Неожиданная реплика Хон Хе Ён заставила худого менеджера на миг зависнуть.
— А?
Причина проста. Она — актриса первого ряда в стране и к тому же не особо любит сниматься в развлекательных шоу. Скорее избегает. Не то чтобы презирала жанр — скорее чувствовала нагрузку.
Актёры, которым трудно говорить или которые знают, что не смешные, часто ловят «морскую болезнь» от варьете.
Хон Хе Ён была одной из них.
Разумеется, благодаря её влиянию приглашения на шоу лились рекой, но почти все уходили с отказом. Если и соглашалась — то на разовый заход вроде «Ундонхве»; это её нижняя планка. Менеджер это отлично знал, потому и смутился.
— …Хочешь пойти к PD Юну?
— Угу.
— Ты про «Ундонхве»?
— Нет. В новый проект.
Глаза шепчущего менеджера становились всё крупнее. Хон Хе Ён, напротив, отводила взгляд. Тимчанним ещё тише:
— Ты же почти не ходишь на шоу. И, между прочим… год назад? Тогда ты отбой дала даже PD Юн Бён Сону.
Это было правдой. Хон Хе Ён, перехватив хвостик, равнодушно повела плечом.
— Тогда это была откровенно уличная «выживалка». Я по таким слабая. А сейчас, говорят, другое?
— Другое-то другое… Ты серьёзно? Не шутишь работой?
— Менеджер, ты видел, чтобы я шутила работой?
— Да? Не видал.
Быстро признав очевидное, менеджер вспомнил про Чхве Сон Гона с его хвостом.
— Президенту сказала?
— Только что подумала.
Если Хон Хе Ён захочет, Чхве Сон Гону возражать незачем. Тем более теперь, когда к волне присоединился хайп Кан У Джина, влияние Хон в bw Entertainment оставалось огромным.
Менеджер почесал подбородок, всё ещё удивляясь:
— Ну… если Хе Ён идёт — мне ок. Но резкий поворот, конечно. Есть причина, почему вдруг в шоу?
Хон Хе Ён скрестила длинные ноги и спрятала подлинный мотив.
— Просто. «Ундонхве» был забавный, «Лентяй» закончился — хочу чуть выдохнуть. Дорама выстрелила, но и вымотала. Со всех сторон.
— Да, сложно шло. Значит, прежде чем врываться в новую дораму — попробуем шоу?
— Это же не окончательно. PD Юн ещё может отказать мне.
— Сомневаюсь. Если ты скажешь «да», он примчится.
Хон Хе Ён немного важно откашлялась и негромко:
— Сначала поставь меня.
В тот же вечер.
Чуть за девять. На парковке крупного сеульского отеля притормозил чёрный минивен. Машина Кан У Джина. Он выбрался наружу с невозмутимым лицом.
Сразу следом из пассажирского места вышел Чхве Сон Гон. Он наклонился к салону, где остались Чан Су Хван и Хан Е Джон:
— Задержимся. Сгоняйте поужинайте вдвоём.
— Есть!
— Где-нибудь поблизости. Как закончим — позову.
Минивен мягко ушёл с парковки, а Чхве Сон Гон хлопнул У Джина по плечу:
— Пойдём.
— Да.
На У Джине — белая рубашка и джинсы, макияж — полный. Вероятно, подчистили то, что осталось с утренней съёмки фотосета. Он надел чёрную маску, и они с Чхве Сон Гоном двинулись к лифту.
Шаг — спокойный, настроение — тяжелее обычного.
А внутри…
Хочется свиной рульки под соджу. Если ещё и острой холодной гречневой лапши — мм, сказка. «Drug Dealer» закрыли, так что сегодня дома — рулька. Интересно, во сколько освободимся?
Мысли были чисто о ночной еде. Из-за «Drug Dealer» у У Джина держалась диета, а с концом съёмок — свобода. В лифте он сглотнул слюну.
И тут:
— У Джина.
Чхве Сон Гон плечом прислонился к зеркалу и спросил:
— Не нервничаешь?
Лицо у него было напряжённым.
— Сейчас увидим режиссёра Таногути Кетаро и писательницу Акари Такикаву, а ты чересчур спокоен. Оба — монстры мирового уровня. Кетаро ты видел, но Акари — это прям мировой масштаб.
Пока он тараторил, ответ У Джина был короток:
— Не особо. Нормально.
Так и было. Это не «концепт», он правда почти не волновался. Почему?
Будто к японской тётушке в гости иду.
Для Кан У Джина писательница Акари была просто «японская тётя, которая пишет». Её фанатам бы сейчас сердце разорвало, а ему…
Ну такое?
Наоборот, взгляд больше цеплялся за сам отель — впервые в таком дорогущем месте. Чхве Сон Гон усмехнулся:
— Ты феномен, честно. Надо было сразу идти в индустрию.
Лифт открылся. Этаж со свитой. В коридоре их уже ждали несколько мужчин.
— Добро пожаловать, мы вас проводим.
Строй в костюмах: сотрудники агентства. Под их руководством У Джин вошёл в номер. И тут же едва не сломал «концепт» — хотел присвистнуть, но сдержался.
Вот это… башку сносит.
Номер был царских масштабов: простор, отделка с пола до потолка, мебель — всё как во дворце. С центрального дивана звучала японская речь.
— Вы пришли? Сюда, пожалуйста.
Это был весь в седине режиссёр Таногути Кетаро. Рядом — женщина средних лет с очками на кончике носа. Увидев её, У Джин внутренне кивнул:
Та самая тёт… нет, та самая госпожа Акари?
Похоже, попал: Чхве Сон Гон подошёл к ним и на корявом японском поздоровался:
— Здравствуйте, я Чхве Сон Гон, президент. Для нас честь.
Заранее натренировал — слышно же. Пока У Джин хмыкнул про себя, рукопожатия закончились. Рядом с Чхве Сон Гоном уже стояла переводчица: тащить весь разговор на У Джине — не вариант.
У Джин поклонился Кетаро и Акари. В отличие от президента, его японский был очень уверенным:
— Здравствуйте. Я — Кан У Джин.
Кетаро улыбнулся тепло:
— Рад видеть. После «Drug Dealer» вас не узнать.
— Слышал, вы приходили на площадку. Спасибо.
— О, это я сам хотел. И не зря — иначе жалел бы.
Писательница Акари, глядя снизу вверх, оживилась:
— Приятно познакомиться. Я — Такикава Акари.
— Рад знакомству, сенсей.
— Игру смотрела с большим интересом.
Комплимент за комплимент:
— Благодарю. Я — ваш фанат.
— Вот как? И, кстати, вы и правда отлично говорите по-японски. Хоть сейчас на площадку — не выбиваетесь вовсе.
— Просто держу форму, не больше.
Сели на диваны, обменялись церемониальными репликами. У Джин, сохраняя спокойствие, отпил чай и мысленно присвистнул:
О-о, вкус как у денег. Сколько он стоит?
Акари тем временем изучала У Джина: движения, мимику, интонации. Такая у неё привычка.
Без излишеств. И не мрачен. Ровно нужная доза молчаливости. И при этом — невозмутимо свободен. Чай пьёт не от нервов, а просто — такова естественность.
Слишком много персонажей прошло через её руки — встречая человека, она считывала их.
У новичков обычно заметна хоть какая-то дрожь. А тут — ни тени колебаний. Будто без щелей. Значит, это поставленная с давних пор осанка. Тип, в которого трудно заглянуть.
В этот момент режиссёр Кетаро положил на стол пухлую папку. Сценарий «Жуткого жертвоприношения незнакомца».
— У Джин-сси, сценарий дочитали?
У Джин опустил чашку и кивнул:
— Да, режиссёр-ним. Прочитал.
— И как?
Это А-класс, вот что. Но вслух — аккуратная похвала с долей честности:
— Восхитила плотность драматургии.
— Вот как?
— Да. Читал, потеряв счёт времени. Зацепили «нитки» сенсея — как клубок, что тянет вперёд. Темп и погружение — сильные. Похоже, адаптация удалась на редкость.
Он мысленно похвалил себя:
Хороший спич. В яблочко.
Заготовил заранее — тут сработала память о работе в дизайн-компании: подавай чувство плюс выдержки из статей — и это «социализация». Похоже, попало: Кетаро и Акари переглянулись и улыбнулись.
И вдруг Кетаро посерьёзнел:
— Тогда официально предложу. Хотите сделать это со мной?
Все уставились на Кан У Джина. Даже Чхве Сон Гон, молча слушавший разговор. А У Джин смотрел на сценарий и не отвечал сразу. Не потому что сомневался — просто сердце бухнуло.
Чёрт. Если скажу «да», это уже правда японский рынок? Серьёзно?
Пара месяцев — и вот он, билет за границу. Жизнь топ-актеров из новостей материализуется прямо перед У Джином. Масштаб его реальности опять растёт.
Он же супер-режиссёр. Там же японские топы будут… Буду с ними болтать, сниматься… и номерки, может, возьму?
Жизнь как у инфлюенсера. Вообще вся жизнь сейчас — как дорама. Но трусости никакой. У Кан У Джина давно сломалась коробка «задняя передача».
Будет дико, но — кайф.
Только вперёд.
— Режиссёр-ним.
У Джин поднял голову и, глядя прямо на Кетаро, тихо произнёс по-японски:
— Если дадите шанс — очень хочу попробовать.
Улыбки снова выступили на лицах Кетаро и Акари, а Чхве Сон Гон, услыхав перевод, сжал кулак. Поехали. Кетаро продолжил:
— Ха-ха. Десяток с лишним фильмов снял, а этот момент всё равно трогает. Много на вас возлагаю, У Джин-сси.
— Сделаю всё возможное.
— И да: «Жуткое жертвоприношение незнакомца» выпустим в Корее и Японии. Одновременный релиз вряд ли, но…
Чхве Сон Гон удивился про себя:
Ясно. Значит, в Сеул он прилетал договариваться с прокатчиками?
Кетаро раскрыл сценарий и подвинул его У Джину:
— Первое официальное предложение по роли. Вам — «Киёси».
«Киёси»? Погоди-ка. У Джин читал сценарий — и внутренне приподнял бровь:
…Это же главный? Не «полуглавный», не тень — чисто главный!
Стараясь держать лицо, уточнил:
— Если «Киёси», то…
Кетаро перебил:
— Верно. Главный герой.
— …
Переизумился настолько, что даже реакция сломалась. Видимо, Акари прочла это как спокойствие:
— Ждали хотя бы «почти главный»? На самом деле по «Киёси» мы с режиссёром сошлись во мнении.
— …Нет. Не ожидал.
— И под «Киёси» внесём правки под вас. Привнесём немного корейского оттенка.
Чхве Сон Гон, слушая перевод, раскрыл рот:
Ч-что?? Главную? С ума сойти!
Кетаро спросил:
— Возьмёте «Киёси»?
У Джин проглотил шок и вернул себе фирменную броню:
— Без проблем.
Спустя немного.
Встречу с режиссёром завершили на уровне «предварительная договорённость». Дальше — реалии бизнеса; это уже работа компаний. Как бы то ни было, участие Кан У Джина в «Жутком жертвоприношении незнакомца» — утверждено. Он — первый из актёров и единственный кореец в касте.
Минивен Кан У Джина гудел от возбуждения.
Команда шумела без остановки, включая Чхве Сон Гона. Один У Джин смотрел в окно с задумчивым видом, хотя на деле — в прострации.
— …
И вдруг он подцепил со сиденья сценарий «Жуткого жертвоприношения незнакомца» и незаметно нажал на маленький чёрный квадрат рядом.
В тот же миг — шаг в подпространство.
— Если я тут главная роль — что меняется?
Быстро подошёл к ряду белых квадратов. Нашёл «Жуткое жертвоприношение незнакомца».
И…
— О?
Глаза чуть расширились.
Причина — на экране:
— [7/Сценарий («Жуткое жертвоприношение незнакомца»), A+-класс]
Было «А», стало «A+».
— Подрос?
Единственное изменение проекта — его участие.
— …Это из-за меня оно выросло? С чего? Японское же кино.
На следующий день, во вторник, 16-го, в обед. Дизайн-студия.
Знакомое место — та самая компания, где раньше работал Кан У Джин. На его старом месте уже другой человек. А в кухонной зоне…
— Вы «Ундонхве», третий эпизод с У Джином, видели? Умора.
Несколько сотрудников — парни и девушки с кофе — трепались. Тема — Кан У Джин. Это те, кто раньше с ним общался.
— О! Уже вышло? Я ещё не смотрела! На обеде гляну.
— Обязательно. И в этот раз у него экранного времени много.
— А я не видел, но просмотры уже за два миллиона перевалили. Круто идёт.
— У Джин сейчас вообще рвёт. И говорят, что он уже утвердился в главной у режиссёра Квон Ки Тэка? Каждый раз вижу и офигеваю.
— Я в первый день статьи прочитала — так удивилась, что чуть не… ну вы поняли.
— Точно. Пару месяцев назад сидел позади меня… Ах да, при шефе-Жаба лучше не вспоминать. У того с тех пор настроение на дне.
Голоса притихли.
— Слушайте, а вам не кажется, что в «Ундонхвее» он какой-то… странный?
— Да-да. Чувствуется тень. На работе он был не особо разговорчив, но не до такой же степени.
— Может, так у звёзд положено? Имидж-мейкинг.
— По видосам — не похоже. Скорее, будто характер сменился. В комментах много тех, кто его знает — и многие так и пишут.
В этот момент одна девушка вскрикнула, уткнувшись в телефон.
Причина проста:
— Чёрт… Похоже, У Джин выходит в шоу у PD Юн Бён Сона!
«[Эксклюзив] Сверхзвезда развлекательных шоу, PD Юн Бён Сон, запускает гигант-проект. Кан У Джин — подтверждён участником».
У PD Юна стартовал «Бустер».