«Тамара…»
Бартон обдумывал это имя, пытаясь понять, что оно означает.
Он был уже не тем человеком, который, осознав, что слышит звуки, недоступные другим, в панике озирался вокруг, надеясь найти кого-то, кто прячется и говорит в темном углу, постоянно готовый схватить деревянную палку и броситься на говорящего. Он спокойно стоял на месте, наблюдая за реакцией заместителя директора Отдела соответствия, Пачеко.
Пачеко взглянул на него и спросил:
— Вы занимались исследованиями истории Четвертой Эпохи?
— Немного, — скромно ответил Бартон.
В этот момент он не стал притворяться, что ничего не знает об истории Четвертой Эпохи. Во-первых, его характер не позволял этого. Во-вторых, его должность была прямым следствием его исторического образования. Если бы у него были какие-то серьезные пробелы в этой области, фонд мог бы уволить его уже завтра.
Пачеко посмотрел на дверь.
— Вы когда-нибудь слышали имя Тамара?
— Слышал. — Бартон инстинктивно повернул голову, чтобы взглянуть на Пачеко. — В малоизвестной истории Четвертой Эпохи имя «Тамара» встречается несколько раз, и его частота уступает только Тюдору, Соломону и Трунсоэсту. Из этого можно сделать вывод, что это имя принадлежало какому-то знатному вельможе империи Четвертой Эпохи.
Сделав паузу, Бартон добавил:
— Вернал недавно обнаружил руины Четвертой Эпохи.
Поскольку рядом с ним находился служащий отеля, он не стал прямо говорить, что имя «Тамара» может иметь какое-то отношение к нынешней аномальной ситуации, с которой столкнулся Вернал.
Пачеко не ответил. Он повернулся к служащему отеля:
— Я офицер полиции, расследующий уголовное дело. Я подозреваю, что с жильцом этого номера случилось несчастье. Пожалуйста, немедленно откройте дверь.
С этими словами он достал удостоверение личности и показал его собеседнику.
Служащий отеля был потрясен и внимательно осмотрел удостоверение.
— Хорошо, хорошо. Я принесу ключи!
С этими словами он развернулся и побежал к лестнице.
— Вы полицейский? — удивленно выпалил Бартон, наблюдавший за происходящим со стороны.
Пачеко посмотрел на удостоверение в руке и усмехнулся.
— Этот документ на 100% настоящий. Он получен законным путем.
«Вы произнесли эту фразу таким запутанным образом…»
— Мне все равно, настоящий он или нет, — сказал Бартон. — Я просто хочу знать, полицейский ли вы.
Пачеко рассмеялся.
— Это зависит от того, как вы на это смотрите.
Этот ответ вызвал у Бартона раздражение, но, как типичный лоэнский джентльмен, он понимал, что собеседник не желает давать ему прямой ответ, поэтому вежливо промолчал.
Конечно, одной из причин было то, что собеседник был одним из заместителей директора Отдела соответствия.
Они оба молчали, пока хозяин отеля и служащий возвращались на третий этаж.
Внимательно осмотрев удостоверение личности в руках Пачеко и сверив его с лицом, хозяин отеля достал свои ключи и открыл дверь.
— Как же так получилось? — ворчал он. — Ничего не было слышно.
Если бы в дорогом отеле произошло убийство, это определенно повлияло бы на его имидж и репутацию. Он мог бы даже обанкротиться.
— Не волнуйтесь так сильно. Возможно, это всего лишь небольшая проблема, — дружелюбно утешил его Пачеко.
— Надеюсь. Да благословит меня Богиня. — Хозяин отеля убрал руку и четыре раза по часовой стрелке постучал себя по груди, очерчивая звезды.
Затем он тихонько открыл дверь.
В тот же миг казалось, что внутренняя часть комнаты соединилась с внешним миром. В воздухе витал слабый запах крови.
— Ох… — хозяин отеля заметил это и смог лишь выразить свое разочарование и страх восклицанием.
«Только в такой обстановке конверт без следов крови может пахнуть кровью…» — эта мысль тут же промелькнула в голове Бартона.
Только тогда он заметил, что мебель в комнате аккуратно расставлена, а на ковре нет заметных складок. Это не вязалось с запахом крови.
«Похоже, драки не было… Смертельный выстрел?»
Увлечения Бартона включали чтение популярных романов, особенно тех, в которых сочетались убийство и любовь. Поэтому у него был довольно богатый «опыт» в подобных ситуациях.
А среди всех авторов бестселлеров больше всего он любил, без сомнения, Форс Уолл.
Поначалу несколько романов Форс Уолл купила его жена. Бартон как-то прочитал один из них и в итоге увлекся.
Конечно, он не стал бы раскрывать это перед женой. Он всегда говорил авторитетным тоном: «Эти романы поверхностны и бесполезны. Они годятся только для того, чтобы убить время».
Пока Бартон размышлял, Пачеко надел белые перчатки и вошел в комнату.
Осмотревшись, этот опытный адвокат подошел к столу и взял стопку писем с тиснением в виде Лавандового замка. Он обратился к хозяину отеля и служащему:
— Вы знаете, сколько их было изначально?
Служащий посмотрел на своего начальника и пробормотал:
— М-мы н-не пополняем их к-каждый день.
Он хотел сказать, что после того, как в этом номере сменилось несколько гостей, он понятия не имел, сколько писем осталось, когда въехал Вернал.
Пачеко фыркнул и покачал головой. Он обратился Бартону, стоявшему рядом с ним:
— Вот почему этому миру нужны порядок и правила. Если бы они использовали строгий свод правил, пополняя количество писем до установленного числа каждый раз, когда клиент выезжает, мы могли бы использовать это, чтобы найти какие-нибудь улики.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — честно ответил Бартон.
Пачеко улыбнулся:
— Проще говоря, только свет может создавать тени. Конечно, достаточный хаос также означает возможность.
Бартон кивнул.
— Да, Император Розель однажды сказал, что хаос — это лестница, ведущая наверх.
— Никто не знает, он ли это сказал. В этом мире слишком много людей, которые не осмеливаются открыто выражать свои взгляды, поэтому им приходится прикрываться чужими именами, — небрежно ответил Пачеко.
Затем он взял верхний чистый лист бумаги и поднес его к солнечному свету, проникающему сквозь стеклянные окна.
— Мне нравится иметь дело с небрежными людьми, — вдруг рассмеялся Пачеко.
Сказав это, он положил письмо обратно на место.
В следующую секунду он достал из кармана заточенный карандаш и слегка провел им по бумаге.
Вскоре один за другим появились следы лоэнского текста, образуя несколько разрозненных предложений:
«…за мной следят…
…в руинах есть следы каких-то религиозных ритуалов…
…я забрал предметы с алтаря…
…оно… оно видело меня!
…нет! Оно всегда было рядом со мной!»
Когда он писал эти несколько предложений, археолог Вернал, похоже, испытывал сильные эмоции, поэтому сильно нажимал на ручку, оставляя самые явные следы.