Перевод/редактура: Винсент
Путешествие, начавшееся с тревожного утра, продлилось около месяца. Дорога была длинной, но, к счастью, никаких особых происшествий не случилось.
Ехать по прямой, всё время на восток, без каких-либо происшествий — то ещё удовольствие.
— Вспоминая нашу поездку в Пристеллу и через тракт Лифауса… В королевстве Лугуника с безопасностью на дорогах дела обстоят довольно хорошо.
— Поддержание дорог в порядке и патрулирование — очень важная часть защиты королевства. Лугуника в этом плане отличается от других стран. У нас тщательно следят за всем этим, поэтому случаи нападений разбойников и стай зверодемонов встречаются редко.
— Значит, в других странах с этим всё не так радужно?
— В Священном Королевстве Густеко, что утопает в вечных снегах, о поддержании дорог и речи быть не может. Только всё приведёшь в порядок, а тут снова снегом завалило. В империи Волакия и городах-государствах Карараги, где смешалось много народов, полно людей с разными обычаями. А где разные обычаи, там и конфликты. Так что их нельзя назвать особо спокойными.
— Понятно.
Разговор Субару и Юлиуса шёл неспешно, пока они мчались бок о бок на своих земляных драконах.
Впереди них, ведя за собой большую драконью повозку, неслись Патраш Субару и синий земляной дракон Юлиуса.
Такое построение было выбрано для безопасности — чтобы в случае чего не мешкаться. Но, как показал этот пустой разговор, в пути царила идиллия.
— У-а-а-х… — зевнул черноволосый юноша.
— Субару.
Скука и монотонный пейзаж невольно навевали сон. Субару прикрыл рот рукой, а Юлиус, укоризненно посмотрев на него, поправил свои неподвижные пряди, защищённые Божественной Защитой “Уклонения от Ветра”, и выпрямился в седле.
— Понимаю, сложно всё время быть в напряжении. Но именно момент, когда расслабляешься, становится самым опасным. Я не говорю, что тебе нужно быть начеку, но показывать расслабленность перед другими как минимум недопустимо.
— Да ладно тебе, как из-за одного зевка раздул-то! Ты что, никогда не зеваешь? Бывает же, ну?
— Конечно, у меня тоже бывает такое. Но если ты сознаёшь себя Рыцарем, то должен хотя бы сдерживать себя на людях. Тебе этого ещё не хватает.
— Ну, понял-понял.
Юлиус обрушил на него целую тираду упрёков, но Субару, кажется, научился парировать их. Они с Юлиусом уже около двадцати дней путешествуют вместе. Сначала от Пристеллы до поместья, а теперь в сторону песчаных дюн Аугрии. Соседствуя всё это время, хочешь не хочешь, а придётся научиться подстраиваться друг под друга.
— Мне кажется, когда человек с тобой ведёт серьёзный разговор, нужно хотя бы смотреть на него, — заметил Юлиус.
— А когда во время серьёзного разговора от тебя отворачиваются, это значит, что этот самый серьёзный разговор не особо-то и нужен. И не напрягайся ты так.
— Если ты или я не будем внимательны, тогда как же…
— Да не нападут на нас так скоро. И если уж нападать, то явно не посреди этой пустоши.
— ……
Субару прервал его, хрустнув шеей. Юлиус, словно застигнутый врасплох, изумлённо моргнул.
А потом красавец с тихим выдохом признал:
— Неужели я так сильно волнуюсь, что это всем видно?
— Это скорее догадки, конечно. Но, мне кажется, все заметили, что ты чересчур напряжён. Хотя, ты, может, всегда такой…
— Да, но именно ты сейчас можешь это заметить.
— …Понятно.
Голос Юлиуса звучал тише, и тон Субару также понизился.
Женские голоса из повозки не доносились до них, как, впрочем, и их разговор не был слышен обитательницам кареты.
Даже учитывая насколько их отношения были сложными, они оставались союзниками.
Возможно, сейчас хороший момент, чтобы обсудить некоторые вещи начистоту.
— Как там дела с твоими квази-духами? Ты же говорил с Розваалем?
— Всё так же, как я говорил тогда. Ростки квази-духов собираются вокруг меня, но не садятся мне на руку. И они, видимо, не слышат моих слов.
В ответ на вопрос Субару, Юлиус поднял руку, чтобы квази-духи стали видимыми.
Шесть тускло мерцающих квази-духов по-прежнему парили вокруг Юлиуса, пока он мчал на земляном драконе. Но, когда он пытался приманить их, они как будто с опаской отклонялись, стараясь держаться подальше.
Да, связь Юлиуса с квази-духами была явно нарушена.
— А снова контракт заключить никак? Ты же говоришь, что на тебя всё ещё действует та Божественная Защита, которая их притягивает, разве нет?
— Да, моя Божественная Защита «Пользователя Духов» по-прежнему со мной. Но, наверное, в этом и беда. Они словно не знают, как справиться с этой странной сильной эмоцией, которую ощущают рядом со мной.
— Конечно, грубовато будет сказано, но не вариант ли просто завести других духов?
— Я бы подумал об этом, если бы мог, как и госпожа Эмилия, легко заимствовать силу у малых духов, которых бы случайно повстречал… Но тогда я бы не смог раскрыть потенциал квази-духов. А у меня ушли годы, чтобы установить связь с их ростками.
— …Ну, Эмилия-тан тоже не может вытянуть из других духов силу, как из Пака. Видимо, партнёрские духи - это всё-таки что-то особенное.
— Как госпожа Эмилия и Великий дух, ты и госпожа Беатрис.
Довольно неприятная ситуация. Субару не мог, как человек с похожей судьбой, заговорить о поиске другого духа. Это всё равно, что спросить, расстанется ли он с Беатрис, в то время как они были так же сильно привязаны друг к другу, как Юлиус к квази-духами.
Для Юлиуса ситуация с шестью квази-духами была совершенно аналогичной.
— Из-за этого я сейчас могу исполнять свой рыцарский долг только своим мечом. Я, конечно, не думаю, что фехтование хуже духовной магии, но факт есть факт: раньше я был сильнее, — сетовал Юлиус на отсутствие магической силы.
— Это одна из наших целей, вообще-то. Так что хватит ныть! Да и зная, как ты фехтуешь, это как минимум высокомерно звучит. А если это ты говоришь мне, то это уже оскорбление.
Год назад на тренировочной площадке в королевской столице Субару стал для него боксёрской грушей, и ему это хорошо запомнилось. С тех пор Субару, конечно, стал сильнее, но до разницы с Юлиусом как до Луны пешком.
Для Юлиуса тогдашний Субару был на уровне младенца. Нынешний Субару в лучшем случае потянул бы на ребёнка пяти лет, вот настолько они отличались по уровню.
— И у тебя, и у Райнхарда есть ужасная привычка себя недооценивать. Излишняя скромность — это яд, ты знаешь? И это правило работает везде.
— Хотел бы я сказать тебе то же самое, но не думаю, что это поможет. И, вообще, дело тут не в обычной скромности и не в самоиронии, это нечто совсем другое.
— Не самоирония?
Субару невольно нахмурился, когда в его памяти всплыл образ рыжеволосого героя. Он никак не мог понять разницу в их оценке.
В глазах всех Райнхард был сверхчеловеком, сильнейшим, совершенным. И Субару не мог представить, что кто-то думал о нём по-другому.
Юлиус, в ответ на сомнения Субару, отрицательно качнул головой:
— Я согласен насчёт его силы. Скорее даже наоборот, думаю, любой, кто хоть немного его знает, со мной согласится. Райнхард — кульминация человеческой силы, возможно даже высшее существо.
— А то, что это не преувеличение — удивительно.
— Не только его сила, но и вся его суть — доведена до совершенства. Впервые я встретился с ним, когда мне не было ещё и десяти лет, но он ничуть не изменился с тех пор.
— Как же так? Ему было десять лет, а он уже был таким?
Субару в недоумении схватился за поводья Патраш. Когда же Райнхард стал нынешним Райнхардом? Вопрос был явно философским, но, как оказалось, лет десять назад он уже был во всём великолепии.
Похоже, у этого парня судьба выдалась не из лёгких.
— Значит, он был Святым Меча уже тогда?
— Он унаследовал Божественную Защиту Святого Меча в возрасте пяти лет. Предыдущим Святым Мечом была Терезия ван Астрея… бабушка Райнхарда, она умерла во время Великой Экспедиции пятнадцать лет назад, и Божественная Защита перешла к нему.
— Да, точно.
Память о предыдущей Святой Меча, павшей в битве с Белым Китом, чью честь оскорбили и после смерти.
Душа женщины, которая была бабушкой Райнхарда и женой Вильгельма, наконец-то вернулась на небо в Пристелле. Но Божественная Защита была передана Райнхарду еще пятнадцать лет назад.
— Как, интересно, он себя чувствует, а?
— Что?
— С пяти лет тащить на себе Божественную Защиту бабушки, да ещё будучи отпрыском легендарного героя… Я не могу себе даже представить каково это.
— …Чувство возложенной ответственности — как раз то, что я очень хорошо понимаю.
Муки от давления возложенных надежд — Субару знал эту боль не понаслышке.
Конечно, сравнение Субару и Райнхарда неправильно — у каждого из них свои масштабы ответственности, но всё-таки…
— Я, честно говоря, слабак. Вечно из-за слабости всего добиться не могу, и нет ночи, чтобы я не мечтал о том, что было бы, будь у меня хоть чуточку больше сил.
— По-моему это довольно грустно звучит.
— Заткнись! — раздражённо цокнул Субару, сбитый с важной темы. — В общем, учитывая, как у нас с тобой дела, мне сложно даже представить себя на месте Райнхарда. Я, конечно, не думаю, что он родился уже таким, но всё-таки любопытно, что он тогда чувствовал.
— Боюсь, даже я не знаю, о чём он думал в то время. Но, вот что я могу сказать… — Юлиус ненадолго запнулся и, подняв голову, устремил свой взгляд вперёд. Удерживая поводья, Рыцарь жмурился от ярких солнечных лучей. — В тот миг, когда я увидел Райнхарда, многое изменилось для меня, — прозвучали слова Юлиуса с явной гордостью.
Возможно, тогда, увидев Райнхарда в первый раз, он и сам светился так же?
— Значит, вы знакомы с Райнхардом лет десять? Ну, прям друзья детства. Или как у вас там?
— Нет. Я начал сознательно его воспринимать тогда, но он узнал о мне гораздо позже… Наверное, когда меня назначили рыцарем-гвардейцем. Мне тогда было шестнадцать лет, так что получается, что мы тесно общаемся всего около шести лет.
— …Ого, как долго.
— На тот момент у меня не было сил стоять с ним на одном уровне. Было довольно болезненно, но оттуда и началось моё становление, — прозвучали тихие, но в то же время пронизанные глубокими чувствами слова Юлиуса.
Субару смотрел на далёкий взгляд в его жёлтых глазах и, соглашаясь, кивнул на это «начало».
Возможно, это момент Юлиус запомнил куда чётче, чем рассказал, ведь именно с него и началось его становление. И, конечно, он будет как зеницу ока хранить воспоминания об этом «начале».
И у Субару, конечно же, тоже есть такие воспоминания. Воспоминания, полные тепла в его душе и глубоким вырезом в его сердце.
Момент, когда он в другом мире был спасён Эмилией. Момент, когда Рем помогла ему оправиться после неудач. И, конечно, момент, когда он взял Беатрис за руку, посреди пламени.
Все эти моменты для Субару были своего рода «началом».
— Но, с твоих слов получается, что ты тогда был ещё тем хулиганом? Гулящим аристократом или сыном-бездельником каким-то? — нарочито весело заговорил Субару, желая отогнать грустные мысли.
Он, конечно, не думал так о Юлиусе, но при первой их встрече сложилось впечатление именно надменного аристократа. А если судить по канонам повествования, именно такими и бывают дворянские отпрыски до того, как становятся “героями”.
Такое было у Субару на уме, когда он, пытаясь сменить тему, сказал это. Но, к его удивлению, уголки губ Юлиуса расплылись в улыбке:
— Хотелось бы, чтобы ты хоть немного следил за своими выражениями… Но в чём-то ты прав, да.
— Что, правда?! Выходит, ты и правда был надменным аристократишкой? Обычных крестьян пинал ногами со своего коня, и издевался над слугами?!
— Удивительно, почему это тебя так радует?
Юлиус, холодно посмотрев на развеселившегося Субару, бросил взгляд на карету сзади, словно хотел убедиться, что никто не подслушивает.
— Насколько хорошо тебе известны дела семьи Юклиус?
— Нисколько.
— Прямо и не убавить, не прибавить, — усмехнулся Юлиус, всё ещё стараясь выровняться в седле. — Я и сам не ожидал, что это услышу. — Он взглянул на свой рыцарский меч, зацепив его.
«Наверное, это фамильная реликвия? Или его терзают сомнения, достоин ли он её?», — размышлял Субару.
— На самом деле я не был первенцем семьи Юклиус.
— ……
— Точнее, официально не был первенцем. Альвиеро Юклиус, нынешний глава дома, приходился мне дядей. Моим отцом был его младший брат, Кляйн Юклиус. Сейчас он покойный, и я был усыновлен.
Субару был шокирован, ведь история была куда сложнее, чем он думал.
Уклад дворянского общества в этом мире трудно сравнить с тем, что знал Субару. Но положение Юлиуса было правда непростым
«И как же тогда дела обстоят с его младшим братом, Джошуа Юклиусом? С тем, кого он считал своим братом, а теперь того и след простыл в мире?»
— Настоящие мои отношения с Джошуа, который остался в Пристелле, мне неизвестны. Может, я унаследовал кровь Кляйна Юклиуса и он мой кровный брат? Или, наоборот, кровь моего приёмного отца Альвиеро Юклиуса и, по правде говоря, он настоящий наследник рода?
— …И если всё окажется не так, как тебе кажется, что будет?
— Тогда выходит, что всё это время мы были кузенами. И в таком случае, Джошуа Юклиус должен будет унаследовать главенство дома Юклиус.
—……
Слова Юлиуса были спокойны, как никогда, поэтому Субару понимал, что он говорит чистую правду.
Хитрость в том, что сам Юлиус не знал своего положения в этом мире. Если Юлиус и Джошуа были братьями, то род Юклиус должен был унаследовать именно Юлиус. Но если Джошуа с Юлиусом — двоюродные братья, то по праву главой дома Юклиус должен быть Джошуа.
Но как это выяснить, если Джошуа теперь вычеркнут из памяти этого мира? И у Юлиуса, чья память померкла вместе с памятью о его брате, нет ответа.
— В общем, моё положение в обществе довольно шаткое. Не знаешь, что принесёт тебе новый день — согласись, довольно страшно. Но, как бы то ни было, сейчас для меня важнее будущее не дома Юклиус, а собственное…
— …… — Поражённый откровением Юлиуса, Субару вдруг услышал от него шутливые слова.
Сухость во рту и ноющий желудок заставили Субару рассердиться на себя. Не стоило ему опускаться до того, чтобы вызывать сожаление в Юлиусе.
— Тогда, я, повинуясь опеке моего приёмного отца, поехал в столицу на аудиенцию и собирался уже уезжать восвояси после нелепой демонстрации своего воспитания и манер. И как раз там я впервые встретил Райнхарда, которому тогда было всего лишь восемь лет… Вот и вся история, — завершил Юлиус неловко этот разговор, стараясь его поскорее закончить.
Но Субару не хватало ни смелости задавать ещё больше вопросов, ни подходящих слов. Он молча глядел, как Юлиус устремил свой печальный взгляд вдаль, и разжал стиснутые зубы.
Вместо чего-либо осмысленного, изо рта Субару выскочил вопрос:
— Почему ты мне вдруг решил это рассказать?
— Разве не ты спросил? Или я что-то путаю?
— Да, но это я как бы виноват, но всё-таки не поэтому же… Так какого фига ты решил всё это мне рассказать?
— Ничего странного, собственно. Это же общеизвестный факт, всем в гвардии это известно и, конечно, госпожа Анастасия в курсе. Ничего такого.
—……
Не совсем убедительный ответ.
И даже если это всё общеизвестно, это всё же не то о чём стоит рассказывать. Здесь явно что-то нечисто.
Заметив по нахмуренному лицу Субару неприязнь, Юлиус придержал своего любимого дракона, ускорив его шаг.
— Да, как я и сказал, это известный факт… Наверное, поэтому я и рассказал об этом именно тебе, ведь помнишь ты меня сейчас куда лучше, чем кто-либо.
Синий дракон взмахнул хвостом и умчался вперёд. Однако он ехал не так быстро, чтобы оставить Субару позади. Это был скорее, всё тот же причудливый способ окончить разговор.
— ……...
— Да, всё нормально. Спасибо, что волнуешься, Патраш.
Чёрный земляной дракон поднял свою голову и взглянул на Субару, словно спрашивая: “Не перестроится ли мне с этим другим драконом?”. И, в знак благодарности за проявленную заботу, Субару погладил её.
— …И это на него не похоже, — выдавил он.
Он что, поник духом или играет трагического героя? Да он просто невыносим…
— Ах, чёрт, что я несу?! Да я придурок, и всё… — пробормотав это под нос, Субару от злости запустил пальцы себе в волосы.
Всё-таки он так и не смог нормально ответить Юлиусу.
И даже, когда они приблизились к песчаным дюнам Аугрии. И когда добрались до ближайшего городка Мирула, нужный ответ к нему так и не пришёл.