Огромный кулак лорда Гранбела врезался мне в бок. Его охранники схватили меня за прикованные руки, окружив меня. Следующий удар был нанесен по лицу, затем была ещё одна серия ударов по рёбрам.
Широкоплечий дворянин вспотел, а часть его волос, завязанных в хвост, распустилась по спине, придавая слегка растрепанный вид. После ещё нескольких ударов он сделал шаг назад и поправил свой тёмный костюм.
Молодой человек поспешил вытереть пот с лица лорда Гранбела. У мальчика были такие же светлые волосы, как у всех остальных Гранбелов, которых я встречал, но ему не хватало цвета лица Калона и Эзры.
Кто-то прочистил горло снаружи моей камеры. «Лорд Титус?»
Мой “новый хозяин” повернулся и вышел в унылый каменный коридор, даже не взглянув на меня.
Прошло три дня с тех пор, как я вышел из портала и попал в этот политический бардак. Каждый день отец Калона приходил ко мне, чтобы задать один вопрос: «Убил ли ты моих детей?» И каждый день, когда я говорил «Нет», он тратил несколько минут на то, чтобы избить меня, прежде чем уйти. Остальное время я проводил наедине с Реджисом и своими мыслями.
Это было не плохо, совсем не плохо. Моё новое тело Асуры было более чем способно выдержать несколько ударов, и до сих пор не было никаких долгих допросов. Хуже всего было предвкушение... не суда, а Элли.
Реликвия всё ещё не перезарядилась. Я проверял её каждые несколько минут, но где-то на второй день Реджис заметил, что я похож на сумасшедшего, поэтому начал проверять только раз в час.
Старик, ответственный за темницу, которого я знал как опекуна лорда Гранбела, появился в дверях, чтобы махнуть рукой стражникам, перед тем, как оставить меня в одиночестве.
‘Как бы ни было интересно наблюдать за тем, как ты изображаешь из себя грушу для битья, мне скучно’, — подумал Реджис, когда охранники закрыли дверь. 'Мы действительно собираемся делать это целых три недели?'
‘Тогда иди спи’, — прошипел я.
‘Ты слишком груб, по отношению ко мне’, — проворчал он в ответ.
Заглянув за зарешеченную дверь, чтобы убедиться, что охранник в конце коридора не может заглянуть в мою камеру, я лёг на койку и вытащил из Пространственной Руны твёрдую игрушку-фрукт. Звук звенящего внутри семени сразу же напомнил мне заснеженную деревню на вершине горы, где тренировались я и Три Шага.
Представив себе скалистые горы и затопленные долины и погрузившись в медитативное состояние, которое я использовал во время тренировок с кланом Теневого Когтя, я выпустил небольшое количество эфира из своего ядра и влил в кончик указательного пальца.
Фиолетовая энергия тихо гудела, превращаясь в тонкое, слегка изогнутое продолжение пальца. Я просунул эфирный "коготь" в желобок, достав до семени размером с горошину. Хотя мне удалось схватить семя из отверстия, при попытке вытащить его, эфир потерял свою форму и рассеялся.
Я глубоко вздохнул, наколдовал коготь во второй раз и повторил попытку с аналогичным результатом. Примерно через час или два Реджис прервал мою тренировку.
'Ты делаешь это уже несколько часов', — ворчал Реджис. 'Разве тебе это не надоело?'
Не совсем. Это дает мне возможность сосредоточиться на чем-то... занять свой ум, я думаю.
'О. Так это похоже на вязание?'
Я закатил глаза. ‘Да, Реджис. Материализация эфира в смертоносное оружие в точности похоже на вязание’. Я намеревался вернуться к своей практике, но шаги на лестнице сказали мне, что кто-то идет.
Быстро спрятав игрушку, я встал, подошел к двери камеры и положил руку на прутья. Импульс маны ударил в мою руку и пронёсся, как молния по телу. Я ойкнул и отступил назад, сгибая покалывающие пальцы.
Снова появился стражник. Он язвительно улыбнулся, заметив мой явный дискомфорт. «О, простите, Восходящий Грей, мы забыли упомянуть о двери? Решётки зачарованы против физического контакта — разумеется, для того, чтобы наши гости не пытались прорваться. Старик взмахнул рукой, и стена позади меня начала двигаться. Появились цепи, растущие из камня и обхватывающие мои ноги и руки, прижимая к стене.
«Сопротивление бесполезно», — уверенно сказал он. «Эти наручники были сконструированы лучшими Инстиллерами¹ в Центральном Доминионе. Цепи и её крепления неразрывны».
Я проверил его прочность, сгибая руки в плечах, пока камень не начал трястись.
‘Упс’, — я подумал. ‘Я чуть не сломал их’.
Золотоволосый старик по-прежнему улыбался, видимо, ничего не замечая. Я вернул ему взгляд с невыразительным, почти скучающим выражением лица. «Умно», — сказал я категорично.
«Я понимаю, Восходящий Грей, что время, проведённое в Реликтовых Гробницах, вероятно, избавило вас от элементарного страха, и вы уже доказали, что умеете противостоять боли. Признаюсь, лорд Титус был крайне разочарован вашей невыразительностью. Он хотел бы видеть, как вы корчитесь от боли, говоря его словами».
Старик отошел в сторону, чтобы другой человек мог открыть дверь и войти в камеру. Этот человек был высоким и грузным. Он был одет в тёмные кожаные доспехи с золотыми шипами, сильно пахнущими чем то похожим на масло, что соответствовало его сальным чёрным волосам и золотому кольцу в ухе.
«С чего мне начать, господин Мэтисон?» — спросил он громким, улыбающимся голосом, пока его чёрные глаза блуждали по моему телу.
Старик сморщил нос, глядя на мучителя. «О, я не посмею указывать вам, как делать вашу работу. Просто заставьте его говорить». Мэтисон посмотрел мне в глаза из-за спины мучителя. «Я вернусь, скажем, через двадцать минут допроса».
Мучитель улыбнулся, обнажив чёрные, гнилые зубы. «Да, господин Мэтисон». Мне он сказал: «Грей, да? Я — Петрас. Я бы сказал, что это приятно, но» — его ухмылка расширилась — «я обещаю, что приятно не будет».
'Фу, это было так неловко, что заставило мои несуществующие пальцы скрючиться', — простонал Реджис.
Я ничего не сказал, но сохранил спокойное и незаинтересованное выражение лица.
Моё отсутствие ответа, похоже, ничуть не обеспокоило Петраса. Он с размаху выхватил кинжал и тем же движением провёл лезвием по моей руке. Он был настолько острым, что я его почти не почувствовал.
Рана выпустила струйку крови, прежде чем затянулась.
Улыбка Петраса померкла. Он настороженно посмотрел на меня, а затем сделал надрез в том же месте, на этот раз медленнее и глубже. Я понял, что мое экстремальное исцеление привлечет нежелательное внимание, и попытался перекрыть поток эфира из своего ядра. Это удалось лишь частично.
Реджис, иди к моей левой ноге.
'Если это из-за моего предыдущего комментария о пальцах ног, то я просто...'
‘Мне нужно ограничить свою регенерацию. Просто сделай это’.
Мой партнер скользнул по моему телу к ноге, и медленная струйка эфира перенаправилась, притянутая к нему той силой гравитации, которую он имел на себе.
Второй порез заживал дольше. Петрас не стал делать третьего сразу, но с интересом наблюдал, как оставшийся эфир исцеляет мою плоть. Для меня восстановление было медленным, но по сравнению с обычным человеком оно было невероятно быстрым.
Он провёл шершавым пальцем по тому месту, где порез загноился, не оставив даже шрама.
Он проверил мои наручники для подавления маны, чтобы убедиться, что они надежно закреплены, затем сделал шаг от меня. «Как ты это делаешь?».
«Что делаю?» — ответил я, моё лицо было совершенно безэмоциональным.
Нахмурившись, мучитель прижал плоскую часть своего лезвия к тыльной стороне моей руки. Кинжал начал раскаляться докрасна, моя кожа шипела и лопалась, наполняя камеру зловонием горящей плоти.
Я позволил своему разуму отвлечься от боли, медитируя в моём ядре и бурлящем внутри эфире, за который я ухватился так крепко, как только мог. Небольшой ручеёк просочился наружу, наполовину потянулся к Реджису, но часть понеслась по моим эфирным каналам к моей руке.
Когда Петрас поднял свой светящийся кинжал, след от ожога, оставленный им, стал глубоким шрамом на моей нетронутой плоти. Однако вместо боли я почувствовал лишь легкое покалывание, когда эфир начал восстанавливать повреждения, но теперь он работал ещё медленнее над более крупной раной.
Мучитель впился большим пальцем в сырой ожог и сильно сжал, его черные глаза впитывали каждое моё движение, каждую судорогу, но боли не было. Его расслабленное лицо искривилось в преувеличенно хмуром выражении.
«Незначительные способности к исцелению, даже без маны», — пробормотал он про себя. «Высокая устойчивость» — он швырнул кинжал, лезвие которого всё ещё сверкало, в угол и разбил костяшки пальцев.
«Обычно я откладываю это на потом, но...» Он хитро ухмыльнулся. «Я должен признать, что вам требуется... особое обращение».
'О, Артур, особое отношение. Я думаю, ты ему нравишься’ — Реджис пошутил.
На моем лице появился намёк на улыбку. Петрас яростно нахмурился в ответ.
«Ты думаешь, это смешно, Восходящий Грей?» — спросил он, его голос стал еще выше. «Тогда приступим!» Его костлявые пальцы крепко сжимали мои, и его охватило какое-то дикое ликование. По его сосредоточенному лицу я понял, что он произносит заклинание, но ничего не произошло, даже когда пот начал стекать по его лицу, а каждый вздох становился всё более отчаянным.
Ожог на тыльной стороне моей руки всё ещё заживал, а Петрас всё ещё смотрел на него, и выражение его лица становилось всё более разочарованным с каждой секундой.
Он держал мои руки в таком положении ещё минуту, а затем с отвращением отбросил их. «Это невозможно!» — кричал он, метаясь взад и вперёд по маленькой камере. «Совершенно невозможно!» Он повернулся ко мне, свирепо глядя на меня. «Кто ты, черт возьми?»
«Невиновный», — категорично заявил я. «И немного голодный».
Шипя, Петрас схватил с земли свой кинжал, сделал два быстрых шага ко мне и вонзил оружие мне в бок, чуть ниже ребер. Хотя он больше не светился, он всё ещё был обжигающе горячим, и я чувствовал, как он горит внутри меня.
Бывало и хуже.
Его иссиня-черные глаза искали в моих хоть намек на боль или страх, которыми он мог бы себя утешить, но я ничего ему не дал.
Он вытащил кинжал и уставился на рану. Я позволил эфиру течь свободно. Половина его всё ещё просачивалась в Реджиса, но остальное ушло в глубокую рану в моём боку. Она медленно начала заживать. Наконец, Петрас рухнул на мою раскладушку. Он просидел так несколько минут, молча глядя в низкий потолок.
«Я никогда не видел, чтобы кто-то исцелялся так быстро, как ты, и всё же твоя мана не реагирует на мой герб. Моё прикосновение должно заставить каждый нерв в твоём теле загореться, если в тебе есть хоть капля маны. Я не понимаю». Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Его ярость сменилась осторожным любопытством. «Это эмблема? А... Регалия? Мне сказали, что ваши руны неясные, но ничего необычного».
Я неловко пожал плечами, прижатый к стене.
«Загадочный человек...» — тихо сказал Петрас, глядя в потолок. «Тогда не остается ничего другого, кроме как посмотреть, насколько сильна эта способность».
Мучитель скатился с койки и с мерзкой ухмылкой взмахнул кинжалом.
К тому времени, когда старик с золотыми волосами вернулся, моя одежда была в испорчена до состояния лохмотья и окрасилась в красный цвет от крови. Петрас не торопился, нанося рану за раной с медленной, продуманной концентрацией. Теперь мои раны закрывались немного медленнее, и я решил убрать Реджиса со своей ноги, но я не вознаградил усилия мучителя даже щелчком век.
Старик, Мэтисон, казалось, был удивлен моим состоянием. Он взглянул на Петраса, но долговязый алакриец лишь извиняясь пожал плечами. «Вы можете покинуть нас сейчас. Подождите в коридоре».
Плечи Петраса поникли, и он, надувшись, вышел из камеры. Мэтисон подождал, пока он уйдет, чтобы начать задавать вопросы.
«Восходящий Грей», — начал он, — «я хотел бы, чтобы ты объяснил мне, почему ты убил лорда Калона из крови Гранбел, лорда Эзру из крови Гранбел и леди Риа из крови Фалин. Пожалуйста, не скупитесь на детали».
Говоря спокойно и чётко, как только мог, я сказал: «Я никого не убивал. Реликтовые Гробницы оказались гораздо сложнее, чем предполагал Калон, и они пали перед монстрами внутри».
Брови Мэтисона сошлись в небольшой хмурой гримасе. «Вы должны понять, Восходящий Грей, что у нас есть свидетель ваших действий. Мы знаем, что произошло. Милорд и леди Гранбел теперь хотят понять, почему».
Он сделал шаг ближе ко мне. «Это нападение носило политический характер? Вы убийца, посланный конкурентами Крови Гранбелов?»
«Если это так, то я проделал довольно паршивую работу, позаботившись о том, чтобы оставить свидетеля».
Дальше всё пошло не лучше. Мэтисон заставил меня объяснить детали нашего восхождения, от того, как я нашел Гранбел, до форм, которые приняли чудовища внутри Реликтовых Гробниц, до таких мелочей, как то, что мы все ели, находясь в ловушке в комнате зеркал, и как выглядели фигуры в зеркалах.
Я рассказал столько правды, сколько мне самому было удобно, но внимательно следил за любыми упущениями, которые я допускал, когда он неизбежно просил меня повторить всё, что я сказал.
Наконец, Мэтисон повернулся, чтобы выйти из камеры, но остановился у двери. «О да. И еще одно, Восходящий Грей, где ты спрятал своё пространственное кольцо?».
«Я потерял его», — ответил я тоном сожаления, — «вместе со всеми своими вещами. Но я уже сказал об этом охраннику».
«Понятно. Тогда очень хорошо». Мэтисон ушел, не сказав больше ни слова, и закрыл за собой дверь камеры с громким лязгом металла.
Реджис, который странно молчал во время пыток и после интервью, проснулся, трепеща внутри меня. ‘Ты в порядке?’
‘Всё хорошо’, — ответил я, приподнимаясь на раскладушке. Я подвергал себя гораздо худшим испытаниям, когда ковал свои эфирные каналы и тренировался в Реликтовых Гробницах.
Привычка заставила меня вынуть реликвию-многогранник из моей пространственной руны, чтобы проверить её, и, почувствовав прилив адреналина, быстро сел обратно, когда понял, что камень тёплый на ощупь и мягко отдаёт слабой эфирной энергией.
'Он заряжен!’
'Давно пора. Итак, что сначала?’
Вопросов не было. Сжимая реликвию в кулаке, я подумал об имени Элли. Белый туман клубился над поверхностью камня, и моё внимание не сразу было привлечено внутрь, как раньше. Закрыв глаза, я сосредоточился ещё сильнее, представляя её лицо и мысленно произнося её имя: Элеонора Лейвин, Элеонора Лейвин... Элли...
‘Артур’, — утешительно подумал Реджис, — ‘мне очень жаль...’
Хотя мои глаза были закрыты, я почувствовал, что моё восприятие внезапно изменилось. Присутствие Реджиса исчезло, как и ощущение холодного пола под ногами.
Медленно я открыл глаза.
Первое, что я увидел, была Элли. Моя сестра, живая и невредимая.
¹ Инстиллеры — исследователи/изобретатели в Алакрии. Это один из классов магов, наряду с Нападающими, Щитами и Часовыми.