Это был законченный сценарий режиссера Таногути Кетаро.
Так у Кан У Джина оказалось уже два шедевра — от Квон Ки Тэка и от японского мэтра.
«Ого, он правда прислал сценарий…»
Последний раз они виделись в офисе: тогда режиссер что-то напутал, но в итоге прямо предложил У Джину присоединиться к его новой работе — «японский дебют», и всё такое.
«Кажется, он говорил, что это экранизация известного романа…»
Прошло уже несколько недель.
Никаких новостей — и У Джин решил, что предложение просто утонуло в потоке интересов.
Но нет: сценарий реально пришел.
Если об этом узнает пресса — будет взрыв.
Пока же всё держалось в секрете.
Кан У Джин опустил взгляд на титульный лист.
На нём — надпись на японском:
«Жуткое жертвоприношение незнакомца»
Режиссер: Таногути Кетаро.
«„Жуткое жертвоприношение незнакомца“… Название вроде знакомое. Где-то слышал?»
Похоже, не зря: оригинал был романом, и довольно известным.
Но книги У Джин читал редко.
«Наверное, просто кажется.»
В этот момент Чхве Сон Гон хлопнул его по плечу:
— В письме сказано: прочти сценарий и потом встретимся. То есть режисер Кетаро собирается снова приехать в Корею. Видно же, что проект масштабный.
— Он приедет сюда?
— Говорят, да. Пока так. Когда — не уточнил.
«Из-за меня?.. Серьезно?»
Чхве Сон Гон улыбнулся:
— Когда он приезжал к нам в прошлый раз, я уже понял — он тобой увлечен. Не просто хочет снять. Тут, похоже, и личный интерес.
Он кивнул в сторону машины.
У Джин, скрыв волнение за привычным спокойствием, сел в минивен.
Ни Чан Су Хвана, ни Хан Е Джон внутри не было.
— Ребят я отпустил до обеда. Пусть выспятся, — сказал Чхве Сон Гон, усаживаясь за руль.
— Понял.
Машина мягко тронулась.
Режиссер мельком посмотрел на актера в зеркале.
«Прочтет и решит. Если снова сработает этот безумный инстинкт — будет сенсация.»
Он усмехнулся.
«Если У Джин возьмет проект Кетаро — Корею перевернет. Такое впервые.»
Чтобы дебютант получил сценарии от двух мэтров — дома и за границей, — такого еще не было.
История творилась прямо сейчас.
«Один раз это представить — уже мурашки.»
У Джин перевернул несколько страниц.
Текст был, разумеется, на японском.
Отправили без перевода — потому что он сам свободно читал оригинал.
Так точнее передавалась режиссерская задумка.
Он поднял указательный палец — и незаметно коснулся черного квадрата рядом со сценарием.
В следующий миг оказался в своем подпространстве — темном и безграничном.
Перед ним сияли семь белых прямоугольников.
Последний — новый.
[7 / Сценарий «Жуткое жертвоприношение незнакомца» — класс A]
«Сценарий исключительного уровня. Доступно полное чтение (100%).»
— Ух ты.
«Класс A с порога… Давно такого не было.»
Он хмыкнул:
— Это стоит взять.
И тут же произнес:
— Выход.
Мгновение — и снова минивен.
Он открыл телефон и набрал название.
«Есть. Книга с тем же названием. Бестселлер, к тому же известна и в Корее. Автор — Акари Такикава? Точно! Слыхал. Она же суперзвезда!»
Японский мэтр, культовая писательница, сценарий класса А.
Набор, от которого у любого голова закружится.
На красный свет машина остановилась, и Чхве Сон Гон повернулся к нему:
— Ну как? Похоже, японский проект тебе подходит?
— Неплохо, — ответил У Джин, сохраняя каменное лицо.
Тем временем, пока минивен несся по трассе, мир вокруг медленно заражался… недоразумениями.
Все началось с команды «Профайлера-лентяя».
Кто-то позвонил кому-то, спросил про Кан У Джина — и цепная реакция пошла:
— Эй, ты же был на съёмках «Лентяя». Как он, этот парень?
— Кан У Джин? А, тот… Да норм. Честный, спокойный. И английский у него идеальный, будто жил за границей.
— Что?
Теперь спрашивали те, кто готовил следующую картину — «Drug Dealer» («Наркоторговец»).
— Говорят, странный тип. На площадке как будто живет внутри роли.
— Без шуток. Видел собственными глазами. Сидишь рядом — и не поймешь, где актер, а где персонаж.
— Ты хочешь сказать, он реально одержимый?
— Скорее гений. Мгновенно включает эмоции, а потом так же мгновенно их гасит.
— И при этом говорит, что самоучка, — добавил кто-то.
— Что? Самоучка? Да ну…
Информация расползалась.
Каждый пересказывал по-своему: кто со съемок, кто из агентства, кто из знакомых.
— У него железная выносливость. Когда все валились от усталости, он стоял как ни в чем не бывало.
— А ещё говорят, почти не разговаривает, но всё подмечает.
— Да, есть в нем что-то холодное, но честное.
Так от «просто любопытства» до «легенды» — один шаг.
К вечеру слухи о Кан У Джине уже шли по всей индустрии.
Безногая сплетня пролетела тысячу ли.
Два дня спустя.
8 ноября, около шести вечера.
Черный минивен мчался по трассе.
Внутри — вся команда:
Чан Су Хван за рулем, Чхве Сон Гон с телефоном у уха, Хан Е Джон листает стильбук.
А Кан У Джин, закатав рукава клетчатой рубашки, сосредоточенно читает сценарий фильма «Drug Dealer».
Сегодня — его первый день на съёмках в Сунчхоне.
Проект рассчитан примерно на две недели, но, как обычно, может затянуться.
Он уже читал этот сценарий десятки раз и отрепетировал все ключевые сцены.
Мир фильма прочно поселился в голове.
Он знал не только своего персонажа — И Сан Мана, босса крупнейшего преступного клана Пусана, — но и всё окружение.
Фильм начинался в 1999 году, когда Корея только оправлялась после кризиса.
На фоне безработицы — всплеск наркоторговли.
Спрос рос, предложение множилось, а вместе с ним — преступность и коррупция.
Полиция решает внедрить в мафию под прикрытием офицера по имени Чон Сон Хун.
Тот должен сблизиться с наркобароном Чхве Джун Хо.
Так начинается операция.
Чон, сыгранный топ-актером, притворяется преступником, выходит из тюрьмы — и под видом делового партнера входит в организацию.
Там он встречает И Сан Мана — персонажа У Джина.
Босс пусанской группировки, человек, связанный и с японской якудзой.
Он — ворота на международный рынок.
И именно через него начинается экспансия.
Быстрый ритм, предательства, кровь и сделки — типичный криминальный триллер.
Роль И Сан Мана — узловая: персонаж, от которого зависит напряжение всего фильма.
«Вторая съёмка в жизни. И сразу — такая махина. Страшно, но чертовски интересно.»
Он глубоко вдохнул:
«Главное — держать образ. Говорить меньше. Не споткнуться на мелочах.»
Чхве Сон Гон, усмехаясь, бросил:
— У Джин, через десять минут будем. Готовься.
А он лишь кивнул — и продолжил читать.