— Ха-ха, как можно с первого взгляда определить, чужак человек или нет? И как это вообще отличать? — Рой, собравшись с силами, сделал вид, что обсуждает с товарищами содержание желтого листка.
Скрытым смыслом этих слов он пытался успокоить Фила и Пашу, чтобы те не паниковали. В конце концов, кроме Байлса, который был местным, остальные трое тоже были гражданами Лоэна. У них не было южной крови, и ничем примечательным их лица не отличались.
— Но… но это же Потусторонний инцидент… — запинаясь, проговорила Паша.
Здесь не действовали законы здравого смысла!
Сердце Роя сжалось, он посмотрел на горожан, которые с бесстрастными лицами медленно приближались, и быстро крикнул тихим голосом:
— Бежим!
С этими словами он развернулся и побежал к ближайшему выходу на улицу. Паша и Фил бросились следом.
Байлс, будучи местным, молча прикрывал их отход, покрыв свою кожу иллюзорной рыбьей чешуей.
Бах! Бах! Бах!
Несколько горожан подняли свои двуствольные охотничьи ружья и выстрелили.
Рой, Фил и Паша были Потусторонними, которые неплохо умели драться. Убегая, они время от времени меняли направление или перекатывались, успешно уклоняясь от выстрелов.
Затем, под руководством Паши, они петляли по улицам, оторвались от преследователей и спрятались в темном углу.
— Что будем делать? — запыхавшись, спросил Фил, лишившийся руки. — Судя по объявлению, мы вряд ли сможем уехать из этого города.
— Нужно разобраться в правилах и найти способ их обойти, — хотя Рой тоже был очень встревожен, он заставил себя успокоиться и подумать, чтобы не подорвать боевой дух всего отряда.
Паша посмотрела на настороженного Байлса и спросила:
— Такое объявление когда-нибудь появлялось раньше?
Байлс кивнул.
— Да, хотя я редко бывал на городской площади, но, когда меня призывали в армию, нас там собирали. Я видел этот стенд с объявлениями.
— Со стендом все в порядке. Дело, скорее всего, в этих двух листках. В написанных на них законах есть какой-то мистический смысл, — предположила Паша.
Рой тут же согласился.
— Верно. К тому же, я подозреваю, что эти законы должны быть обнародованы, прежде чем вступить в силу. Если нам удастся найти возможность сорвать эти два листка, то соответствующие ограничения могут исчезнуть.
Услышав слова Роя, Паша, Фил и Байлс замолчали.
Через несколько секунд Фил, морщась от боли, произнес:
— Давайте попробуем! Если мы останемся в городе, то, даже если нас не поймают эти горожане, нас могут наказать по какой-нибудь другой причине.
Хотя они все и являлись Потусторонними, но их Последовательности были невысоки. Справиться с несколькими обычными людьми для них не составляло труда, но противостоять всему городу было очень опасно.
Рой, Байлс и Паша в той или иной степени были людьми, побывавшими на поле боя. Они знали, что в подобных ситуациях колебания — худший вариант, поэтому согласились с предложением Фила.
Под руководством довольно опытной Охотницы, Паши, все четверо сделали крюк и вернулись на городскую площадь с другой стороны.
В этот момент горожан, толпившихся у объявления, уже не было. Казалось, они рыскали по всему городу в поисках чужаков.
Увидев стенд с объявлениями, одиноко стоявший между двумя газовыми фонарями, Рой и его товарищи осторожно приблизились к нему, готовые в любой момент сбежать.
Подойдя к цели, Рой вдруг кое о чем подумал. Он поспешно понизил голос и спросил:
— А уничтожение объявления считается противозаконным действием?
— Теоретически, да… — опешила Паша.
Они тут же перевели взгляд на стенд и просмотрели список преступлений, указанных в третьем законе.
«…
Порча общественного имущества.
…»
— И правда, есть, — выпалил Байлс.
Фил, побледневший от потери крови, стал еще бледнее. Подумав, он произнес:
— А какое наказание полагается за порчу общественного имущества?
Это было не очень серьезное преступление, и наказание должно было быть относительно мягким.
В этом случае Фил решил рискнуть и сорвать объявление, чтобы положить конец этому ужасному, странному происшествию.
— За первое нарушение — порка, — как раз в тот момент, когда Рой, Паша и Байлс размышляли над ответом, позади них раздался голос.
Все четверо вздрогнули и обернулись, увидев ничем не примечательного молодого человека в черной мантии и высоком цилиндре.
Мужчина продолжил:
— За повторное нарушение — отрубают руку. А что будет дальше, я не знаю.
— Откуда ты знаешь? — Насторожившись, Рой нахмурился и сжал в руке спрятанный кинжал.
Молодой человек улыбнулся и сказал:
— Я попробовал. Бесполезно. Объявление очень быстро восстанавливается.
— Значит, тебя выпороли? — спросила Паша, догадавшись, в чем дело.
— Да, — молодой человек кивнул, вид у него был спокойный. — Однако поскольку я еще и смошенничал, то потом мне отрубили руку.
— Смошенничал? — недоуменно переспросил Байлс.
Молодой человек усмехнулся и ответил:
— Проще говоря, я сам не уничтожал объявление. Я создал марионетку, чтобы она это сделала. И ее тоже выпороли.
С этими словами он поднял правую руку.
Как и у Фила, его запястье было аккуратно отрублено. Культя была бледно-белой и красной, словно из нее все еще текла кровь.
Внезапно плоть на культе зашевелилась, и из нее выползли прозрачные черви. Они переплелись друг с другом, образовав новую кисть.
Рой и остальные, увидев этих червей, детали которых невозможно было разглядеть, не почувствовали ни малейшего страха. Все потому, что их мысли тут же пришли в хаос. В голове у них проносились бессвязные мысли, им было трудно контролировать свои эмоции.
После того как кисть «обросла» кожей и стала выглядеть как обычно, Потусторонние пришли в себя. Они в шоке, удивлении и страхе отступили на несколько шагов назад.
То, что они только что увидели, превосходило их понимание!
— Кстати, я забыл представиться. Я — странствующий фокусник.
Человеком, который занимался мошенничеством и порчей общественного имущества, был не кто иной, как Клейн.
Он окинул взглядом четырех Потусторонних и с улыбкой сказал:
— Мой лучший фокус — исполнять желания. У вас есть желания?
Услышав этот вопрос, Рой воспрянул духом и с надеждой спросил:
— Ты можешь увезти нас из Белтейна?
— Конечно, я сделаю все возможное, но не сейчас, — пообещал Клейн.
Затем он посмотрел на безрукого Фила.
— Он уже высказал свое желание. А какое у тебя?
— …Чтобы моя рука восстановилась, — неуверенно сказал Фил.
— Хорошо, — Клейн перевел взгляд на Байлса. — Достань его руку.
Поколебавшись, Байлс, следуя указаниям таинственного человека, достал деревянный ящик и вернул Филу его руку.
— Иди сюда, — с улыбкой сказал Клейн.
Фил, собравшись с духом, подошел со своей оторванной рукой.
— Сними повязку, — продолжал инструктировать Клейн. — И приложи оторванную руку к культе. Предупреждаю, не перепутай, а то придется снова ее отрубить и повторять все заново.
Видя, насколько уверенно ведет себя этот человек, Фил почувствовал себя немного увереннее. Морщась от боли, он быстро сорвал повязку, прилипшую к ране.
Когда он приложил оторванную руку к культе, Клейн достал лист белой бумаги и подошел поближе.
Затем он протянул руку и протер рану.
Лист бумаги бесшумно разорвался надвое, а Фил почувствовал, как боль исчезает.
Он быстро опустил глаза и увидел, что его левое запястье совершенно целое. Даже не скажешь, что он был ранен.
Фил невольно пошевелил пальцами и понял, что подвижность полностью восстановилась.
— Твое желание исполнено, — Клейн отступил на пару шагов назад и улыбнулся.
— Спасибо… — пробормотал ошеломленный Фил.
Клейн посмотрел на двух оставшихся Потусторонних.
— А у вас какие желания?
Увидев, что желание Фила действительно исполнилось, Байлс тут же шагнул вперед и сказал:
— Я хочу знать, где моя семья.
Клейн взмахнул левой рукой и достал серебряное зеркало с древними узорами. Опустив голову, он с улыбкой произнес:
— Каков ответ на этот вопрос?
На поверхности зеркала заиграл водянистый свет, и одно за другим появились серебристые слова:
«Кладбище Глорин в Белтейне…»
Увидев это, Байлс, вытянувший шею, почувствовал, как у него сжалось сердце, его охватили печаль и разочарование.
В следующую секунду из водянистого света появились новые серебристые слова:
«…в сторожке у смотрителя».
«…Значит…» — Печаль Байлса сменилась радостью, и он искренне сказал:
— Спасибо.
Едва произнеся эти слова, он вдруг задумался над двумя вопросами:
Сколько людей может жить на кладбище? И сколько там может быть смотрителей?
Ведь членов его семьи было явно больше двух-трех!
Лицо Байлса, то хмурилось, то светлело, а потом он замолчал.
Из-за этого он не увидел вопрос, заданный серебряным зеркалом:
Великий Мастер, я ответил достаточно любезно?
— Да, — незаметно кивнул Клейн и перевел взгляд на оставшуюся девушку.
Паша подумала пару секунд и сказала:
— Я хочу, чтобы ты защищал нас, пока мы не уедем живыми из Белтейна.
Она поняла, что с желанием Роя есть проблема, ведь они могут и не уехать живыми из Белтейна.
— Умно, — с улыбкой похвалил Клейн. — Твое желание будет исполнено.
— А какую цену нам нужно заплатить? Я имею в виду плату за просмотр твоих фокусов, — поспешно спросила Паша.
— Цена — это ваши желания, — коротко ответил Клейн, а затем задумчиво спросил: — Если ты знаешь, что какие-то вещи ненастоящие, но готов субъективно пользоваться ими, то это не считается мошенничеством, верно?
Рой и его товарищи, услышав это, недоуменно переглянулись. Подумав, они покачали головами и сказали:
— Конечно нет.
— Это, по сути, игра между двумя сторонами.
— Добровольное действие, совершенное с полным осознанием, определенно не является мошенничеством.
— В этом нет никаких сомнений.
Услышав их ответы, Клейн улыбнулся.
— Очень хорошо. Именно так думает среднестатистический человек.
С этими словами он сделал несколько хватательных движений правой рукой и вытащил женщину в простой робе с длинными черными волосами.
Это была проекция из Исторической Пустоты — матрона монастыря Вечной Ночи, Арианна.
Клейн огляделся и, не заметив ничего необычного, с улыбкой обратился к проекции:
— Мадам, что здесь произошло?
Глаза Арианны слегка забегали, мгновенно став глубокими и спокойными. Это вызывало чувство безмятежности в сердцах у всех, кто ее видел.
«Она» спокойно произнесла:
— Главный пастырь Церкви Бога Битв, Ларрион, сбежал. Я иду по его следу.
Арианна сделала паузу и добавила:
— Прибыв в Белтейн, я получила новую информацию. По нашим данным, сбегая, Ларрион забрал с собой один Запечатанный Артефакт.
— 0-02.