Как только Дэниел отдал оперативные приказы, бригада немедленно пришла в движение.
После согласования плана с Генштабом и получения одобрения на поддержку, используя информацию, добытую под пытками у пленных солдат обороны (маршруты патрулей, наблюдательные посты, зоны контроля), бригада начала ночной марш.
Зная график и маршруты вражеской воздушной разведки, бригада Дэниела смогла скрытно перемещаться по лесам в течение десяти дней, оставаясь незамеченной.
С рассветом Дэниел, как и в предыдущие дни, приказал остановить движение и замаскировать технику и танки сетями.
Хотя это и хлопотно, это был самый эффективный способ избежать обнаружения.
— Тяните влево! Я сказал — влево!
— Принесите ветки и листву для маскировки расчетов! Быстрее!
— Устанавливайте ограждение в три слоя! На этот раз третий батальон отвечает за периметр!
Все кричали, но негромко — старались, чтобы звуки не вышли за пределы расположения.
Услышав их голоса, Дэниел открыл дверь бронетранспортёра и вышел.
Пока он наблюдал за солдатами, сзади раздались шаги.
Обернувшись, он увидел офицера разведки Фелпа и медика Фрин.
Они поклонились, и Дэниел спросил:
— Что случилось?
Фелп заговорил первым:
— Командир. По радиосообщениям, силы Союзнков сосредотачиваются у мостов. Как вы и предсказывали, граф Каледра, похоже, планирует атаковать нашу «ложную группировку» за рекой.
Это было донесение, полученное Фельфом в рамках ограничений на связь (не более 10 минут в день) из-за риска перехвата.
Дэниел кивнул, но не обрадовался.
«Логичный ход. Граф Каледра хочет любой ценой устранить меня.»
Причина была не только в том, что Дэниел нанёс Союзу огромный урон.
Он знал тайну лаборатории, и граф стремился как можно быстрее стереть его с лица земли.
Если бы Дэниел вернулся в Империю и обнародовал то, что видел в лаборатории Фенбарка, Союз оказался бы в крайне неудобном положении.
«Вот почему он обрадовался, узнав, что я готовлю контратаку.»
Нервозность часто затуманивает рассудок.
Не желая раскрывать свои грехи, Каледра, одержимый идеей «Дэниел Штайнер должен умереть», стянул к мостам даже те силы, что должны были защищать город.
«Всё потому, что он поверил перехваченным сообщениям о том, что «как только подойдёт подкрепление из Генштаба, мы перейдём в полномасштабное наступление».
Более того, несколько дней назад Генштаб распространил по всей Империи газеты с заголовками: «Дэниел Штайнер не сдаёт Фенбарк!»
«Должно быть, по приказу начальника Генштаба. Он помогает обмануть Каледру… Хотя я всегда считал, что он меня ненавидит.»
Быстрая одобрение запроса на поддержку, помощь со всех сторон — Дэниел невольно почувствовал благодарность.
«Хотя…»
Если разбираться в причинах, то именно начальник Генштаб был виновником всех этих событий.
Прервав неприятные размышления, Дэниел сказал:
— Значит, шлюзы остались без должного внимания. Время действовать. Отправь диверсионный отряд к шлюзам и держи их наготове.
— Понял. Отберу самых быстрых и прикажу начать операцию.
Фелп поклонился и удалился.
Пока Дэниел смотрел ему вслед, Фрин подошла ближе.
— Генерал.
Её звонкий голос прозвучал мягко. В руках она держала термос.
Увидев его взгляд, Фрин улыбнулась и налила кофе в крышку.
— Вот.
Закончив, она протянула крышку Дэниелу.
— Выпейте глоток.
Дэниел удивился.
— Это… не цикорий. И не растворимый. Ты носила с собой молотые зёрна и сама приготовила?
— Да. Я слышала, вы любите кофе.
В условиях войны такой кофе был роскошью.
Дэниел вдохнул аромат, сделал глоток и тихо выдохнул.
— После долгого перерыва вкус кажется ещё лучше. Спасибо.
— Если благодарны, угостите меня как-нибудь ужином. Но не в столовой Генштаба — в каком-нибудь хорошем ресторане.
— Хорошо. Почему бы и нет? Я даже куплю тебе твоё любимое мятное мороженое.
— Отлично! И капитана Люси тоже можно позва…
Голос Фрин дрогнул, когда она упомянула Люси.
В неловкой тишине она отвела взгляд.
— Надеюсь, с ней всё хорошо в Фенбарке… Ничего плохого не случится, правда?
— Всё будет в порядке.
Дэниел посмотрел в сторону Фенбарка.
— Она сильная.
Над Фенбарком шёл дождь.
Люси Эмилия заметила это первой.
С тех пор, как её заперли в особняке, она целыми днями смотрела в окно.
…
Капли дождя, гонимые ветром, косыми линиями ударяли в стекло.
Они сливались в струйки и стекали вниз.
Люси безучастно наблюдала за этим уже час, но вдруг вздрогнула.
Из-за двери донеслись голоса солдат.
— Уже время смены? Чуть не умер от скуки.
— Хорошая работа. Иди перекури.
— Так и сделаю. Кстати, слышал новости?
— Какие?
— Граф стянул к мостам даже городской гарнизон.
Полуприкрытые глаза Люси медленно открылись.
— А, слышал. Поэтому войска сейчас покидают город.
— Нам повезло, что нас оставили охранять особняк.
— Верно. Если бы не это, мы бы сейчас тоже маршировали к мостам.
— А зачем вообще стягивать туда войска?
— Без понятия. Наверное, хотят наконец разобраться с Дэниелом Штайнером.
Люси едва сдержала вздох.
Думая, что она спит, солдаты продолжали болтать.
— С Дэниелом Штайнером? Как?
— Точно не знаю, но разведка перехватила переговоры его бригады.
— Значит, они вычислили его позиции?
— Наверное, поэтому и собирают войска.
— Приятно слышать. Неужели «Демон Империи» наконец падёт от руки графа?
Услышав, что Дэниел может погибнуть, Люси стиснула зубы.
Но её волнение быстро улеглось.
Она глубоко вдохнула, и в этот момент служанка Намериас заговорила:
— Молодая госпожа…
В отражении на окне её лицо выражало беспокойство.
— Вы в порядке? То есть…
По слухам, Люси Эмилия спасла Дэниела Штайнера.
Хотя немногие знали об этом, Намериас, работая в особняке, подслушала достаточно, чтобы понять ситуацию.
Она даже догадывалась, кто подарил Люси то янтарное ожерелье.
Поэтому она насторожилась, услышав разговор за дверью.
Вдруг Люси расстроится?
Но, вопреки ожиданиям, Люси казалась спокойной.
— Всё хорошо.
За окном дождь усилился.
Намериас увидела вдали движущиеся войска.
В тишине, нарушаемой лишь стуком дождя, Люси прикрыла глаза.
«Если сказать, что я не волнуюсь — это будет ложь…»
Но её эмоции не выходили наружу.
Намериас подошла ближе.
Она попыталась проследить за взглядом Люси, но та, казалось, смотрела в никуда.
Не на пейзаж за окном, а просто на струйки дождя на стекле.
«Я прислуживаю госпоже Люси уже больше десяти дней…»
Та никогда не приказывала ей что-то сделать или требовала чего-то.
Напротив, Люси делилась с ней едой и терпеливо слушала её болтовню.
Для Намериас Люси была хорошим человеком.
Тем, кого не за что было держать взаперти.
Желая поддержать её, Намериас осторожно спросила:
— …Надеюсь, с ним всё будет хорошо?
Хотя она и не назвала имени, Люси поняла, о ком речь.
Помолчав, Люси дотронулась до янтарного ожерелья и ответила:
— Да.
Вспоминая Дэниела, она слабо улыбнулась.
— Он сильный.
Так же, как Дэниел верил в неё, Люси верила в него.