Перевод: Энди
Было лишь «ничто».
Неясное сознание рассеянно огляделось по сторонам. Впрочем, «огляделось» — не совсем подходящее слово в данном случае.
У него не было глаз. Более того, у него не было ни рук, ни ног, ни какой-либо другой части тела. Это было лишь нечто неопределённое, нематериальное сознание, парящее в пустоте.
Ничего не понимая, ничего не ощущая, оно продолжало осматриваться.
Мрачная, абсолютно пустая комната. Непроглядная тьма, в которой невозможно было различить границы между потолком и стенами, невозможно было даже примерно определить размеры этого пространства.
Внезапно, в этом мире вечной тьмы появился смысл.
Прямо перед сознанием возникла человеческая фигура.
Тонкий, нечёткий силуэт, также окутанный чернотой. Особенно верхняя часть тела, выше плеч, была скрыта дымкой, которая активно мешала сознанию что-либо разглядеть.
С появлением этого силуэта сознание испытало первое в своей «жизни» ощущение.
И не успело это ощущение угаснуть, как тень медленно двинулась, словно пытаясь что-то передать сознанию.
Оно не понимало. Ничего не могло разобрать.
И всё же, по какой-то причине, оно не могло отвести взгляд от этого силуэта…
— Пока…нельзя встретиться.
Оставив после себя этот едва слышный шёпот, мир внезапно исчез.
Первой мыслью Субару, когда он очнулся, было: Спасибо, мама, папа, что родили меня таким крепким!
Он бросился со скалы и рухнул вниз головой. Не было никаких сомнений, что его шейные позвонки едва не оторвались от удара, но вечный покой для Субару, оказавшегося в таком состоянии, так сразу и не наступил — ничего подобного.
— Поверить не могу, что не умер сразу, а ещё какое-то время был в сознании… «Невезение» — это ещё мягко сказано!
Эти секунды, тянущиеся к смерти, пока он, обездвиженный, лежал рядом с трупом рогатого зверя, с которым вместе сорвался, и корчился от жуткой боли.
Можно было предположить, что он недолго промучился, прежде чем испустить дух, но по ощущениям это длилось несколько часов.
Страшно даже представить, что было бы, если бы Беатрис спустилась проверить, как он, нашла бы его ещё живым и вылечила.
— Всё, больше никогда в жизни не стану кончать с собой. Да ни за что на свете!
Даже сейчас, вспоминая свои терзания в тот момент, ему буквально хотелось умереть от стыда.
Столько бравады, а внутри — такой трус. Это никак нельзя было назвать решительным поступком.
Но…
— Я… вернулся…
Протянув руку, Субару сжал кулак, словно проверяя, где он находится.
Мягкая постель. Чистые простыни. Даже эта красновато-коричневая одежда, похожая на самуэ, показалась знакомой и родной. И ещё…
— Сестрица, сестрица. Дорогой гость, похоже, ещё не совсем проснулся.
— Рем, Рем. Дорогой гость, похоже, спятил с самого утра.
Две девочки-близняшки, держась за руки, стояли перед его кроватью и смотрели на Субару двумя парами глаз.
Знакомые голоса, знакомые жесты. Это было то самое яркое приветствие, которое повторялось уже четыре раза, и сейчас настал пятый.
Ему так много хотелось сказать. Чувства, которые рвались наружу, буквально сдавливали грудь. Но ни одно из них не могло сорваться с языка, словно в горле застрял ком.
Вид здоровой Рем, неизменно дерзкое поведение Рам, то, как они совершенно обыденно обращались с ним, — всё это вызывало в нём неописуемый поток эмоций.
— Гость, гость, что с вами? Вам нехорошо?
— Гость, гость, что такое? У вас приступ какой-то хронической болезни?
Увидев их лица, Субару замолчал и схватился за грудь. Близняшки были озадачены. Разделившись, они подошли к кровати с двух сторон и протянули руки к скорчившемуся Субару, словно желая утешить.
И тут, когда они приблизились, Субару…
— Хап!
Выкрикнув это звукоподражание, он изо всех сил стиснул близняшек в объятиях.
Голубоволосую — справа, розоволосую — слева; их хрупкие тельца легко уместились в его руках. Он уткнулся лицом между их макушками, которые оказались как раз напротив друг друга, и, наслаждаясь ощущением их волос на щеках, простонал:
— А-а-а, вернулся! Я вернулся, ребята! Наконец-то я здесь, в этом месте, и всё с теми же чувствами! Я… ДОМА!
Он продолжал грубовато тереться лицом об их головы, затем хлопнул их по спинам и отпустил.
Обе девушки не могли скрыть своего смятения от его внезапных объятий, но быстро пришли в себя, отпрыгнули от кровати и наперебой запричитали: — Сестрица, сестрица! Гость использовал нас как игрушку для утех!
— Рем, Рем! Мы стали объектом его звериной похоти!
— Ха! А вот и неправда! — парировал Субару. — Простите, девчонки, но вы обе, к сожалению, немного не дотягиваете до моей «страйк-зоны». Так и запомните: на тех, кто помладше, меня не особо тянет! И вообще, у девушек должны быть длинные волосы, ДЛИННЫЕ!
Женственность кроется в волосах — таково было кредо Субару.
Следовательно, чем длиннее волосы у девушки, тем лучше. И сереброволосая героиня — вот истина длянего. А если к этому прилагается ещё и типаж старшей сестры, которая немного побалует, то вообще идеально. Поэтому…
— Эмилия-тан — вот кто прямой удар в самый центр моей страйк-зоны! Извините, девчонки, но вы немного мимо цели. Хотя подача всё равно отличная!
— Сестрица, сестрица! Я не очень понимаю его слов, но чувствую себя оскорблённой!
— Рем, Рем! Это какая-то бредовая тирада, но мне кажется, нас унижают!
На эту быструю отповедь Субару сёстры отреагировали довольно сурово.
Но на такое их отношение Субару лишь вскочил с кровати. Босиком ступив на пол, он резко развернулся на месте. Обернувшись посреди комнаты к всё ещё стоявшим у кровати близняшкам, он ткнул в них пальцами обеих рук: — Ну-ка слушайте, хэй, слушайте, лысэн ту ми! Устройтесь поудобнее, положите головы друг дружке на колени, прочистите ушки, да выковыряйте оттуда всё, и внимайте!
Он протянул ладони к замолчавшим сёстрам и, совершив несколько бессмысленных движений, открывая и закрывая их, продолжил: — Я понимаю, что у вас там всякие свои обстоятельства, наверняка сложная и запутанная предыстория, всё такое. Офигеть как понимаю. Но при всём при этом, позвольте мне кое-что очень важное сказать!
Близняшки молча побуждали его продолжать, словно оценивая.
Наверное, они уже начали меня «прощупывать». Изо всех сил стараться, пробовать разные подходы, чтобы завоевать их доверие, учитывая их испытующие взгляды… Нет, на такие хитрости я не способен.
В конце концов, он совершенно не умел ладить с людьми.
Если бы он обладал продвинутыми навыками общения, позволяющими угадывать настроение собеседника и выбирать в каждой ситуации подходящий ответ, он бы не стал хикикомори, да и здесь бы справлялся куда лучше.
Поэтому, даже понимая смысл их острых взглядов, Субару мало что мог сделать. Его информационное преимущество было невелико.
А потому то, что Субару собирался сказать им в этот момент, было не объявлением войны, а просто напоминанием самому себе.
А именно: — Я вам доверяю, так что давайте жить дружно!
Как и в самый первый раз, он просто будет изо всех сил стараться найти с ними общий язык.
Именно так Субару и думал в свой первый день после призыва в этот мир.
Даже если бы он знал, какое будущее его ждёт, у него не хватило бы сил, чтобы полностью этим воспользоваться. А значит, чтобы использовать данный ему шанс, оставалось только изо всех сил барахтаться в текущей ситуации.
От его предложения близняшки удивлённо выпучили глаза и переглянулись, безмолвно обмениваясь мыслями. Что именно пронеслось между ними в этом тихом диалоге, узнать было невозможно, но Субару был не из тех, кто будет смиренно ожидать их вердикта.
Тем более что на этот раз он решил отбросить всякую сдержанность.
— Эй, не оставляйте меня за бортом, злюки! Мир такой большой и открытый, так что хватит вам замыкаться в своём мирке на двоих, давайте больше общаться! С кем? СО МНОЙ!
— Сестрица, сестрица. Проснувшийся гость оказался невероятно назойливым типом.
— Рем, Рем. Еле очнувшийся гость до смерти раздражает.
— Но даже такому назойливому и раздражающему мне вы должны служить верой и правдой! Вау, давно я не чувствовал себя гостем! Хоть и ненадолго, но как же это приятно, йе-е-е!
Казалось, вся накопившаяся в нём досада выплеснулась наружу взрывом безудержной энергии.
Полагаясь на свой язык, который сегодня работал активнее обычного, Субару сыпал легкомысленными фразами направо и налево. И тут…
— Нельзя было проснуться как-нибудь потише?
Голос донёсся со стороны входа.
Обернувшись, Субару увидел стоящую у самой двери среброволосую девушку. Она легонько постучала по уже открытой двери и, удивлённо приподняв красивые брови, сказала: — Я рада, что ты в порядке, но ты ведь только оправился от болезни, так что не стоит так шуметь.
— Не волнуйся, Эмилия-тан, ты для меня — звезда номер один!
— Ты о чём вообще?!
Подняв большой палец вверх и сверкнув зубами в своей коронной победной улыбке, Субару ожидал реакции.
На эту его эффектную выходку Эмилия приложила руку ко лбу.
— Э-э-э… — она растерянно повела взглядом, подбирая слова, а затем произнесла: — В общем… доброе утро. Я рада, что ты в порядке.
Эмилия улыбнулась с облегчением.
Субару кивнул в ответ на её улыбку и тоже расплылся в ухмылке:
— Ага, доброе. Ну что ж, приступим, пожалуй.
Три девушки непонимающе склонили головы набок, не уловив смысла его слов.
Субару усмехнулся и, махнув им рукой, объявил: — Прохождение «Недели в особняке Розвааля» — старт!
Он произнёс это твёрдо, словно убеждая в первую очередь самого себя.
— Ну же, приведём историю в движение.
Чтобы вместе с теми, кто ему дорог, встретить утро, которого он так желает.
И в пятый раз, начался первый день.