Утро 18 декабря.
Сеул, компания DM Production.
9:30 утра.
В продюсерском офисе DM, где готовили новый сериал сценаристки Чхве На На — «Полезное зло», стоял обычный предсъёмочный хаос.
Сотрудники всех отделов метались туда-сюда, а в одной из средних переговорных, за столом в форме буквы «ㄷ», шло напряжённое совещание.
Атмосфера напоминала не рабочее обсуждение, а почти военный совет.
Во главе стола сидел продюсер Сон Ман У — похудевший, с усталым лицом.
Ночи без сна, планирование бюджета, кастинг — всё это давало о себе знать.
На белой доске за ним — имена актёров, среди которых под пометкой «OK» значилось только одно:
Кан У Джин.
— ПД-ним, может, начнём со ставки в шестьдесят миллионов за эпизод? — осторожно предложил кастинг-директор, заглядывая в прозрачную папку.
Там — сводная информация о рыночной стоимости Кан У Джина.
Пора было переходить к реальным переговорам: ведь именно ему предназначалась главная роль в новом сериале.
Сон Ман У вздохнул и покачал головой:
— Не надо «для начала». Пока у нас только устное согласие. Это всё ещё канат над пропастью.
— Простите…
— Производство сериала — не дело одного дня. Сколько уже раз актёры меняли решение после одобрения?
Тут вступил менеджер производства, сидевший справа:
— Но ведь У Джин-сси уже работал с вами в «Лентяе». Это же проект, который и сделал его известным. Не думаю, что он вдруг передумает.
— Да, он человек слова, — кивнул продюсер. — Циничный, но надёжный. Однако именно поэтому нельзя расслабляться.
Он постучал по папке:
— К тому же, У Джин отлично понимает свою ценность. Уверен, уже определил минимальный порог для гонорара.
Перед глазами всплыла сцена из прошлого:
«Даже новичком он уверенно обозначил цену — и был прав.»
— Так что не надо «на пробу». Мы, как молодая студия, должны показать, что у нас прочная финансовая база.
Он поднял взгляд:
— Ладно. Говорите честно — без политики компании.
— До поездки в США его ставка была около шестидесяти за эпизод, — ответил менеджер.
— А теперь?
— Думаю, выросла. Он же утверждён у Ан Га Бока, к тому же, наверняка получит кучу наград в конце года.
— Да, и история со спасением Хва Рин — огромный плюс. Боевые навыки тоже сыграют роль для нашего проекта.
— С учётом шума вокруг «Нашего обеденного стола», темы с Майли Карой и прочего… думаю, теперь минимум — семьдесят.
Сон Ман У молча слушал и кивнул:
— И добавим «коэффициент ответственности» — ведь именно он будет тянуть весь сериал. У Джин-сси точно включит это в расчёты.
«Ещё недавно мы платили ему три с половиной миллиона за серию… а теперь обсуждаем семьдесят. За двадцать лет в индустрии не видел ничего подобного.»
Он коротко хмыкнул и, наконец, подвёл черту:
— Ладно. Поставим потолок — семьдесят пять. Дальше не поднимаем.
Через час. Станция Синса.
Крупная студия звукозаписи.
Помещение в три раза больше стандартного.
Несколько кабин для вокала, контрольная с пультом, мягкие диваны, инструменты, альбомы на стенах — всё сияло профессиональным блеском.
По залу суетились десятки человек.
— Больше камер в вокальной будке, меньше у пульта!
— Установить и на потолке?
— Да, и спереди, и сбоку, и сзади, и прямо перед микрофоном!
— Сколько стульев ставим, ПД-ним?!
— Нас минимум десять человек, плюс их команда… поставьте двадцать, с диванами хватит!
Это была команда канала «Альтер эго Кан У Джина». За последние месяцы канал вырос, штат расширился, офис переехал в новое здание.
[Kang Woojin’s Alter Ego]
Подписчиков: 8,33 млн
Видео: 33
Несмотря на паузу в публикациях из-за американских съёмок, интерес к актёру не спадал — наоборот, буря новостей только подогрела рост.
А сегодня предстояло событие, о котором говорили по всему миру: в этой студии снимали выпуск с Майли Карой.
Ожидание было нереальным.
— Не верю, что она реально приедет!
— Я фанатка с детства!
— Я месяц как устроился — и уже увижу Майли Кару!
— Этот канал — просто чудо. Сам У Джин-сси и Кару сюда привёл!
Тем временем сам Кан У Джин выходил из фургона на подземной парковке.
Вязаный свитер, джинсы, уложенные волосы — всё спокойно и аккуратно.
Но за каменным лицом скрывалось волнение: рядом шёл оператор с камерой, фиксируя каждое движение.
«Безумие… Мы теперь зовём даже звёзд Голливуда? Вот это да…»
Пока шёл к лифту, мысли путались, сердце билось как у школьника.
«Спокойно. Это просто съёмка. Просто человек. Ну… почти.»
Позади команда — визажисты, стилисты, менеджер Чхве Сон Гон.
— Е Джон, что молчишь? — спросил он главную стилистку.
— Ген-директор-ним, я сейчас упаду в обморок.
— Что?
— Я фанатка Майли Кары. Её актёрская игра, песни, стиль… она идеальна!
— Понятно, понятно. Дыши.
Даже грозный Чан Су Хван, обычно невозмутимый, выглядел взволнованным.
Когда команда вошла в студию, их встретил главный ПД:
— Добро пожаловать! Камеры установлены, всё готово. Если что-то нужно — скажите.
— Спасибо, — кивнул У Джин, оглядывая зал.
В этот момент у Чхве зазвонил телефон. Он коротко выслушал и, прикрыв трубку, сказал:
— Майли Кара уже поднимается.
Вокруг сразу поднялся ропот. Все замерли. Через три минуты — шорох у двери.
Сначала вошли охранники, а за ними — она.
Блондинка, пахнущая дорогим парфюмом, в короткой куртке цвета хаки.
Майли Кара, мировая звезда.
Все словно окаменели. Она шагнула в зал, её взгляд тут же остановился на фигуре в центре.
«Это и есть Кан У Джин.»
Уверенный, спокойный, сдержанный. Она подошла первой, протянула руку:
— Мистер Кан У Джин? Рада знакомству. Я — Майли Кара.
Тихий вздох прокатился по залу. У Джин пожал руку:
— Приятно познакомиться. Я — Кан У Джин.
Взглянув за её спину, он отметил: десяток иностранцев, среди них операторы — часть её команды.
Логично: если у него 8 миллионов подписчиков, то у неё — 70 миллионов. А общие соцсети — более 100 миллионов.
«Инопланетянка. Настоящая.»
— Ваш английский превосходен, — сказала она.
Он мысленно усмехнулся: «Инопланетянка говорит со мной…»
— Достаточно, чтобы общаться.
— Нет, правда. После ваших каверов я ожидала хорошего произношения, но всё ещё лучше.
— Спасибо.
— И спасибо, что спели мою песню.
— Это прекрасная песня. Для меня была честь.
— Хм, даже не смущаетесь. Я видела ваши сериалы — впечатляют.
— А я смотрел ваши фильмы ещё до того, как стал актёром.
— Правда? И вы всего год в профессии?
— Да.
Разговор тек свободно, словно между коллегами. Обе съёмочные группы снимали каждое слово. Кара, снимая куртку, исподволь рассматривала У Джина:
«Вживую он лучше, чем на экране. Такой тихий, но от него идёт сила. Откуда в нём берётся та ярость, что я видела в его ролях?»
— Кстати, вы знаете человека по имени Джозеф Фелтон? — вдруг спросила она.
Имя было знакомо. Продюсер, который недавно вручил ему визитку в Голливуде.
Но У Джин, конечно, ответил:
— Нет, не слышал. А кто это?
— Тогда не важно. Просто спросила.
Он кивнул и протянул планшет:
— Позвольте объяснить план съёмки.
Чётко, по-английски, он описал этапы: здесь — дуэт, затем интервью и кулинария в другой студии.
Кара слушала внимательно.
— Значит, песня будет «Absolute»? Та самая?
— Да.
— Ваш кавер был на корейском. Что выберем — английский или корейский?
— Мне всё равно.
— Тогда хочу сначала услышать вас соло — именно корейскую версию. Разница между видео и живым звучанием огромная. Начнём с этого, потом подстроимся под дуэт.
— Хорошо.
Иностранные члены её команды расселись у пульта:
— Никогда не думал, что буду продюсировать в Корее.
— А этот актёр вообще поёт?
— Его кавер неплох, послушаем.
Кан У Джин вошёл в вокальную будку. Наушники, микрофон. Кара наблюдала, затаив дыхание.
«Вживую он… совсем другой. Харизма почти физическая.»
Менеджер шепнул:
— Кара, помедленнее с комментариями. Здесь камеры.
— Пусть. Разве нельзя просто восхищаться?
И вдруг зазвучала музыка.
Intro — ‘Absolute’.
Барабаны, скрипка — и тишина перед голосом.
Первый же куплет заставил замереть всех у пульта.
Низкий, плотный тембр заполнил зал.
— Что?.. — прошептал кто-то.
— Подождите…
Кожу Майли покрыл мороз.
«Это… не мой голос. Это его песня.»
Он захватил внимание с первой строчки.
Когда вступил припев, барабаны и скрипки сплелись с его слегка хриплым вокалом.
Эмоция росла, как волна.
«Свобода — это тема песни. Но он поёт её с гневом… словно сопротивляется миру.»
С каждой нотой лицо У Джина менялось — в глазах вспыхивало возмущение, боль, сила.
Голос дрожал от сдерживаемых чувств.
«Такой глубины… я никогда не слышала. И это просто кавер?!»
Кара стояла неподвижно, поражённая не внешностью, а мощью, исходящей от него.
«В видео и половины этого не было! Какой “хобби-канал”?! Это уровень артиста, который живёт сценой.»
А ведь для Кан У Джина вокал — всего лишь одно из альтер эго.