«Нет! Я сказал, левая нога под углом сорок градусов. Твой центр тяжести должен быть направлен на правую пятку, так как это твоя опорная нога, ты понял, бездомный?» — инструктор только что взмахнул хлыстом, чтобы я занял правильную позицию, пока он обходил класс.
Стиснув зубы, я молча повиновался, подстраивая левую ногу, чтобы соответствовать ошибочной технике моего инструктора. Если бы я не послушался, это означало бы лишь задержку с приёмом пищи, поскольку нас не кормили до тех пор, пока все не отработают позы и формы из дневных уроков.
Дни в этом «учреждении» состояли из восьмичасовой боевой подготовки, которую я считал несколько ущербной, а затем медитации для развития наших центров Ки в течение примерно десяти часов. Оставшиеся шесть часов распределялись между едой, мытьем и сном. Студентов, чьи центры были достаточно развиты для изучения техник Ки, отделяли от остальной группы и распределяли по специализированным классам в зависимости от их способностей.
Тех, кто не смог пробудить свои центры Ки, должны были «переселить», что, как я позже понял, на самом деле означало «избавиться». Что касается меня, то я следовал режиму тренировок инструктора до мельчайших деталей в течение отведённых восьми часов. В течение времени, отведённого на медитацию, я спал на протяжении оставшихся двух часов после того, как сначала медитировал в течение первых восьми, используя время, отведённое нам на сон, чтобы отучиться от всего того мусора, который инструкторы считали боевым искусством, и тренировать свои собственные техники.
Единственная полезная информация, которой нас учили инструкторы, касалась жизненно важных зон человека — болевых точек. Их техники были грубым, бессмысленным способом нанесения повреждений этим точкам без какого-либо внимания к тому, как может отреагировать противник. Они учили так, что, если следовать правильным шагам, пользователь достигнет своей цели и причинит тому или иному человеку боль. Как я уже и сказал... это бессмысленно.
Я скрывал тот факт, что мой центр Ки был достаточно развит для изучения техник Ки, как можно дольше, поскольку знал, что когда я перейду в классы более высокого уровня, у меня будет меньше времени для самостоятельных тренировок. Признаюсь, моей единственной удачей в то время было то, что я наткнулся на книгу по технике Ки для скрытия присутствия пользователя. Я впитывал слова из этой книги, как пресную воду в бесплодной пустыне. Руководство по технике было низкого класса, но я отработал технику до такой степени, что это дало мне возможность пробраться в библиотеку, где хранились все техники Ки.
Я не знаю, как я вообще выдержал этот режим обучения — я спал всего восемь-десять часов в неделю из-за того, сколько времени я тратил на чтение и практику техник. Я знал, что было бы бесполезно пытаться изучить все техники, поэтому я сузил круг изучения и изучал только те приёмы Ки, которые принесли бы мне наибольшую пользу в долгосрочной перспективе.
Я понял, что, хотя библиотека была защищена, на самом деле она не охранялась особо тщательно. Причина в том, что, даже если бы ученик проник внутрь, он не смог бы самостоятельно понять, как изучать техники. Как и руководство по скрытию присутствия пользователя, на которое я наткнулся, другие руководства по техникам Ки были наполнены терминами и жаргоном, которые не знал ни один осиротевший ребёнок или подросток.
То есть, всё, на что я мог ориентироваться при изучении техники, — это грубо нарисованные картинки, показывающие необходимые шаги в изучении и использовании техники Ки.
Тогда на меня это не произвело никакого впечатления, но, вспоминая об этом сейчас, легко было бы понять, что я был не кем иным, как вундеркиндом. Просто изучая фотографии человека (я назову его Джо), демонстрирующего шаги техники Ки, я смог понять, как Ки должна течь в моём теле, чтобы правильно выполнить технику.
Первым искусством Ки, которому я научился после проникновения в библиотеку, была серия техник работы ног, усиленных Ки, которые я практиковал до тех пор, пока подошвы моих ног почти не оголяли кости. Техника выглядела как последовательность чечётки без надлежащего потока Ки, но как только мне удавалось ввести нужный поток Ки в соответствующие придатки в нужное время, я мог уклоняться, перестраиваться, подкрадываться сзади, в общем, телепортироваться в ограниченном диапазоне.
Я до сих пор помню, как использовал это искусство Ки, технику, которую я освоил и отточил, чтобы сделать её еще лучше, чтобы победить того же инструктора, который столько раз бил меня без веской причины.
Я до сих пор отчётливо помню выражение его лица, когда я прижал свой деревянный меч к его потной шее. Его широко раскрытые, удивлённые глаза дрожали, а рот застыл, пытаясь связать слова, чтобы сформировать мелкое и удобное оправдание, которое позволило бы ему сохранить лицо.
Даже когда я был на пути к званию короля, техника ног, которую я освоил и сделал своей собственной, оставила мне такие прозвища, как Неприкасаемый, Бог Скорости, Мираж и так далее.
Однако когда я пришёл в этот мир, она стала бесполезной, как только моё ядро маны достаточно развилось. Я едва ли был в пределах досягаемости, чтобы использовать технику, на которую я когда-то так сильно полагался, и казалось, что гораздо проще просто наколдовать стену, чтобы заблокировать любой снаряд, брошенный в мою сторону. Поскольку маны было так много, мне никогда не требовалось регулировать и контролировать её расход.
Забавно, как человеческий мозг вспоминает моменты прошлого. Все воспоминания, которые человек хотел бы забыть, каким-то образом укореняются ещё глубже в гиппокампе.
Это, казалось бы, старинное воспоминание о прежних детских временах внезапно всплыло в памяти, как будто моя жизнь промелькнула перед глазами, как раз в тот момент, когда простой низкий взмах от удара моего противника раздробил одновременно обе мои ноги. Рухнув на землю, я не успел увернуться от ещё одного резкого удара, который вывихнул мне правое плечо. Я был практически беззащитен, переводя взгляд с человека, который так сильно меня ошеломил, на мою отрубленную левую руку, которую он держал в своей руке.
Виндсом сказал мне, что боль, ощущаемая в этом месте, значительно уменьшается. Если это действительно так, то насколько более болезненными будут эти раны, если это действительно случится со мной?
Тот, кто ответственен за мои нынешние смертельные травмы, подошёл ко мне со смешанным выражением лица и, щёлкнув пальцами, одарил меня коротким кивком.
«Достаточно» — сказал он, и мир померк. И, как и тогда, я снова очнулся со всеми своими конечностями, прикреплёнными и не сломанными.
Я тут же рухнул на четвереньки и, задыхаясь, выплеснул остатки своей последней трапезы. Моя рвота тут же рассеялась в маленьком сапфировом пруду, в котором я медитировал. Я не был уверен, был ли я мокрым из-за волшебной жидкости, которой был окружён, или из-за обильного количества пота и грязи, которые я выделил от стресса.
«Нет, позвольте мне продолжить» — сумел выдавить я в перерывах между вздохами.
«Человеческий мальчишка обладает восхитительной силой воли. Сколько времени прошло, Виндсом?» — спокойно спросил тот же глубокий и контролируемый голос, что когда-то сломал большинство из 206 костей в моём теле.
«Тут прошло около пяти минут» — кратко ответил Виндсом.
«Значит, для нас там прошёл примерно час».
Худощавый мужчина с бритой головой отметил это таким тоном, в котором не было ни разочарования, ни гордости, а просто констатировал факт. Я с усталым любопытством наблюдал за разговором двух асур, вытирая рвоту с губ.
«Ещё раз» — отчаянно потребовал я, усаживаясь обратно в медитативную позу, которой Виндсом научил меня посреди этого священного бассейна.
Бритоголовый асура одобрительно кивнул, сел напротив меня в точно такой же позе, как и я, и обменялся взглядом с Виндсомом, подавая ему сигнал начинать.
И снова светящаяся сапфировая жидкость поднялась вокруг нас и окутала асуру передо мной и меня самого. Вскоре меня охватило знакомое жгучее ощущение, которое одолевало меня последние несколько десятков раз, когда мы делали это, и снова моё зрение потемнело, пока я с тревогой ждал, когда я и асура снова появимся в аду, который является измерением ментального обучения, где меня только что убили.
Мои мысли постепенно переместились за несколько часов до всего этого, когда мы только покинули замок клана Индрат.
После того, как лорд Индрат решил, что я не могу видеться или даже общаться со своей связью во время нашего пребывания, сказать, что я был расстроен, — ничего не сказать. Он недвусмысленно дал понять, что моё присутствие будет препятствовать восстановлению и обучению Сильви.
Это было странное чувство — быть разлученным с Сильви. Обычно, даже когда моя связь спала, я всё равно чувствовал её присутствие. Но внезапно, когда её снова выдернули, как тогда, в подземелье «Склеп Вдовы», я почувствовал пустоту, как будто мне оторвали конечность.
«Пойдём, есть парочка людей, с которыми я хочу тебя познакомить» — асура сделал паузу, а затем продолжил.
«Ну, пока что я хочу познакомить тебя только с одним человеком».
Даже после пересечения моста Виндсом не стал объяснять, где находятся наши тренировочные площадки, и продолжал молчать, пока мы спускались с крутой горы. Когда мы спустились вниз, атмосфера резко изменилась. Цвета пропали, нас окружало унылое полотно из серых камней и гнилого леса. Море облаков, которое казалось таким далеким внизу, теперь было прямо над нами, и казалось, что слой дымки — это граница между небом и тем, что было похоже на чистилище.
Должно быть, мы специально спускались по самой крутой стороне горы, так как большую часть времени мы спускались вниз вертикально. Виндсом смутно объяснил мне, что использование маны для спуска вниз было запрещено; что-то связанное с традициями и тем, чтобы быть достойным. Из-за этой традиции путь, который занял бы у нас несколько минут, растянулся на несколько часов.
«Мы на месте» — спокойно сообщил Виндсом без малейших признаков усталости в этой зоне повышенного давления и низкой плотности воздуха. Он пристально смотрел на мёртвый корень, торчащий из расщелины между двумя камнями.
«Мы будем тренироваться здесь?» — пробормотал я между вдохами, уставившись на незначительный корень, на котором так зациклился Виндсом.
«Держись за мою руку» — ответил он, игнорируя мой вопрос, протянув ко мне руку.
Как только я ухватился за его руку, асура дёрнул меня к себе, раскачивая в сторону того места, где застрял корень. Однако не успел я даже вскрикнуть от удивления, как картина изменилась, и я оказался в какой-то небольшой пещере, в той самой, в которой находился сейчас.
Вскоре позади меня появился Виндсом и, взяв инициативу в свои руки, направился к светящемуся бассейну, на который я смотрел.
«Рад снова видеть тебя, Кордри» — неожиданно поприветствовал Виндсом, неизвестно к кому обращаясь.
«Я тоже рад вас видеть, старейшина Виндсом. А ты, должно быть, человек, Артур Лейвин, верно?»
В этот момент фигура, которой, я могу поклясться, не было здесь раньше, внезапно появилась прямо перед нами. Это был тот самый бритый и худой асура, который только что сел передо мной.
Этот человек ничем не выделялся и не был особо запоминающимся. Он очень напоминал мне монаха, человека, решившего оставить мирские заботы, только одет он был не в рясу, а в легкую, плотно облегающую тунику. Единственной его уникальной чертой были четыре карих глаза, но даже этот факт казался каким-то обыденным. Каждый из его четырёх глаз излучал спокойную мудрость, которая отличалась от молчаливого ужасающего взгляда лорда Индрата.
«Да, приятно познакомиться» — ответил я, быстро восстановив самообладание.
«Артур, это мой близкий друг, Кордри. Он из клана Тиестес расы асур Пантеона, как и Алдир, которого ты встретил в летающем замке в Дикатене» — представил его Виндсом. Он рассказал мне о восьми расах асур и связанных с ними Великих кланах. Раса Пантеон была единственной расой асур, владеющей тем, что я назвал искусством маны нейтрального типа.
Раса Василисков, к которой принадлежал клан Вритра, была единственной расой, способной к искусству маны типа разложения. Остальные шесть рас асур, включая расу драконов, к которой принадлежат лорд Индрат, Сильвия и Виндсом, владеют искусством маны созидания.
Хотя расу Драконов боятся за искусство эфирной маны, которое настолько уникально и загадочно, оно всё равно считается искусством созидания. Конечно, термины асур для искусства созидания, нейтрального и разлагающего типа маны различаются для каждой расы, но я просто стандартизировал их для собственного здравомыслия.
У нас не было времени на то, чтобы обсудить особые качества каждой расы, поскольку именно тогда мы прибыли в дом старейшины Ринии, но у меня было чувство, что я узнаю об этом позже.
«Действительно ли лорд Индрат предоставил тебе эфирную сферу?» — ровный голос Кордри вывел меня из потока мыслей, когда он с тревогой посмотрел на Виндсома.
«Да, вот она».
Затем Виндсом достал предмет в форме сферы размером с ладонь и показал его Кордри.
«Лорд Индрат действительно вложил немало средств в этого человека» — вздохнул он, любуясь сферой.
Виндсом оглянулся, чтобы взглянуть мне в глаза, и бросил на меня взгляд «я же тебе говорил», прежде чем повернуться назад.
«Артур, подойди и сядь с нами. Я объясню тебе, как начнётся твоё обучение» — Кордри указал мне рукой, когда садился.
«Виндсом предположил, что будет лучше, если твоё обучение начнётся со мной, а не с ним, по нескольким причинам. Во-первых, твоё тело и ядро маны ещё недостаточно сильны, чтобы выдержать такие тренировки, на которые способны даже молодые асуры. Если бы в нашем распоряжении не было свободных ресурсов, тебе потребовалось бы не менее нескольких десятилетий, чтобы физически усвоить всё, чему мы тебя научим» — асура по имени Кордри посмотрел на сферу в руке Виндсома, после чего продолжил.
«К счастью, у нас есть эфирная сфера».
«Что именно представляет собой эта эфирная сфера?»
Я знал, что он ожидал, что я спрошу об этом.
«Артур, возможно, ты не в курсе, но раса Драконов считается расой асур, наиболее близкой к Богам. Да, к настоящим Богам. Причина в том, что мы обладаем способностью манипулировать эфиром. Эфир — это материал, который течёт по всей вселенной. Как ты знаешь из полученной воли Леди Сильвии, эфир содержит силу манипулировать даже временем и пространством, как ты недавно испытал на себе от лорда Индрата. Большая часть возможностей эфира остаётся непостижимой даже для клана Индрат, но один артефакт остался в нашем распоряжении с самого начала истории нашего клана — это эфирная сфера. Эфирная сфера — это сокровище, которое позволило нашему клану получить представление о силе, которую таит в себе эфир. Одна из них — способность отделять тело от души».
Виндсом рассматривал сферу с почти благоговением, нежно держа её в руках.
«Сфера также обладает способностью манипулировать временем. С помощью этих двух способностей, которыми обладает эфирная сфера, можно будет обучать тебя с такой скоростью и эффективностью, которая в противном случае была бы невозможна. Из-за тесных отношений между кланом Тиестес и кланом Индрат, лорд Индрат в своё время дал нам во временное пользование это сокровище» — продолжил Кордри за Виндсома.
«Помнишь, я говорил тебе, что лорд Индрат вложил немалое количество ресурсов в то, чтобы убедиться, что ты будешь готов к предстоящим сражениям? Вместе со сферой лорд Индрат разрешил нам использовать его эксклюзивные тренировочные площадки. Богатая эфиром жидкость в этом пруду поможет ускорить твоё обучение и залечить раны, которые ты получишь в ходе этого процесса. Кордри — талантливый и очень уважаемый учитель в клане Тиестес. Он будет отвечать за первую часть обучения».
Виндсом строго кивнул Кордри, после чего они встали на ноги.
«Итак, что именно мы будем делать в первой части обучения?» — спросил я, почти робко.
Виндсом ответил, его голос звучал почти коварно.
«Ты будешь сражаться против Кордри в состоянии души, и ты будешь умирать. Снова и снова».
Команда Silent Step. Над главой работали:
Перевод: sheezy
Редактура: Theunt
Группа VK: https://vk.com/silentstep