Перевод: Энди
Перенесёмся на более чем на полдня назад, до того момента, как Гарфиэль ворвался в убежище.
— И во-о-от, Хетаро там споткнулся и уже готов был расплакаться, и Мими ничего не оставалось, как взять его за ручку. А потом и Тиви сделал такое грустное ли-и-чико, ну что поделаешь, пришлось и его взять за другую руку!
— Ага, ясно, — без особого энтузиазма ответил Гарфиэль.
— Угу, вот так. А потом… Потом мы так вернулись, а госпожа была та-а-ак рада!
Не обращая внимания на его безразличные ответы, шагавшая рядом невысокая девочка продолжала весело щебетать.
Оранжевая шёрстка, наивные круглые глазки. Эта девчушка, само воплощение детской непосредственности, была зверочеловеком по имени Мими — одной из представительниц вражеского лагеря, которая по какой-то причине постоянно за ним увязывалась.
Это началось с самого их прибытия в Пристеллу. Нет, если подумать, она привязалась к нему ещё тогда, когда приехала в особняк Розвааля в качестве посланницы.
Сначала он подозревал, что она просто пытается следить за ним, как за главной боевой силой лагеря Эмилии, но, судя по её поведению и словам, это подозрение почти рассеялось. Теперь он просто считал, что почему-то ей приглянулся.
Вот только это самое «почему-то» оставалось загадкой, и он мог лишь в недоумении чесать затылок.
Сейчас Гарфиэль и Мими прогуливались вместе по вечерней Пристелле.
Правда, никто из них не звал другого погулять. Просто Гарфиэль вышел из гостиницы, а Мими увязалась за ним.
Он предпочёл бы побыть один, но не решался сказать об этом вслух, а Мими, казалось, была начисто лишена способности улавливать подобные намёки. Так, под её напором, он и оказался втянут в эту бессодержательную прогулку по городу.
— Гарф, у тебя лицо такое странное. Что-то случилось? Что-то смешно-о-ое?
— Будь тут что-то смешное, у меня была бы рожа повеселее. Говорить не хочу. Да и с какой стати я должен тебе что-то рассказывать?
— Если будешь говорить о всяких сложных вещах типа долга и чести, станешь как Юлиус, понятно? Мими считает, что лучше просто веселиться и жить проще! Гарф, ты выглядишь круче, когда смеёшься как дурак!
— Чего?! Как дурак, значит?!
В ответ на столь обидные слова Мими Гарфиэль оскалил клыки, но девочка лишь пискнула: «Кья-я!» — и бросилась бежать. Отбежав на пару шагов, она остановилась и с улыбкой посмотрела на него, будто уже забыв об их перепалке. Глядя на неё, он и сам почувствовал, насколько глупо и мелочно сейчас себя вёл.
Всего час назад, под предлогом размяться перед ужином, Гарфиэль вызвал «Святого Меча» Райнхарда на поединок.
Сильнейший в королевстве — а может, и во всём мире из ныне живущих — «Святой Меча» нынешнего поколения.
Субару рассказывал ему о силе Райнхарда ещё до их личной встречи. Субару говорил, что тот ему друг, благодетель и в то же время тот, с кем они довольно непросто расстались. Встретить его в столь неожиданном месте было большой удачей.
Кажется, Субару наконец-то смог избавиться от неловкости, поговорив с ним после долгой разлуки. А раз его тревоги рассеялись, то и Гарфиэлю не было нужды сдерживаться.
Для Гарфиэля слово «сильнейший» имело особое, сокровенное значение.
Быть сильнейшим. Стремиться к этому. Стать сильнейшим.
Гарфиэль свято верил, что для любого, кто родился мужчиной, это — величайшая цель, что возвышается перед ним с самого первого крика.
На долгом жизненном пути каждый хоть раз мечтает стать сильнейшим, но со временем большинство забывает об этой мечте. Но Гарфиэль — никогда.
Он всегда представлял себе это, всегда стремился к этому. Для него титул «сильнейшего» был не просто вершиной, к которой естественно стремиться мужчине, но и непременным условием, чтобы защитить всё, что ему дорого.
Поэтому, оказавшись лицом к лицу с человеком, что по праву носил этот титул, Гарфиэль не смог сдержать рвавшихся в бой клыков и когтей.
Он попросил Субару замолвить за него словечко, и Райнхард согласился на поединок.
«Святой Меча», несмотря на своё звание, производил впечатление кроткого и мягкого юноши. Он выглядел таким хрупким, будто его можно было переломить одной рукой, — совершенно не вязался со словом «сильнейший».
Однако Гарфиэль знал: чем сильнее воин, тем лучше он скрывает свою мощь. Если не считать его самого, вечно источающего ауру напряжения, все сильные люди, которых он знал, в обычной жизни совсем не казались такими. И Розвааль, и Субару были тому примером.
Он решил, что и Райнхард из той же лиги.
Поединок решили провести во внутреннем дворе гостиницы, усыпанном гравием.
Гарфиэль предложил выйти за город, опасаясь повредить что-нибудь вокруг, но Райнхард отклонил его предложение, настояв на поединке в гостинице. И даже добавил условие: «не повредить двор».
Это было чистое унижение. Пусть он и великий мастер боевых искусств, но так его недооценивать… Гарфиэль решил, что заставит его тут же пожалеть о своей самоуверенности и вытащит на улицу.
Стоя друг против друга во дворе и ожидая сигнала Субару к началу боя, Гарфиэль, оскалив клыки, думал лишь о том, как его мощный кулак врежется в смазливую физиономию героя.
— ...
Все эти мысли испарились в тот миг, когда прозвучал сигнал.
Образ мужчины, стоявшего перед ним, изменился быстрее, чем можно было моргнуть.
Мягкий юноша исчез, словно его и не было. На его месте стояло пламя. Или, может быть, идеально отточенный клинок.
Простой человек даже не заметил бы этой ауры клинка, настолько естественной она была.
Более-менее опытный боец рухнул бы на землю от сокрушительного давления, осознав безнадёжную разницу в силе.
Но Гарфиэль не был ни тем, ни другим.
По крайней мере, он был достаточно силён, чтобы заслужить поединок со «Святым Меча».
Он ощутил эту естественность и содрогнулся; он почувствовал это давление и похолодел, но яростным рёвом подавил в себе страх и бросился на Райнхарда.
Он забыл об уговоре биться без нанесения серьёзных травм. Его первый удар — острые когти, нацеленные в горло противника.
Но атака с оглушительным свистом ушла в пустоту, и когда его тело по инерции повело в сторону, Гарфиэль осознал разницу в их силе.
— Я проиграл.
После этого он атаковал со всех мыслимых и немыслимых углов, но Райнхард легко уклонялся, парировал и отражал все его удары.
И в довершение всего, Райнхард сделал это, не сдвинувшись ни на шаг с того места, где начался поединок.
То есть, Гарфиэль, вложив все свои силы, проиграл, так и не заставив рыцаря сдвинуться с места.
Его подловили на широком замахе, бросили на землю и приставили кулак к лицу. В этот момент Гарфиэль объявил о своём поражении.
Он полностью проиграл «Святому Меча» в кулачном бою — своей стихии, — даже не заставив того обнажить меч.
Он почти не помнил, что Райнхард или Субару говорили ему после.
Помнил только, что сумел уйти из гостиницы, не унизив себя оправданиями или прощальными выкриками, а лишь бросив одно-единственное слово.
Эмоции бурлили внутри, но он не мог понять, что именно чувствует.
Подавленный этим непонятным чувством, он в одиночестве брёл по утопающему в сумерках городу водных врат в поисках ответа… точнее, должен был брести.
— Гарф! Гарф! Смотри! Смо-о-отри! Гляди, закат отражается в воде, она такая красная! Ого-о-о! Кла-а-асс! Краси-и-иво!
Нагнавшая его Мими без всякого стеснения крутилась вокруг, дёргала его за рукав, теребила волосы, висла на плече.
Из-за неё у него не было ни минуты, чтобы побыть одному и погрустить, хотя он специально для этого и вышел из гостиницы.
— Эй, ты достала уже, а. Не можешь хоть немного помолчать?
— М-м, не-а, не могу-у! — тут же ответила она.
— Вот так сразу!
Мими вцепилась ему в руку и принялась кружиться, пытаясь раскрутить и его. У неё оказалась на удивление сильная хватка, и Гарфиэль, не устояв, закрутился на месте.
В голове промелькнула мысль: может, оттолкнуть её посильнее и убежать так быстро, чтобы она не догнала? Но физические способности Мими как зверочеловека были для него загадкой. Вполне возможно, она бы с лёгкостью его нагнала.
Да и привлекать к себе лишнее внимание в городе не хотелось.
Перед отъездом в Пристеллу и Фредерика, и Рам очень строго его предупреждали. Он не мог подвести Эмилию и Субару своим странным поведением. Единственный, кому можно было доставлять неприятности, — это Отто. Уж тот старший братец умел разгребать чужие проблемы.
— Ха-а.
— Ой-ёй-ёй. М? Что такое, Гарф? У тебя печа… ня-печа… ня-печальки?
— Ты хотела сказать «печали»? — переспросил он.
— Ага, печа-альки! Есть какие-то? Скажи, скажи!
Мими, так и не выговорив слово правильно, начала боксировать с воздухом, как бы говоря: «Ну, выкладывай!». Глядя на эту маленькую, но такую уверенную в себе фигурку, Гарфиэль почувствовал, как злость уходит, и тихо щёлкнул клыками.
Он перевёл взгляд на канал и прищурился.
— А… и правда, видок офигенный.
— Правда, правда? Ого-о! Кла-а-асс!
Он сперва слушал Мими вполуха, но, взглянув, увидел, как закатное солнце отражается в воде, создавая поразительно яркую и красивую картину. Оранжевое небо сверху и алое сияние воды снизу, испещрённое жёлтыми и белыми бликами, — от этого вида у него захватило дух.
Сам не заметив как, Гарфиэль опустился на край набережной и стал отрешённо наблюдать за прохожими и лодками на воде.
— Хм-хм-хм-м-м…
Мими уселась рядом с ним и, болтая ногами, начала что-то весело напевать. Похоже, она просто не умела долго сидеть в тишине, но сейчас её тихое мурлыканье было вполне терпимым. Она ухватилась за плечо его рубашки с коротким рукавом и покачивала головой из стороны в сторону.
Бросив на неё косой взгляд, Гарфиэль с опозданием заметил, что её оранжевая шёрстка точь-в-точь цвета заката. Он невольно протянул руку и погладил её по голове. Мими радостно прижалась к нему.
— Пуши-и-истая? Пуши-и-истая? Знаешь, госпожа тоже любит меня гладить. Говорит, что я пушистая, и это типа… ус-по-ко-и-тель-но-е.
— Хм, а на ощупь и правда приятно. Так вот что Командир имел в виду под «успокоительным». Кажись, до меня дошло.
— Гарф, тебя что, кто-то домогается?
— Эт-то уже совсем другое значение имеет!
— Ой-ёй?
Мими невинно склонила голову набок, и Гарфиэль невольно рассмеялся.
Он подумал, какой же он всё-таки простой парень, если от этого на душе сразу полегчало. Чувство поражения и унижения, казалось, превращалось в чистое, упрямое желание взять реванш.
— Нельзя вот так сразу стать сильнейшим. Мой путь наверх только начался.
— Ура! По этой длинной-длинной лестнице к силе-е-е! — воскликнула Мими, вскинув кулак.
— Хех, а ты соображаешь, мелкая. Да, это он и есть — путь к силе.
В ответ он провёл пальцем по белому шраму у себя на лбу.
Как ни досадно, но её слова его подбодрили. Если бы он остался один, то, скорее всего, ещё долго бы хандрил. Пожалуй, хорошо, что Мими увязалась за ним.
— Надо бы тебя отблагодарить. Эй, мелюзга, может, зайдём в какую-нибудь лавку? Я угощаю…
— Гарф, смотри!
— А?
Он хлопнул себя по штанам, собираясь встать и повести Мими за угощением, как вдруг она, всё ещё сидя, указала пальцем на другой берег канала. Гарфиэль проследил за её взглядом и прищурился.
На противоположном берегу одна из лодок отвязалась и, подхваченная течением, поплыла вниз по каналу. Но проблема была не в этом.
— Детишки! — громко крикнула Мими.
Она кричала тем, кто был дальше по течению, — там, в одной из пришвартованных лодок, играли пятеро детей.
Они не замечали приближающуюся лодку. Если она врежется в них, их судёнышко может перевернуться, и дети окажутся в воде.
Крик Мими привлёк внимание и других людей. Один из лодочников, дежуривших у причала, бросился было на помощь, но было уже слишком поздно.
Услышав крики взрослых, дети наконец заметили опасность. Их лица побледнели, и, увидев несущуюся на них лодку, они едва не впали в панику.
И тут…
— Эй, мелюзга! Скажите спасибо той мелкой кошко-сестрёнке, что первой вас заметила!
— Гарф!
Одним прыжком он перелетел на другой берег, продемонстрировав невероятное чувство равновесия и приземлившись на лодку так, что та почти не качнулась. Детям, должно быть, показалось, что он просто свалился с неба.
Злобный парень с растрёпанными светлыми волосами и хищной ухмылкой, обнажившей клыки. От его появления дети замерли, и Гарфиэль, воспользовавшись тем, что они не мечутся по лодке, сгрёб всех пятерых в охапку и прыгнул снова.
Он спрыгнул с лодки и приземлился на тротуар вдоль канала. Как только он отпустил детей, позади раздался треск — лодки столкнулись, и та, в которой были дети, перевернулась.
За ней чуть было не началась цепная реакция, но Гарфиэль, который предусмотрительно захватил с собой канат, ловко им воспользовался, чтобы остановить остальные лодки.
Затормозив движение перевернувшимся судном и остановив ту первую, сорвавшуюся лодку, он сумел свести ущерб к минимуму.
— Вот так-то! — сказал он, крепко привязывая канат и завершая операцию по спасению.
Толпа, наблюдавшая за ним, разразилась аплодисментами и восторженными криками.
Лодочник, который должен был следить за лодками, подбежал и начал кланяться в знак благодарности. Гарфиэль отмахнулся и смущённо почесал затылок.
И тут…
— Д-дяденька, спасибо вам большое!
— А?
Спасённые дети хором поблагодарили его.
Гарфиэль обернулся и увидел, что они смотрят на него уже не с испугом, а с восторгом и восхищением.
При виде этой сцены аплодисменты стали ещё громче. Гарфиэлю это польстило. Он потёр пальцем нос и сказал: — Да ладно, не парьтесь. Это чисто случайность… да, случайность. Это закат и влажный ветер мне подсказали. Город ведь со всех сторон водой окружён… так что если кто-то ещё и слёзы прольёт, каналы точно из берегов выйдут.
— ...
Стоило Гарфиэлю гордо произнести эту речь, как аплодисменты стали реже.
Крики тоже поутихли, сменившись каким-то неловким бормотанием. Но в отличие от взрослых, дети были в полном восторге.
— О-о-ого! — раздалось со всех сторон.
— Кру-у-уто!
— Он не боится опасности ради чьих-то слёз!
— Не отступает! Не пресмыкается! Не оглядывается!
Дети пришли в неописуемый восторг. Гарфиэль удовлетворённо кивнул.
Затем он клацнул клыками и улыбнулся, и один из мальчишек спросил: — Дяденька, а как вас зовут?
— Я не тот, кто достоин представляться. Но раз уж вы настаиваете… Я — Тигр. Да, «Золотой Тигр»! Люди зовут меня… Великолепный Тигр!!!
— Великолепный!
— Тигр!!!
Гарфиэль вскинул руки к небу и замер в героической позе.
Дети, чьи глаза горели восторгом, с визгом повторили его позу.
В этот момент к ним подбежала Мими, обогнув канал. Её глаза тоже сияли.
— Гарф, ты такой кру-у-утой!!! — крикнула она и тоже замерла в той же позе.
Смех Гарфиэля, Мими и детей разнёсся над вечерним каналом.
Аплодисменты и крики давно стихли. Лишь лодочник с вымученной улыбкой одиноко наблюдал за этой сценой.
Подружившись с детьми и угостив их уличной едой, Гарфиэль шёл по улице, гордо расправив плечи.
— И тогда великий я сказал им: «Дальше — ни шагу, отродья! Вы уже в брюхе у Командира! Вы давно угодили в ловушку!»
— Кла-а-асс! Кру-у-уто!
— Ва-а-ау! Мурашки по коже!
Пристелла окрасилась в цвета заката. Гарфиэль рассказывал о своих подвигах, а Мими и светловолосый мальчик восторженно его подбадривали.
То, о чём он сейчас рассказывал, было одним из самых ярких событий за прошедший год — «Охота на земляных пауков».
В одной деревне расплодились эти твари, и почему-то именно мужской компании из Субару, Гарфиэля и Отто пришлось с ними разбираться. Это был один из тех случаев, когда хитрость Субару и Отто и боевая мощь Гарфиэля сработали на все сто.
С упоением его байки слушали Мими и один из спасённых им детей — светловолосый мальчик лет шести-семи.
Миловидное личико, дружелюбная улыбка. В будущем он наверняка станет тем ещё сердцеедом. Но сейчас он был всего лишь мальчиком, чья жизнь вот-вот могла пойти по наклонной из-за восхищения подвигами и жизненной философией Гарфиэля.
Накормив детей, он, чувствуя себя ответственным, разводил их по домам. Четверых он уже проводил, остался только этот мальчик.
— А вы, мелкие, однако, далеко забрались поиграть. Не опасно, а?
По дороге к дому мальчика Гарфиэль нахмурился, заметив, какое расстояние они уже прошли.
Дети играли на границе между Первым районом, где находилась их гостиница, и Вторым районом, где располагалась торговая компания Мьюз. Сам он, конечно, тоже забрёл туда без цели, погружённый в свои мысли, но для таких маленьких детей это было слишком далеко.
Тем более, что их дома, по словам мальчика, находились ещё дальше — в Третьем районе города.
Детскими ножками туда пришлось бы идти почти час.
На слова Гарфиэля мальчик улыбнулся, показав зубки.
— Иногда на площадь в Первом районе приходит госпожа «Дива». Мы ходили посмотреть на неё.
— «Дива»… та самая, что ли? Командир, конечно, говорил, что у неё офигенный голос, но великий я что-то сомневается.
На простодушный ответ ребёнка Гарфиэль лишь фыркнул, потирая нос.
Он видел «Диву» Лилиану лишь мельком в компании Мьюз. Но даже за это короткое время она произвела на него сильное впечатление… в общем, девица была с очень сильным характером. Вот только этот характер, как ему казалось, совершенно не вязался со светлым образом «Дивы».
— Гарф, ты не слушал, как она поёт? Это бы-ы-ыло… ну просто что-то!
— А ты, мелкая, что, слушала?
— Угу! До самого конца не заснула! Мими молоде-е-ец! Похвали!
Мими подставила голову, и Гарфиэль небрежно погладил её. «Ура!» — взвизгнула та и убежала вперёд. Он перевёл взгляд с неё на мальчика.
— Ну и что, встретил свою «Диву»?
— Не-а, не получилось. Мы опоздали. Но раз уж мы так далеко зашли, в Первый район…
— То решили поиграть у реки, и вот что вышло. Ну, хорошо, что мой великий я успел вовремя.
— Великолепный Тигр!
— Точно!
Мальчик вскинул руку к небу, и Гарфиэль повторил его жест.
Великолепный Тигр всегда на страже!
Но сразу после этой героической позы мальчик опустил руку и тяжело вздохнул. Гарфиэль удивлённо на него посмотрел.
— Ты чего это вдруг? Кончай вздыхать. Счастье спугнёшь.
— Это… ну… когда я вернусь, сестрёнка будет ругаться…
— Чего?
От того, как мальчик испуганно съёжился при упоминании сестры, Гарфиэль аж вздрогнул. Увидев испуг на лице мальчика, он тут же спохватился: «Извини, извини».
— Но чего это она будет ругаться-то?
— Я ушёл без спроса.
— А-а-а.
Оказывается, мальчик удрал с друзьями, не сказав сестре. Теперь он боялся, что семья, которая, должно быть, уже волнуется, устроит ему хорошую взбучку.
Гарфиэлю это чувство было знакомо. Сестра для младшего брата — это стена, которую никогда не перепрыгнуть.
Даже спустя десять лет разлуки, когда он стал выше и сильнее неё, это было так. А для этого мальчика, который виделся с сестрой каждый день и был намного меньше неё, её авторитет, должно быть, казался ещё более устрашающим.
— Лады. Положись на меня.
— А?
Мальчик удивлённо посмотрел на Гарфиэля, который ударил себя в грудь.
Гарфиэль улыбнулся, показав острые клыки, чтобы успокоить его.
— Уж я-то знаю, какими страшными бывают старшие сёстры. Помогу тебе. Когда выйдет твоя сестрица, я тебя прикрою.
— Дяденька!
Растроганный мальчик бросился ему на шею. Гарфиэль обнял его в ответ, и тут же сзади к нему прижалась Мими.
Так, с детьми, висящими на нём спереди и сзади, Гарфиэль, собравшись с духом, медленно побрёл к дому мальчика.
Солнце уже почти село, так что на ужин в гостинице он, похоже, не успевал. Но сегодня это было даже к лучшему.
Он ещё не настолько оправился, чтобы спокойно сидеть за одним столом с Райнхардом. Но за ночь он придёт в себя.
И всё это благодаря детям, которые прозвали его Великолепным Тигром, и Мими, которая непонятным образом заряжала его энергией.
— Фред!
Внезапно раздавшийся высокий голос прервал его размышления.
Гарфиэль поднял голову и увидел девушку, которая неслась к ним со всех ног. Развевая длинные светлые волосы, она неотрывно смотрела на мальчика, который цеплялся за него.
Услышав её голос, мальчик поднял голову, посмотрел на неё и открыл рот.
И…
— Сестрён…
— Да сколько можно заставлять людей волноваться?!
Мальчик хотел было броситься к ней, но сестра встретила его сокрушительным ударом с двух ног в прыжке. Его маленькое тельце отлетело назад.
Гарфиэль, заворожённый этим идеальным ударом с разворота, не успел среагировать. А девушка, красиво приземлившись, уже сверлила его гневным взглядом своих прекрасных, но острых глаз и нанесла удар пяткой ему по ноге.
— Эй, подозрительный тип! Что ты собирался сделать с нашим Фредом?!
— Больно… не было, но ногу убери, мелкая, — тихо ответил Гарфиэль.
Увидев, что её атака не произвела эффекта, девушка испуганно отшатнулась.
Возможно, она подумала, что он рассердился, но Гарфиэль не злился. Скорее, он всё ещё был в шоке.
Он никак не ожидал, что появится сестра, которая без лишних слов влепит брату ногой с разворота.
Кстати, отброшенного мальчика, прежде чем он успел удариться о землю, подхватила Мими, которая с криком «Пья-я!» прыгнула и, обняв его, мягко прокатилась с ним по земле.
Теперь они оба стояли на ногах и отряхивались.
Гарфиэль, заметив это краем глаза, вздохнул.
— Что это за вид?! Я-я… я тебе говорю, не дам в обиду ни Фреда, ни себя… Я когда злюсь, я страшная!
— Во-первых, это недоразумение. А во-вторых, нечего лупить своего брата такими приёмами. Он же даже сгруппироваться не умеет. Мог и покалечиться, поняла?
— У-у…
Гарфиэль присел и начал тихо и размеренно говорить с девушкой.
Сестра мальчика была ещё совсем юной. Лет десять на вид — бойкая девочка, которая очень хотела казаться взрослой. Её первоначальная храбрость улетучилась, и от спокойного тона Гарфиэля её глаза наполнились слезами.
С его-то внешностью гопника, она, должно быть, собрала всю свою смелость в кулак. К её несчастью, спокойный ответ напугал её больше, чем если бы он накричал в ответ.
— Великолепный Тигр… не ругай, пожалуйста, мою сестрёнку.
Должно быть, мальчик, отряхнувшись и придя в себя, не выдержал вида дрожащей сестры. Он выглянул из-за её спины и стал умолять Гарфиэля. Лицо сестры исказилось от уязвлённой гордости, но она всё же не отошла и продолжала заслонять собой брата. Начало, конечно, было так себе, но, похоже, отношения у них были неплохие.
— Что-то мне не очень нравится, что я тут злодеем оказался.
— Злодей!? Злодеем быть нельзя, Гарф! Великолепный! Тигр!
Подбежавшая Мими подпрыгнула и легонько стукнула его по голове. Не больно, но как-то обидно.
Их бессмысленная перепалка, казалось, могла продолжаться вечно, но…
— Сестрёнка, Фред. Вы где?
И снова тупиковую ситуацию разрешил посторонний голос.
Услышав мягкий женский голос, брат с сестрой переглянулись и бросились на звук. Гарфиэль удивлённо проводил их взглядом.
Они побежали к повороту дороги. Оттуда вышла женщина, и дети, не раздумывая, бросились к ней.
Это была светловолосая женщина, по-видимому, их мать.
— Мамочка!
— Мама, тут подозрительный тип! Какой-то Великолепный чего-то там приставал к Фреду!
Мальчик в слезах жаловался матери, а сестра изо всех сил пыталась его оклеветать.
Женщина, обнимая детей, лишь смущённо улыбнулась.
Глядя на эту семейную сцену, Гарфиэль покачал головой.
Вызова городской стражи ему сейчас не хватало. К счастью, появился взрослый человек, с которым, казалось, можно было спокойно поговорить. Он уже шагнул вперёд, чтобы всё объяснить, и…
— ...
Всё ещё обнимая детей, женщина с улыбкой повернулась к нему, и он замер на месте.
— Гарф? — удивлённо спросила Мими, заметив его странное поведение.
Но он не мог ей ответить. У него не было сил. Его сердце разрывалось от смятения и бури эмоций. Он был в полном смятении.
Потому что там стояла…
— Здравствуйте, простите, похоже, мои дети доставили вам хлопот. Не могли бы вы рассказать, что случилось? — мягко спросила женщина. В её голосе не было ни капли злобы или подозрения.
Она подошла ближе. Гарфиэль, глядя на неё, задрожал. Женщина удивлённо склонила голову набок.
Её лицо, её движения, её голос… всё это перевернуло его мир.
— Мама? — прошептал он пересохшими губами. Из его горла вырвалось одно-единственное, хриплое слово.