Примерно через десять дней
Запрос Дэниела на отпуск был официально одобрен руководством.
Учитывая военное время и сложные процедуры оформления, решение приняли относительно быстро.
С официальными документами в руках Дэниел поднялся в вагон первого класса роскошного поезда «Королевский экспресс».
Обычно даже офицерам не выделяли билеты первого класса на таком престижном составе. Но Генеральный штаб сделал исключение, признавая многочисленные заслуги Дэниела.
«Посмотрим... Где мое купе?»
Идя по коридору с красной ковровой дорожкой, он остановился перед дверью с маркировкой CA8.
Сверив номер с указанным в билете, Дэниел открыл дверь.
Солнечный свет лился через большие окна, освещая мелькающие пейзажи.
Впечатленный, Дэниел вошел внутрь и сразу заметил удобные кровати по обе стороны купе.
В центре стоял шикарный стол с креслами, а на нем — дорогие закуски, соответствующие статусу поезда.
Поставив багаж у стены, Дэниел подошел к столу, отодвинул стул и сел.
Положив фуражку на стол, он почувствовал легкий толчок — поезд тронулся.
Расправив мундир, Дэниел откинулся на спинку кресла и уставился в окно, наблюдая за меняющимися видами.
Пейзажи сменялись, но яркость листвы и полей оставалась неизменной.
Бескрайняя мирская красота и покой.
На губах Дэниела появилась легкая улыбка.
«Да. Вот чего я хотел».
Спокойная жизнь без тревог и сложностей.
Достаточно денег, чтобы жить комфортно, но без излишеств.
И достаточно власти, чтобы не быть проигнорированным.
Разве не ради этого он поступил в Императорскую военную академию?
«Но...»
С тех пор как к нему вернулись воспоминания о прошлой жизни, планы пошли наперекосяк.
Если бы кто-то описал нынешнюю жизнь Дэниела, это звучало бы так:
— Шаткое существование в постоянном страхе покушений и борьбе за выживание на поле боя;
— Больше денег, чем он мог разумно потратить, благодаря бесчисленным наградам за победы;
— И не просто власть, чтобы не быть проигнорированным, а такая, что вселяет страх в других.
Это было далеко от тихой и стабильной жизни, о которой он мечтал.
Но сегодня Дэниел позволил себе посмеяться над этим.
«Ведь я в отпуске».
Целый месяц без адъютанта-шпиона и их удушающего рабочего графика.
Без риска быть втянутым в борьбу за престол между принцессой и принцем.
Без тревожного ожидания новых приказов из Генштаба.
«Это почти слишком хорошо. Разве мне позволено быть таким счастливым?»
Тихо усмехнувшись, Дэниел ненадолго закрыл глаза, наслаждаясь солнечными лучами.
«Кстати, я не был дома почти два года».
В последний раз он приезжал на юг во время короткого перерыва в академии.
«Интересно, как там аббат*? Я отправил письмо, но успеет ли оно дойти? Он может быть шокирован, если я просто появлюсь без предупреждения».
(*П.П. Аббат — настоятель)
Учитывая удаленность монастыря, Дэниел волновался, дошло ли письмо.
Пока он перебирал воспоминания, дверь купе внезапно открылась.
С легким скрипом вошел высокий чернокожий мужчина.
Увидев Дэниела, тот снял шляпу и почтительно прижал ее к груди.
— Прошу прощения. Я не знал, что купе занято. Надо было постучать.
Дэниел вежливо улыбнулся и протянул руку.
— Не стоит извинений. Это общее купе. Давайте без формальностей. Я Дэниел Штайнер.
— А! Майор Дэниел Штайнер. Я много о вас слышал. Меня зовут Хамтал. Я из Нордии.
Этот человек, Хамтал, на самом деле был лидером тайной организации «Черные вороны*».
(*П.П. Чтобы вы понимали, название уже 4-ый раз чередуется между Черный Рассвет и Черные Вороны. В каждой главе оно называется по-разному. Я ебал, каждый раз приходиться проходить по прошлым главам и менять название из-за того, что определенности в этом нет. Я уже сам начал сомневаться, какое из них настоящее.)
Конечно, Дэниел не мог этого знать.
— Нордия? Какое совпадение. Я там служил комендантом.
— Я слышал, благодаря вам там стало гораздо лучше жить. Но давайте присядем и продолжим беседу.
Кивнув, Дэниел сел, а Хамтал занял место напротив, поправив галстук.
Затем, словно вспомнив что-то, он небрежно спросил:
— Кстати, майор Штайнер, я слышал, вы реализовали довольно радикальные городские реформы в Нордии. Была ли тому особая причина?
Это был зондирующий вопрос — попытка понять мотивы Дэниела.
Хамтал хотел узнать, действовал ли Дэниел исключительно в интересах Империи или искренне стремился сделать мир лучше.
Дэниел на секунду задумался, затем пожал плечами.
— Честно? Я думал, и Генштаб, и жители Нордии зададут мне жару. Просто результат оказался лучше ожидаемого.
Хамтал не мог не восхититься.
«Он действовал, зная, что столкнется с недовольством и имперцев, и местных?»
Такая решимость не отличалась от настоящего провидца.
— А ваша поддержка чернокожих и других меньшинств... это тоже было осознанно?
— Поддержка? Это просто здравый смысл. Расовую дискриминацию придумали больные гордецы. Я всего лишь сказал им не вести себя как психи.
Искренность Дэниела не оставляла сомнений.
Убедившись в этом, Хамтал отбросил последние подозрения.
«Дэниел Штайнер действительно достоин нашей преданности».
Он поднялся.
— Извините, мне нужно ненадолго выйти.
Дэниел кивнул, и Хамтал, надев шляпу, вышел в коридор.
Пройдя немного, он достал рацию и нажал кнопку передачи.
— Докладывайте о подозрительной активности в ваших секторах.
Ответы пришли почти мгновенно.
— Вагон-ресторан — чисто. Продолжаем наблюдение.— Вагон-салон — без происшествий.— Все переходы — под контролем.
Члены «Черных воронов» проникли в весь «Королевский экспресс».
Ведь это был идеальный момент для атаки на Дэниела Штайнера — он ехал один, без войск, в отпуске.
Чтобы предотвратить это, Хамтал привез множество агентов для тайной защиты.
И тут поступил доклад из VIP-вагона.
— Замечен подозрительный субъект. Использует наручную рацию.
Хамтал сузил глаза.
— Продолжайте слежку. Проследуйте за ним при выходе и выясните направление.
Получив подтверждение, он убрал рацию.
«Если кто-то посмеет навредить Дэниелу Штайнеру...»
Он готов был использовать все навыки, отточенные за десять лет, чтобы уничтожить их.
Тем временем Дэниел, ничего не подозревая, продолжал наслаждаться видами за окном.
Монастырь Святого Михаила.
— Эти сорняки... Дайте мне минутку.
В монастырском саду, окруженном каменными стенами, аббат Иерони выдергивал сорняки и складывал их в корзину.
К нему подошел викарий в безупречных рясах.
— Отец Иерони, можно вас на минуту?
Аббат обернулся.
— А, викарий*. Что случилось?
(*П.П. Викарий — епископ)— Дело в Дэниеле. Он ведь завтра приезжает?— Да, верно. Какой достойный юноша. Предупредил письмом о визите. Но почему вы так озабочены? Разве вы не рады его видеть?
Викарий поспешно покачал головой.
— Нет, дело не в этом. Просто... ходят любопытные слухи.— Слухи? Какие?— Вы ведь слышали о майоре Дэниеле Штайнере?— Конечно! Герой Империи. Что с ним?— Вот я и думаю... А не может ли наш Дэниел быть тем самым майором?
Монастырь строго запрещал приносить внешние вещи.
Даже газеты и журналы не допускались за его стены.
Как место, посвященное служению Богу, он избегал мирского влияния.
Но даже здесь имя майора Дэниела Штайнера стало известно.
Богатые благотворители и политики, посещавшие монастырский приют, рассказывали о внешнем мире.
Поэтому некоторые, как викарий, начали подозревать, что их Дэниел — прославленный майор.
Однако Иерони лишь рассмеялся.
— Сколько раз говорить, что это совпадение? Разве вы забыли, каким был наш Дэниел?— Конечно нет. Он был... добрым и мягким мальчиком.— Именно. Он любил тихие размышления и рисование. Даже помогал нам печь хлеб — такой ответственный ребенок.
Аббат щелкнул пальцами.
— А помните, когда умер наш щенок, Дэниел три дня рыдал. Потом сам выкопал могилу и каждый день клал на нее цветы.
Викарий машинально кивнул.
— Да, это правда. Хотя временами он удивлял своей решимостью, в основе это был добрый ребенок и верный слуга Господа.— Вот именно. Разве такой человек мог бы вторгнуться в Нордию и заставить королевство капитулировать? Нелепость.
Иерони тихо рассмеялся.
— К тому же Дэниел всего девять месяцев как офицер. Уже майор? Разве так бывает?
Викарий смущенно улыбнулся.
— Вы правы. Видимо, я дал волю фантазии. Пойду, испеку Дэниелу его любимый хлеб к завтрашнему приезду.
Аббат кивнул, и викарий удалился.
Вернувшись к прополке, Иерони вскоре снова рассмеялся про себя.
«Наш Дэниел — герой Империи?»
Викарий иногда слишком впечатлительный.
Любой здравомыслящий человек знает, что это невозможно.