, что от него исходила, и вслушаться только в его слова…
— У тебя просто поразительный эффект бумеранга¹. Сам-то твердишь о своей «завершённости», но при этом не можешь успокоиться, пока не сравнишь себя с другими, доказывая своё превосходство!
— Заткнись! Ты, несовершенное ничтожество, не смей читать мне нотации!
¹ Эффект бумеранга – это ситуация, когда действие, предпринятое с определенной целью, приводит к обратному или нежелательному результату, подобно тому, как бумеранг, если не попал в цель, возвращается к бросившему.
Слова Субару вывели его из себя, и Регулус наконец перешёл от угроз к действиям.
Безумец ударил ногой в пол перед алтарём, и доски с ужасающей силой вздыбились и полетели вперёд. Поток разрушения устремился прямо на Субару и Райнхарда, и было видно, как летящие щепки и камни под действием невероятной силы перемалываются в пыль.
— А-а-а?!
— Сюда!
За мгновение до того, как волна разрушения настигла его, чья-то рука схватила его за шкирку и резко дёрнула в сторону.
Лёгкий прыжок, свист воздуха — и Субару уже вне досягаемости атаки. Это Райнхард одной рукой подхватил его и отпрыгнул в сторону.
Он осторожно опустил ошарашенного парня на пол и тут же согнул колени, готовясь ринуться в атаку на Регулуса. Однако…
— Не двигаться! Одно неверное движение — и этих женщин не станет!
— …
Пригнувшийся Райнхард замер. Регулус свирепо посмотрел на него, направив обе руки в сторону стен собора.
Там, в качестве гостей на свадьбе, в ряд сидели нарядно одетые женщины. Все они смотрели перед собой с мёртвыми, ничего не выражающими лицами и никак не реагировали на действия «Жадности». Они словно знали, что так и будет, и безучастно наблюдали за разворачивающейся битвой.
— Хоть и поздно спрашивать… но что это за женщины? Не уверен, что хочу знать ответ.
— Они — мои любимые жёны. Прекрасные принцессы, которые любят меня и отвечают на мою любовь. И вы хотите заставить их умереть? Ни в чём не повинных женщин! Вы в своём уме, раз хотите сотворить такую жестокость?!
— М-да, дела. Я, конечно, смутно догадывался, но с ним и вправду невозможно разговаривать.
До какой степени он говорил серьёзно, понять было невозможно — логика Регулуса была совершенно безумна.
Он собирался использовать в качестве заложниц тех, кого называл своими любимыми жёнами. Худшее же заключалось в том, что в двух вещах сомневаться почти не приходилось: что они действительно были «ни в чём не повинны» и что он и вправду их убьёт.
Его безумная тактика с заложниками сработала против Субару и Райнхарда идеально.
— Я не хочу, чтобы они умирали, но если вы продолжите сопротивляться, мне придётся их убить. Одну за другой, по очереди. Вы заставляете меня пойти на такую жестокость, это просто ужасно.
— Не думаю, что это имеет смысл, но я не припомню, чтобы хоть как-то тебе угрожал.
— Не оправдывайся! Да, непосредственно убью их я. Но рычаг в ваших руках! Ваша жажда крови приведёт к их смерти! Это будет ваше убийство, совершённое с помощью меня, как инструмента! Это вы их убьёте! Не пытайтесь уйти от ответственности, женоубийцы!
Регулус заскрипел зубами, глядя на них полными ненависти глазами. Безумец, извергающий чудовищную логику, ни на йоту не сомневался в своей правоте.
Пытаясь выиграть время разговорами, Субару незаметно бросил взгляд на Райнхарда. Противник был непредсказуем, а заложниц — около пятидесяти. Даже Райнхард не смог бы спасти всех, если бы Регулус атаковал одновременно обе стены.
— …
Казалось, ситуация зашла в тупик — или, вернее, развивалась так, как того и хотел Регулус.
И именно в этот момент…
— А про меня вы не забыли?
— Что?
Рядом с Регулусом, который держал их на прицеле, вспыхнуло бледно-голубое сияние.
Свет мгновенно заполнил собор, и в следующее мгновение пронзительный звук возвестил о вмешательстве магии в реальность. Лёгкие звуки, перекликаясь и резонируя, слились в музыку самой природы, наполнившую всё вокруг.
А когда герои моргнули, собор уже был заключён в огромный ледяной барьер.
Сияющий голубой лёд, исходящий от Эмилии, что стояла перед алтарём, окутал всё пространство, создав толстые стены, защищавшие заложниц.
Но это было ещё не всё. Лёд сковал ноги Архиепископа, приморозив его к полу, а к его незащищённой шее был приставлен ледяной меч — меч, который держала в руках Эмилия.
— Попался на мою уловку. Я ведь не собиралась сражаться с тобой бездумно. Я готовилась тебя заморозить. Ты проиграл.
— Знаешь, ты что, совсем не умеешь чувствовать момент? Я ведь почти прижал этих ублюдков к стенке! Это был важнейший момент, когда я, проявив твёрдость, должен был доказать свою правоту! Все мои жёны верили в мою победу и молились за меня… И что же ты наделала?
— Немедленно отпусти меня и остальных. Не скажу за всех, но наверняка есть те, кто подчиняется тебе из страха. Цени тех, кто хочет быть с тобой, а потом…
— И правда, с кем это я говорю? Хорошо, что я не сделал тебя своей женой.
— Что?
— Эмилия! Нельзя! Так его не остановить!
В обычной ситуации это был бы конец поединка, и нельзя было винить Эмилию за то, что она так решила.
Вот только эта ситуация отличалась от обычной лишь в одном: её противник был ненормальным.
— …
С тихим вздохом Регулус слегка дёрнул ногой. И этого оказалось достаточно, чтобы лёд, сковавший его по пояс, с лёгкостью откололся.
Ледяные оковы разлетелись на куски так же легко, как крошится подтаявший ледок. Эмилия ахнула от удивления, и в тот же миг ладонь Регулуса сомкнулась на её тонкой шее. Он поднял её тело в воздух одной рукой.
— Грубая, да ещё и уважения к мужчине нет. И неважно, что ты девственница телом и душой, если в мыслях ты уже мне изменяла. Шлюха. Потенциальная шлюха. Поверить не могу, ты играла с моим чистым сердцем, а потом ещё и посмела мне угрожать. Никогда не видел такой злодейки.
— Кха… х-х-х…
— Интересно, скольких мужчин ты одурманила своим милым личиком? Все были добры к тебе, стоило лишь улыбнуться? Стоило заговорить — и мужчины уже на седьмом небе от счастья? А стоило прикоснуться рукой, и они готовы были отдать тебе всё, что угодно? О, да, какая же ты грязная женщина…
— Прекрати! Убери от неё руки, ублюдок!
Регулус, держа Эмилию в воздухе, монотонно изливал на неё свою ненависть. Не в силах больше слушать его бред, Субару закричал, и безжизненные глаза Архиепископа впились в него.
— Это ты дурак, раз не видишь, что происходит. Или ты просто отказываешься приложить хоть немного усилий, чтобы понять? Тебе обязательно нужно, чтобы я всё объяснял? Это ведь значит, что ты, вместо того чтобы признать свою неспособность оценить ситуацию, просто цепляешься за снисходительность другого. Это ведь своего рода отказ от мышления, нет? Почему бы тебе не попытаться подумать изо всех сил, не встать на место другого? Такое поведение — это уже какое-то попрошайничество. Разве так поступают люди, а, парень?
— Отпусти госпожу Эмилию. Я выслушаю твои требования.
Пока Субару пытался перевести дух, к Регулусу обратился Райнхард.
Безумец поднял брови и, видимо, решив, что с рыцарем вести диалог проще, чем с кипящим от ярости парнем, скривил губы в усмешке.
— Вот-вот, именно такое смирение я и ценю. В конце концов, у людей есть такой инструмент, как слова, чтобы вести дела в желаемом для обеих сторон направлении, и им стоит пользоваться. Меня так раздражают те, кто этого не понимает и пытается всё решить грубой силой. Хотя всё можно было бы объяснить на словах, они постоянно пытаются выставить напоказ свою силу. И ведь самое смешное, что такие, как правило, на деле оказываются ничтожествами и проигрывают мне, убеждённому пацифисту. Как же это жалко.
— Длинные тирады ни к чему. Лучше озвучь свои требования. Мне и моему другу больно видеть, как ты и дальше мучаешь госпожу Эмилию.
— Вот как. Что ж, тогда скажу прямо. Подними свой меч, оставь его и подойди к месту чуть впереди алтаря.
Лицо Эмилии побледнело. Регулус, словно дразня их, поднял её ещё выше. Её ноги беспомощно заболтались в воздухе, а ледяной меч выпал из руки и воткнулся в пол.
Увидев это, Райнхард без колебаний отцепил от пояса Драконий Меч и протянул его Субару.
— Если что, я вытащу его и зарублю этого гада, — прошептал Субару.
— Это один из вариантов, но, к сожалению, боюсь, даже ты не сможешь его вынуть. Всё будет в порядке, я обязательно спасу госпожу Эмилию.
Обменявшись парой фраз шёпотом, Райнхард выполнил указание Регулуса.
Безоружный «Святой Меча» встал в центре собора, и Регулус остановил его: «Стой там». Между ними было около пяти метров — расстояние, которое Райнхард мог бы преодолеть в мгновение ока.
Проблема была в том, что в это самое мгновение Регулус, скорее всего, сломал бы Эмилии шею. К тому же, природа его неуязвимости оставалась загадкой.
Как он освободился с оков Эмилии? И как создаёт то необъяснимое разрушение? Мне кажется, в этом и кроется ключ к разгадке его так называемой «неуязвимости»…
— …
Затаив дыхание, Субару неотрывно следил за Райнхардом.
Пока у него не было плана, оставалось лишь полагаться на замысел «Святого Меча». Конечно, Субару и сам отчаянно пытался что-то придумать, но на данном этапе от этого было мало толку.
— Ты доволен? Я встал, как ты и просил. Что дальше?
— Было бы просто сказать: «умри здесь и сейчас», но даже я понимаю, что это было бы… слишком. Это было бы нечестно по отношению к моим жёнам и к тебе, раз уж ты вышел вперёд ради этой распутницы. Я не хочу показаться безрассудным тираном. Я хочу, чтобы все поняли, что я — обычный человек, который довольствуется маленькими радостями жизни.
— …
— Поэтому у меня лишь одно условие, и после выполнения я отпущу заложницу. Ты примешь один мой удар. Без защиты и уклонений. И после этого я отпущу её. И так уж и быть, прощу вам вашу подлость, когда вы вдвоём пытались напасть на одного.
— Один удар, значит…
Услышав предложение Регулуса, Райнхард задумчиво коснулся подбородка.
Субару, глядя на его спину, мысленно кричал, что это безумие. Регулус пытался приукрасить свои слова, но мощь его атак они уже видели.
Невозможно было поверить, что даже Райнхард сможет выдержать тот необъяснимый удар, что превращал камень в пыль. А если он и выживет, но будет выведен из строя, о продолжении боя не могло быть и речи.
— Я согласен.
Однако, вопреки всем опасениям Субару, Райнхард спокойно согласился. Субару от удивления выпучил глаза, а Регулус глубокомысленно кивнул.
— Хорошая решимость. Я уважаю это. Даже у тех, кто пытался убить моих жён, оказывается, есть хоть какая-то человеческая гордость.
— Обладая неуязвимостью и держа заложников, ты вообще ни в чём не сомневаешься, да? — с отвращением пробормотал Субару, слушая высокопарные речи Архиепископа Греха.
Тот, похоже, не расслышал его слов. Держа Эмилию в левой руке, он направил правую на Райнхарда.
— Ра… Райнхард… у тебя ведь есть какой-то план?
— Субару, помнишь наше обещание? Ты ведь восполнишь мои недостатки, верно?
— Не говори так, будто прощаешься…
Райнхард ответил уклончиво, но Субару надеялся, что раз он согласился, то у него был шанс на победу. Прежде чем он успел ответить, Регулус взмахнул рукой в сторону «Святого Меча».
Этого не было видно. Кончики его пальцев рассекли воздух, и, вероятно, что-то полетело в сторону рыцаря. Но это разрушение было невидимо. Возможно, это была какая-то неведомая атака вроде «Незримой Длани».
Но времени, чтобы проверить эту догадку, не было.
— …
Тело Райнхарда, стоявшего прямо перед Субару, дёрнулось, разбрасывая брызги крови, и рухнуло на пол.
Его торс был разрублен по диагонали, и от удара тело отбросило в сторону. В его безвольной, корчащейся фигуре не осталось и следа от привычного гордого и статного вида.
— Что?
Из тела Райнхарда хлынула кровь, окрашивая разорванный красный ковёр в ещё более тёмный, почти чёрный цвет. Его тело подрагивало — это была предсмертная конвульсия, шок, который испытывает умирающее тело.
Вскоре дрожь прекратилась, и лежащее на полу тело стало абсолютно безжизненным.
Райнхард ван Астрея умер.
— Каким бы ни был человек, смерть всегда приходит так буднично. Неважно, совершил ли он великие подвиги или погряз в самых омерзительных грехах, смерть приходит ко всем и забирает жизнь. В мире, где царит несправедливость, она — единственное, что по-настояшему равняет всех.
Убив Райнхарда одним ударом, Регулус покачал головой, наблюдая за его кончиной. С серьёзным лицом безумец рассуждал о последствиях своих действий так, будто это его не касалось.
— Именно потому, что мы знаем, что конец неизбежен, мы должны стремиться к счастью при жизни. И поэтому я так рад тому, что мне для счастья нужно совсем немного. Если бы я был по-настоящему «жадным», если бы желал всего на свете и не мог насытиться, пока не получу это, то, возможно, я бы никогда не стал счастливым. Но, к счастью, я родился с чувством, которое позволяет мне довольствоваться малым.
Регулус прижал к груди руку, которой только что убил Райнхарда, и улыбнулся.
А затем…
— И вседовольный я хочу спросить. Труп, умер ли ты без сожалений? Если да, то поздравляю. Если нет — мои соболезнования.
— У-о-о-о-о-о-о!!!
Как только Регулус закончил свою бредовую тираду, Субару с рёвом бросился в атаку.
Он схватил стул и швырнул его в него. Тот отмахнулся от летящего снаряда одной рукой, словно от назойливой мухи. Стул от лёгкого удара разлетелся на куски, и Регулус недовольно поморщился.
— По сравнению с тем, кто умер с достоинством, ты уж слишком шумный и жалкий.
— А я как раз горжусь тем, что я нетипичный рыцарь!
Наступив на пропитанный кровью Райнхарда ковёр, Субару потянулся рукой за спину. Он выхватил хлыст и с силой метнул его конец вперёд.
Увидев это, Регулус демонстративно выставил вперёд Эмилию, которую держал в руке.
— У тебя глаза для красоты? Не видишь, что у меня заложница?
— Вот это странно. Ты сказал, что её отпустишь.
— …?!
От этого голоса лицо Регулуса исказилось от изумления.
Его взгляд, следивший за бегущим по собору Субару, метнулся назад и застыл на высокой фигуре, стоявшей посреди лужи крови. У него перехватило дыхание.
— Как…
— «Божественная Защита Феникса».
На изумлённый возглас Регулуса последовал короткий ответ, и в то же мгновение три тени пришли в неистовое движение.
Хлыст Субару вылетел из-за алтаря, подцепив прятавшуюся там светловолосую женщину и оттащив её в сторону.
Эмилия, которую всё ещё держал Регулус, вытянутой ногой пнула свой ледяной меч в сторону Райнхарда.
Райнхард на лету поймал его и занёс над безумцем.
С линии огня убрали последнюю заложницу. Теперь у «Святого Меча», вооружённого ледяным клинком, не было причин колебаться.
— …
На мгновение мир замер, звуки исчезли… а затем вспышка синего света и ударная волна разнесли собор на куски.