— Ты уверен? Что насчет твоей работы в комитете школьного фестиваля?
— Благодаря нашим талантливым старшеклассникам мне какое-то время не придется об этом беспокоиться.
— Ха-ха! Понятно. Вот почему сейчас все идет как по маслу. Бывший президент ученического совета работает рука об руку с нынешним президентом.
Это был второй день фестиваля. Масачика пригласил Хикару и Такеши прогуляться, пока у него перерыв.
— Кроме того, задача нынешних президента и вице-президента — разобраться с комитетом «Восход». Другими словами, все было предусмотрено так, чтобы фестиваль прошел гладко и без них. Вряд ли кто-то будет меня искать.
— А-а, окей. Комитет «Восход»… Я вообще забыл, что они придут сегодня.
— Ты знаешь, кто из комитета должен прийти?
— Без понятия. Этим занимаются Тойя и Чисаки, и, если честно, я никогда у них не спрашивал.
— Правда? Многие ученики на твоем месте убили бы за шанс подобраться к ним поближе, — пояснил Такеши и, разглядывая кабинеты других классов, добавил: — Ты посмотри, как они украсили входы в свои кабинеты. Видно, что они отчаянно пытаются привлечь их внимание.
— Что ж, я просто обычный парень, которому посчастливилось быть сыном дипломата, — сказал Масачика, подернув плечами.
— Ну не знаю, чувак. «Сын дипломата»… звучит очень неплохо. Кроме того, он же еще и высокопоставленный чиновник?
— В Академии Сейрей это — обыденность. Даже ходят слухи, что, если один из родителей находится по карьерной лестнице чуть ниже, чем мой отец, — их отпрыск не сможет пройти собеседование.
— Да… Я слышал, они отбирают кандидатов, основываясь на социальном статусе и месте работы опекунов.
— Ну и как же без вот этого, — пошутил Такеши, потирая большой палец о средний и указательный, демонстрируя известный всем жест, символизирующий деньги. Его друзья горько усмехнулись.
— Несомненно. Ну и кому не все равно? Что важнее, у меня нет никаких обязательств.
— Да, ты прав. Эй, глядите. Они продают сэндвичи из рисовых хлебцев с такояки.
— Я не голоден.
— Я тоже. Не беспокойся за нас. Возьми себе.
— Хорошо. Я мигом, — ответил Хикару, прежде чем направиться к палатке с едой.
Они машинально проводили его взглядом до очереди. Такеши ухмыльнулся и шепнул Масачике:
— И? Как вчера прошло?
— «Вчера»?.. Ты про викторину?
— Нет, я имею в виду то, что произошло после. Вы с Алей устроили себе маленькое свидание?
— О-у-у… Не знаю, можно ли это назвать свиданием, но… постой-ка. Ты видел нас? Почему тогда не поздоровался?
— Ну, эм… Ты меня знаешь, — ответил Такеши двусмысленно, оглянувшись на Хикару.
«Так вот что случилось. Ты хотел поздороваться, но тебя остановил Хикару, да?»
Масачика ехидно усмехнулся, понимая, что не ошибся.
— Знаешь, тебе не нужно переживать, что ты можешь меня побеспокоить.
— Да, но мне кажется, вы хорошо проводили время вместе, поэтому я и не хотел вмешиваться. В любом случае как все прошло? Вы участвуете в одной кампании, так что… вы теперь очень близки?
На этот вопрос было тяжело ответить. Хотя Масачика знал, какие чувства Алиса испытывает к нему, у него не было намерений переводить их отношения на новый уровень. Очевидно, смешивание работы и отношений могло повредить ее кампании. Не помогало и то, что Алиса не осознавала, что ее чувства — романтические. Проще говоря, они становились все ближе, но отношения оставались прежними.
— Да, мы очень близки. Но мы не встречаемся, если ты об этом хотел спросить.
— А…
— И? Ты что, боялся, у меня появится девушка раньше тебя?
— Чего?! Нет! Я просто!..
— Прошу прощения. Не хотела вас отвлекать, но…
Такеши повернулся на звук, словно не мог поверить, что девушка могла заговорить с ним первой. Масачика тоже оглянулся. Рядом с ними стояла девушка приблизительно их возраста. Кажется, она была из другой школы. Ее короткие, светлые, явно окрашенные волосы делали ее очень милой. Сквозь ресницы она подняла взгляд на Такеши и нерешительно спросила:
— Мы здесь не учимся и ищем человека, который бы смог провести нам экскурсию. Могли бы вы помочь паре девушек из Академии Тэмпл?
— Ч-что? М-мы?
— Если вы захотите, конечно, — чарующе улыбнулась девушка. Название упомянутого ей учебного заведения было им знакомо. Это была известная в округе академия для девушек. Недалеко от их новой знакомой стояли, вероятно, ее подруги.
«Так вот что здесь происходит».
Масачике потребовалось лишь проследить за направлением взгляда одной из девушек, чтобы понять их намерения. Им троим явно нравился Хикару, самый красивый парень, но они боялись задеть этим Масачику и Такеши.
— Оу, правда? Э…
Такеши улыбнулся от уха до уха и неловко поправил прическу, не понимая истинных намерений девушек. Пораженный в самое сердце, он рассмотрел каждую из них, одну за другой, запоминая мельчайшие детали. Он взглянул на Масачику так, будто внезапно свалившаяся популярность стала для него огромным бременем.
В конце концов хлопнув руками перед собой, Такеши повернулся к одной из девушек:
— Простите. Вы не представляете, как вы меня сейчас осчастливили. Для меня было бы честью стать вашим экскурсоводом, но у нас у всех есть девушки, и мы не хотим, чтобы они прибили нас в порыве ревности. Так что… мы вынуждены отказать. Простите!
— А?.. Да? Что ж, вас можно понять.
Девушка часто заморгала, еще раз посмотрела на ребят и затем вернулась к подругам в полнейшем замешательстве. Прежде чем повернуться к Такеши, Масачика еще пару секунд наблюдал за тем, как они обсуждали что-то и после ретировались. Его друг все еще стоял со сложенными перед собой руками.
— И когда у тебя появилась девушка?
— Да ладно, чувак. Дай мне передохнуть. Я не знал, как отказать.
— Мне кажется, ты поступил правильно… Но ты уверен, что не хотел бы провести им экскурсию?
— Д-да к черту их! Конечно хотел! Это был мой единственный шанс на гарем, и я его упустил!
— Ох…
Масачика был озадачен по многим причинам, но не мог сказать об этом другу. Такеши продолжил биться в агонии, пока наконец не выдохнул и не успокоился.
— Но Хикару бы не понравилось общаться сразу с тремя незнакомыми девушками, и ну… тебе эта идея тоже была не по душе, так?
— Да, думаю…
— Правда? Ну тогда я спокоен. Кроме того, со мной бы они не смогли хорошо провести время, даже если бы я согласился на экскурсию, — подчеркнул он.
С каждым вздохом его сожаление становилось все очевиднее, но именно этот поступок показал, насколько хорошим человеком был Такеши.
«Я знал, что он славный малый, но все же… Надеюсь, когда-нибудь он будет за это вознагражден».
Было загадкой, почему такой тактичный и заботливый парень все еще оставался одинок. Мир был к нему несправедлив. Прошло пару минут, прежде чем Хикару вернулся с рисовыми хлебцами с такояки.
— Простите за ожидание, парни… Э-э… Что с Такеши?
— Проклинает свою удачу…
— Что?..
Где-то неподалеку послышался грохот, за которым последовал крик растерянной девушки. Когда Масачика обернулся на звук, он увидел девушку с пластиковым стаканчиком, с ужасом наблюдавшую за попрыгунчиками, выскочившими из него. Скорее всего, она во что-то врезалась, из-за чего они вывалились — одни шарики попали в прохожих, другие ускакали в неизвестном направлении.
— Вот черт.
Масачика колебался, не зная, стоит ли помогать.
«Она далеко от меня, и если я брошусь помогать… Да и, кажется, ей все равно на то, что парочка шариков укатилась. Если пойду собирать их вместе с ней, ей будет неловко. Так что…»
— Подержи-ка.
— !
Хикару передал еду Масачике, и ни секунду не сомневаясь, подбежал к девушке. Подобрав все шарики на виду, он заглянул под все ближайшие стенды, а после с готовностью встал на четвереньки, чтобы достать все, что под ними. Казалось, ему было все равно, что его ладони и колени в грязи. Когда Масачика и Такеши догнали его, он уже закончил.
— О-огромное спасибо. Я серьезно.
— Без проблем. Береги себя.
Хикару казался почти обеспокоенным, когда махал рукой стесненной, кланяющейся девушке.
— Видишь, Такеши? Вот что делает мужчину популярным среди женщин, — сказал Масачика с умным видом.
— Черт! С таким тяжело тягаться.
— Чего? Я делаю это не ради популярности…
— Мы знаем. Просто я говорю, что ты пришел на помощь тотчас же, не задумываясь.
Хикару выглядел смущенным внезапной похвалой. Он всегда был таким. Большинство людей чаще волнуется, нужна ли другому человеку помощь или нет. Хикару же никогда не сомневается в том, чтобы протянуть руку помощи — даже девушке, хотя он к ним равнодушен. В отличие от других он верил в то, что в минуту нужды каждому необходима помощь. Слишком уж он был добр для этого мира.
«Они слишком хороши. Оба».
Такими друзьями Масачика мог бы гордиться. Он просто не мог просить о большем. Он всем сердцем так считал… и поэтому не мог допустить, чтобы их кто-то ранил. Были вещи, которые он никак не мог забыть или простить.
— Что ж, кажется, мне пора.
— Хорошо. Увидимся на репетиции!
— Наслаждайся работой.
— Спасибо.
После того, как троица еще сорок минут бродила по классам, наслаждаясь атмосферой фестиваля, Масачике пришлось проститься с друзьями. Он направился к зданию клуба, но не зашел внутрь. Вместо этого он обошел сзади. Там не было стендов или палаток, а значит туда мог забрести только случайно потерявшийся посетитель. Однако под большим деревом, которое не увидеть ни из одного окна, кто-то ждал его. Это была девушка. Она держала голову опущенной так, чтобы надвинутая на лоб шляпа закрывала ее глаза.
— Эй, Нао, — равнодушно сказал Масачика, приблизившись к ней.
Это было довольно холодное приветствие, которое друзья или близкие знакомые редко используют между собой. Оно было чем-то похоже на дежурные фразы типа «Прошу прощения за ожидание» или «Прошу прощения, что вам пришлось ждать меня здесь, при данных обстоятельствах». Девушка ответила ему таким же холодным взглядом, не желая играть в доброжелательность.
— Чего ты хочешь? — спросила Нао Сиратори.
Она была бывшей ученицей Академии Сейрей. Еще месяц назад она играла в одной группе с Такеши и Хикару, а после перевелась в новую школу. Именно Нао была ответственна за распад группы, оставив хаос после своего ухода.
— О чем ты думал, когда просил меня прийти сюда таким способом?
Она была все так же холодна, когда достала из кармана конверт. Она держала в руках письмо, которое он передал ее бывшему классному руководителю. Дело было в том, что Масачика искал Нао с тех пор, как она ушла. Его беспокоило то, как она распустила группу. К сожалению, когда она поменяла школу, она также сменила и номер телефона, попутно удалив все личные аккаунты в соцсетях. С ней было невозможно связаться и узнать, что произошло. Даже при помощи его связей. Казалось, будто она и вовсе пропала с радаров.
Поэтому он и решил обратиться к единственному человеку, который бы мог связаться с ней, — к бывшему классному руководителю Нао. После того как Масачика убедил учителя, что он хочет передать Нао письмо после ее внезапного исчезновения, учитель согласился поучаствовать авантюре. Однако послание не было ни любовным, ни прощальным. На самом деле в нем было только одно предложение — приглашение на фестиваль.
— Серьезно? «Если ты не придешь, я расскажу всем членам группы правду». Что это значит?
Прочитав письмо, она грозно посмотрела на него, но ее гнев был встречен его холодным взглядом.
— Тебе лучше знать, ты ведь поэтому и пришла?
Они долго смотрели друг на друга, словно пытаясь прочитать мысли оппонента. Масачика слышал от Такеши, что группа распалась, потому что Нао сказала басисту, Рюити Касугано, с которым она тогда встречалась, что все это время она на самом деле была влюблена в Хикару, а он был лишь ее запасным вариантом. Эта новость, очевидно, разбила сердце Рюити, а их клавишник, который также был другом детства Нао — Рихо Манасэ, — так разозлился, что они оба решили покинуть группу. Конечно, Масачика не видел всего этого собственными глазами и не знал, насколько правдивыми были слова Такеши… Но именно потому, что он услышал о ситуации со стороны, он понял: все сказанное было наглой ложью.
— Ты не любишь Хикару.
— !
Губы Нао скривились, а брови нахмурились, что только сильнее убедило Масачику в его догадках. Она заявила, что влюблена в Хикару после того, как Рихо рассказала, что Нао всегда нравился один из членов группы. Поговорив с Рихо уже после распада, Масачика узнал, что Нао присоединилась к ребятам последней, так как нашла в одном из участников свой любовный интерес.
Хотя Рихо не обратила на это внимания, Масачика сразу же понял, в чем заключался подвох. Нао хотела держать Рихо под контролем. Если бы она присоединилась к группе веселья ради, то просто сказала бы, что хочет играть вместе с Рихо. Но если Нао призналась подруге в том, что запала на кого-то из группы, вероятно, она хотела, чтобы Рихо не вступала с кем-то в отношения. И кажется, все последующие события указывали на то, что этим человеком был Рюити. Здравый смысл подсказывал, что подруги, влюбленные в одного и того же парня — далеко не новая история. Однако…
«Если верить Рюити… эта история далека от правды».
Очевидно, Нао в начале отношений казалась не очень-то в него влюбленной. Неужели из-за скромности? Но тогда пассивность Нао не оправдывает ее намерений держать Рихо подальше от него. То есть она не пыталась устранить Рюити…
— Ты не хочешь…*
— Прекрати, — рявкнула Нао, перебив его, хотя и безуспешно.
— Я не молчать сюда пришел.
Он проигнорировал ее просьбу, подошел ближе и произнес:
— У тебя нет чувств ни к Хикару, ни к Рюити. Ты не хочешь, чтобы Рихо с кем-то встречалась.
— !!!
Ее глаза расширились, обнажая откровенную ярость, но Масачика продолжил:
— Ты стала встречаться с Рюити, потому что знала, что у Рихо чувства к нему, и вступила в группу, потому что не хотела ее терять. Я не прав?
Нао открыла рот, чтобы ответить на его обвинение, но не могла найти подходящих слов. Так, в растерянности, она то открывала, то закрывала рот, опуская взгляд все ниже и ниже. Последовало молчание, и ее плечи начали трястись. Казалось, будто она больше не может сдерживаться.
— Ты прав, — прорычала она. Эти слова, вероятно, прорвали плотину, до сих пор сдерживающую ее чувства и эмоции. — И?! Счастлив? Я защищала ее с самого детства! Она была моим самым дорогим человеком, а я была ее! И все же!.. И все же!..
Ее зубы были стиснуты, а голос дрожал. Она яростно смотрела себе под ноги, пока не топнула.
Дрожа, она закричала:
— И все же она влюбилась в Рюити! А говорила, боится парней! Так почему?.. Почему?..
— И поэтому ты начала встречаться с Рюити, хотя он тебе не нравился?
— Да! Лучше я пострадаю, чем позволю кому-либо отобрать ее у меня, чем позволю ей быть оскверненной каким-то парнем!..
Это была не очень обычная… а бескорыстная дружба между подругами. Накричав на него, словно бешеный монстр, сейчас она хмурилась, с трудом сдерживая слезы. Что это было? Грусть? Сожаление?
— Но когда я начала встречаться с Рюити, оказалось, что он неплохой парень… Он был так мил, хотя я холодно к нему относилась. Он любил меня, несмотря на все… тогда я поняла, почему Рюити ей понравился…
Слеза скатилась с ее правой щеки. Смахнув ее, она продолжила:
— Рихо тоже не поменялась. Она всегда была так добра. Она даже говорила мне, что будет поддерживать нас, с такой большой улыбкой… несмотря на то что он ей первой понравился… И Рюити, и Рихо такие замечательные друзья, лучшие в мире, а я — настоящая лгунья. Я их обоих так сильно ранила!.. Это я во всем виновата! Но это больше не имеет значения!..
Масачика закрыл глаза руками, слушая, как Нао с ужасом вспоминает события прошлого. Конечно, он и представить не мог, насколько невыносимо было продолжать жить во лжи и обманывать самых близких людей. Поначалу это была лишь небольшая выдумка, с помощью которой Нао хотела предотвратить кражу подруги всей ее жизни. Но чем дольше она поддерживала эту ложь, тем больше ей приходилось говорить неправду. Вскоре ее жизнь стала напоминать паутину вранья, затрагивающую дорогих ее сердцу членов группы. За каждой ее улыбкой скрывались боль и сожаление. Скоро ее разочарование переросло в ненависть к самой себе.
И когда ее тайна постепенно становилась явной, обнажая ее истинную натуру, она решила солгать в последний раз. Она заявила, что ей нравится Хикару, чтобы никто не узнал о ее самом большом секрете.
«Кажется, я не могу винить ее за это».
Больше всего Нао хотела защитить свои чувства к Рихо. Она была готова отправиться с этой тайной в могилу и предложить встречаться парню, в котором она вовсе не заинтересована. Масачика не мог ее осуждать.
Говорят, истинная природа человека проявляется во времена величайших невзгод, но Масачика был не согласен. Он считал, в такие моменты проявляются лишь базовые человеческие инстинкты, не более. Все живые существа обладают инстинктом самосохранения, неподвластным логике или здравому смыслу. Когда дело касается инстинктов, мало кто может поставить других выше себя. Вот почему Масачика не мог винить Нао, когда ту прижали к стенке. Но даже так…
— Что насчет тех, кого ты оставила?
— !
Но даже так он не мог позволить ей игнорировать эту ситуацию, забыть о случившемся.
— Ты сбежала и поэтому наверняка чувствуешь себя хорошо. Но другие так и не смогли пережить то, что произошло.
Нао не хотела слышать эти слова. Масачика понимал это, но все же решил, что ей пора столкнуться с реальностью.
— Рюити и Рихо перестали приходить в музыкальный клуб после школы и прекратили общение с Хикару. Хикару тоже старается о них не думать, но, честно, на него тяжело смотреть. Они были так близки, а сейчас ведут себя так, будто не знают друг друга.
— Что?! Но…
— Я слышал, Такеши пытался поговорить с Рюити и Рихо, но они, вероятно, избегают его. Хотя он ведет себя как обычно, на самом деле он очень устал от этой неразберихи. Знаешь ведь, что у него друзья всегда на первом месте.
Нао повесила голову. На секунду они оба замолчали.
Затем девушка произнесла:
— Как Рихо?
«Так и знал, что Рихо у нее на первом месте», — подумал Масачика перед тем, как сказать:
— Ты ведь знаешь, какая она. У нее никогда не было так много друзей, и с тех пор как Рихо перестала репетировать с группой, она осталась совершенно одна. В классе она выглядит подавленной, ни с кем не разговаривает и идет домой сразу же после занятий.
— !
Нао все еще смотрела в землю, закусив губу.
— Не говори мне, что ты думала, что Рихо и Рюити будут вместе, если ты уйдешь? — спросил Масачика.
— !
— Ты знаешь Рюити. Он бы не стал так быстро сходиться с Рихо, а Рихо…
— Знаю… Ладно?!
Нао быстро подняла голову, злобно взглянув на него.
— В чем твоя проблема?! Ты нас не знаешь! Тебя это не касается! Кем ты себя возомнил?!
Масачику словно окатили холодной водой. В тот момент он впервые задумался о своих действиях.
«Погодите-ка. Почему я пытаюсь заставить ее чувствовать себя виноватой?»
Масачика думал, что не будет ее винить, но теперь стоял перед ней и высказывал ей весь этот бред. Хотя он планировал говорить Нао только правду, сейчас он лишь обвинял ее по поводу и без. Но на самом деле его больше всего ужасало то, что он только что это заметил.
«Чем я занимаюсь? Я не это ей хотел сказать…»
Масачика опустил взгляд и попытался найти подходящие слова.
— Это действительно не мое дело. Я не член вашей группы, и у меня нет права говорить тебе, что делать.
— …
— Но знаешь что? Я не думаю, что тебе стоит оставлять все как есть. Это никого из вас не сделает счастливее.
— Но!.. Ух!..
Нао быстро отвернулась, скрипя зубами.
— Разве тебе по душе, как все закончилось? Разве ты готова смириться с тем, что не рассказала всем о том, что это было простое недопонимание?
— …
— Как человек, однажды не сумевший попрощаться с близкими должным образом, позволь мне сказать тебе кое-что: твои хорошие воспоминания о группе скоро сотрутся. Они будут испорчены твоим уходом.
«Но я не в том положении, чтобы ее учить».
Масачика должен был сначала разобраться в самом себе и успокоиться. Он круто развернулся и, уже зная, что это не его дело, добавил:
— Как я уже сказал, я не был членом вашей группы и не входил в твое окружение, поэтому не знаю, что вы за люди и какие отношения у вас были. Вот почему я не имею права говорить тебе, что делать… Но если ты ничего не исправишь, группа просто станет для всех вас плохим воспоминанием, в особенности для Рюити и Рихо.
Масачика даже не обернулся, когда уходил. Он сразу же направился в клубное здание и дошел до лестничной клетки. Он взбирался по ступенькам все выше и выше, стараясь сбежать от проблем. Он даже проигнорировал цепи, висящие на подходе к последнему пролету. На самом верху он прижался к стене и устало опустился на пол.
— Эх… И почему я был таким требовательным к ней?..
Но Масачика уже знал ответ на свой вопрос. Он был зол, потому что Нао ранила чувства Такеши и Хикару. Конечно, он также искренне верил, что группа не должна распадаться из-за недопонимания, а поэтому пытался убедить девушку поговорить с ними. Он не сожалел о своем решении.
Но его волновало то, как он обошелся с Нао. Он был груб с ней и лишь еще больше напугал ее, ранил. Масачика, который даже не состоял в их группе, выплеснул на нее весь гнев, хотя этим явно должны были заниматься Хикару и Такеши, которых ее поведение действительно задело.
— Я старался сохранять спокойствие…
Но на самом деле он не был спокоен. Она причинила боль своим друзьям. С тех самых пор в нем теплился гнев, превратившийся в пламенную ярость.
«Я отправил ей письмо с угрозами, разоблачил и, даже когда она просила меня остановиться… Неужели это действительно было необходимо? Или я хотел ранить ее так же, как она — Хикару и Такеши?»
Перед ним снова возник ее тяжелый взгляд. Масачика стиснул зубы, вспомнив слова Нао. Ненависть к себе тяготила его, но он больше ничего не чувствовал.
«Кем ты себя возомнил, а? Ты можешь повторять эти слова снова и снова. Кем я себя считаю, раз могу раздавать советы другим людям об их отношениях?»
Кто-то должен был это сделать… Да, вероятно, это был прямо-таки «героический» поступок, но Масачика явно не был к этому готов. Он был не таким человеком. Если бы он ничего не сделал, то ее воспоминания бы померкли сами собой с течением времени, а потом и вовсе забылись бы. Но благодаря эго Масачики память о прошлом вернулась к ней в уже неприглядном свете. Кто-то будто попросил его об этом. Но нет: он просто подумал, что так будет правильно. Вот и все… но сейчас, кажется, он начал понимать, что ему не стоило вмешиваться.
Может быть, эти пятеро смогли бы сами выяснить отношения… прямо как когда-то судьба вновь свела Марию и Масачику и позволила им уладить прежние разногласия. Если между ребятами действительно была неразрывная связь, тогда…
«Вот в чем проблема! Может быть, я не знаком с Нао, но она все еще остается подругой Такеши и Хикару!»
Осознание, что он задел чувства близкой подруги его друзей, заставило его чувствовать себя еще хуже.
«Черт. Ненавижу себя, аж сдохнуть хочется… Нужно будет потом извиниться перед Нао».
Мысли Масачики уже не могли вернуться в прежнее русло. Он схватился за голову и сполз на пол. Чувство вины сжирало его изнутри, и он начал сворачиваться в клубок, пытаясь спрятаться от гнетущей тоски…
— Кудзе?
Голос, который он не должен был слышать, эхом отозвался в лестничном пролете, заставив Масачику выпрямиться. Он встретился взглядом с Марией. В тот момент казалось, что его сердце готово выпрыгнуть из груди.
— Что за?.. Что ты здесь делаешь, Маша?
— Я проходила мимо и увидела тебя. Ты казался чем-то расстроенным… поэтому я пошла за тобой, — призналась она с ноткой беспокойства в голосе, поднимаясь по ступенькам. Присев рядом, она обеспокоено повернулась к нему.
— Ты в порядке? Что-то случилось?
Масачика не ответил ей. Мария не стала его торопить и лишь положила свою руку на его сжатый кулак. Чувство тепла растопило его холодное сердце.
— Я кое-кого обидел, — тихо пробормотал он, сморщившись.
— Почему?
— Потому что она ранила чувства моих друзей… Но дело не в этом, — потряс он головой. — Я разозлился, потому что мои друзья пострадали, и выплеснул весь свой гнев на нее, даже не обсудив это с теми, кого она задела. Я знаю, у нее была причина так поступить, но все равно… позволил злобе победить и надавить на человека, которому и так было нелегко.
Выложив все это как на духу, он самоуничижительно усмехнулся.
— Сейчас я просто разочарован в себе. Я ошибся. В любом случае я приду в норму, когда устану от самобичевания, так что не беспокойся, — добавил он шутливо, но Мария продолжила смотреть прямо на него. Она выглядела очень серьезно и обеспокоено. Встав на колени, она притянула его голову к себе.
— Ну вот, вот.
Она погладила его по голове, чем вызвала еще большее удивление Масачики.
— А? Зачем ты это делаешь?
— Потому что тебе плохо, и я хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше.
— Э-э-э? Ты вообще меня слушала? Я тут главный злодей. Я должен чувствовать себя так, потому что позволил эмоциям взять верх и в итоге ранил чувства другого человека, так что…
— Разве ты не заслуживаешь утешения?
— !
От ее милого голоса он потерял дар речи.
— Ох, Кудзе, — сказала она и мягко улыбнулась, будто поняла по его реакции, что попала в точку. — Ведь ты был бы огорчен, не так ли? Но знаешь что? Ты думаешь, что заслуживаешь чувствовать себя так, но нет!
Масачика поразился ее уверенности. Мария будто говорила ему: «И что ты на это скажешь?».
— Как ты можешь говорить мне, что тебе не нужна моя забота? Я хочу баловать тебя, подарить тебе всю свою любовь.
— Оу-у.
Он просто не мог поспорить с такой пламенной речью.
«Если Маша так хочет, то кто я такой, чтобы ее останавливать?»
Он ушел в себя, но Мария продолжила гладить его по голове.
— Ты всегда таким был. Кажется, ты думаешь, что не заслуживаешь любви других.
Ее замечание больно кольнуло его. В конце концов, она была права. Масачика действительно считал, что не заслуживает чужой доброты, в особенности после того, как заставил свою сестру разбираться со всеми проблемами в одиночку, в то время как сам жил жизнью ленивого идиота.
— Когда я вижу тебя таким, это разбивает мне сердце. Мне становится настолько грустно, что я хочу обнять тебя и подарить всю любовь этого мира!
— Ага… — промычал Масачика.
Но Мария снова лишь улыбнулась, будто еще раз прочитала его мысли и поняла, что он просто пытается скрыть смущение.
— Я могу простить тебя, если ты не можешь. А если захочешь навредить себе, то я постараюсь защитить тебя от самого себя.
Мария погладила его по голове, тем самым как бы доказывая свои слова.
— Но не спрашивай меня почему, ладно? Ты всегда так много для меня значил… с того момента, когда мы встретились в парке, будучи еще совсем маленькими… поэтому передо мной можешь не притворяться, что ты сильнее, чем есть на самом деле. Ты не должен страдать в одиночестве. Я всегда тебя пойму.
«Да, она…»
Может быть, она действительно понимала его. Действительно знала, каким слабым он был. Знала все его недостатки, все ошибки. Она знала о нем все, но все равно решила подарить ему свою любовь.
— Да…
— Агась.
— Да…
— Точно…
И хотя казалось, что разговор у них не клеится, Масачика понимал, что Маша и так знает, что у него на уме. Поэтому он просто закрыл глаза и наконец поддался.
Спустя время он успокоился, открыл глаза и пробормотал:
— Кажется, будто ты всю жизнь меня нянчила.
— Хм-м… Правда?
— Да… Думаю, я зависим от твоей доброты.
С тех пор как они воссоединились в парке, Масачика постоянно вспоминал о временах, когда они были вместе. Ма-чан представлялась ему такой веселой и ласковой… Она была для него всем. Масачика верил в это и сейчас.
— Но ты ведь понимаешь, что это работает и в обратную сторону? Са-кун был мил со мной, и мне было так хорошо рядом с ним.
— Хах. Оу, правда?
— Правда. Он многим мне помог.
Но Масачика был уверен, что он не сделал и половины того, что она сделала для него.
«Кроме того, я не сдержал ни одного обещания, данного ей».
Он вспомнил, что в прошлом месяце пообещал Маше кое-что. Его сердце тут же наполнилось чувством вины.
«Может быть еще не?.. Нет, уже слишком поздно. Да и я уже не тот, что раньше».
Маша сжала Масачику еще крепче, будто почувствовав тяжесть его переживаний… но он не мог перестать чувствовать себя ничтожеством.
— Эй, эм… Может, мы уже… Ну, знаешь…
— Зачем это? Я буду обнимать тебя столько, сколько сам захочешь.
— Эта поза немного…
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Масачику нисколько не смущала тяжкая ноша на его плече. Кроме того, у него было самое счастливое на свете правое ухо. С его помощью он мог услышать сердцебиение Марии.
— Ой…
Маша выглядела смущенной. Она сразу же отпустила Масачику, поняв, на что он намекает.
— Ох, Кудзе…
— Прости.
— М-м-м. Что ж, ты ведь парень, а значит на это никак нельзя повлиять.
Будто богиня, она протянула к нему руки. В ее улыбке отражалась сочувствие.
— Если это будешь ты, Кудзе, я не против. Иди сюда.
— Ч-чего? Я, эм…
— А-а, точно. Ты ведь думаешь, что не заслуживаешь чужой доброты. Значит, мне придется взять инициативу на себя.
— Погоди!..
Не успел Масачика отодвинуться, как Маша заключила его в новые объятия. Тогда он впервые познал силу материнской любви.
— Что ж… это было… впечатляюще.
Растаяв от материнской любви, подаренной ему Марией, Масачика с дрожащими ногами направился в музыкальный класс. Как раз сейчас должна была идти последняя репетиция перед концертом… но он не думал об этом. Чувство вины, ненависть к себе — все ушло на второй план. Из него будто высосали всю энергию.
«Почему Маша всегда жизнерадостная?»
Если Масачика выглядел, как выжатый лимон, то Мария, наоборот, казалась переполненной энергией, когда они прощались около лестничной клетки. Неужели она избавляется от стресса посредством любви, подаренной другому человеку?
«О черт… Не говорите, что так будет каждый раз, как она увидит меня расстроенного? Если она продолжит так делать, то тогда… мы можем сильно запутаться».
Внезапно Масачику охватило чувство приближающейся опасности: по спине прошел холодок. В конце коридора он столкнулся взглядом с Юки.
— Юки…
— Масачика?..
Он выпрямился, желая притвориться, что все в порядке. Юки скептично нахмурилась и быстро подошла к нему с дежурной улыбкой на лице.
— Вот ты где.
— А?
— Мы получили дополнительный запрос на аренду школьного оборудования, и я подумала, ты можешь помочь.
— А-а, хорошо.
Пораженный ее неизменной улыбкой, Масачика растерянно последовал за ней в кладовую. Они шли в полной тишине, пока Юки не открыла дверь, вошла внутрь и не убедилась, что в комнате никого нет. Затем она мгновенно развернулась к Масачике и взяла его руки в свои. Она пристально вглядывалась в брата, и ее лицо становилось все мрачнее и мрачнее.
— Масачика, ты в порядке?! Мне использовать свой Луч Счастья?
— Нет.
— Я-люблю-тебя Лу-у-уч!
— Да нет же!
После того как повзрослевшая подруга детства окружила Масачику заботой, а его милая сестренка поделилась с ним своим счастьем, он понял, что его жизнь не так уж плоха.
[П/Р: В силу последних событий здесь цензура.]
Продолжение следует...