Дэниел медленно поднял голову, чувствуя, как по виску стекает капля пота. Он надеялся, что это шутка, но выражение лица Сильвии было серьёзнее некуда. Пытаясь сохранить самообладание, несмотря на смятение, Дэниел заговорил:
— …Ваше Величество? Разве политика, направленная на устранение политических врагов, не отличается в корне от политики восстановления мирной жизни? Хотя я и участвовал в некоторых процессах управления, у меня нет опыта, достаточного для должности премьер-министра.
Хотя он косвенно отказывался, Сильвия оставалась непреклонна.
— Дэниел. Если ты не подходишь на роль председателя совета министров, то не подходит никто. После мятежа, спровоцированного герцогом Бельваром, люди потеряли веру в политиков. В таких обстоятельствах примет ли народ кого-то, кроме тебя, на посту главы правительства?
Она имела в виду, что после войны и недавнего восстания люди доверяют военным больше, чем политикам. Сильвия знала, что назначение Дэниела Штайнера, национального героя, премьер-министром не вызовет возражений.
— Конечно, я понимаю, что прошу невозможного. Не совсем правильно просить героя войны восстанавливать мирную жизнь. Но я не могу отрицать, что ты — самый подходящий человек для этой задачи.
Сильвия встала с трона и подошла к Дэниелу. Под звонкое цоканье каблуков она приблизилась и опустилась перед ним на колени.
Встретившись взглядами на одном уровне, Сильвия протянула свою изящную руку и погладила тыльную сторону ладони Дэниела.
— Вот почему я хочу, чтобы ты был рядом со мной и одолжил мне свою силу. В этой Империи ты единственный, кому я могу доверять и на кого могу положиться.
После такой искренней мольбы Штайнер не мог отказать ей в лицо. Он также чувствовал, что не может оставить Императрицу одну на этом одиноком троне.
Тщательно всё обдумав, Дэниел взял Сильвию за руку.
— …Если Ваше Величество настаивает, я подчинюсь.
Услышав его ответ, на лице Сильвии появилась нежная улыбка.
— Я искренне рада. А теперь пора обсудить твою награду.
Сильвия встала, всё ещё держа Дэниела за руку. Это заставило Дэниела неловко подняться следом.
Когда их взгляды снова встретились, Сильвия, сохраняя улыбку, сказала:
— Как я и обещала, я разрешу многожёнство.
От веса слова «многожёнство» рука Дэниела дёрнулась.
— Когда Вы говорите, что разрешите многожёнство…
— Я имею в виду именно это. Одобрение комитета скоро будет получено. К завтрашнему дню об этом будет объявлено публично. Так что пришло время прояснить отношения.
Сильвия крепко сжала руку Дэниела. Сложные эмоции поднимались в ней, но она была к этому готова. Собравшись с духом, глубоко вздохнула и шевельнула изящными губами.
— Я знаю, что в твоей жизни есть и другие женщины, кроме меня. Я также знаю, что они любят тебя так же сильно, как и я. Так что иди и получи их ответы. Ты понимаешь, о чём речь?
Дэниел невольно сглотнул.
— …Я бы хотел это сделать, но не уверен, хватит ли времени.
— Хватит. Нужно завершить различные бумажные процедуры, прежде чем уволить тебя со службы и назначить первым-министром. Тщательная проверка, вероятно, займёт несколько недель.
Хотя формулировка звучит обычно, было ясно, что Императрица создаёт для Дэниела отсрочку. Оценив её заботу, Дэниел с благодарностью кивнул.
— Я понимаю. Тогда, как приказывает Ваше Императорское Величество, я пойду за их ответами.
Услышав слова Дэниела, Сильвия убрала руку.
— Хорошо. Теперь можешь идти.
Получив разрешение удалиться, Дэниел поклонился, повернулся и открыл дверь тронного зала, чтобы выйти.
— Генерал Дэниел.
Когда он открыл дверь, снаружи его ждала Люси. Она пошла рядом с Дэниелом по коридору, не в силах сдержать любопытство.
— Как всё прошло?
Дэниел тихо выдохнул.
— Похоже, Её Императорское Величество хочет, чтобы я стал премьер-министром Империи.
— Ах. Значит, Вы будете занимать важный пост и после войны. Поздравляю…
Люси оборвала фразу и закрыла рот. Выражение лица Дэниела было таким сложным, что он вовсе не выглядел довольным. Пока она размышляла об этом, Дэниел повернулся к ней.
— Её Величество также дала мне отпуск.
— Отпуск?
— Да. Её Величество сказала, что пройдёт несколько недель, прежде чем я стану премьер-министром. Вероятно, она устроила для меня отсрочку. Так что я подумал…
После короткой паузы Дэниел продолжил.
— Не хочешь поехать со мной на море? Я знаю один живописный пляж в Велланосе.
Глаза Люси слегка расширились от приглашения на море. Она открыла рот, затем снова закрыла. Не зная, что сказать, Люси поколебалась, прежде чем наконец ответить, опустив взгляд.
— …Я бы хотела поехать.
Уши Люси слегка покраснели.
— Если это поездка с Вами, генерал Дэниел.
Неделю спустя в Велланосе.
В резиденции главы исполнительной власти Лоуэлла Талевиса.
— Думаю, нам стоит пересмотреть оборонительный договор. Также нам следует заключить новое экономическое соглашение. Империя не может отрицать, что получила нашу помощь, так что мы должны быть в состоянии провести переговоры с выгодой для себя.
Лоуэлл в данный момент обсуждал государственные дела со своей дочерью Леф, сидевшей напротив. Хотя она не могла оказывать существенного влияния на государственное управление, у неё было хорошее политическое чутьё, поэтому периодические вызовы для обсуждений стали рутиной.
— Не волнуйся. Пересмотр оборонительного договора уже включён в ключевую повестку дня.
— Правда? Тогда в духе укрепления союза нам следует добавить пункт, что…
Пока Леф была увлечена жарким спором с отцом, в дверь постучали.
Лоуэлл поднял голову и сказал: «Войдите», и дверь открылась, пропуская директора разведки в официальном костюме.
Директор разведки слегка поклонился Лоуэллу и Леф, затем заговорил:
— Премьер-министр. Прошу прощения, что прерываю ваше семейное времяпровождение.
— Ничего. Что привело тебя сюда?
— Ах. Я пришёл доложить, что мы получили информацию о прибытии сюда Дэниела Штайнера с его адъютантом.
При упоминании генерала Штайнера Лоуэлл тупо моргнул.
— Дэниел? Зачем ему сюда приезжать?
— Мы всё ещё проверяем это. Пока кажется, что его визит неофициальный.
— Думаю, я знаю почему, — вмешалась Леф. — Директор разведки тоже должен знать, верно? Недавно Императорский двор разрешил многожёнство для Дэниела Штайнера. Это наделало много шума, не так ли?
Это была правда. Когда Императорский двор одобрил многожёнство для героя войны, СМИ наперебой бросились писать об этом. Статьи с вопросом «Кто женщины Дэниела Штайнера?» были повсюду.
— Не хочу хвастаться, но идея с многожёнством на самом деле была моей. Из-за определённых событий на территории. Что думаешь, мой ужасный отец? Разве ты не впечатлён влиянием своей дочери?
Леф говорила игриво, но Лоуэлл не смог ответить улыбкой. Обменявшись взглядами с директором разведки, Лоуэлл посмотрел на Леф с довольно серьёзным выражением лица.
— Леф. Теперь, когда я думаю об этом, была статья о твоей встрече наедине с Дэниелом Штайнером в кафе на территории. Я слышал, статью быстро замяли, это правда?
— А? Да? Но к чему ты вдруг об этом вспомнил?
— Я хочу знать, насколько правдива была та статья. Если у вас с Дэниелом Штайнером такие отношения, то как твой отец…
Леф, слушавшая молча, схватилась за стол.
— Погоди! Не знаю, какую чушь ты собираешься сказать, но у нас не такие отношения. Мы просто подружились и иногда болтаем, вот и всё. Понятно?
— …Вы просто подружились и пошли в кафе одни? Полностью арендовав все здание? Дочка, ты можешь быть честна со мной. Я пока никому не скажу.
С директором разведки, стоящим прямо рядом с ними, Леф не могла верить, что отец никому не скажет. И с точки зрения Леф, у которой не было романтических отношений с Дэниелом Штайнером, это было абсурдно.
— Мой ужасный отец решил пасть в моих глазах ещё ниже? Почему ты заставляешь меня так нервничать сегодня?
— Я просто спрашиваю из любопытства. Если ты слишком стесняешься сказать отцу, я понимаю, но как премьер-министр Велланоса, я не хочу упускать эту возможность.
— Возможность? Какую возможность?
Выражение лица Лоуэлла стало ещё серьёзнее.
— Леф. Как ты знаешь, Дэниел Штайнер станет реальной властью в Империи в будущем.
— Это правда.
Леф взяла чашку со стола, с любопытством ожидая, какую чушь отец скажет дальше. Когда она поднесла чашку с чаем к губам, Лоуэлл начал говорить.
— Поэтому, если возможно…
Пока она пила чай, Лоуэлл продолжил.
— Стань женщиной Дэниела Штайнера.
В тот же миг Леф не смогла сдержаться, неожиданно выплюнув чай.
— Кха!
Леф, поперхнувшись, закашляла так сильно, что слезы выступили на глазах. Она наконец успокоила дыхание и посмотрела на Лоуэлла.
— …Прошу прощения, отец?
Искажённая улыбка появилась под дрожащими зрачками Леф.
— Что за нелепую чушь ты несёшь?
Она просто не могла поверить словам, вылетевшим из уст её отца.