Перевод и редактура: Винсент, mentalrebel. Помощь: Hector Witcher
Столп шестицветного света, пронзавшего само мироздание, медленно растаял в воздухе. В выцветшие, пепельные небеса, позабывшие собственную суть, начала возвращаться жизнь. Лазурный свод, словно очнувшись ото сна, вспомнил, почему его зовут лазурным, и воздух наполнился прозрачной, звенящей чистотой.
— …
Пока Розвааль наблюдал за этим преображением, он заметил, как по щеке Эццо скользнула слеза. Была ли то слеза радости или жгучей досады — не имело значения. Любое из этих чувств было бы уместно, ведь они только что совершили невозможное. Вдвоём, плечом к плечу, Розвааль и Эццо вписали свои имена в историю магии, сотворив деяние, которому не было равных. Им потребовался запредельный контроль над шестью стихиями, что делились между двумя магами — безупречно выстроенная формула, не допускавшая ни единого изъяна, абсолютная гармония, которая рассыпалась бы в прах от малейшего промедления. И всё это — дабы пробить нимб «Божественного Дракона».
То была сверхмагия, рождённая из союза отточенного мастерства Розвааля и неутомимого исследовательского духа Эццо. Один без другого они бы не справились. Но…
— Когда-нибудь… Когда-нибудь я сделаю эту формулу сам! — выкрикнул Эццо сквозь слёзы. В голосе его звучала не сломленность, а гордая клятва.
Розвааль усмехнулся, но в его усмешке не было ни капли снисхождения или иронии, а лишь чистое, незамутнённое восхищение. Вот он, истинный маг. Тот, для кого образ важнее всего, ибо в магии всё, что ты можешь вообразить, становится реальностью.
— Ведь так, Учитель? — прошептал он той, кого здесь не было.
В следующую секунду мир качнулся. Ноги Розвааля подкосились, и он начал заваливаться на землю. Эццо бросился наперерез, чтобы подхватить его, но его собственные ноги подвели — он рухнул первым, обессиленный до предела. Ещё мгновение — и падающий Розвааль раздавил бы его…
— Успел. Благие вести, — прозвучал холодный, точно сталь, голос.
…но несокрушимо сильная рука прервала это неловкое падение и спасла обоих.
— …
Розвааль узнал своего спасителя и с трудом выдохнул. Клинд. Его универсальный управляющий, который совсем недавно взмыл к звёздам и вернулся, когда сокрушил одну из них. На его лице уже красовался монокль, а чёрный рога втянулись под кожу. Клинд вернулся в свой обычный облик, хоть и не до конца — его фрак был в беспорядке, что для всегда безупречного слуги было зрелищем почти немыслимым.
— И всё же, не считая помятой одежды, ты цел и невреди-и-им. Дракониды — жулики.
— Господин, осмелюсь вас поправить. Дело не в том, что я драконид. Дело в том, что я — ваш драконид «Божественного Дракона», и это делает меня уникальным. Утверждение.
— А ты всё-таки хвастаешься, да? Пока ты там геройствовал, мы из-за твоего сосуда едва не по-о-омерли.
— На меня не показывай! — прохрипел с земли Эццо, не в силах подняться. — У меня просто… поясницу ломит! Да всё тело отнялось, вот и лежу!
Клинд лишь пожал плечами с видом глубочайшего сожаления. Ну и характер.
— Ты изменился, — продолжил Розвааль. — Я помню тебя други-и-им —отстранённым мудрецом, под стать твоей расе.
— В таком случае, я верну вам ваши же слова. Возвращаю. Разве не вы, господин, собирались и дальше играть роль хитрого, коварного и заурядного мага? Уточнение, — остро сверкнули глаза Клинда за стеклом монокля. Он прочёл Розвааля как открытую книгу.
Да, именно таким был его план. Но он не смог. Он не смог остаться в стороне. Нашёл в себе силы подняться и совершил нечто невообразимо безрассудное. А всё потому, что…
— Я просто понял… что все эти дни шёл по жизни не оди-и-ин.
— …
Клинд замолчал. И почему-то Эццо тоже умолк.
— Хотя говорить «просто» — сплошное лицеме-е-ерие.
Если Клинд знал его достаточно давно, чтобы всё понять без слов, то с Эццо всё было иначе. В миг сотворения сверхмагии их сознания соприкоснулись и едва не слились в одно целое. Все чувства и молитвы, что горели в душе Розвааля, не могли укрыться от его напарника.
— Кстати, я-то к подобному слиянию разумов привык, а вот как ты уцелел, Эццо? — спросил Розвааль. — Обычно от такого с ума сходят.
— Слишком легкомысленно о таких страшных вещах говоришь!.. Думаю, дело в «Книгах Мёртвых».
— Той самой, из Башни Плеяд?
— Именно. Пока я ждал в Башне, я прочел больше десяти «Книг». А чтобы сделать это, нужно было научиться полностью очищать голову…
— Понятно. Так вот они какие, маги. Принято, — заключил Клинд.
Розваалю показалось, что вывод его прозвучал несколько оскорбительно, но он решил не спорить. В конце концов, в поступке Эццо не было ничего предосудительного. Сейчас было кое-что поважнее.
— Господин, мы выполнили свою задачу. Завершено. Но…
— Да, зна-а-аю, — закончил за него Розвааль. Он тихо вздохнул и устремил взгляд за горизонт.
Клинд и распластанный на земле Эццо посмотрели туда же — за каменистую пустошь, чей лик навеки изменила битва. Туда, где находилась конечная цель отряда Альдебарана…
— Великий Гейзер Моголейд.
В памяти Розвааля огненным росчерком пронеслась последняя схватка Дракона и магии, расколовшая небо и землю. «Божественный Дракон» видел, как драконид взмыл ввысь, дабы встретить падающую звезду. И в тот миг перед ним встал выбор: уничтожить двух магов, плетущих смертельное заклинание, или же исполнить свой долг. В нём не было ни капли гордыни, ни тени уверенности в победе. Потому «Дракон», повинуясь воле личности в его теле, сделал выбор, и его испепеляющее дыхание ударило не по ним, а по огромной расщелине в земле, далеко-далеко отсюда. Розвааль не знал, зачем отряд Ала стремился к этому месту. Но поступок «Дракона» не мог быть случайностью. Он предпочёл нанести этот удар, даже зная, что может погибнуть сам. Что это значит, мир узнает совсем скоро. А пока…
— …остаётся надеяться, что твои труды превзойдут его, Субару.
Внештатная ситуация.
Рем знала — это её роль. Её долг. Единственный способ остановить Ала, который раз за разом сокрушал все преграды с помощью своего чудовищного Полномочия «Отката времени». Против силы, что переписывает реальность, нужно нечто, выходящее за рамки этой реальности.
«Спору нет, Полномочие этого шлемоголового — штука жуткая. Пожалуй, за всю свою жизнь я редко встречал настолько безумную силу. Но какой бы могущественной ни была эта сила, пользуется-то ей всего лишь человек».
«Заваливай его неожиданностями, одну за другой. Заставь его снова и снова откатывать время. Предел у него есть. Дави, дави, заваливай его доверху».
«Когда исчерпаешь его силы, он допустит роковую ошибку. Это и есть твой шанс вырвать победу».
Так говорил старик Ром — тот, кто однажды уже почти прижал Ала к стене. И никто — ни Рам, ни Розвааль, ни Клинд — не стал с ним спорить. Значит, Рем должна была верить. Она станет для Ала потоком неожиданностей, который смоет его с ног. И если это игра на выносливость — что ж, Рем тоже не лыком шита. Ведь как-никак…
— Я видела его вблизи.
Это и был её главный козырь.
Долгое время мир не помнил о ней. В Империи она почти не пересекалась с Алом. О временах Королевских Выборов и говорить нечего. Но именно это давало ей преимущество. Её действия были для него белым пятном. Однако…
— Ха-а-а-а! — яростно проревела Рем и раскрутила моргенштерн. Свистящий шипастый шар летел точно в цель — в красноволосую синоби, Яэ Тэндзэн. Битва неслась вниз, в бездну пятитысячеметрового Агзадского ущелья, и на этом новом этапе их противником стала эта невероятная воительница. Теперь ареной им служили ледяные диски, парящие в воздухе. Даже создание этих платформ было уловкой, дабы выбить врага из колеи, но Рем чувствовала досаду. Ведь неожиданности подбрасывали не только они. Их тоже застали врасплох.
Тяжёлый удар, режущий сам воздух, был беспощаден. Шипастая сталь неслась вперёд, готовая раздробить что угодно — хоть острейший клинок, хоть пучок тончайших нитей.
— Тц! — цокнула Яэ и ушла в сторону ловким перекатом. Она даже не пыталась отразить удар. Снаряд просвистел мимо и устремился к Эмилии, парящей по другую сторону от синоби.
— Есть! — Её звонкий голос расколол воздух, а нога в ледяном сапоге встретила моргенштерн сокрушительным ударом.
Изящный разворот — и отбитый шар с новой силой ринулся вдогонку за Яэ, целясь ей в бок. Казалось, от этого удара уже не уйти.
— Ан нет, — бросила синоби. Её ладонь коснулась ледяной платформы, и с её поверхности сорвался тончайший ледяной пласт. Стальные нити превратили его в щит, который тут же накрыл Яэ, приняв на себя удар.
Щит был тонким, как бумага. За полсекунды он треснул, ещё через четверть — разлетелся на куски. Ровно через секунду шипы пробили его насквозь. Но этой секунды проворной синоби хватило с лихвой.
— Как так?! — вырвалось у Эмилии, но Рем думала о том же.
Яэ, укрывшись от атаки, лёгким прыжком приземлилась на натянутую цепь звёздного моргенштерна и с невероятной грацией побежала по ней к Рем. Эмилию поразила эта акробатика, Рем — то, что она совсем не чувствовала веса синоби на цепи. Но на этом сюрпризы не кончились: едва заметное движение руки Яэ — и с небес на них обрушился дождь из ледяных и каменных клинков. Оружие, что Эмилия и Ал создали в пылу боя и оставили висеть в воздухе, теперь стало их врагом. Яэ подцепила его нитями и направила этот смертоносный арсенал на них.
— Это я виновата, что не убрала их! — упрекнула себя Эмилия.
— Господин Ал тоже их не убрал! — поддержала Рем.
— Похоже, нам обеим не повезло с никудышными хозяевами, да? — подколола Яэ.
Кричали они это всё, пока отбивались от падающих клинков. Эмилия справлялась с помощью своих ледяных мечей, но Рем была в ловушке: правая рука держала моргенштерн, ставший дорогой для врага, и дёрнуть его было нельзя. Оставалась лишь левая рука.
«Не успе…»
Она уже приготовилась к удару, как вдруг что-то толкнуло её в плечо, а в следующую секунду в грудь её спасителя вонзился каменный меч.
— …
Рем замерла, не веря своим глазам. Пронзённая фигура обернулась и мужественно показала ей большой палец с отважной улыбкой на лице.
— Субару! — прокричала синеволосая горничная.
Это был он. Нацуки Субару… изваянный изо льда. Невероятно искусная копия её героя только что пожертвовала собой, дабы спасти её, и теперь рассыпалась ледяной пылью.
— Вау! — нахмурилась Яэ. — Это госпожа Эмилия сделала?
— Да, я, — ответила девушка. — И Субару здесь не один!
Из-за её спины выскочили шесть ледяных клонов, точь-в-точь похожих на павшего героя. Каждый из них, двигаясь с уникальной, присущей только ему грацией, выхватил из платформы оружие и ринулся на бегущую по цепи Яэ. Ещё немного, и они схватят её…
— К вашему же несчастью, бой с толпой — мой конёк.
Двадцать стальных нитей взметнулись в воздух. Они, впившись в лед, обвивали шеи, туловища и конечности клонов. Резкий рывок — и шесть ледяных героев разлетелись на осколки.
— Субару! — прокричали в унисон Эмилия с Рем. Эти скорбные вопли потонули в шуме ветра.
За пеленой ледяной крошки Яэ продолжала свой смертоносный бег по цепи. Рем, не раздумывая, отпустила рукоять моргенштерна, тем самым лишив синоби опоры. Она уже представляла, как нанесёт ей финальный удар ногой с разворота, пока та будет беспомощно барахтаться в воздухе…
— Уж извините, но ногой от демона получать не хочу.
Рем краем глаза увидела, как Яэ согнула колени — она компенсировала провисание цепи и тем самым не потеряла равновесия. Смертоносные нити уже летели к шее Рем. Петля вот-вот затянется… Но вдруг цепь под ногами Яэ резко натянулась.
— Что?
Ошеломлённая Яэ инстинктивно оттолкнулась от цепи и отпрыгнула — поистине невероятная реакция. Её взгляд метнулся вниз в попытке понять, кто натянул цепь.
Это был он. Первый ледяной Нацуки Субару. Даже пав, он не сдался. Он спас Рем. Он… он всегда так безрассудно бросался на помощь другим.
— Да это же подделка! — скривилась синоби.
— И что?!
Мощный удар ноги Рем с разворота угодил Яэ точно в грудь.
Внештатная ситуация.
Яэ знала — её долг был в том, чтобы это предотвратить. Ал по-прежнему оставался для неё непредсказуемым и пугающим чудовищем. Но именно эти неожиданности, эти «внештатные ситуации», истощали его, ложились на него непосильным грузом.
«Конечно. Мне и самому доводилось до полусмерти драться с людьми посильнее. В этом мире дофига чудищ, аж тошно. Но в итоге выживаю-то я, а значит, нет того, кого нельзя убить».
«Если оба в лучшей форме, разница в силе может быть огромной. Поэтому, чтобы эту разницу сделать поменьше, мы и оттачивали потихоньку свои подлые трюки».
«Лишишь противника преимущества — и появится шанс перерезать горло даже тому, кто сильнее тебя. Так мы и выживаем».
Так учил её «Порочный Старик», глава деревни синоби. И Яэ была с ним согласна, вот только применять эти уроки на практике почти не доводилось. Почти все её враги были слабее. До встречи с Алом она не знала поражений. Та встреча исказила её суть. Теперь одно его присутствие сковывало её ужасом, и она хотела лишь одного — чтобы он поскорее исчез. А для этого он должен был исполнить своё желание. Поэтому…
— Я не хочу, чтобы что-то загоняло его в угол.
Да, это было извращённо, криво и донельзя исковеркано. Она это понимала. Но что поделать? Она любила острое и ненавидела сладкое. Такой уж она родилась, это была её судьба.
У Яэ был свой, идеальный финал для их с Алом истории. И устранение всего, что могло этому помешать, было её способом жить. Однако…
— Тц…
Удар девушки с рогом отозвался болью во всём теле. Яэ подавила стон и с помощью техники синоби распределила урон по рукам и ногам, тем самым спася органы. Но полностью избежать последствий не удалось — кончики пальцев онемели. Она не недооценивала силу Клана Демонов, но их способность взрывообразно увеличивать силу при помощи поглощения маны через рог оказалась выше её ожиданий. А вдобавок…
— От выкрутасов госпожи Эмилии одни проблемы, — пробормотала она с той же невозмутимостью на лице. Нельзя было показывать боль. Синоби не даёт врагу информации.
Рем и Эмилия, как только увидели её спокойствие после такого-то удара, должны были на мгновение замешкаться. Так подсказывала логика, но…
— Госпожа Эмилия! — позвала Рем.
— Да! — откликнулась та. — Продолжаем!
…её противницы не были здравомыслящими. Они были отчаянны. Две тени, презрев её хладнокровие, ринулись в атаку.
— Раз на то пошло, отвечу грязно!
Двадцать стальных нитей — с пальцев рук и ног — взвились в воздух. Они подхватили ледяные и каменные мечи, торчавшие из платформы, и закружили их в смертоносном танце — встречали атакующих в лоб. Видимые клинки и невидимые нити должны были сбить с толку. Ал приказал ей не убивать, но отрубленный палец или даже конечность — не смертельная рана. Яэ вложила в удар всю свою жажду крови. Но…
— Ха-а-а-а! — проревела Рем.
— На! Получай! — возгласила Эмилия.
Рем обмотала цепь моргенштерна вокруг руки и создала импровизированный наруч, коим отбивала клинки. Эмилия превратила свои мечи в гигантскую алебарду, чем рассекала невидимые нити. Они действовали как единое целое.
«Как?..»
Отбить клинки — это одно, но как они видят невидимое? Ответ пришёл вместе с облачком пара от её дыхания. Воздух стал нестерпимо холодным.
— Тц… ледяной туман.
Микроскопические кристаллики льда плясали в воздухе, и их блеск выдавал смертоносные траектории её нитей. Яэ мысленно восхитилась гениальной простотой тактики Эмилии, и в то же время поняла — дело плохо.
— Линия Сосулек! — прокомандовала Эмилия, и зазвенел воздух.
Ледяные частицы тумана начали слипаться и превращаться в буран. Первой жертвой этой ледяной бури должны были стать её тончайшие нити. То, что было их силой — лёгкость и незаметность — в этом ледяном аду стало их слабостью. Решение нужно было принимать мгновенно.
Яэ поднесла к губам кольцо на пальце — в то же мгновение по нитям пробежало пламя. Затем оно начало взрываться на ледяной поверхности. Жар отбросил ледяной вихрь, и нити потеряли невидимость, но обрели иммунитет к морозу.
— Приглашаю вас на танец огня! — провозгласила «Багровая Сакура» и закружилась в огненном танце.
Навстречу ей ринулись девять теней — две девушки и семь ледяных фигур, окутанные пронзительным холодом.
— Мы принимаем ваше приглашение!
— Простите, если наступлю на ногу!
Эмилия на ледяных коньках скользила по кругу. Её движения были плавными, а удары — острыми и непредсказуемыми. Рем же, окружённая ледяными клонами, атаковала в лоб.
— А-А-А-А-А-А! — проревела она. Рем наносила голыми руками ураган ударов.
Яэ, изгибаясь и уворачиваясь, танцевала на грани, благодаря чему атаки лишь слегка её задевали. Сила Рем была велика, но не настолько, чтобы превзойти скорость реакции Яэ, как это когда-то сделал «Демон Меча». Куда большей проблемой были ледяные клоны, чьи атаки нарушали все законы анатомии. Казалось, этот танец мог продолжаться вечно.
«Нет», — сама себя остановил Яэ.
Позволить врагу диктовать условия на выбранном им поле боя — путь к поражению. Дабы сломить их, она сама должна была стать для них внештатной ситуацией. Для начала…
«Эта платформа…»
Яэ уклонилась от очередной серии ударов, оттолкнулась от одного из ледяных клонов и взмыла в воздух. Её нити впились в края диска со всех сторон. Мощный разворот всем телом — и…
— Смена обстановки. А на это вы рассчитывали?
Ледяной диск закрутился волчком, и жестокая центробежная сила заявила о себе всем, кто был на нём. Сражение перешло на новый этап.
«Иррегулярность» — нечто непредвиденное. Сейчас оно было их главным оружием. Эмилия знала это и заставляла себя идти вперёд. Когда её заставали врасплох, она терялась. То же самое было и с Алом: он всё спланировал, но не мог заглянуть к ним в голову. В этом и был их шанс.
«Лия в беде сразу пытается всё решить силой. Но останавливаться, когда это не помогает — это не в твоём духе».
«В моей милой дочурке есть сила, которая может снести любую преграду. Просто попробуй постараться много-много раз».
«Всё будет хорошо, твоё тело само подскажет, что делать. Ведь ты — моя гордость, и унаследовала лучшие гены», — нежно звучал голос Пака в её голове.
Обычно в трудную минуту её поддерживал Субару, но сейчас, когда он сам был в опасности, именно Пак стал её опорой. До дна ущелья оставалось меньше тридцати секунд. Паника подступала к горлу, но нельзя было поддаваться. Нужно было навязать это чувство Алу. Чтобы остановить его… нет. Чтобы наконец-то поговорить с ним. Ведь…
— …сама Присцилла бы этого не хотела.
Эмилия знала, как жестоки эти слова. Даже у неё при имени Присциллы щемило сердце, а на глаза наворачивались слёзы. Она хотела, чтобы Ал выплеснул свою боль. Когда-то он спас её, и теперь она хотела спасти его. Не только из-за общей потери, но и по какому-то внутреннему, инстинктивному порыву. Поэтому…
— Тц… Субару!
Мир накренился. Вращающийся диск безжалостно сбрасывал с себя ледяных солдат — их швыряло на скалы, и она разбивались ледяной крошкой. Но даже погибнув, они выполнили свой долг — один из них успел схватить Эмилию за руку и спасти от падения.
«Рем…» — искала Эмилия глазами подругу, пока скользила по вращающемуся диску. Неужели её тоже сбросило?..
Внезапно в центре диска вспыхнуло пламя — там, в эпицентре вращения, сошлись Рем и Яэ. Синеволосая девушка пыталась одолеть врага моргенштерном, но Яэ ловко парировала удар пучком натянутых нитей. А затем она носком ударила Рем в живот.
— Кха! — отлетела Рем и покатилась к краю. Остановки не было.
«Плохо», — подумала Эмилия и захотела броситься к ней.
— Нельзя отвлекаться, — прошипела Яэ, и её пылающие нити преградили путь.
Двойная атака требовала сложного уклонения. Эмилия на миг задумалась… и тут же отбросила все мысли, вспомнив слова Субару и Пака. Она, доверившись интуиции, просто полетела к Рем. В буквальном смысле.
— Чт… —застыла Яэ от изумления.
Эмилия подхватила Рем за мгновение до того, как та сорвалась в пропасть, и взмыла вверх. А за её спиной трепетали два огромных ледяных крыла.
— Спасибо, госпожа Эмилия… А что это за крылья?
— Это Субару однажды нарисовал. Ангел, кажется. Он часто говорил о них, и я попробовала — получилось! — улыбнулась Эмилия.
Конечно, это были лишь поддельные крылья, так что она могла ими лишь планировать. Этот трюк работал только здесь, в этих уникальных условиях.
— Госпожа Эмилия! Давайте отомстим!
— Давай!
Они интуитивно почувствовали, что думают об одном и том же. Затем девушки вместе устремились вниз и отбросили крылья. Эмилия и Рем в свободном падении закрутились в воздухе, и их одновременный удар пятками заставил вращавшийся горизонтально диск опрокинуться и закрутиться вертикально.
Теперь платформа вращалась во всех плоскостях сразу, отчего стала хаотичным, непредсказуемым аттракционом. И именно это позволило Эмилии удержаться на ногах.
Она начала перепрыгивать с места на место, инстинктивно угадывая, куда сместится центр тяжести в следующую секунду.
— Эть! И… раз! И… вот так! — выкрикивала Эмилия.
Рем действовала иначе: она, вонзив моргенштерн в лёд, использовала его как якорь и подтягивалась по цепи к центру. Её способ был медленнее, но надёжнее.
«А где же?..» — искала полуэльфийка глазами Яэ.
Та по-прежнему была в центре, где центробежная сила была слабее всего. Но её всё равно должно было трясти… И тут Эмилия заметила: Яэ не трясло. Она прорезала нитями центр диска, из которого создала себе островок стабильности, и спокойно ждала их…
В тот же миг связанные в пучок нити, объятые пламенем, превратились в толстый, пылающий серебряный луч, что рассёк воздух.
Пылающий, багровый росчерк… Знайся кто на боевых искусствах, он бы понял — это было иайдзюцу. Смертельный удар меча, исполненный стальными нитями. Немыслимая техника, ведь искусство владения нитями было почти утрачено. И уж точно никто, включая Ала, не знал, что «Багровая Сакура», величайший гений синоби, довела его до такого совершенства. Поэтому…
— …
…то, что Рем смогла его отразить, было чудом.
— Леди Присцилла… — прошептала она имя той, кто некогда вёл её. Той, кто некогда оставил ей ключ к спасению.
Она почувствовала это. Отчётливую жажду крови, которую Яэ не проявляла ни разу до этого. Человеческие эмоции живут в мане, и рог Демона обострил её чувства до предела.
Она заметила едва уловимый оттенок в потоках маны — цвет враждебности и неотвратимой смерти. Этот дар она получила не только благодаря своей крови, но и дням в Гуарале. Загадки Присциллы, заставлявшие заглянуть вглубь себя, теперь обрели смысл. Только сейчас… кажется, я хоть немного поняла.
— Хотела бы я поговорить с вами сейчас, леди Присцилла, — прошептала она и закрыла глаза.
Когда же она их открыла, её талант Демона расцвёл: она увидела смертельную линию, что должна была разрубить их обеих, и без малейшего промедления встретила её своим моргенштерном.
Пронзительно зазвенел удар стали о сталь. Ударная волна едва не выбила оружие из рук, но Рем выстояла. Её контрудар отбросил смертельный луч Яэ.
— …
Та, не веря своим глазам, приготовилась к новой атаке. Рем видела, как в воздухе рождаются новые линии смерти, и била на опережение. Снова и снова её моргенштерн, цепь и магия гасили атаки Яэ в самом зародыше.
— Ах… — выдохнула Рем. «Так вот каким видели мир настоящие Демоны. Вот она, вершина, на которой с самого рождения стояла сестрица…»
— Рем! — вырвал её из транса голос Эмилии. В нём не было благодарности, только тревога. — Ала нет! Нигде!
Рем огляделась. И правда. Ала, который должен был наблюдать за боем снизу, нигде не было. И тут она увидела, как далеко-далеко, за каньоном, удалялась тень на каменных крыльях.
Он использовал их удар… Когда они оттолкнулись от диска, дабы раскрутить его, Ал был с другой стороны. Их сила дала ему толчок, который выбросил его в небо.
План рушился. Нельзя было дать ему уйти.
Их взгляды встретились. Слов не понадобилось.
«Рем».
Мысль Эмилии, ясная и острая, пронзила Рем сквозь потоки маны. Рог впитывал не только вражду, но и доверие, и превращал его в безграничную силу.
— Я пошла! — крикнула Эмилия.
— В добрый путь! — ответила Рем.
Эмилия совершила последний, сокрушительный удар по диску, отчего платформа резко накренилась, и она, точно снаряд из катапульты, выбросилась в небо. Окутанная ледяным сиянием, она расправила крылья и устремилась в погоню.
Погоня за Алом была доверена ей. А здесь, на падающем диске…
— Я не дам тебе уйти за ней.
— Это мои слова.
До дна оставалось двадцать секунд.
Две служанки встали друг против друга. Последний бой…
Демон против «Багровой Сакуры».
…начался.