Перед чтением старой в общем смысле, но в правильно нумерации ( 269 глава ), прошу вас перестать писать комментарии на счет куда делись главы, посмотрите закреп или мой комментарий, я все понимаю, но прошу не флуддить.
— Трёхстороннее собеседование, а…
Пока Ицуки Аказава и Читосэ Ширакава максимально деликатно, как бы между делом, выспрашивали у Махиру Шиины нужные вещи, за что Аманэ Фудзимия только внутренне благодарил их, он подрабатывал и понемногу готовился к её дню рождения, стараясь, чтобы Махиру о его планах не узнала.
В один из таких дней раздали бумагу с уведомлением, от которого ученикам радоваться особенно не приходилось.
После культурного фестиваля уже проводили сверку расписания с родителями и повторный сбор анкет по выбору дальнейшего пути, но, как и следовало ожидать, в ноябре приходило время серьёзнее согласовывать позиции школы и выпускников перед вступительными экзаменами.
В этот раз предстояло при личной беседе с родителем ещё раз подтвердить планы на будущее и обсудить их с учётом успеваемости и поведения.
Бегло пробежавшись глазами по листку, Аманэ заметил, что его поставили в одну из первых групп, и решил, что лучше заранее сообщить Шихоко Фудзимия.
На период, отведённый под трёхсторонние собеседования, мать с самого начала собиралась подстроить рабочий график и приехать сама. За то, что она едет издалека ради него, Аманэ был искренне благодарен, но особого энтузиазма всё равно не испытывал.
«Уж слишком радостно она заявится…»
Шихоко, которая обожает не только сына, но и Махиру, стоило появиться подходящему поводу, с готовностью вскинет руки и примчится воодушевлённая — представить это было несложно.
— Угу, мама не может, значит, придётся звать батю. Ужас.
В другом конце класса Ицуки с явной мрачной миной на лице крутил в руках уведомление...
Раз уж даже после окончания классного часа он не уходил, а сидел с кислой миной, значит, мысль о собеседовании ему ой как не нравилась.
Настолько явно на лице было написано «ненавижу», что Аманэ, у которого до такого отторжения не доходило, только бессильно опустил брови и усмехнулся.
— Ты правда так дёргаешься, как только речь заходит про Дайки?
— А что ты хочешь. После собеседования он точно будет пилить: оценки не те, поведение не то, подавай сюда, а не туда.
Образ Дайки в глазах Аманэ и в глазах Ицуки слишком различался, так что полностью согласиться он не мог, но оставалось принять как данность: для Ицуки его отец — именно такой.
К ним подошла Читосэ, чуть нахмурившись в лёгком замешательстве.
— У меня мама приезжает. Уже вижу, как будет наряжаться.
— У меня тоже мать… И вообще, почему родители на такие встречи выряжаются как на войну? Есть же экземпляры, словно в парадной броне приходят.
Домашний трикотаж, конечно, перебор, но и слишком вылизанный «боевой» наряд рядом с ребёнком смотрится неловко: от непривычного вида родителя самому становится не по себе.
— Ну так это почти война. Дети потом лезут в настоящий бой за места.
— Понимаю, экзамены — битва.
— И ещё, наверное, хочется выглядеть получше. Одноклассники же видят, сравнивают. Когда из-за внешнего вида родителей стыдно — неприятно. Думаю, отсюда желание, чтобы и ребёнок, и сам родитель не выглядели хуже других.
— В таком ключе понятно… Но мама явно приедет с горящими глазами.
— Хах, легко представить.
— Пусть ведёт себя нормально. Просто нормально…
Того, что Шихоко оденется с учётом случая, сомнений не вызывало. Но если сложить воедино возможность увидеть Махиру, серьёзный разговор о будущем сына и тот факт, что это школа, где когда-то учился Шуто Фудзимия, — итог получался очевидным. Она непременно придёт «во всеоружии».
Представив это, Аманэ сам немного помрачнел и решил пока выкинуть из головы образ матери, вместо этого бросив взгляд на пустующее место Махиру, которая сейчас была в библиотеке по своим делам.
Если бы она слышала этот разговор, сердце бы точно дрогнуло, так что её отсутствие даже радовало.
«…К таким вещам лучше лишний раз не лезть».
Он ни разу не слышал, чтобы родители Махиру появлялись на подобных собраниях. Если бы они хоть раз приезжали, кто-нибудь из учеников или учителей точно бы это обсуждал, так что почти наверняка за все годы они ни разу не пришли.
Более того, Аманэ сомневался, что Махиру вообще сообщает им о таких вещах.
Судя по её чувствам к родителям и их отношению к ней, Махиру скорее выберет не давать им даже такую мелочь, как информация.
Возможно, отец, Асахи Шиина, при приглашении и приехал бы. Но Махиру, скорее всего, отвергла бы эту идею. В её глазах его вмешательство теперь уже «слишком поздно», и она, без сомнения, предпочла бы ничего не сообщать.
— Ладно, а то так и заунываем. Меняем тему! А теперь, о великий господин, по вашему поручению я раздобыла кое-какие сведения, хехе.
Читосэ, весело сменив тему, понизила голос и заулыбалась заговорщицки. Аманэ пробормотал: «Лицо, лицо», делая ей замечание, а сам с облегчением отметил, что разговор сменился до возвращения Махиру, и заглянул в листок с пометками, который она протянула.
Поскольку предварительные анкеты с планами уже собирали, день трёхстороннего собеседования наступил быстрее, чем ожидалось.
Собеседования проводились после уроков, и Шихоко должна была прийти заранее к назначенному времени.
Стоило Аманэ издалека увидеть её у входа для посетителей, как в голове промелькнуло: «Ага, ну да, заморочилась конкретно».
Обычно, когда Шихоко молчит, она производит впечатление мягкой, спокойной женщины, но сегодня её образ был выстроен на сдержанной строгости: брючный костюм, аккуратный макияж. Похоже на её рабочий стиль, только ещё строже.
Отутюженный, подтянутый силуэт, непривычно жёсткий, немного холодный ореол — подойти становилось неловко, даже не верилось, что это та самая Шихоко Фудзимия.
При этом выглядела она подозрительно молодо, возраст определить было сложно, так что мимо проходившие ребята из клубов и другие учащиеся, ожидавшие своей очереди, то и дело бросали на неё взгляды. Аманэ же из-за этого чувствовал, что подойти ещё сложнее.
Но тянуть было бессмысленно: время встречи не перенесёшь. Собравшись, он окликнул:
— Мам.
Шихоко сразу обернулась и озарилась тёплой улыбкой.
— Ой, Аманэ, мы с тобой не виделись… ну, где-то месяц? Выглядишь бодро, это радует.
Стоило ей улыбнуться, как вся прежняя строгая холодность тут же рассеялась — очень по-шихоковски.
Аманэ невольно расслабился, чем она явно повеселилась:
— Ох, ну всё ясно. Так обрадовался любимой мамочке, аж силы покинули?
— С чего бы.
Как бы тщательно она ни наряжалась, внутри не менялась нисколько. Звонко рассмеявшись, будто звякнул колокольчик, Шихоко мягко двинулась по коридору.
До собеседования ещё оставалось время, да и строение школы она вряд ли знала, но уверенно шла вперёд — прекрасно понимая, что сын её проводит.
Аманэ только вздохнул и пошёл рядом.
— Ты, знаешь ли, совсем не звонишь, если дела нет. Нехорошо.
— А смысл звонить, если ничего не случилось?
— Можно просто поболтать.
— Темы для твоих разговоров на девяносто процентов пустяки.
— В этом и смысл болтовни. Главное — общаться.
— Хотя бы меру знай. И ещё: перестань пересылать Махиру мои фотки.
— Эээ.
— Никакого «ээ».
Он уже однажды прямо высказался против этого, но фотографии всё равно исподтишка оказывались у Махиру, так что пришлось ещё раз чётко очертить границы.
— Тогда давай сделаем общий чат: ты, Махиру-чан и я. Будем делиться официально, уже не тайком.
— Моё мнение вообще кого-то волнует?!
— Шучу.
Звучало это не особенно как шутка, и Аманэ поморщился. Шихоко, глядя на его лицо, весело добавила:
— Не хмурься так с молодости, всё в морщины уйдёт.
Аманэ мысленно решил, что если в старости вся физиономия будет в морщинах, он во всём обвинит её.
— Ладно, рассказывай. Учёбу не запускаешь?
Подгадав момент, когда «морщины» вроде бы ушли с его лица, Шихоко по-простому спросила, не меняя лёгкого тона, но внимательно глядя.
— По табелю сама всё видишь.
Он всегда отправлял домой результаты тестов, рейтинги и табели. Ничего не скрывал, так что Шихоко прекрасно знала его успеваемость.
— Это да. Но всё-таки взгляд ученика и взгляд учителя на многое различаются. Хочу услышать, как ты сам оцениваешь.
— …Со своей стороны я стараюсь. По крайней мере, не помню, чтобы ленился. Не скажу, что уже живу так, чтобы совсем не за что было себя упрекнуть… но хотя бы стараюсь таким стать.
В первый год школы он и сам понимал, что по характеру достаточно серьёзен, учился неплохо, но делал это без особой цели: «от меня ждут, вот и учусь». Ни особых желаний, ни чёткого понимания, ради чего старается.
Во второй год всё изменилось.
Он захотел стоять рядом с Махиру так, чтобы рядом с ним её не осуждали, и чтобы самому не стыдиться себя. Ради будущего — своего и их. И с того момента начал по-настоящему, осознанно работать.
Можно сказать, изменилась сама основа его отношения к жизни.
Теперь он поддерживал оценки не по инерции, а потому, что видел в этом смысл для себя. Это и было главным отличием.
С более ясным мотивом появилась и другая мотивация. Оценки за этот год уже были выше, чем в прошлом, и если он дотянет в том же духе до конца, итоговый балл станет очень высоким. Эта перспектива только подталкивала его стараться больше.
— Ну, я и так всё это знаю.
— Тогда зачем спрашивала…
— Потому что ты из тех, кто, если уж решил, доводит дело до конца.
Без тени сомнения сказанные слова моментально сбили с языка подготовленное ворчание.
— Ты мой сын, я тебя знаю семнадцать лет и знаю какой ты на самом деле. В таких вещах ты строг к себе. За что всерьёз брался — везде чего-то добивался. И потом…
— Потом?
— У тебя есть Махиру-чан. С ней же не получится вести себя абы как, верно? Мальчики любят держаться красиво.
Шихоко подмигнула с лёгкой озорной улыбкой, и Аманэ плотно сжал губы и отвернулся.
— Отстань. Давай лучше пойдём, время подходит.
— Ай-ай.
«Кажется, попала в точку», — будто прозвучало несказанное. Аманэ предпочёл проигнорировать и это, и её тихий смех, просто прибавил шаг, ведя мать к кабинету.
Трёхстороннее собеседование вообще-то изначально и было рассчитано на минут десять–пятнадцать, так что их довольно быстро отпустили.
Поскольку поведение Аманэ Фудзимия считалось образцовым, с успеваемостью проблем не было, а разница между проходным баллом выбранного университета и его текущими результатами тоже выходила в пределах нормы, разговор продвигался удивительно гладко.
Казалось бы, раз это последнее крупное собеседование во втором классе перед вступительными экзаменами, времени и разговоров должно было быть больше, однако по факту всё свелось к простому подтверждению намерений самого Аманэ, классного руководителя и Шихоко Фудзимия. Даже как-то обескураживающе.
Выйдя из кабинета после поклона и немного пройдя по коридору, Шихоко сбросила только что надетую маску «строгой матери» и вернула себе привычную лёгкую улыбку.
Видимо, она просто держалась собранно ради статуса родителя, а теперь, услышав похвальную оценку сына от учителя, окончательно успокоилась.
— Молодец. По словам учителя, ты и в школе хорошо себя показываешь, это приятно слышать. Хотя я особо и не переживала… Но когда подтверждают так прямо, ещё раз, становится как-то особенно радостно.
— Изначально учёба — условие, из-за которого мне вообще разрешили жить отдельно.
Мотивация в первый и второй год отличалась у него как небо и земля, но даже в первый год оценки у Аманэ были вполне на уровне.
Он не думал, что его вот так возьмут и вернут домой, но раз уж дал слово, то нарушать его и давать повод для упрёков было бы неправильно.
— Аа, ну да. Я тогда специально так сказала, чтобы ты держал себя в тонусе. Хотя и без этого понимала: ты и так будешь стараться. Аманэ, как ни крути, ты у нас серьёзный.
— Сейчас прозвучало так, словно обычно я несерьёзный.
— Да нет же, ты и раньше был серьёзный. Только это была такая ровная, спокойная, незаметная со стороны усидчивость. С первого взгляда не скажешь, насколько ты мотивирован. А сейчас — прямо видно: стал тем самым правильным, целеустремлённым мальчиком, который не ограничивается одной целью, а ставит следующую и следующую. Прокачался, так сказать. Я только за.
— …Спасибо, наверное.
— Судя по всему, оценки по сравнению с первым годом заметно подросли. Так что жаловаться мне вообще не на что. Ну и кнопка мотивации у тебя рядом ходит.
— Я вообще-то не «ради Махиру» стараюсь. Ради себя. Хотя да… когда смотрю на Махиру Шиина, самому хочется не расслабляться, загораюсь.
По характеру он и правда всегда был ближе к «серьёзным», но в сравнении с Махиру его строгость к себе казалась ничтожной.
Аманэ ещё не встречал человека, который бы так же безукоризненно держал себя в руках. Он знал не понаслышке: за её репутацией стояла нечеловеческая, честная работа.
Она уже практически прошла вперёд программы старшей школы, закрепляла фундамент и занималась подготовкой к экзаменам. Масштаб её труда трудно было даже представить.
При этом Махиру как-то легко говорила: «Усилия ради того, чтобы дальше было проще, я особо не воспринимаю как тяжёлые», — и этой лёгкостью только сильнее заставляла Аманэ переживать, не перегибает ли она палку.
Может, именно потому, что он был рядом с такой Махиру, его и задевало сильнее.
Когда она выкладывается, а он сам позволяет себе «и так сойдёт», это начинало бесить. В итоге он естественно втянулся, начал больше работать над собой и над учёбой.
— Хорошо, когда вы можете подстёгивать друг друга. В разных смыслах очень горячая парочка.
— Эй.
— Ну не смотри так. Я же хвалю. Вы с Махиру-чан ладите — что тут плохого?
— В том, как ты всё это видишь. И в том, как постоянно подкалываешь.
В целом отношения у Аманэ с матерью по меркам их возраста были редкой удачей — по-настоящему тёплые. Но сказать, что его всё устраивает без остатка, он не мог.
«Мамина привычка добавлять лишнего всегда не к месту…»
Намеренно это или по простоте душевной, или же она всерьёз решила любой ценой сделать Махиру своей дочерью — неясно.
Или всё сразу. Но стоило зайти до темы Махиру, как Шихоко тут же начинала поторапливать сына, подзадоривать, откровенно подталкивая.
— Обидно слушать. Я же просто общаюсь.
— Если человек прямо говорит, что ему неприятно, а ты продолжаешь, это уже не общение.
— Ладно-ладно, виновата.
Произнесла она это, впрочем, без особого раскаяния. Аманэ ответил показательно мрачной физиономией и демонстративным вздохом — так, чтобы всё-таки вызвать у неё хоть немного чувства вины, и на этом решил конфликт считать закрытым.
Шихоко же, ничуть не выглядя ошеломлённой, легко зашагала по коридору. Аманэ, придерживая лоб, двинулся следом.
Но тут она остановилась и посмотрела в окно.
Остановился и он, и тогда до слуха отчётливее донеслись голоса учеников на тренировках, на которые раньше он не очень обращал внимание.
Команды, звучащие громко и чётко. Крики, чтобы поймать общий ритм. Радостные возгласы, когда что-то получилось. Свисток, подающий сигнал.
Смешиваясь с ними, где-то из учебного корпуса тянулись звуки духовиков — духовой оркестр репетировал, и музыка будто подхватывала, подбадривала всех тренирующихся.
— Хорошо звучит. Настоящая юность.
Глядя вдаль на маленькие фигурки учеников, Шихоко мягко улыбнулась — как будто с лёгкой завистью, чуть прищурясь от яркого света.
— Ладно, возвращаемся к теме. Ты ведь собираешься теперь по-серьёзному заняться подготовкой к экзаменам?
Он уже хотел спросить, о чём она задумалась, но, когда перевёл взгляд, перед ним была привычная, обычная Шихоко. С теми же глазами, тем же выражением.
То мимолётное чувство ностальгии и зависти в её взгляде он решил просто выкинуть из головы.
— …Ну да. Ребята, которые идут по рекомендации, уже через год будут сдавать. Для кого-то всё уже закончится. А у нас, обычным путём идущих, остаётся по сути только этот год.
Мелькнула мысль: «Не слишком ли нагло в такой ситуации ещё и подрабатывать?» Но он тут же отмёл её. Решил совмещать — значит, будет совмещать.
— Значит, в следующем году всё будет плотно-плотно.
— Да со второго на третий у всех так. Не особо радует, конечно, когда вся жизнь по расписанию.
— Увы, путь абитуриента.
Вряд ли найдётся много людей, которые искренне хотят забить весь год одной сплошной зубрёжкой.
Но надо — значит надо. Ради своего будущего.
Аманэ уже смирился с тем, что будет тяжело. Увидев эту готовность, Шихоко улыбнулась:
— То, что ты это заранее понимаешь, тоже показатель.
— Так что, этой зимой возвращайся домой. В следующую у тебя уже не будет такой роскоши.
— …Если честно, даже понимая головой, становится немного тоскливо, когда представляешь, что будет дальше.
— Хах, мрачная мина. Ну да, удовольствия мало. Я в свои времена тоже через ад прошла.
— Мама у нас прям гений была, да?
— Это сейчас прозвучало как «ты вообще-то не выглядишь умной»?
— С чего ты берёшь! Я про оценки спрашиваю!
Сейчас-то Шихоко Фудзимия в целом явно относится к «умным»: склад ума, манера речи, огромный багаж — иногда слишком — знаний.
Но как у неё было с успеваемостью в школьные годы, он не представлял.
За семнадцать лет Аманэ слишком хорошо усвоил: если она обидится, потом долго придётся расхлёбывать. Поэтому поспешно принялся выкручиваться, а Шихоко секунду смотрела на него холодным, отстранённым взглядом, после чего вздохнула:
— Полно с тебя.
И всё тем же ровным голосом продолжила:
— Ну, если сравнивать с Шуто-саном, я, конечно, не тянула. Но по результатам, думаю, была самой обычной. Никаких особых талантов, ничего выдающегося. Самая стандартная ученица.
— «Обычная», говоришь…
— Что это за подозрительный взгляд. Я, между прочим, была скромной и тихой девочкой.
— Скромной и тихой, ага.
— Если есть что сказать — говори прямо.
— Нечего.
— Вот ещё…
Она глянула на него чуть сердито, но Аманэ, прекрасно зная, что любое лишнее слово только сильнее её раззадорит, выбрал правильную тактику — промолчать.
Шихоко, слегка фыркнув и отвернувшись, видимо, решила, что дальше давить смысла нет:
— Ай, непрошибаемый мальчик.
Он остался в позиции стойкого молчания.
— В общем, я-то не была ни особо прилежной, ни особенно талантливой, так что когда наконец определилась с дорогой, всё вышло резко. Пришлось догонять рывком, под конец просто до безумия забивала в голову всё подряд. Тогда у меня, наверное, лицо страшное было.
— «Лицо страшное» — как это.
— Ну, выражение. Без единой капли расслабленности. Подруги до сих пор вспоминают и говорят, что я выглядела так, будто меня что-то гнало, аж жутко.
То, что теперешнюю мягкую, улыбчивую Шихоко тогда называли «жуткой», звучало настолько непривычно, что Аманэ невольно уставился на неё.
Но она даже тени того образа не показала, только привычно пожала плечами:
— Сейчас-то понимаю — просто без плана полезла.
Разница между тем, какой мать видит ребёнок, и тем, какой её помнят друзья, — обычное дело, но представить Шихоко с «безумным» лицом Аманэ так и не смог.
Сейчас она по-прежнему светилась мягкой улыбкой и только чуть повела плечами, поймав его взгляд.
— Но ты-то не я. Ты заранее готовишься, стабильно работаешь над базой. Поэтому я за тебя не переживаю. Знаю, что ошибок не наделаешь, выберешь путь, исходя из реальных сил.
— Сам разумеется.
— Вот поэтому я и спокойна. Хотя, если честно, про твой выбор вуза хотелось бы услышать от тебя подробней.
— Тут я виноват.
Он вовсе не собирался самовольно выбирать университет и сдавать экзамены без разрешения родителей.
Естественно, заранее сообщил Шуто Фудзимия и Шихоко, куда и на какой факультет нацелился.
Поскольку именно они оплачивают обучение, их мнение было важно. Если бы денег не хватало, он рассматривал другие варианты или стипендию.
Но согласие дали слишком легко и в каком-то лёгком шутливом тоне, так что Аманэ, не вдаваясь в подробные обсуждения, просто принял это как разрешение и пошёл дальше.
— Мы с Шуто-саном сказали: если это твой выбор, значит, подойдёт любой вариант, и с деньгами проблем нет, так что выбирай спокойно. И я понимаю, что говорить всерьёз о «планах на жизнь» немного неловко. Плюс мы сами всегда повторяли: «Если это решение, о котором ты не пожалеешь, мы не станем мешать». Но, как ни крути, родители есть родители, им интересно.
— …Извините.
— Понимаю, что тебе, может, не хочется расписывать всё нам. Но если у тебя правда есть цель, лучше скажи прямо. Так нам проще тебя поддержать.
Спокойный, тёплый голос, ни капли укора — от этого чувство вины только больнее кольнуло в грудь.
Даже если бы он сейчас промолчал, Шихоко не стала бы давить. Но он ясно видел, что слова сказаны из простой, понятной родительской заботы.
Поэтому Аманэ, немного поколебавшись, опустил взгляд, собирая мысли.
— …Цель… Не то чтобы у меня было какое-то конкретное великое призвание. Честно, если мы с Махиру сможем без проблем жить, без лишних тревог, с нормальным количеством свободного времени, я не буду привередничать.
Формально он, конечно, обсуждал с ними выбор университета и факультета. Но не то чтобы уцепился: «Только этот и никак иначе».
— Я не из тех, кто «мечта с детства, хочу именно сюда и никуда больше». Я, скорее, из тех, кто, глядя на свои способности, выбрал направление, которое даст максимум шансов с трудоустройством. Разумеется, в рамках интересующей меня области. Это было обязательным условием.
Он выбрал такой университет и факультет, где мог бы изучать интересующую ему сферу, имел реальный шанс поступить при нынешнем уровне и дополнительном труде и получить при этом хорошие перспективы по работе.
На фоне тех, кто шёл к чёткой мечте или профессии, его логика выбора выглядела приземлённой и, возможно, слегка бесцветной.
И именно потому рассказывать об этом без смущения было сложно.
Сдать вступительные, пройти через все усилия ради университета — на это у него, конечно, было и решение, и готовность выложиться так, чтобы не стыдиться себя. Но стоило дойти до вопроса «кем я хочу быть в будущем», как уверенность моментально таяла.
— В первую очередь — чтоб, когда стану взрослым, хватало на спокойную, устойчивую жизнь. Потом — чтобы оставалось личное время. И уже в конце — чтобы работа хоть как-то соответствовала моим предпочтениям. Короче, хочу жить нормально и без надрыва — это для меня главное. Я понимаю, что университет вообще-то для того, чтобы изучать конкретную сферу, но одного только интереса мне не хватает, чтобы выбирать чисто по этому критерию… Я всё равно начинаю думать наперёд, о том, что будет после.
Внутренний огонь, чтобы рваться в университет и поступить, у него было больше чем достаточно. А вот чёткого образа будущего и той самой страсти, из-за которой выбирают конкретное направление, — пока нет.
Оттого внутри и рождалось странное противоречие: силы есть, а «мечты» как будто нет.
Шихоко не рассердилась и не расстроилась. Просто спокойно посмотрела на него, будто принимая: «Вот как».
— То ли мечта есть, то ли её нет, — даже не поймёшь. Такая приземлённость очень в твоём духе, Аманэ.
— Не приземлённость, а скорее набор условий вместо внятного решения.
Он пока не был тем, кто с самого начала говорит: «Хочу эту работу, поэтому иду в эту сферу» и потом только сверяет условия у компаний. Это казалось слишком далёким.
— Завидую тем, кто уже знает, чего хочет. Я ведь сюда, в эту школу, поступил только потому, что хотел подальше от родного города и потише. Ну, освоился, нашёл своё место — это хорошо… Но в итоге, каким хочу быть, что хочу делать — хорошего ответа у меня нет.
— Я в своё время тоже довольно по наитию и под настроение в художественный поступала, так что нравоучения читать не буду. Но, Аманэ, выбирай так, чтобы не жалеть. Это твоя жизнь.
— Понимаю. Что вопрос серьёзный — это ясно.
Он прекрасно осознавал, что именно в эти годы закладывает основу будущей жизни. И как раз поэтому и буксовал в нерешительности.
Родители, уважая его самостоятельность, не навязывали путь. Из-за этого вся ответственность за выбор ложилась только на него и на его собственные силы — и это понемногу давило.
Если сравнивать с теми, кому родители заранее всё решили, или с ребятами, которые вынуждены отказываться от поступления из-за денег, его сомнения могли показаться роскошью. Но именно когда тебе дают свободу, становится особенно остро ясно: отвечать за последствия придётся самому.
Если это твой выбор, то даже при громком провале винить будешь только себя.
— Мы вмешиваемся только до тех пор, пока ты окончательно не встанешь на ноги. Дальше вы уже будете жить вдвоём, верно? Это дорога, которую ты сам для себя проложишь. Так что думай как следует и решай.
— Знаю.
— А ещё… «кем быть» и «что делать» могут поменяться в один миг. Главное — пока ты студент, набрать столько знаний и умений, чтобы потом в нужный момент можешь спокойно выйти на выбранную дорогу. Сейчас самое время расширять набор карт в рукаве. Потом, когда захочешь добрать, окажется, что не хватает ни времени, ни денег. Так что пока можешь опираться на нас — опирайся.
— …Ладно.
— Не беспокойся, — с привычной лёгкостью продолжила она. — Как ни посмотри, мы с Шуто-саном вдвоём всё это время честно откладывали. Мы накопили достаточно, чтобы ты смог спокойно выпорхнуть из гнезда. Так что пользуйся нами сколько нужно.
Шихоко по-прежнему не покушалась на его свободу: верила, поддерживала и только подталкивала, когда он сам начинал сомневаться.
В такие моменты становилось особенно ясно: как бы он ни ворчал, по сути у него очень надёжная, широкоплечая мать. От этого в глубине груди тихо поднималось тёплое, расплывающееся чувство.
То ли понимая его мысли, то ли нет, она с обычной улыбкой уверенно стукнула себя кулаком по груди.
— Хух, а то ты всё норовишь тащить всё один. Хоть немного на нас положись. А вот по учёбе, если что — лучше к Шуто-сану. Мне в этой сфере доверять всё-таки страшновато.
— То, как ты спокойно это признаёшь, очень в твоём стиле.
— Нужно выбирать специалистов под задачу.
— По сути ты сейчас просто подтвердила, что в учёбе не слишком уверена.
— Ты что-то сказал?
— Ничего.
— Эх ты. Ладно, тогда вместо учёбы можешь спрашивать меня про одежду. Ради тебя я с радостью развернусь.
— Обойдусь.
— Ну вот!
По спине глухо, но безболезненно хлопнуло — скорее толчок, чем удар.
Этот толчок, казалось, буквально вытолкал из него застоявшийся страх, выветрил затянувшуюся мутную тревогу, застрявшую где-то в глубине.
«Да уж, даже я, при всей своей, казалось бы, прочности, умудряюсь накрутить себя ни с того ни с сего», — с лёгким удивлением на собственного себя подумал Аманэ и, глядя на по-прежнему лучащуюся лёгкой улыбкой Шихоко, тоже чуть приподнял уголки губ.
— Ну что ж, пойдём навестим Махиру-чан. У неё собеседование сегодня?
— У Махиру завтра.
Сама по себе Шихоко спросила это без особого подтекста, но Аманэ дальше сказать уже ничего не смог.
Он и так понимал, что её «трёхстороннее собеседование» по сути превратится в разговор один на один. Лишний раз касаться темы значило бы воткнуть Махиру ещё одну маленькую занозу.
Похоже, и Шихоко, знавшая ситуацию хотя бы отчасти, тоже это чувствовала: вместо того чтобы озвучивать возможные тревоги, только вздохнула:
— Вот как. Жаль, будь в один день, можно было бы потом вместе прогуляться и по магазинам.
— Тогда я дома к ней зайду, поздороваюсь. Хотя виделись недавно, уже соскучилась.
— Так и сделай. Махиру обрадуется.
— М-м-м, не возражаешь, значит.
— Даже если бы возражал, толку? И потом, Махиру и ты искренне рады видеть друг друга. С чего бы мне этому мешать.
Между опасениями, что мать наговорит лишнего, и тем фактом, что Махиру искренне тянется к Шихоко Фудзимия, выбор был очевиден.
Махиру, по натуре любящая прижаться к близким, могла по-настоящему расслабиться либо рядом с Аманэ, как с любимым человеком, либо рядом с Шихоко, которую воспринимала почти как родную. Лишать её этой поддержки он не собирался.
Другое дело, что при этом он по-прежнему опасался: не начнёт ли мать вклинивать в Махиру какие-нибудь странные идеи.
«Иногда ведь пользуется её чистотой, чтобы шепнуть лишнего».
Без Шуто, который обычно вовремя притормаживает, Шихоко легко увлекается и с весёлым видом делится с Махиру тем, что той пока знать не обязательно, да ещё и парой ненужных «секретов» про самого Аманэ. В этом отношении доверия к матери было, мягко скажем, не так много.
— Смотри-ка, стал гораздо мягче.
— Если бы ты чуточку успокоилась, я бы ещё мягче стал.
— Какая жёсткая формулировка.
— Просто говорю: говори потише, жестикулируй поменьше. С этого можно начать.
Рядом с сыном она вела себя куда моложе своих лет, чем нужно. Если бы приглушила хотя бы это, уважать её было бы проще — подумал он, разумеется, вслух не произнося.
Шихоко лишь повела плечом, как будто это он слишком чувствительный.
— Совсем уже без милоты стал.
— Её изначально не было, так что говори что хочешь.
— Вот, вот об этом я.
— Совсем несносный, — сказала она тоном «ну что с тобой поделаешь», но смеялась так тепло, что в следующую секунду снова легко толкнула сына плечом.
Аманэ демонстративно вздохнул и ускорил шаг.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
В телеграмме информация по выходу глав. Также если есть ошибки, пиши ( желательно под одной веткой комментов).
Телеграмм канал : t.me/NBF_TEAM
Поддержать монетой : pay.cloudtips.ru/p/79fc85b6