От лица Артура Лейвина:
Ещё до того, как я смог открыть глаза, первым, что я услышал, был тихий скрип старого деревянного пола под весом чьих-то шагов. Эхо скрипящих досок отдавалось в моих ушах, позволяя получить смутное представление о размерах комнаты, в которой меня держали.
Множество опьяняющих запахов, насыщенных незнакомыми травами и специями, атаковали мой нос, отвлекая от всего остального. Открыв глаза, я первым делом увидел внутреннюю сторону крыши дома. Помимо пересохшего и огрубевшего от недостатка воды языка, моё тело чувствовало себя прекрасно. По крайней мере, я так думал, пока не попробовал пошевелиться.
К моему ужасу, не было никакой реакции, когда я попытался поднять ноги — не было никаких ощущений или обратной связи, когда я попытался переместить что-либо ниже талии. Я немедленно поднял одеяла, прикрывающие нижнюю часть моего тела, только чтобы увидеть, что мои ноги были полностью забинтованы и плотно прикреплены к деревянной шине, чтобы они не двигались.
«С твоими ногами всё в порядке, дитя. Мне просто нужно было сдержать их, чтобы ночью ты мог спокойно поспать и не отвлекаться на боль» — нежный, но немного ломкий голос привлёк моё внимание.
Повернувшись к источнику тёплого голоса, я был встречен нежной улыбкой женщины, давно переставшей быть молодой, приправленной лёгкими признаками старения. Хотя морщины избороздили её лицо, они нисколько не скрывали её достоинства и грациозности. Одетая в простой серый халат в тон её волосам, туго стянутым сзади и заплетёнными в косу, моя смотрительница подошла ко мне с сияющими глазами.
Вздохнув с облегчением от её слов, я снова опустился на кровать.
«Как ты себя чувствуешь, дитя?» — проворковала она, положив тёплую руку мне на лоб.
Я непонимающе моргнул. Последнее, что я помнил, это сильный удар по титаническому медведю, прежде чем потерять сознание. Вертя головой, я осмотрелся по сторонам. Я находился в светлой и просторной комнате, обогреваемой огнём, потрескивающим в камине. Рядом с ним была маленькая кухня, заставленная утварью всех размеров, которая либо висела на стене, либо была сложена друг на друга. Кроме потёртых мягких диванов, расставленных вокруг камина, и небольшого обеденного стола перед кухней, в этом домике больше ничего не было.
«Ты в замешательстве, не так ли?» — усмехнулась пожилая женщина.
«Да» — хрипло ответил я, после чего разразился приступом кашля. Женщина быстро встала со своего места рядом со мной и вернулась с кружкой тёплой воды. После нескольких глубоких глотков того, что на вкус напоминало жидкий рай, я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы сформировать связные слова.
«Спасибо вам, эм...»
«…Майр. Ты можешь звать меня просто Майр, дитя» — закончила за меня леди, забирая пустую кружку из моих рук.
Пока я сидел в постели, жгучая боль начала подниматься по моим ногам, как будто их пропитал жидкий огонь.
Ошибочно приняв моё страдальческое выражение за испуг, Майр издала тихий смешок.
«Не волнуйся, я тебя не съем. Хотя, технически, я вроде как украла тебя у Виндсома. Но так даже лучше. Если бы я добралась до тебя чуть позже, боюсь, твоим ногам потребовалось бы гораздо больше времени на восстановление».
«Д-дело не в этом. Мои ноги...» — удалось мне выдавить это сквозь стиснутые зубы.
«Похоже, лекарственная мазь уже не действует».
Поставив кружку на тумбочку рядом со мной, Майр начала снимать единственное, что спасало меня от полной наготы.
Мои руки тут же потянулись вниз, чтобы прикрыть достоинства между ног, что вызвало ещё один тихий смешок у моей смотрительницы. Аккуратно сложив простыни так, чтобы были видны только мои ноги, она нежно провела по ним рукой.
Когда Майр начала разматывать бинты, я наконец смог увидеть, насколько сильно досталось моим ногам. Вид моих голых ног меня серьёзно озадачил. Шрамы, которых у меня никогда не было, были разбросаны по обеим ногам. На моих коленях и лодыжках была основная масса ран. Но больше всего меня смущало то, что эти шрамы выглядели так, будто они были на моих ногах уже многие-многие годы.
Холодный пот выступил у меня на лбу, когда боль в ногах усилилась. Майр начала тщательно осматривать каждый их дюйм после того, как полностью сняла бинты.
Удовлетворённо кивнув самой себе, она принесла ведро, наполненное очень едкой травяной жидкостью. Я молча наблюдал за ней, пока она старательно нарезала и пропитывала полоски ткани и ловкими движениями рук перевязывала мои ноги. Движения были настолько плавными и ритмичными, что я впал в транс.
«Старейшина Майр...»
«Пожалуйста, Артур, я бы предпочла, чтобы ты звал меня просто Майр» — прервала она меня, её внимание всё ещё было сосредоточено на моих ногах.
«Э-э, Майр, как долго я был без сознания?» — спросил я, испугавшись, что, судя по моим, казалось бы, восстановленным ногам, я пробыл в отключке слишком долго.
«Чуть больше двух ночей, мой дорогой».
Когда она закончила накладывать последний бинт на мою левую икру, Майр повернулась ко мне, её затуманенные зелёные глаза изучали меня.
«Ну, и как ты себя чувствуешь?»
«Гораздо лучше. Спасибо» — с благодарностью заверил я, когда боль начала утихать под действием холодной гелеобразной жидкости, пропитавшей новые бинты.
Приняв мою благодарность с безмятежной улыбкой, она собрала использованную ткань и бросила её в таз, наполненный водой. Насыпав в него немного порошка, похожего на соль, она приподняла платье и шагнула в него, используя ноги для стирки использованной ткани.
«Майр, вы, должно быть, устали. Позвольте мне самому всё вымыть» — поспешно сказал я, направляя ману в свою руку, готовясь манипулировать водой в тазу.
«Нет, нет, всё в порядке, мой дорогой. Дай этим старым костям шанс немного размяться» — она отказалась от моей помощи махнув одной рукой, в то время как другая всё ещё держала подол своего платья.
Продолжая тупо смотреть на то, как она топчет промокшую ткань, я не мог не спросить: «Майр, я, мы, всё ещё в Эфеотусе?»
«Ну конечно, мы здесь, дитя. Где бы ещё ты смог вылечить свои ноги в таком плачевном состоянии?» — ответила Майр, продолжая ритмично перебирать ногами в тазе.
«Мои извинения, просто это...» — мой взгляд упал на её ноги.
«Ох. Ну, я полагаю, было бы проще делать всё это пользуясь искусствами маны, но что в этом интересного? Даже будучи асурами, есть вещи, которые магия не может имитировать. Например, холод воды между пальцами ног, пока я стираю эти бинты. Что интересного в том, чтобы махнуть рукой и заставить воду сделать всё за тебя?» — спросила она, подмигнув мне.
Её слова сбили меня с толку, но я не мог надеяться понять точку зрения древней расы, где магия укоренилась в самом их существе.
«Извините, просто то, что я проснулся в таком состоянии, несколько сбило меня с толку. Не хочу показаться грубым, и я очень благодарен за вашу тщательную заботу, но я просто подумал, что, возможно, искусство исцеления маной ускорило бы процесс моего выздоровления».
«Если бы на тебя было наложено простое исцеляющее заклинание, ты бы всегда хромал, и твои кости приняли бы совершенно другую форму» — усмехнулась женщина, вытирая свои руки о полотенце.
Подойдя ко мне, она скривила губы в озорной улыбке.
Майр махнула на меня рукой, и быстрее, чем я успел среагировать, ледяная волна пронзила мою грудь.
Я тут же откинулся на кровать, широко раскрыв глаза, уставившись на серебристый туман, окутавший рану, которую я получил от титанического медведя. Когда это утихло, некогда кровоточащие раны на моей грудной клетке начали быстро заживать.
Звонкий смех вывел меня из оцепенения, и я посмотрел вниз, увидев веселящуюся Майр.
«И так каждый раз!» — вздохнула она, пока руки женщины всё ещё были окутаны серебристым туманом.
«К-как?» — на моих глазах навернулись слёзы. Я провёл пальцами по некогда открытым ранам, которые сейчас почти затянулись.
«У леди должны быть свои секреты, мой дорогой» — её голос смягчился, когда она кокетливо прижала палец к губам. Несмотря на её преклонный возраст, я не мог не покраснеть от её игривого поведения.
Подавив смущение, я снова сел, хотя и сильнее прикрыл себя одеялом.
«Спасибо вам за заботу, Майр, а также за ваше гостеприимство. Я знаю, что здесь не так много места».
«Вовсе нет. Кроме того, я живу не в этом старом доме. Я просто использую это место, чтобы немного успокоиться и время от времени лечить пациентов» — улыбнулась она, протягивая мне миску тёплого супа.
«Я не лечу всех подряд, но мне очень хотелось встретиться с мальчишкой, который предположительно является спасителем мира» — величественно заявила она, после чего ещё раз подмигнула.
Ответив слабым смешком, я сделал осторожный глоток из чаши. Мой язык сразу обволок пикантный бульон, приправленный освежающими нотками трав, побуждая меня жадно сделать ещё один большой глоток, прежде чем поставить суп на тумбочку.
«Даже не пытайся встать сегодня. Раны на твоих ногах были куда хуже, чем маленькие порезы на груди. Твоим ногам потребуется несколько часов, чтобы вернуться в нормальное состояние, так что просто отдохни. Это твой самый главный приоритет» — предупредила Майр.
«На тумбочке стоит вода, а если тебе нужно в уборную, рядом с кроватью есть ночной горшок. Спокойной ночи, мой дорогой».
Майр оставила меня наедине со своими мыслями и единственным источником света — пламенем, извивающимся в камине. Казалось, что я только на секунду закрыл глаза, вспоминая вызванное ею серебряное пламя, а меня уже разбудил очередной приступ острой боли. Она была не такой сильной, как тогда, когда Майр меняла мне повязки, но этого было достаточно, чтобы не дать мне снова заснуть. В доме почти не было освещения, если не считать нескольких лучей лунного света, пробивавшихся сквозь соломенную крышу.
Огонь давно погас, остался только слабый аромат дыма. Я не был уверен, до какой степени зажили мои раны, но от одной лишь мысли о том, что я трачу время впустую, становилось дурно.
Отказавшись от мысли снова заснуть, я медленно сел в постели, выпрямился и начал делать единственную продуктивную вещь, которую мог в этом состоянии: медитировать.
Когда я сконцентрировался на ядре маны, циркулирующем глубоко в моей груди, меня приветствовал взрыв незнакомой энергии. Внезапно гора, которую я дробил, чтобы добраться до серебряного ядра, превратилась в плоскую равнину, раскатанную, как карта, которую я должен пересечь.
Поглощая ману из своего окружения, я осторожно начал очищение, и чужеродная энергия начала жадно всасывать ману, которую я поглотил, и объединила её с моим ядром маны. Светло-жёлтый оттенок моего ядра начал светиться, когда мана хлынула по всему моему телу, наполняя мои вены, мышцы, кости и кожу огненной энергией.
Я почувствовал, как меня неудержимо трясет, и моё ядро начало светиться всё ярче, а его светло-жёлтый оттенок становился всё сильнее и сильнее, пока вовсе не стал ярко-серебряным.
Неукротимая энергия, которая бушевала внутри моего тела, продолжала разрушать слои моего ядра, заставляя моё серебряное ядро становиться всё ярче и ярче с каждым новым притоком энергии. Я затаил дыхание, боясь, что даже малейшее изменение остановит быстрое развитие моего ядра маны. В конце концов, таинственный источник энергии, который очистил моё ядро маны до пика средней серебряной стадии, утих.
Как раз в тот момент, когда я подумал, что преобразование закончилась, резкий крик металлического лязга заполнил мои уши. Как будто невидимая стена, сдерживавшая мой разум, исчезла, моё тело насильно перешло во вторую фазу драконьей воли Сильвии.
Приоткрыв глаза, я увидел золотые руны, появляющиеся на моих руках и плечах. К моему удивлению, светящиеся руны начали меняться, их рисунок становился всё более сложным по мере того, как они формировались в какой-то древний язык. Мои растрёпанные волосы начали менять цвет с моих естественных каштановых на белый, а затем снова на каштановый.
Мебель внутри однокомнатного дома задрожала, и с крыши посыпались солома и щепки, наполнив комнату ещё большим количеством лучей лунного света. Однако, несмотря на звон посуды друг о друга, единственным звуком, который наполнял мои уши, был пронзительный звон.
В то время как мои волосы вернулись к своему первоначальному цвету, новообразованные руны на моём теле засветились ярче, поскольку цвет начал покидать мир. Вскоре единственные цвета, которые я мог видеть, были в мельчайших частицах, плавающих вокруг меня. Но что-то изменилось. В то время, когда я использовал Пробуждение Дракона, я мог видеть только четыре цвета: по одному для каждого из четырёх элементов. Однако фиолетовые пятнышки были в изобилии разбросаны в общей массе синих, жёлтых, красных и зелёных.
После использования этой формы, чтобы убить Лукаса, я подумал, что стал лучше контролировать суровые принуждения, которые возникали при использовании второй фазы воли Сильвии. Однако воля, казалось, отвергала моё тело больше, чем когда-либо, пока я больше не мог выносить агонию моего тела, разрывающего себя на части.
Я развеял Пробуждение Дракона, и, как будто на бушующий огонь вылили ведро воды, вся энергия, сила и боль, которые становились всё больше и больше внутри меня, внезапно исчезли. Жуткая тишина окружила меня, я остался в замешательстве, беспомощный и слабый, несмотря на прогресс, достигнутый моим ядром маны.
Команда Silent Step. Над главой работали:
Перевод: Affect
Редактура: Theunt
Группа VK: https://vk.com/silentstep