Сьюзи сидела у двери, ожидая возвращения Одри.
Увидев её, золотистый ретривер тут же подбежал к ней и, виляя хвостом, даже довольно талантливо залаял.
Она не стала сразу ничего спрашивать, а дождалась, пока Одри вернется в свою спальню, и лишь тогда с беспокойством спросила:
— Всё закончилось?
Одри коротко ответила, давая понять, что никаких проблем нет.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — настаивала Сьюзи.
— Пока нет, — Одри слегка покачала головой.
Из-за беспокойства Сьюзи она невольно вспомнила о том, что произошло, но, к своему удивлению, поняла, что не может вспомнить ни внешность, ни имя президента Психологических Алхимиков. Чтобы вспомнить информацию, полученную от Мира Германа Воробья, ей пришлось изрядно напрячься.
Честно говоря, как Манипулятор, она могла проделывать подобные трюки с Потусторонними, которые находились ниже уровня полубога. Однако повлиять на святого в области разума и сделать так, чтобы он этого не почувствовал, было практически невозможно, если только противник не был загипнотизирован, без сознания или порабощён.
«Уровень этого джентльмена, вероятно, выше, чем я предполагала…» — Одри взяла себя в руки и спокойно сделала определённый вывод.
Она посмотрела на Сьюзи и велела золотистому ретриверу охранять дверь. В её сознании возникла маска, которая представляла Гордыню.
Как только она об этом подумала, она почувствовала лёгкое колебание в окружающем её море коллективного подсознания.
Лишь силой мысли Одри протянула левую руку что-то схватила. Она достала неестественно холодную, иллюзорную, серовато-белую маску.
«Стоит мне только об этом подумать, и эта маска Гордыни окажется рядом со мной? Или же она уже существует в моём подсознании и всё время следует за мной?» — Одри внимательно осмотрела свой остров сознания, а затем силой мысли заставила маску Гордыни исчезнуть.
Холодная, иллюзорная, серовато-белая маска быстро стала прозрачной и растворилась в окружающем её море коллективного подсознания.
Одри всё ещё не могла понять, куда делась эта маска Гордыни. Почему она каждый раз появлялась так вовремя?
Это заставило её стать ещё более бдительной. Она решила помолиться Мистеру Шуту и загадать желание о запечатывании этой маски.
Как раз в тот момент, когда она собиралась провести ещё несколько экспериментов, чтобы получить больше знаний от Гордыни, она увидела, что море коллективного подсознания начало резонировать, хотя она не использовала свои Потусторонние силы Манипулятора.
Издалека приближался луч света, который становился всё больше и ярче. Наконец он превратился в иллюзорное письмо.
Письмо остановилось перед островом сознания Одри, словно искало способ, как завершить «доставку».
Одри, естественно, не собиралась впускать в свой разум никакие посторонние предметы. Она поспешно протянула левую руку и коснулась иллюзорного письма.
Её пальцы уже были готовы коснуться поверхности письма, как вдруг Одри остановилась.
Её опыт и интеллект одновременно подсказали ей: ничего не трогай в мире мистицизма бездумно. Особенно это касается области разума. В противном случае ты можешь легко подвергнуться порче и получить психические проблемы!
Подумав об этом, Одри создала Виртуальную Личность и надела чёрную перчатку с длинной вуалью, Руку Ужаса.
Сделав все необходимые приготовления, она протянула руку, схватила иллюзорное письмо и, наблюдая за тем, как оно раскрывается, страница за страницей, начала читать.
Это была информация о драконе разума в Восточном Честере.
«Использовать море коллективного подсознания для передачи информации… Высокоуровневые существа пути Зрителя действительно удивительны…» — как Манипулятор, Одри изо всех сил старалась сохранить своё первоначальное стремление к миру мистицизма. Это было чистое и невинное стремление к «мечтам» и «волшебству».
Это был один из способов не дать себе раствориться в «Манипулировании» и не быть ассимилированной морем коллективного подсознания.
Прочитав всю информацию, Одри позволила иллюзорному письму раствориться в море коллективного подсознания.
Она всё ещё не спешила молиться Мистеру Шуту. Согласно своим прежним планам, она вышла из дома, чтобы заняться другими делами.
В сумерках, перед началом банкета, который устраивался у неё дома, она нашла немного времени, чтобы быстро помолиться в своей спальне и загадать желание.
В следующее мгновение Одри увидела, как серовато-белая Гордыня появляется перед ней из моря коллективного подсознания. Иллюзорность постепенно исчезала, и маска начала слегка блестеть, словно металл.
По какой-то причине эта маска личности обрела некую материальность, словно находилась на границе между иллюзорным и реальным.
Это означало, что она была физически отделена от острова сознания Одри.
Конечно, при этом она также потеряла способность возвращаться в море коллективного подсознания.
Одри взяла Гордыню и попыталась снять Ложь, которая превратилась в изумрудное ожерелье, чтобы совместить их.
Как она и ожидала, полуиллюзорная-полуреальная Гордыня встроилась в Ложь, превратившись в узор, отдалённо напоминающий человеческое лицо.
«В будущем я буду носить её таким образом. Я не позволю маске личности соприкасаться с моим разумом или телом, пока она мне не понадобится…» — мысли Одри закружились вихрем, и она искренне поблагодарила Мистера Шута.
Затем она отправилась в банкетный зал.
По дороге она встретила своего отца, графа Холла.
— У меня для тебя хорошие новости, — рассмеялся граф Холл.
Одри не стала скрывать своего удивления.
— Альфред возвращается?
Это был её другой брат.
— Как ты угадала? — удивился граф Холл. — Во второй половине года он вернётся в Бэклэнд в качестве генерала.
«Полгода… Сьюзи уже — Сноходец…»
Одри немного подумала и спросила:
— Отец, когда мы вернёмся в Восточный Честер?
Поскольку война только что закончилась, и в королевстве было много дел, дворяне не вернулись в свои владения на Новый год. Всё это время они оставались в Бэклэнде. Сейчас был уже конец февраля.
Граф Холл кивнул и ответил:
— Примерно в апреле.
В древнем дворце над туманом.
«Почта Разума… Осторожно — вирусы, не открывайте письма бездумно…» — Клейн вздохнул и бросил занавес, который представлял собой Потустороннюю характеристику Служителя Тайн, обратно в кучу хлама, позволив ему накрыть все предметы, которые там лежали.
Он только что исполнил желание Мисс Справедливость с помощью способности, которую он назвал «Прививка». Он соединил иллюзорную концепцию маски личности с обычной металлической маской и отдал приказ Червям Духа, которые дежурили в Замке Сефирот, время от времени подпитывать её силой, чтобы продлить эффект «Прививки».
«Судя по описанию Мистера Чревоугодия из Психологических Алхимиков, Заратул, похоже, нашёл Константу. Нужно быть ещё осторожнее…» — Клейн постучал пальцем по краю длинного пятнистого стола, и из его тела появились Черви Духа.
Его фигура исчезла из Замка Сефирот.
Горный хребет Аманта, Округ Винтер, Собор Спокойствия.
Леонард получил от Папы документ.
Это было первое дело, за которое он отвечал, став высокопоставленным дьяконом.
Вернувшись в свою комнату, Леонард удобно откинулся на спинку кресла, закинул ноги на стол, открыл документ и начал читать.
«Странствующий фокусник, Мерлин Гермес, ради забавы исполняет чужие желания… Недавно восстановленный город Константа… Автоматическая Машина Желаний… Последовательность 4 пути Провидца — Странный Колдун, Последовательность 3 — Учёный Былого, а Последовательность 2 — Чудотворец…»
Леонард дочитал до этого места и вдруг замолчал.
Спустя несколько секунд он, понизив голос, спросил:
— Старик, сколько сейчас в мире действующих ангелов пути Провидца?
Паллез Зороаст фыркнул.
— Это всё — действие. Должен быть только один Чудотворец, которому всё ещё нужно действовать. Ты должен знать, о ком я говорю.
Леонард снова посмотрел на информацию в своей руке и пробормотал:
— Он неплохо проводит время…
Он уже решил, что главная цель этого задания — выступить в роли Ночного Ястреба и усвоить своё зелье. Заодно можно будет попутешествовать. Что же касается решения проблемы, то главное — найти разумное объяснение.
Со скукой пролистав толстые документы, Леонард убрал ноги со стола и встал.
Он собирался получить запечатанный артефакт 1-го уровня, которым мог владеть такой высокопоставленный дьякон, как он.
Для других святых Церкви Вечной Ночи это было настоящей головной болью. Всё дело в том, что негативные эффекты от запечатанных артефактов было нелегко вынести. Особенно, если их приходилось носить с собой в течение длительного времени. А если выбрать Святой артефакт, который подходил носителю, возникала проблема перекрытия сил.
Что же касается Леонарда, то ему не нужно было беспокоиться об этой проблеме. Если у запечатанного артефакта, который его заинтересовал, была характеристика живого существа, он мог попросить о помощи Старика. Поместив в него Червя Времени, тот мог значительно снизить негативные эффекты запечатанного артефакта, сделав его таким же послушным, как Слово Моря.
«Поэтому главное — это выбрать нужную силу…» — Леонард, насвистывая, вышел из комнаты.
Понедельник, вторая половина дня, древний дворец над серым туманом.
Тёмно-красные лучи выстрелили в воздух и материализовались в различные фигуры.
Деррику уже давно не нужно было считать удары своего сердца. Ему достаточно было взглянуть на настенные часы и посчитать разницу во времени с Бэклэндом, чтобы понять, сколько осталось до начала собрания Таро. В этот момент он встал вместе с Мисс Справедливость и остальными членами Клуба Таро. Он поклонился фигуре, сидящей на другом конце длинного, бронзового стола.
— Добрый день, Мистер Шут.
Рассевшись по своим местам и закончив приветствия, Эмлин, оглядевшись по сторонам, спросил:
— Я хотел бы узнать, есть ли что-то особенное в путях Садовника и Луны по сравнению с другими путями? — задав этот вопрос, он ничего не стал скрывать. — Недавно я узнал, что внутренняя система Церкви Земли отличается от других обычных систем. Она разделена на две категории — Избранные и Благословленные…
После того, как Эмлин закончил свое краткое описание, Алгер, Каттлея, Леонард и остальные переглянулись, не в силах дать разумное объяснение.
Конечно, все присутствующие, включая Деррика, понимали, что во внутренней системе Церкви Земли есть что-то странное.
В этот момент они услышали тихий вздох.
Этот вздох, казалось, доносился из эпохи, более далёкой, чем сама древность. Он исходил от Мистера Шута, который сидел на другом конце длинного пятнистого стола.