От лица Артура Лейвина.
Я опустился на подстилку из густого мха и прислонился спиной к дереву, достал флягу с водой и сделал длинный глоток, давая холодной воде отдохнуть во рту, прежде чем выпить её до дна.
В лучах восходящего солнца появился слабый отблеск. Подняв глаза к густому навесу, я увидел оранжевые пятна, пробивающиеся сквозь пышную зелень и дающие немного тепла в сыром и холодном лесу.
Я позволил своим мыслям блуждать — я не был готов думать о предстоящей задаче. Как и в последние несколько дней, в голове постоянно звучал разговор с Агроной. Я решил просто проигнорировать обещание его обезопасить мою семью, если я откажусь от участия в войне, не сказав об этом никому, кроме Сильви. Однако я не стал объяснять своей связи, что в любой момент её могут использовать в качестве рупора для врага.
Я также не стал говорить о появлении Агроны в Совете, даже Вириону. Хотя Агрона утверждал, что не может использовать ману Сильви, я не хотел, чтобы остальные запаниковали и заперли её в темнице. Я всё ещё не был уверен, правильно ли скрывать её, но надеялся, что в конце концов мы найдём решение. Сильви я сказал только то, что Агрона со мной связался, но не уточнил, как именно. Я слишком часто вспоминал этот разговор, чтобы полностью скрывать его от неё, и то, что я поделился с ней своими мыслями, облегчило мне душу.
И всё же, несмотря на тяжесть того разговора, ситуация, похоже, налаживалась.
Моё ядро стало белым, и с каждым мгновением, пока моё тело продолжало привыкать к изменениям, я чувствовал себя всё сильнее. Шрамы на шее и запястьях не исчезли полностью, но стали менее заметными. Мои ноги, которые ранее страдали от серьёзных травм, теперь стали более крепкими и надёжными, чем раньше.
Я осознавал, что моё тело не претерпело физических изменений. Однако использование органической магии, которая не привязана к определённым жестам или чтению заклинаний, стало для меня гораздо более естественным. И это, в свою очередь, открыло новые горизонты для моего роста. Кроме того, я улучшил контроль над Статической Пустотой и фазами моей драконьей воли. Хотя леди Майр ясно дала понять, что мне никогда не удастся овладеть эфиром на том уровне, что асуры, даже я не мог представить, насколько далеко смогу продвинуться.
Я по-прежнему не мог использовать ни одну из последовательности Призрачного Шага, включая Взрывной Шаг, без риска нанести непоправимый вред нижней части тела.
Тело Сильви, в отличие от моего, претерпело значительные изменения. Хотя в человеческой форме она выглядела чуть младше моей сестры, координация у неё была как у ребёнка.
Её недовольство было очевидным: она часто спотыкалась о собственные ноги или теряла равновесие, когда стояла на месте, хотя для этого не было видимых причин. Особенно трудно ей было научиться пользоваться недавно приобретёнными большими пальцами. Из-за её неловких попыток использовать эти новые человеческие конечности, было разбито много тарелок и мисок.
Я усмехнулся, всё ещё отчётливо представляя себе лица всех, кто впервые увидел Сильви в человеческом обличье. Каждый воспринял это по-своему.
У Кейтлин расширились глаза, и она бросилась прочь от моей двери, несколько раз извиняясь за вторжение, а затем ушла, прежде чем я успел всё объяснить. Хестер, не в силах подавить забавную ухмылку, просто помахала мне рукой, после чего последовала за своей подопечной по коридору.
Сестра указала на меня дрожащим пальцем и спросила: когда у нас с Тессией появился общий ребёнок. Если подумать, у Сильви действительно были блестящие волосы пшеничного цвета, которые могли получиться в результате смешения каштанового оттенка с серебристым, но я ответил так, как ответил бы любой старший брат: я потрепал Элли по затылку и спросил, как Сильви может быть моим ребёнком, если она выглядит всего на несколько лет моложе Элли. При упоминании имени Сильви моя сестра пришла в восторг и тут же взяла оступившуюся Сильви под своё крыло в качестве своего рода протеже.
Реакция Вириона была относительно сдержанной. Казалось, он почувствовал, что эта девочка — Сильви, как только вошёл в комнату. Мы провели несколько минут, обмениваясь вопросами и ответами, он подтрунивал надо мной, что я стану отцом в столь юном возрасте, как я справлюсь с ответственностью и так далее, а затем ушёл, поклонившись Сильви.
Эмили была очарована и тут же начала обдумывать, как измерить силу Сильви, проверить её способности и создать систему оценок, которая позволила бы сравнить магическую силу человека и асур. Мы с Сильви избежали этой встречи, лишь пообещав Эмили иногда заходить к нам в комнату и наблюдать за тем, как Сильви учится.
Тогда я решил, что мне действительно нужно познакомить Эмили с кем-нибудь из молодых дворян замка...
Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Я оставил Сильви позади, и она всё ещё пыталась привыкнуть к изменениям в своём теле после того, как печать, наложенная на неё матерью, была снята. Хотя я чувствовал себя здесь в изоляции, несмотря на постоянную активность вокруг меня, когда эльфийские войска устраняли последствия недавней битвы, я знал, что принял верное решение.
Я не хотел, чтобы она — и никто из моих знакомых — видел, что я собирался сделать с алакрийским мальчиком, которому я сохранил жизнь.
‘Надеюсь, что на стороне генерала Айи дела обстоят лучше’, — подумал я.
Нам с Айей было приказано подтвердить новости о нападении алакрийцев на Эленуар и при необходимости помочь в обороне от них. Новости о сражении уже должны были быть переданы Вириону, и я знал, что в этот самый момент в зале Совета царит хаос: они борются за правильное перераспределение солдат и магов для защиты не только Сапина, но теперь и Эленуара.
«Генерал Артур!» — раздался издалека знакомый голос, заставивший меня открыть глаза.
Это был эльф, которому я приказал отнести алакрийца в лагерь. Он ловко бежал ко мне, ни разу не оступившись, несмотря на неровности почвы. «Алакриец проснулся!»
Я поднялся на ноги и стряхнул грязь с одежды. Готовясь к тому, что мне предстоит, я призвал пустоту, которая поможет мне допрашивать врага без угрызений совести и сочувствия. В то же время я старался забыть о своём прошлом, чтобы не отвлекаться, когда ситуация изменится.
«Разденьте пленника и выведите из комнаты всех остальных».
Лагерь эльфийских войск находился посреди небольшой поляны, которая казалась неестественной, всего в нескольких сотнях метров к северу от места сражения — или мне так казалось. Мои органы чувств, даже на стадии белого ядра, ещё не до конца привыкли к эффектам Эльширского леса, нарушающим направление.
Судя по ямам в земле, которые были забиты свежей грязью, и необычайно густым деревьям прямо за лагерем, я предположил, что у эльфов есть маг с сильным сродством к дереву, чтобы манипулировать деревьями. Эльфийские воины суетились между палатками из плотной ткани, заполнявшими поляну.
Несколько из них поклонились, проходя мимо, а другие настороженно посмотрели в мою сторону.
Эльф указал вперёд. «Сюда, генерал. Алакриец находится в палатке сзади. Наш командир ждёт снаружи».
‘Палатка’ на самом деле представляла собой большой навес из переплетённых корней и ветвей, накрытый толстой тканью. Деревянный шатёр накрывал вихревой купол ветра, заставляя ткань колыхаться и рябить. Снаружи, устремив свой взор на вход в шатёр, вытянув руки и непрерывно циркулируя внутри маной, стояла та самая бронированная женщина, которую я спас от самого пленника.
Заметив наше приближение, она заметно расслабилась и протянула руку. «Я забыла представиться раньше. Меня зовут Ленна Эмарис, я глава юго-восточного подразделения в Эленуаре».
«Артур Лейвин». Я пожал ей руку, а затем повернулся к палатке. «Он в состоянии говорить?»
Лицо Ленны исказилось от отвращения. «Он кричит и вопит с самого пробуждения, поэтому мне пришлось поставить барьер ветра. Это также позволит вам уединиться», — добавила она со знанием дела.
«Спасибо», — тихо вздохнул я, стараясь абстрагироваться от мыслей о предстоящем. Затем я с усилием преодолел звуковой барьер, не нарушив заклинание, — это оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Я больше не мог воспринимать себя как Артура; теперь я был следователем, и мне предстояла работа, которую нужно было выполнить.
Как только я оказался внутри барьера, до моих ушей донеслись звуки разъярённого мальчика, выкрикивающего пустые угрозы.
«Моя рука! Где моя рука? Если вы, примитивные твари, знаете, что для вас хорошо, то развяжете меня. Я из крови Вейл, знатного рода...»
Моя рука ударила его по лицу, и он отлетел назад, отброшенный силой удара.
Мальчик ошеломлённо смотрел на меня. «Т-ты… ты ударил меня! Как тебя зовут? Я тебя...»
Его голова покачнулась, когда я влепил ему ещё одну пощёчину. Когда он пришёл в себя, я наклонился вперёд и посмотрел мальчику в глаза. «Не думаю, что ты понимаешь всю серьёзность ситуации, в которой оказался, поэтому позволь мне просветить тебя».
Мои пальцы зазвенели тонкими нитями электричества, когда я схватил его за лоб и надавил на виски. Тело мальчика тут же свело судорогой, пока я продолжал использовать преимущества своей органической маны.
«Не... держи меня! Ч-что ты д-д-делаешь?» — закричал мальчик.
Следующие несколько минут я продолжал вливать тщательно распылённую ману молний в его мозг и нервы, пока это наконец не сработало.
Из горла мальчика вырвался умопомрачительный крик, и он бешено затрясся на своём месте. «Жжётся! О-оно жжётся!»
«Конечно, жжётся», — ответил я категорично. «Твои нервные окончания сейчас немного перепутаны, поэтому тебе кажется, что ты в огне».
Когда он закричал, я увидел белки его глаз. Мальчик продолжал метаться, у него изо рта шла пена, и он отчаянно пытался потушить огонь, которого на самом деле не было.
Прошло несколько минут, и я снова схватил его за голову и избавил от боли.
«П-пожалуйста. Зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь? Я дам тебе всё, что угодно», — пробормотал он между всхлипами, когда всё его тело содрогнулось от шока.
«Твоё имя», — потребовал я без эмоций.
«Зачем тебе знать...», — пронзительно закричал мальчик при одном только виде того, как я поднял руку. «Стеффан! Стеффан Вейл. Пожалуйста... не надо больше».
«Стеффан. Просто глядя на тебя, я понимаю, что твоя семья — или кровь, как ты её называешь, — отличается, а значит, и ты тоже. В отличие от других солдат, которых мы захватили, ты не пытался покончить с собой и очень хочешь жить. Я правильно понял?»
«Да!» — пролепетал он, явно желая избежать дальнейшей боли.
Я тщательно подбирал слова, прежде чем заговорить. «Я не убью тебя, если ты будешь сотрудничать. Однако то, в каком состоянии ты вернёшься домой, будет зависеть от того, насколько ты будешь полезен и насколько честно ответишь на мои вопросы. Ты понял?»
Он ожесточённо кивнул.
«Несколько ваших солдат выжили и сумели бежать, но я настоятельно советую тебе избавиться от надежды на то, что все силы, которые они смогут собрать и привести сюда, будут достаточно сильны, чтобы помочь тебе».
За годы, проведённые в качестве мага серебряного, а затем и белого ядра, я привык контролировать свою силу. Ведь аура мага белого ядра может быть неприятной для окружающих. Однако сейчас мне было необходимо, чтобы Стеффан осознал свою ситуацию и по-настоящему поверил в мои слова. Поэтому я отбросил свою сдержанность.
Крепкие корни и ветви, из которых была сделана палатка, затрещали под тяжестью мага белого ядра, отпустившего свою ауру на свободу. Земля раскололась, и под нашими ногами задрожал щебень.
Стеффану было трудно дышать даже при том мизерном количестве маны, которое циркулировало в его теле. Его налитые кровью глаза выпучились, рот зиял, как у рыбы, оказавшейся без воды, а из мокрого места между ног поднималась едкая вонь. Я убрал свою ману.
«Я-я пон-нял», — заикаясь, проговорил он.
«Хорошо», — сказал я, делая шаг назад. Я думал сразу перейти к более насущным вопросам, но хотел убедиться, что он действительно говорит правду.
«Перечисли всех членов дома Вейл и свои отношения с ними».
Мальчик на секунду испугался, возможно, подумав, что я воспользуюсь этой информацией, чтобы убить весь его дом, но у него не хватило сил отказаться. Стеффан перечислял имена, которые не имели для меня никакого значения, пока не появилось одно, которое я мог проверить. «...Изора Вейл, моя мать. Карнал Вейл, мой отец. Люсия Вейл, моя сестра».
Я поднял руку, чтобы остановить его.
«Что такое процесс пробуждения?»
«Пробуждение — это церемония, которая открывает для детей их первый знак, чтобы они могли стать магами», — ответил Стеффан, его голос охрип.
«В чём разница между гербом и знаком?» — спросил я, вспомнив термины из своего погружения в воспоминания Уто через его рог.
Мальчик ответил так, будто выучил его наизусть по учебнику. «Герб сильнее. Он символизирует более глубокое понимание определенного направления магии, которое знак позволяет магу использовать...»
Моё любопытство начало брать верх. Я хотел узнать больше о магии Алакрии, но видел, что он начинает отстраняться. Я понимал, что чем дольше это будет продолжаться, тем труднее будет заставить его отвечать на мои вопросы, а без эмиттера, поддерживающего его жизнь, потерять его было риском, на который я сейчас не мог пойти.
И снова я очень тщательно подбирал слова для своего следующего вопроса. Я хотел, чтобы Стеффан думал, что он подтверждает то, что я уже знаю. Это был лучший способ добиться от него правдивых ответов.
«Что находится выше знаков и герба?» — спросил я, предупредительно схватив его за ногу, когда его глаза начали закрываться.
«П-после гербов идут эмблемы, а потом регалии», — поспешно сказал он.
«Насколько сильны маги с регалиями по сравнению с Слугами?»
«Я не знаю! Самая большая сила моей семьи — мой дед, а у него всего лишь эмблема — клянусь Вритрой!»
«Клянусь Вритрой», — с отвращением повторил я. Подобную поговорку я слышал в пещере в Дарве. Похоже, в Алакрии Вритры считались почти богами.
«Ты знаешь, сколько обладателей эмблем и регалий сейчас на Дикатене?»
Он покачал головой. «Мой командир — маг с эмблемой, но я знаю, что он подчиняется обладателю регалий. Точных цифр я не знаю».
Я вздохнул. Этот мальчик занимал слишком низкую позицию в ранге, чтобы быть хоть сколько-нибудь полезным. Судя по всему, Дом Вейл, членом которого он так гордо себя провозглашал, даже не занимал высокого положения в Алакрии.
Наконец, я задал несколько вопросов, касающихся непосредственно полученных им приказов. Как я и опасался, это было не единственное нападение на Эльширский лес. Несколько других войск направлялись на север, намереваясь нанести удар, пока эльфийские силы ещё не оправились и не успели получить подкрепление из Сапина.
«Пожалуйста... отпустите меня. Вы обещали. Я правдиво ответил на все ваши вопросы!» Плечи мальчика опустились. Обрубок, который раньше был его правой рукой, кровоточил сквозь бинты.
«Как я уже сказал, я не стану тебя убивать». С этими последними словами я покинул палатку.
Снаружи в лагерь прибывали волны эльфийских солдат: одни несли окровавленных союзников, другие переносили то, что осталось от трупов их товарищей.
Я встал рядом с Ленной Эмарис. Она вздрогнула, когда наши глаза встретились, но молчала, ожидая моих приказов.
Мой взгляд оставался холодным. Я не хотел, чтобы хоть капля эмоций помешала мне говорить.
«Я закончил. Можешь делать с алакрийцем всё, что сочтёшь нужным».
Перевод: YuraFissura
15062 символов, 2344 слов.