Когда Клейн перед Амоном превратился в карту Шута, комната сжалась и приняла свой первоначальный вид.
Это был железный портсигар со следами легкой коррозии. Он слился с аурой Замка Сефирот.
Фигура Клейна появилась из ниоткуда, когда все божественное царство Шута рухнуло. Когда величественный дворец снова появился, он схватил сосуд, в котором находились карта Шута и истинное тело Амона, и резко захлопнул его.
Он не надеялся с помощью этого предмета запечатать Амона, владеющего соответствующей властью Пути Двери. Все, чего он хотел, — это выиграть немного времени и найти возможность выбросить Амона из Замка Сефирот, чтобы вернуть себе инициативу.
Но в этот момент Клейн в черной мантии замер.
Другой рукой он достал из пустоты хрустальный монокль и надел его на правый глаз.
За его спиной быстро проявилась фигура Амона в остроконечной шляпе и классической черной мантии. Его глаза были темными и дикими, и Он рассмеялся.
— Что заставило тебя думать, что я не использовал аватар?
Не успел Он договорить, как фигура Клейна, на которую был наложен эффект Паразитирования, быстро истончилась, превратившись в грубую бумажную фигурку.
Клейн был осторожен и тоже не использовал свое истинное тело. Он использовал Замену Бумажной Фигуркой, к которой были Привиты Нити Духовного Тела.
Он прекрасно понимал, что в битве с Амоном лучше упустить возможность, чем совершить ошибку. Стоило ему ошибиться, и под подавляющим эффектом Ошибки ему будет очень трудно переломить ситуацию.
То, что добыча превратилась в бумажную фигурку, похоже, не удивило Амона. Он лишь поднял руку и коснулся хрустального монокля.
На другом конце величественного дворца Клейн в цилиндре и мантии невольно вышел из автоматического сокрытия Шута.
Он с трудом поднял правую руку и достал из пустоты хрустальный монокль, медленно поднося его к правому глазу.
В этот момент на лице Клейна читалось сопротивление, оно было искажено, словно он не мог контролировать свою руку.
Полубезумный Амон неторопливо улыбнулся.
— Ты можешь использовать бумажные фигурки, чтобы заменить себя, но и бумажные фигурки могут заменить тебя. Если Она подвергается Паразитированию, то и ты подвергаешься Паразитированию.
— Все относительно, и у всего есть лазейки. Нет такой Потусторонней силы, которую нельзя было бы взломать. Их можно использовать в любой подходящей ситуации.
Он использовал связь между Заменой Бумажной Фигуркой и основным телом, чтобы создать ошибку.
Хотя казалось, что Амон не мог контролировать свое желание говорить из-за безумия, это не мешало Ему изо всех сил осквернять Клейна. Он постепенно усиливал Паразитирование, заставляя Клейна по-настоящему надеть монокль и стать Им.
В этот момент тело Клейна внезапно разрушилось. Он сделал это сам.
Он распался на бесчисленные прозрачные личинки, которые разлетелись во все стороны.
Среди этих Червей Духа было несколько Червей Времени с двенадцатью сегментами.
Строго говоря, Черви Времени Амона могли силой Паразитировать на очень маленьких существах, таких как Черви Духа. Однако, распадаясь, Клейн использовал свою власть Обмана, чтобы нарушить порядок времени. Он Одурачил нескольких Червей Времени, заставив их разделиться только в самом конце. Не найдя скопления Червей Духа, они потеряли цель для Паразитирования.
В следующую секунду сцена в Замке Сефирот снова изменилась. Клейн снова использовал силу Царства Тайн, чтобы создать новое божественное царство Шута.
Амон мгновенно оказался в комнате.
Пол в этом месте был покрыт толстым желтым ковром, с потолка свисала хрустальная люстра. На каждой стене была дверь, и неизвестно было, куда они ведут.
В то же время на четырех стенах висели картины маслом с изображением различных глаз.
Не нужно было ничего специально изучать. Одного взгляда было достаточно, чтобы Амон понял, что четыре двери соответствуют разным эффектам. Их главная цель заключалась в том, чтобы задержать Его действия и дать Клейну достаточно времени для подготовки к дальнейшим действиям.
Уголки губ Мистера Ошибки слегка приподнялись, и Он посмотрел на пол.
Он протянул правый кулак и разжал пальцы.
На толстом желтом ковре появилась иллюзорная дверь.
Дверь быстро переместилась на секунду, а затем застыла на месте и бесшумно открылась.
Однако, как только иллюзорная дверь открылась, двери вокруг комнаты начали странно двигаться. Двери заскрипели и распахнулись!
Почти одновременно в кромешной тьме дикой местности, в темной башне, уходящей в небо, Клейн держал в руках Волшебную Лампу Желаний и снимал эффект Одурачивания с Латунной Книги Трунсоэста.
Фитиль Волшебной Лампы Желаний загорелся, извергая липкий, бледно-золотой свет.
Эти лучи света превратились в искаженную, расплывчатую фигуру.
Клейн не думал загадывать Джинну желание перенести желания Бернадетт на себя и изменить владельца Волшебной Лампы Желаний. Потому что это привело бы только к одному результату. Он бы умер на месте и вернулся из тумана истории силами Чудотворца.
Обычно это был хороший способ сбежать, тем более что Клейн мог воскреснуть несколько раз.
Однако на этот раз ситуация была совершенно иной.
Если бы Клейн умер, это означало бы, что он временно отказался от своего статуса хозяина Замка Сефирот, превратив это место в рай для Амона. Он мог бы беспрепятственно использовать эту сефирот.
В таких обстоятельствах Амон мог бы полностью Одурачить историю, вмешаться в судьбу и подавить воскрешение Клейна, заставив его умереть по-настоящему.
Самыми эффективными против Потусторонних являлись, несомненно, Потусторонние того же Пути более высокой Последовательности.
Поэтому нынешний план Клейна заключался в том, чтобы использовать статус Джинна для более эффективного использования Латунной Книги Трунсоэста.
Если бы Джинн не оказывал определенного влияния, правила, установленные Латунной Книгой Трунсоэста, определенно не были бы на стороне Клейна. Они бы просто ограничивали всех существ, кроме нее самой.
Когда расплывчатая, бледно-золотая фигура Джинна сформировалась, Латунная Книга Трунсоэста издала звук сталкивающегося металла и быстро перелистнулась на вторую половину, предназначенную для письма.
Не теряя ни секунды, на латунной странице появился новый текст:
«Здесь запрещены кражи!»
Если бы у Клейна был выбор, то наиболее подходящим правилом было бы «Здесь запрещены любые кражи», потому что первое предложение было законом. Оно не могло заранее помешать кому-либо совершить кражу, а лишь наказывало после ее совершения. Более того, наказание для тех, кто совершил кражу впервые, неизбежно было мягким, и Амоны могли бы его выдержать. Его же идея ограничивала саму возможность таких действий — кражи просто не существовало.
Однако Латунная Книга Трунсоэста пока не могла создать такое правило. Нужно было подождать, пока положения станут достаточно четкими, и она пробудится до определенной степени.
Ранее Джинн полагался на свою тесную связь с Латунной Книгой Трунсоэста, свой высокий статус и всю свою силу, чтобы применять подобные правила. В данный момент Он был истощен и не мог этого сделать.
Сейчас все, что мог сделать Клейн, — это попытаться выиграть время, чтобы Латунная Книга Трунсоэста смогла создать достаточно строгий свод законов, направленный против Амона, чтобы действовать в сочетании с его властью Одурачивания.
В этот момент в комнате, где был заперт Амон…
Как только иллюзорная дверь на полу открылась, четыре настоящие двери затряслись, и на них появились трещины.
Это могло привести к множеству неизвестных последствий.
Внезапно издалека донесся звук колокола.
В какой-то момент Амон превратился в старые, покрытые пятнами настенные часы. Секундная стрелка, образованная Червем Времени, внезапно остановилась.
Гонг!
Когда раздался звон колокола, все в комнате странным образом замерло, включая четыре двери.
Единственным исключением был Амон. Он снова принял свой облик в остроконечной шляпе и классической черной мантии. Улыбнувшись, Он спокойно поднял левую руку и сжал пальцы.
В следующую секунду странное застывшее состояние было нарушено. Четыре двери, которые вот-вот должны были распахнуться, с грохотом захлопнулись, не оставив ни единой щели.
Фигура Амона опустилась вниз и нырнула в иллюзорную дверь, которая не была закрыта.
Как только Он таким образом покинул комнату, Он обнаружил, что оказался в кромешной тьме дикой местности. Вдали виднелась темная башня, которая, казалось, пронзала небо.
Внутри башни Латунная Книга Трунсоэста перед Клейном создала второе правило:
«Здесь запрещен обман!»
Хотя Амон не мог видеть, что происходит, казалось, Он что-то почувствовал. В конце концов, существо высокого уровня, использующее правила обмана для развлечения, несомненно, могло ощущать изменения в правилах. В противном случае Оно не смогло бы точно находить лазейки.
Он тут же поднял руку и поправил монокль, застрявший в Его правом глазу.
Из хрустального монокля вырвался ослепительный, чистый белый свет, осветивший дикую местность. Здесь больше не было ничего скрытого.
Это был «вечный день», который Он ранее «подарил» Клейну и забрал у «основного тела» Клейна!
В такой обстановке темная башня начала дюйм за дюймом таять. Клейн парил в воздухе, держа в одной руке Волшебную Лампу Желаний, а в другой — Посох Звезд. Перед ним лежала открытая Латунная Книга Трунсоэста.
Амон, воспользовавшись моментом, протянул руку, в которой держал монокль. Издалека Он схватил проекцию Клейна и сжал ее в ладони.
Тень за его спиной, вытащенная «вечным днем», словно стала слабее, извиваясь от боли.
Бесшумно Амон начал Красть различные Потусторонние силы Клейна.
Он не стал целенаправленно искать власть Одурачивания. Вместо этого Он действовал наугад, чтобы увеличить шансы на успех.
Однако вспыхнул свет, и в Его ладони оказалась лишь простая бумажная фигурка.
Прививка!
Бах!
Тень за спиной Амона хлестнул невидимый кнут, но Он остался совершенно невредим.
Он создал ошибку, позволив своей тени заменить Себя.
Затем Амон рассмеялся, и Его голос разнесся в ушах Клейна.
— Джинн, я тоже могу пообещать отправить тебя обратно в космос. Видишь, меня не наказали. Это значит, что я тебя не обманываю.