Перевод/редактура: Винсент
……Жила-была на свете одна женщина. Была она очень ранимой и постоянно плакала. Не выносила боль и лила слёзы без остановки. А причина скорби её была лишь одна: она не могла простить себе собственную беспомощность. Вокруг неё вечно бушевали конфликты, сражения, грабежи. Сколько бы она ни кричала, сколько бы ни умоляла, сколько бы ни рыдала и ни взывала к небесам — этому горю не было конца. И тогда женщина прокляла свою судьбу. Она проклинала её, проклинала и проклинала, пока наконец не осознала: слёзы бесполезны. И тогда она возжелала одного — чистой, абсолютной силы. Силы, способной подавить любого и смести всё на своём пути. Женщина бросила себя на растерзание боли и страданий, стремясь обрести всю возможную мощь, достичь пределов мыслимой силы.
Ей была нужна не сила, чтобы ранить. И не сила, чтобы отнимать. Она жаждала такой ошеломляющей мощи, чтобы никто не мог за ней угнаться. Она верила, что это положит конец войнам. Вечно плачущая женщина хотела обрести силу, чтобы больше никогда не плакать. Но голыми руками столкновение двух сил не остановить. Её голос тонул в шуме битвы. Её мольбы оставались без ответа. Её горе никого не трогало, а скорбь всё плотнее затягивала небо.
«Как они могут оставаться спокойными? Как могут ранить других? Как могут жить с этими ранами? Почему, почему, почему они не видят иного пути?»
— Дети плачут. Старики плачут. Мужчины плачут. Женщины плачут. Все плачут. Так почему же… почему?!
Чтобы остановить это, она отчаянно жаждала силы.
Она закаляла себя, терпела любую боль и выковала несокрушимую стальную волю. И в конце концов достигла цели. Обрела непобедимую мощь, недосягаемую для других высоту.
Выйдя на поле боя, она громко кричала, требуя прекратить сражение. Она силой усмиряла любую силу, силой сокрушала любую скорбь, силой разбивала любую злобу. Она металась по свету, стремясь лишь осушить все слёзы. Она избивала тех, кто брался за меч, пинала тех, кто полагался на магию, кромсала на куски тех, кто скалил клыки, и стирала в порошок всех до единого, кто жаждал битвы.
Но чем больше она боролась, чем сильнее становилась, тем больше вокруг неё появлялось мечей, магии и клыков.
Это был замкнутый круг. Замкнутый круг насилия.
Никто не знал другого способа выжить, кроме как ответить силой на силу. И потому никто не верил, что есть иной путь, кроме как сражаться и побеждать.
Так думала она, в итоге сама прибегая к насилию.
— Почему?! — взвыла она, вся с ног до головы покрытая чужой кровью, глядя в небеса и опустив окровавленные кулаки.
Войне не было конца. Все её усилия и старания были напрасны. Ни её, ни чужие слёзы не прекращались. И тогда, в сердце женщины, которая бежала без остановки, наконец зародилось отчаяние.
Потекли слёзы. Хлынули ручьём.
Но это были не горячие слёзы, что текли до сих пор. Это были холодные слёзы бессилия и разочарования. Однако в то же самое время в ней проснулось иное чувство. Всепоглощающая, чёрная страсть, от которой в глазах становилось багрово, а в голове — совершенно бело.
Рыдая, женщина познала суть этого чувства. Узнав его имя и его исток, она всё поняла. Она всё это время плакала не от горя. Она просто была в ярости.
Имя этому чувству, как говорят люди, — Гнев… Нет, скорее, это была «Ярость».
Ярость на мир, что заставлял плакать, на людей, что не прекращали воевать, на несправедливость самой жизни, что однажды непременно закончится.
……Я впечатаю в них свой стальной кулак!
В какой-то момент женщина поднялась, отряхнула с колен грязь и снова побежала. Она ворвалась в самую гущу людей, продолжавших сражаться, врезала им по лицу и закричала.
«Прекратите воевать! Взгляните на небо! Прислушайтесь к ветру! Вдохните аромат цветов! Живите со своей семьёй, со своими любимыми!»
И впервые на поле боя воцарилось смятение. От ударов её кулаков содрогалась земля, от пинков — ревело небо, но вся эта мощь несла лишь жизнь. Раны затягивались, крики стихали, в обретённом тепле воины падали на колени, и битва теряла всякий смысл. Жизнь возвращалась в своё мирное русло. Плач и стоны покинули поле брани. Люди перестали плакать. Они благодарили женщину, кричали ей вслед, махали руками и улыбались.
Но её самой уже нигде не было. И это было естественно.
У неё всё ещё были дела. Не было ни времени оглядываться, ни причин останавливаться. Она искала мир, где никто не плачет, где нет конфликтов и где никто ничего не отнимает.
Она бежала, бежала и продолжала бежать, без устали размахивая кулаками. Пока однажды все слёзы не иссякнут. Пока не высохнут горячие капли на её собственных щеках.
……«Ведьма Гнева», сжигая в ярости всю скорбь, бежала и бежала без конца.
Субару вернулся в реальность, отыскав ещё одну Книгу с историей давно ушедшего мертвеца. Из раскрытого тома в его сознание хлынула лишь малая толика воспоминаний о битвах и убеждениях человека, чьё имя было начертано на обложке. Лишь самый поверхностный слой. И всё же, даже понимая это…
— …Тяжело.
Тяжесть. Будто внутри, прямо в груди, скапливался незримый свинец.
Человеческая жизнь… неважно, чья именно. Секунда — это секунда, минута — это минута, год — это год. Не существует мерила, способного измерить насыщенность жизни, и потому время для всех течёт одинаково. Такое наслоение времени невозможно полностью передать ни парой строчек на тонкой бумаге, ни даже с помощью особой техники переноса воспоминаний. Но даже крупицы чужой жизни было достаточно, чтобы Субару пришлось изо всех сил сопротивляться, дабы не утонуть в потоке чужого сознания.
Вот настолько велик и тяжёл след, что оставляет после себя человек.
— Субару, ты в порядке?
— Ага… всё нормально. Просто голова немного закружилась.
— Это не называется «в порядке»…
Эмилия с тревогой смотрела на Субару, который захлопнул книгу и вернул её на полку. Подмигнув ей, он указал пальцем на только что возвращённый том.
— Нашёл ещё одну Книгу Ведьмы. На этот раз, скажем так, одной из наиболее вменяемых. Хотя всё равно немного странная.
— Странная… Сехмет?
— Ну, та была совсем уж странной. Так ты знаешь Сехмет?
В Гробнице «Святилища» Эмилия должна была встретиться с Ведьмой Ехидной, но он не слышал, чтобы она контактировала с другими Ведьмами. Субару даже думал, что Ехидна не знакомила с остальными пятью никого, кроме него, поэтому имя Сехмет из уст Эмилии его удивило.
«Ведьма Лени» Сехмет — распутная женщина с растрёпанными багрово-фиолетовыми волосами, но, несмотря на своё поведение, по характеру она была самой близкой к нормальному человеку из всех Ведьм.
— Раз знаешь Сехмет, то как насчёт остальных? Например, Минерву из этой Книги?
— Нет, прости. Я в Гробнице встречалась только с Ехидной и Сехмет. Да и с Сехмет поговорила совсем немного.
— Ясно. Да не страшно. Даже если бы ты её знала, чтение таких книг — удовольствие сомнительное.
Видя, как Эмилия виновато опустила голову, Субару горько усмехнулся и легонько хлопнул по боковой стенке книжного шкафа.
Стеллажи, хранящие воспоминания усопших, были сделаны из непонятного материала — не то дерева, не то металла — и даже не дрогнули от его ладони.
Сейчас они были в Библиотеке третьего этажа, «Тайгете». Поняв, что в бесчисленных Книгах, заполняющих полки, хранятся воспоминания мёртвых, они продолжили свои методичные поиски.
А что они искали? Всё очень просто.
— И всё-таки, где же лестница наверх?
— Пока что ни единой зацепки… — вздохнул Субару, склонив голову в противоположную от Эмилии сторону.
Сейчас главной их головной болью было даже не следующее испытание после прохождения «Тайгеты», а банальное отсутствие лестницы, ведущей на второй этаж.
После того как белое пространство, созданное монолитом, исчезло, огромная Библиотека «Тайгеты» стала доступна.
Конечно, они попали в место, созданное с помощью технологии, за которую некоторые отдали бы всё, — возможность прикоснуться к воспоминаниям мёртвых, — но…
— По правде говоря, для нас это сейчас не особо полезно.
Найти нужную им информацию среди воспоминаний покойников, чьи имена и лица им известны, да ещё и не имея возможности выбирать эти самые воспоминания, — для этого требовалось огромное количество времени и удачи. Ни того, ни другого сейчас ждать не приходилось. Времени, разумеется, было в обрез, а насчёт удачи… Субару не решился бы соврать, будто фортуна ему благоволит.
— Так что, скорее всего, нужная нам информация находится наверху.
— Но мы не можем туда попасть. Я даже пыталась запрыгнуть на шкафы, но бесполезно, — сказала она, указывая пальцем на потолок и вспоминая свой недавний эксперимент.
— Эмилия-тан, а ты у нас довольно смелая…
Тогда, потеряв терпение в поисках лестницы, она запрыгнула на самый крайний стеллаж — Библиотека «Тайгеты» была устроена так, что пол поднимался от центра к краям, так что это была самая высокая точка — но даже оттуда не смогла дотянуться до потолка.
Стоит отметить, что, когда она запрыгнула наверх, её короткая юбка довольно сильно взметнулась, но каким-то чудом не открыла ничего лишнего.
Заметив взгляд задумавшегося Субару, Эмилия коснулась края своей юбки.
— Это Пак меня научил. Э-э-э, что-то вроде «девичий способ скромной самозащиты»… кажется, так. Я всегда очень внимательно за этим слежу.
— Вот даже и не знаю: то ли хвалить Пака, то ли ругать… В общем, ладно.
Теперь, благодаря Эмилии, известно, что физические методы штурма верхнего этажа не годятся. Значит, лестница появляется с помощью какого-то механизма. Мало того что саму Библиотеку нужно было открыть, так ещё и для подъёма наверх требовались дополнительные усилия. Создатель башни явно любил всё усложнять. Хотя, если переусердствовать, можно отбить у претендентов всё желание продолжать. Наверняка Флюгель учёл и это при создании Сторожевой Башни. Вот же гад.
— Хотел бы я взглянуть на его родителей… да и на его рожу тоже.
— Субару, можно тебя на пару слов? — раздался голос за его спиной.
Это был Юлиус, который вместе с Анастасией обыскивал противоположную часть Библиотеки. Увидев, что они направляются к ним, Субару поднял руку.
— Ну что, нашёл что-нибудь? — спросил Юлиус.
— К сожалению, безрезультатно, — ответил юноша. — После той первой Книги мне так и не удалось наткнуться на тома со знакомыми именами. Похоже, у вас тот же результат.
— Не совсем. Субару нашёл ещё одну Книгу и опять поплыл. Да, Субару?
— Раз уж Эмилия-тан так гордо заявляет, придётся подыграть. Да, так и есть, — сказал он, морщась и потирая висок, в котором всё ещё чувствовалась лёгкая боль.
— Ясно. — Юлиус спокойно кивнул. — Береги себя.
— Но лестницу вы с Юлиусом тоже не нашли, — добавила Эмилия, наблюдая за их диалогом. — Это прям о-о-очень большая проблема.
— Понимаю ваше беспокойство, леди Эмилия… Однако, если эта Библиотека действительно хранит имена всех умерших с древнейших времён до наших дней, нам одним ни за что не справиться. Это дело королевского масштаба, — выдвинул с серьёзнейшим видом Юлиус своё предложение.
В конечном счёте Субару был с ним согласен. Песчаные Дюны Аугрии уже покорены, и чтобы добраться до Башни, достаточно было лишь миновать логово зверодемонов. Это всё ещё было то ещё приключение, но…
— По сравнению с тем, что было раньше, путь к Башне теперь практически открыт, — продолжил Юлиус. — Есть смысл доложить Королевству об этой Библиотеке, чтобы использовать всё то, на что она способна.
— Историческая ценность тут просто зашкаливает… — ответил Субару. — Наверняка многие пробелы в истории, которые ты так любишь, заполнятся.
— Это лишь второстепенный фактор, — быстро ответил он на подколку и на мгновение замолчал. Затем, вздохнув, он прикрыл глаза. — Нет… будет ложью сказать, что я на это совсем не надеюсь. Прости. Мной двигали личные мотивы.
— Да не расстраивайся ты так. Что плохого в личных мотивах? Если ты так из-за этого каешься, то что делать мне, который делает всё исключительно из корыстных побуждений, на все сто процентов?
Субару всегда рассчитывал на награду и не считал себя способным действовать из одного лишь чувства долга, забыв о себе. «Всегда думаю только о себе» — таков был его принцип, его политика. Именно поэтому ему никогда не стать таким благородным рыцарем, как Райнхард или Юлиус.
— Не стоит так уж от этого открещиваться. Насколько я помню, причина, по которой леди Анастасия хочет стать королевой, — это сплошная личная выгода. Или я ошибаюсь?
— М-м, не ошибаешься. Я хочу стать королевой, ибо таковы мои желания. В результате и тем, кто меня окружает, достанется выгода. Только и всего. — Анастасия, ничуть не обидевшись на грубоватые или, скорее, бестактные слова, лишь рассмеялась. Затем она коснулась своего шарфа и, поглаживая его белый мех, сказала: — Но то, что мы с таким Юлиусом стали госпожой и слугой, — вот это забавно. Не находите, леди Эмилия?
— Лично мне выгодно, если у других нет согласия в рядах, так что было бы здорово, если бы вы разошлись из-за творческих разногласий… Ай! Эмилия-тан, больно!
— Не говори гадости. — Эмилия ущипнула его. — Я пока не очень хорошо понимаю вас с леди Анастасией, поэтому не могу говорить опрометчиво. Но… каким бы замечательным ни был мой соперник, я буду стараться по-своему, вместе с моими рыцарями.
На словах «моими рыцарями» она потянула Субару за рукав и гордо выпрямилась. Глядя на её профиль, юноша почувствовал, как его переполняют эмоции, и медленно выдохнул через нос.
— Может, мы и неумёхи, — сказала Эмилия, — но мы не проиграем.
— «Неумёхи»? Кто ж так говорит в наше время?.. Ай! Больно же!
Стоило ему пошутить, как его тут же ущипнули за руку, и Субару отскочил от карающей руки полуэльфийки.
Наблюдавшие за ними Юлиус и Анастасия выглядели так, будто из них выпустили весь яд. Особенно Юлиус — от его недавнего самобичевания не осталось и следа.
— Иногда вы меня всерьёз пугаете, — сказал Юлиус. — Не могу понять, где вы серьёзны, а где нет.
— Я-то ладно, но Эмилия-тан почти всегда серьёзна и сосредоточена. В этом же её прелесть, правда?
— Приму к сведению.
Юлиус кивнул, и разговор, ушедший в сторону, подошёл к концу.
— Итак, вернёмся к нашему разговору… — решила Анастасия вернуть разговор в прежнее русло, хлопнув в ладоши. — Речь шла о том, что нам не хватает людей и лучше бы позвать кого-то снаружи, так?
— Да, именно так. На данный момент угроза со стороны Дюн по большей части устранена, и можно будет отправить в Башню крупный исследовательский отряд. Если не только путь наверх, но и в этой Библиотеке удастся что-то обнаружить…
— Вот это-то меня и пугает, — перебила Анастасия увлечённого Юлиуса, медленно качая головой.
— Пугает, говорите?
— Вот смотри, — сказала она своему рыцарю, который удивлённо вскинул брови, и подняла указательный палец. — Я только за, если людей станет больше. Осмотреть эту Библиотеку — та ещё задачка. Особенно мне, с моим-то ростом. Пока на полки насмотришься, шея отвалится. — Анастасия похлопала себя по затылку и продолжила: — Но вот в чём вопрос: а сможет ли в Башню войти так много народу?
— …………
— Основа любого бизнеса — умение поставить себя на место другого. Хотя, это полезно не только в торговле, а вообще в любой жизненной ситуации. Давайте-ка поразмыслим с этой точки зрения.
— Поразмыслим? В смысле, поставим себя на чужое место? Но на чьё?
— На место того, кто построил эту Башню, подготовил «Испытания» и оставил здесь леди Шаулу. Если подумать с его точки зрения, кое-что проясняется, да?
— Что у него характер премерзкий? — Субару скривил губы.
— Я бы сказала, что он конченый, — согласно кивнула Анастасия.
Эмилия и Юлиус, будучи людьми серьёзными, нахмурились. Но Субару и Анастасия, которые, скорее, относили себя к людям с «плохим характером», тут же нашли общий язык.
Доводы Анастасии казались вполне резонными. Если предположить, что человек со скверным характером хотел максимально усложнить прохождение этой Башни, то…
— Шаула! — громко позвал он девушку, что была за стеллажами. — Есть вопрос. Иди-ка сюда.
— Мастер?! Да-да-да, уже лечууу~с!! — раздался в ответ бодрый голос.
Тут же в поле зрения появилась подпрыгнувшая фигура. Шаула.
Она летела прямо в объятия Субару с распростёртыми руками, развевающимся длинным хвостом и сияющей улыбкой, но…
— Мастееееер!
— Хоп.
Субару с изумительной ловкостью увернулся от её мощного таранного объятия.
— Н-гья-а-а~с!
Не сумев погасить инерцию, Шаула отскочила от земли и, оперевшись руками и ногами о пол, с обиженным видом уставилась на него.
— У-у, Мастер такой злюка~с.
— Да я не специально от тебя увернулся. Просто ты летела с такой скоростью, что я чисто рефлекторно…
— Значит, если я подойду медленно, вы меня обнимете~с?!
— Э? Нет, конечно, — холодно ответил он.
— Почему~с?! Что вам во мне не нравится~с?! — надулась Шаула, недовольно ворча. — Я же такая фигуристая! Такая развратная!
— Так ты развратная? Ну, тогда в этом и причина.
И как раз в тот момент, когда она обиженно отскочила в сторону, к ним подошли две девочки: Беатрис и Мейли. Редкое, однако, сочетание, если не считать их внешнего вида.
Заметив это в его взгляде, Беатрис слегка отстранилась от Мейли.
Петра была примерно того же возраста (на вид), что и Беатрис, но та проводила очень чёткую грань между общением с ней и с Мейли. Разумеется, было бы странно ожидать одинакового отношения к Петре — союзнице, к которой она испытывала симпатию, — и к Мейли, которая изначально была засланным шпионом и причастна к сожжению Запретной Библиотеки и особняка.
— Если будешь так дичиться, никогда друзей не заведёшь, — сказал Субару, обращаясь к Беатрис.
— Это ты с чего вдруг такое говоришь, в самом деле? — ответила девочка. — Кроме того, тут Шаула на полпути отвлекает, и толком поговорить не получается, я полагаю.
— А, прости, что прервал. Было что-то важное?
— Пожалуй, ничего особенного, в самом деле. И если подумать, то это и разговором-то не было, наверное. Да, точно, так и было, я полагаю. — Беатрис отвернулась и резко оборвала расспросы юноши.
Её несколько упрямый тон заставил его почувствовать себя лишним, но прежде чем он успел что-то предпринять, Шаула, валявшаяся на полу, уже пришла в себя.
Она поднялась с помощью одних лишь мышц пресса, сделала пару наклонов и заявила:
— Ну, злюкой Мастер был всегда~с. Надо взять себя в руки~с. Быстро приходить в себя — мой конёк~с.
— Вот это твоё качество очень кстати. Кстати, мадемуазель Шаула, могу я спросить? — спросил Юлиус.
— Чего~с? Я не из тех, кого легко соблазнить, если это не Мастер~с.
— Вы, безусловно, очаровательная леди, но приглашение на ужин я оставлю на другой раз, — элегантно парировал он кокетливую неприступность Шаулы изящным комплиментом. — Я бы хотел прояснить несколько моментов, касающихся этой Башни.
Та, похоже, не ожидала такого ответа и, к удивлению, округлив глаза, послушно ответила: «А, да~с».
— Благодарю. Итак, для начала… вы знаете, где находится лестница на второй этаж?
— Лестница на второй этаж, «Электру»~с? Понятия не имею~с. Я никогда не поднималась выше четвёртого этажа~с. Не знаю~с.
— А вот это заявление уже шокирует.
Если верить её словам, Шаула провела в Сторожевой Башне около четырёхсот лет. Если всё это время она была сосредоточена на наблюдении за Дюнами и даже не удосужилась исследовать Башню, в которой живёт, то это можно назвать лишь запредельной верностью.
Честно говоря, Субару, которого она называла «Мастером», чувствовал себя от этого крайне неловко.
— Юлиус, уступишь мне минутку? — спросила Анастасия.
На этот раз вместо Юлиуса к Шауле обратится она. Заявив о своём праве на допрос, она посмотрела на полуголую девушку бирюзовыми глазами.
— Леди Шаула, вы же, так сказать, страж не столько этой Сторожевой Башни, сколько Великой Библиотеки Плеяд, верно?
— Экзэктли¹!
— Ясно. В таком случае, по моим прикидкам… Четыре. Или… пять? — Анастасия подняла правую руку и показала пять пальцев. Не понимая, к чему она клонит, Шаула лишь удивлённо моргнула.
¹Английское “exactly”, произнесённое с сильным акцентом. Переводится, как «точно».
Однако…
— Тайные правила по защите Башни, о которых вы говорили. Их ведь пять, да? — спросила Анастасия с мягкой улыбкой.
Шаула от вопроса впервые в жизни онемела. Её широко распахнутые глаза и вздрогнувшие плечи красноречивее любых слов подтвердили догадку Анастасии.
— Вообще-то, я ничего не скрывала~с! Просто меня не спрашивали, вот я и не говорила~с! Прошу занести это в протокол~с!
— Просто выкладывай всё, — прервал Субару оправдания мечущейся Шаулы, чья тайна была раскрыта Анастасией.
Под его суровым взглядом Шаула свела вместе кончики пальцев на обеих руках.
— Ну, например, если вы, Мастер, попытаетесь уйти из башни втайне от меня, то я вас без всякой жалости убью~с.
— Вот это поворот!
— Я не хочу этого делать~с! Это просто пример~с! Для меня это непреложное правило~с!
При виде ошарашенного юноши от столь неожиданного объявления войны, Шаула сжалась и замотала головой. Сев на пол и обхватив колени, она прижала свою пышную грудь к ногам.
— Да как я могу убить Мастера~с?! — прокричала она. — Это же невозможно~с! Скорее, меня саму убьют~с! Ох, как же тяжело…
— Раз так не хочешь, откажись… Только не говори, что это какой-то контракт.
Почувствовав неладное, Субару произнёс это слово.
Вообще-то, до этого можно было додуматься, поразмыслив о сущности Шаулы. Страж, запертый в Башне на четыреста лет, присматривающий вместо «Мудреца» за храмом, где запечатана Ведьма.
Получить столь долгое поручение и выполнять его на протяжении сотен лет… и её продолжительность жизни, и само её существование выходили за рамки человеческих.
— Ты что, тоже дух, как и Беако?
Беатрис четыреста лет была привязана к Запретной Библиотеке из-за несуществующего обещания. Возможно, Шаула так же, как и она, ждала четыреста лет, устраняя всех, кто приближался к Сторожевой Башне, в ожидании того, кто сможет выполнить условия. Может, она такое же существо, как Беатрис…
— Да ни в коем случае~с! Ещё не хватало, чтобы меня ставили в один ряд с этой летающей братией~с! Категорически нет… Эй, почему у всех вдруг такие страшные глаза~с?!
— Потому что восемьдесят процентов здесь так или иначе связаны с духами!
Как-никак, здесь было трое заклинателей духов, пусть и неопытных. Плюс один самый настоящий дух в облике маленькой девочки, и ещё одна особа, чьё тело захвачено временным духом. Не имели к этому отношения только сёстры-Они, ожидавшие внизу, да Мейли, которая почему-то с озорным видом наблюдала за Шаулой.
Высказывание Шаулы не пришлось по вкусу почти никому.
Но…
— Тогда кто ты такая? Если не дух, то почему так отчаянно пытаешься соблюдать контракт?
— Что ты несёшь, Субару? Неважно, дух ты или нет, если дал обещание, то должен его держать. Обещания — это важно. А теперь повтори.
— Да я виноват, но это была лишь фигура речи…
— Обещания — это важно. На счёт три.
— Обещания — это важно, обещания — это важно, обещания — это важно, — трижды повторил он мантру, получив неожиданный нагоняй от Эмилии, после чего заслужил прощение.
Так или иначе, несмотря на дурацкую перепалку Субару и Эмилии, упрямство Шаулы оставалось совершенно непонятным. Неужели всё дело в её невероятной преданности?
— Сейчас важно то, что было приказано мадемуазель Шауле, — сказал Юлиус. — Уходить так далеко от темы — твоя дурная привычка. Тебе стоит над этим поработать.
— Будто я один во всём виноват… Ладно! Я виноват! Признаю! А раз так, то ты, зараза, живо всё выкладывай! — насел он с несчастным видом на Шаулу, к её же восторгу.
— О, это чистой воды перекладывание вины, но именно за это я и люблю Мастера~с! Говорю~с! — Прокашлявшись, она приняла неестественно официальный вид и начала: — Итак, недостойная я вкратце изложу, что мне было приказано~с. Во-первых, посетители Великой Библиотеки Плеяд больше никогда не смогут выйти наружу~с.
— Начало так себе.
— Всё в порядке! Есть лазейка~с! Если вы решите все «Экзамены» Великой Библиотеки и дойдёте до первого уровня «Майя», то никаких проблем~с. Всё будет о'кей~с! — Шаула подняла большой палец вверх. — Кстати, в случае нарушения этого условия, я превращусь в безжалостную машину для убийств, и моё обещание Мастеру станет недействительным~с.
— То есть, то обещание важнее нашего с тобой? Больно слышать.
— О-о, мне удалось ранить сердце Мастер~с! Мой уровень явно вырос~с! Это эволюция~с! Венец четырёхсотлетних трудов~с!
— Это был сарказм!
— И у меня тоже~с! — Шаула подняла второй палец и, ритмично покачивая им, продолжила: — А теперь побыстрее, а то мне уже надоело~с! Раз: запрещено покидать Башню, не пройдя «Экзамены». Два: запрещено нарушать правила «Экзаменов». Три: запрещено проявлять неуважение к Библиотеке. Четыре: запрещены любые разрушительные действия в отношении Башни. Пять… а-а, пятого… пятого нет~с.
— Всего четыре правила… но, — подхватила Эмилия, перебив замявшуюся Шаулу, и с задумчивым видом посмотрела на остальных. Субару кивнул, разделяя её беспокойство и подозрения.
То, что сказала Шаула, в целом было выполнимо, но оставалось несколько настораживающих моментов. Особенно проблемным было…
— «Запрещено нарушать правила „Экзаменов“»… это напрягает.
— Это означает, что существуют какие-то скрытые правила, о которых мы не знаем, — сказал Юлиус, потирая подбородок.
Похоже, он был того же мнения, что и Субару.
Что касается «Экзамена» третьего этажа, «Тайгеты», — по крайней мере, в части с монолитами, — им не указывали на какие-либо правила. Разве что прикосновение к неверному монолиту сразу засчитывалось как провал…
— «Правила», «условия»… как-то это всё нехорошо звучит, да?
— Провалив «Испытание» в Гробнице, нельзя было пробовать снова до следующего дня. Это немного похоже на то, как мы перепроходили здешний «Экзамен», так что, может быть… — Эмилия запнулась и прикусила губу. Она взглянула на Субару дрожащими аметистовыми глазами, и тот в ответ кивнул.
— Если есть догадки, говори, — сказал ей Субару. — Никто тебя не засмеёт.
— Хорошо, — ответила она. — Помните, Субару и леди Анастасия говорили, что тот, кто построил эту Башню, очень… зловредный?
— Словечки у тебя милые, но да, так и есть. И что?
— Ещё важно ставить себя на место другого. То есть, если представить себя на месте очень зловредного человека и подумать над словами Шаулы, то… — она сделала паузу, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, и облизнула губы. Сложив руки, она указала кончиками пальцев в потолок. — Есть правила, которые нельзя нарушать, но нам их не сообщают… Вам не кажется, что это само по себе очень зловредно?
— То есть?..
— Может, нам нужно самим угадывать правила и стараться их не нарушать?
От этой тревожной гипотезы все переглянулись. Увидев их реакцию, Эмилия потупила взгляд.
— Ехидна бы точно так сделала.
— Так и ты, когда думаешь о ком-то с дурным характером, сразу вспоминаешь её? Родственные души, — добавил Субару, и эта ремарка, по крайней мере для него, придала словам Эмилии ещё больше веса.
Непривычное для Эмилии мышление в духе «зловредного человека»… и, как чувствовал Субару, оно было на удивление верным.
Установить правила, что нельзя нарушать, а само их содержание не сообщить — довольно скверная и изощрённая ловушка.
— Кстати, решение о том, нарушено ли правило, принимаешь ты?
— Похоже, я это как-то чувствую~с. Если любое из названных условий будет нарушено, я узнаю~с. Так что обмануть не получится~с. Ни меня, ни вас, Мастер. Абсолютно, — последняя часть фразы прозвучала на удивление серьёзно и весомо.
В этих словах была сила. Но не сила Шаулы. Скорее, наоборот. Сила, способная заставить Шаулу — существо с её-то мощью — говорить так.
— Просто к одной куче проблем добавилась ещё одна. Не привыкать.
— Иногда я тебе завидую, — вздохнул Юлиус. Субару посмотрел на его безупречный профиль, и тот пожал плечами. — Вероятно, постоянное столкновение с противниками сильнее тебя и закаляет такой дух. Если так, то это опыт, который мне вряд ли доступен.
— А тебе стоило бы больше бояться того, что под ногами. Вот увидишь, ещё мизинцем об угол стола ударишься. Да чтоб ты ударился.
— Так-так, мило бранитесь — это хорошо, но давайте не забывать о главном, — вклинилась между ними Анастасия, посмотрев на сидящую Шаулу. — На этом точно всё? Больше ничего нет? — спросила она, подбоченившись.
— Клянусь~с. На этот раз без обмана~с. И пока правила не нарушены, моё тело всё ещё моё~с! Ой, ошиблась~с! Оно ведь Мастера~с! — твёрдо заявила она, приправив лишним.
— Не, спасибо.
— Отказался~с! Но моё сердце всегда у Мастера~с!
— И его не надо.
Несмотря на все прикрасы, было ясно одно: Шаула будет соблюдать обещание, данное Субару внизу, — не причинять им вреда. Разумеется, с оговоркой: пока не будут нарушены правила.
— И всё же… то, что нельзя выйти наружу, не пройдя «Экзамены»… всё больше напоминает «Испытания» в Гробнице.
— Да нет, в худшем случае, можно будет одолеть её и вернуться домой. Тут условия мягче, чем в Гробнице.
— Мастер так не поступит~с! Он всегда был самым великодушным и добрым~с! Чёрт, из-за вранья всё тело чесаться начало~с! — суетилась Шаула, получившая по заслугам, перед вздыхающими Эмилией и Субару.
Похоже, на этом допрос можно было считать законченным.
— Разговор оконче~ен? Вы не против, если я опять буду рядом с голой сестрёнко~ой? — спросила державшаяся до этого в стороне Мейли.
— Закончили, закончили. Давай, делай что хочешь. А ты к ней здорово привязалась.
Она подбежала, как только увидела, что разговор подошёл к концу, и обхватила Шаулу за худые плечи, снова взобравшись на спину. Похоже, это место стало её постоянной позицией в Башне. Для Шаулы, обладающей силой таскать на себе драконью повозку, вес Мейли был что пушинка.
— Рядом с сестрёнкой мне так споко~ойно.
— Да мне-то что~с. Присмотрю за малявкой номер два~с.
— Номер два?
— Номер два — это эта малявка, а номер один — вон та~с, — сказала Шаула, посадив Мейли на плечи и указав на Беатрис.
В ответ на это весьма невежливое замечание Беатрис никак не отреагировала. Обычно она бы покраснела и набросилась на Шаулу, но сейчас…
— Ты и в разговоре почти не участвовала. Что-то случилось?
Девочка промолчала.
— Беако? Эй, Беатрис. Соберись. А то в лоб поцелую.
— Делай что хочешь, я полагаю.
Она не то чтобы не слышала — ответила, но совершенно безразлично. Субару это не понравилось, и он нахмурился.
А затем…
— Чмок.
— Нгхя-я?!
Что-то его это разозлило, и он вправду чмокнул её в лоб, как тут же Беатрис очнулась, схватилась за поцелованное место и отпрыгнула в сторону. Споткнулась. Встала. Снова споткнулась.
— Ну и растерялась…
— Ч-ч-что ты вытворяешь?! Что ещё за наглость, в самом деле?!
— Наглость как раз была, и разрешение я у тебя получил. Ты вообще в порядке?
Субару было немного обидно, что она так отчаянно тёрла лоб, но он волновался за неё.
Если подумать, они находились в Башне посреди проклятых дюн. Здесь наверняка витали непонятные ему миазмы, и может, дело было в них.
— Если плохо себя чувствуешь, держи меня за руку. Так успокоишься.
— В такой ситуации это невозможно, я полагаю! Дай мне минутку прийти в себя!
Субару пожал плечами, видя, как она, покраснев, кричит на него. То, что она отказалась даже взяться за руки, было немного обидно, но это была её обычная реакция. Если у неё есть какие-то переживания, он расспросит её позже, когда подвернётся удобный случай.
— Итак, остаётся одна проблема… — начал Субару, снова повернувшись к стеллажам.
— У нас нет другого выбора, кроме как искать лестницу на второй этаж вслепую, — продолжил Юлиус его мысль.
Рыцарь выглядел слегка подавленным. Его идея о необходимости подмоги была, по сути, перечёркнута правилами Шаулы — не пройдя «Экзамены», Башню покинуть нельзя. А значит, вернуться в Дюны за подмогой тоже запрещено. Следовательно, поиски придётся продолжать в нынешнем составе.
— Это как искать золотую песчинку, обронённую в дюнах. Понимаешь, о чём я?
— На удивление поэтичное для тебя сравнение, но я вынужден согласиться.
На редкость единодушно Субару и Юлиус сошлись во мнении по поводу стоящей перед ними задачи.
Стоять на месте и готовиться было бессмысленно. Нужно было скорее окунуться в это море Книг и найти способ подняться наверх… так он думал, когда…
— Знаете, я тут кое о чём подумала, — тихо подняла руку Эмилия, обращаясь к парням, которые уже были готовы снова ринуться в Библиотеку. Она склонила голову, когда они обернулись, и приложила палец к губам. — Я всё думала о том, что эту Башню построил кто-то с очень непростым характером.
— Словечки у тебя милые, но да, так и есть. И что?
Дежавю. Словно повторение недавнего разговора. И в конце Эмилия добавила:
— Так вот, насчёт лестницы… а что если…
— Всё-таки у того, кто построил эту Башню, характер — полное дерьмо!!! — не сдержавшись, во всё горло заорал Субару, стоя перед высокой, уходящей вдаль лестницей, ведущей на второй этаж, «Электру».
Лестница на второй этаж… Потайное место, о котором догадалась Эмилия, было…
— Я подумала, а вдруг она появится где-то на четвёртом или пятом этаже, там, где мы ещё не смотрели…
От слов Эмилии стало и радостно, и как-то не по себе потому, что она оказалась права. Её догадка попала в яблочко.
Лестница на второй этаж появилась на четвёртом этаже, в пустой комнате рядом с Зелёной, где их ждали Рам и Рем.