От лица Артура Лейвина
Досада, тревога, сомнения и страх — все эти эмоции улетучились, когда меня окутал саван потрескивающих чёрных молний. Я позволил себе глубже погрузиться в холодные объятия Сердца Мира, это чувство напомнило мне о Лорде Индрат, дедушке Сильви. Его окружала та самая аура возвышенного безразличия, словно он был не частью этого мира, а чем-то высшим. И я начал понимать, почему.
Пока эфир продолжал собираться вокруг меня, вплетая свои неземные нити в моё тело, я видел, как руны расползаются по моим рукам, соединяясь друг с другом. Я чувствовал себя загрубевшим — оцепеневшим — когда сила воли дракона Сильвии впервые хлынула свободно. Это было опьяняющее чувство.
В прошлой жизни я был королём, и в этой жизни я стоял на одной из вершин могущества на континенте Дикатен, но то, что я чувствовал сейчас, было истинной — божественной — силой.
‘Артур! Прекрати! Ты вредишь себе’, — умоляла Сильви, но я отбросил её страхи. Я устал проигрывать битву за битвой. Уто, Силрит, Коса — я проиграл им всем.
Не сегодня, особенно не этому самозванцу, что завладел телом моего ближайшего друга.
Щупальца молний изменили цвет, обвиваясь вокруг моего тела. Я видел, как эфир притягивается ко мне, окрашивая чёрную молнию в тёмно-тёмно-фиолетовый цвет.
‘Артур!’, — взревела Сильви, её голос теперь звучал дальше.
Уверенный и готовый, я сделал шаг.
Земля разверзлась у меня под ногами, и я оказался позади Элайджи, хотя он всё ещё смотрел туда, где я стоял мгновение назад.
Я вытянул руку, и эфирная молния хлестнула, словно кнут. Элайджа едва успел подставить свои чёрные копья под мой удар, но отлетел от удара, врезавшись в склон кратера, где Сильви и Тессия сражались с алакрийскими солдатами.
Сделав ещё один шаг, я мгновенно преодолел расстояние и завис в воздухе над ним. Саван молний вокруг меня обрушился во все стороны, изгибаясь и разветвляясь в сторону ближайших ко мне алакрийцев и пронзая их доспехи и тела, словно те были сделаны из бумаги.
Несколько алакрийцев ответили собственными заклинаниями, но вспышки огня и осколки льда и камня разбились о молнию, защищавшую меня.
Мои глаза смотрели вниз на сотни алакрийцев, взиравших на меня, как на бога.
‘…больно… прекр…’, — я раздражённо нахмурил брови. Неужели она не видит, на что я теперь способен? Я мог остановить их. Я мог убить их всех.
Внезапно чёрное пламя взревело, окутав меня теневым вихрем.
Саван молний и эфира вокруг меня разросся, нанося удары по кружащейся тьме. Угли цеплялись за щупальца молний, некоторые прилипали к моему телу, но меня это не беспокоило.
Ещё одна мысль, и саван молний сменился ореолом фиолетово-белого огня с примесью эфира. Чёрный огонь с шипением исчез от прикосновения морозного пламени.
Я сделал рубящее движение руками, и волна белого пламени взметнулась наружу, замораживая и разрушая всё на своём пути. Ещё одним движением запястья вырвался импульс белого эфирного огня, поглотив Элайджу. Его отбросило на замёрзшую землю. Когда туман и пыль рассеялись, я снова увидел его: одежда и волосы в беспорядке, руки скрещены на лице, а вокруг него разбросаны остатки замёрзших чёрных шипов.
Он снова посмотрел на меня, нахмурив брови, пот стекал по его лбу… он с гримасой кусал нижнюю губу.
Укол раскаяния пронзил завесу апатии, окутавшую меня при виде знакомой картины. Элайджа выглядел таким знакомым и в то же время таким чужим. Почему?
Вопрос исчез, едва успев возникнуть. Это не имело значения. Мне нужно было победить его… убить, если смогу. Он был слишком опасен, чтобы жить.
По мере того как всё больше и больше воли дракона Сильвии вытекало из моего ядра и текло по венам, голос старого дракона становился всё отчётливее. Воспоминания о времени, проведённом с ней в той пещере, начали всплывать, и я всё больше и больше доверял этому голосу.
Я позволил потусторонней силе взять контроль над моим телом и разумом — всё, что угодно, лишь бы убить Элайджу и доставить Тессию и Сильви в безопасное место.
Неужели я прорвался за пределы стадии белого ядра? Было ли это посланием Сильвии мне — уничтожить любого, кто представляет угрозу тем, кто мне дорог?
Так и должно быть. Иначе почему бы я сейчас слышал голос Сильвии? Какое ещё могло быть объяснение этому внезапному притоку силы?
‘Арт… пожа… руша… тело…’
Я оттолкнул голос моей связи. Она не понимала; она не знала. Она не знала об обещании Сильвии — что у неё будет для меня послание, как только я преодолею стадию белого ядра.
Моё зрение окрасилось в лавандовый оттенок, когда эфир собрался вокруг меня. Фиолетовые частицы плясали, словно празднуя моё восхождение на трон.
Я действительно чувствовал себя божеством… асурой.
Переключив внимание обратно на Элайджу, я заметил, что его взгляд постоянно метнулся в сторону, словно он ожидал увидеть там что-то — или кого-то.
Я выдохнул, и частицы эфира затрепетали передо мной. Подняв руку, полностью окутанную золотистой аурой, я щёлкнул запястьем. Лезвие ветра просвистело, разрезая воздух, направленное в грудь Элайджи. Пока оно летело, эфир окутал его, заставив тонкий, как бритва, полумесяц засветиться фиолетовым.
Ряды чёрных шипов, объятых адским пламенем, вырвались из земли перед ним, но серебристо-фиолетовый полумесяц прорезал ряды чёрных шипов, словно те были сделаны из масла.
Элайджа, поняв, что его защита бесполезна, едва успел отпрянуть, но не вовремя, чтобы полностью избежать заклинания. Он взвыл от боли, схватившись за то, что осталось от его отрубленной руки. Даже тогда он осмелился предпринять ещё одну атаку на меня.
Я усмехнулся, делая шаг в воздухе. Под контролем Спатиума частицы эфира сошлись в мост передо мной, и этот единственный шаг мгновенно преодолел десятки ярдов без использования какой-либо физической силы. Словно сам мир сложился передо мной.
Глаза Элайджи расширились от шока, когда я протянул руку. Эфир сошёлся вокруг культи его правой руки, где адское пламя в данный момент восстанавливало утраченную конечность. Под моим влиянием чёрный огонь стал фиолетовым, и вместо того, чтобы исцелять его, он начал пожирать его плоть.
«Говоришь, не ровня?», — издевательски произнёс я, мой голос казался неземным даже мне самому.
Элайджа сильнее прикусил нижнюю губу, подавляя крик. Однако он не сломался, это я должен был ему признать. Мой старый друг сплюнул кровь и усмехнулся мне. «Я знал, что ты покажешь своё истинное лицо. Какое бы имя и внешность ты ни принимал, ты всегда будешь прежним, Грей», — сказал он.
Мои глаза сузились, но холодное покрывало апатии рассеяло ненависть, которую несли его слова. Лишь одна мысль билась в моей голове, как барабан: этот человек — Элайджа, мой некогда близкий друг — пытался навредить Тессии.
«Прощай», — тихо сказал я, поднимая руку, чтобы закончить начатое.
‘Артур! Увернись!’, — внезапно закричал в моей голове голос Сильви.
Чистый инстинкт взял верх, и я оттолкнулся ногой, отпрянув назад как раз в тот момент, когда из земли, где я только что стоял, вырвался пылающий чёрный столб.
Я выругал себя за то, что так сильно сосредоточился на Элайдже, что даже сквозь Сердце Мира не заметил колебания магии.
Чёрное пламя едва коснулось моей левой ноги, но разница в силе была очевидна. Интенсивность и скорость сотворения заклинания были на совершенно ином уровне, чем чёрное пламя Элайджи. Даже с эфиром, окружавшим моё тело, как защитный щит, я почувствовал жгучую боль, исходящую от ступни.
Следуя за следом колебания маны, я перевёл взгляд вправо и вверх, в небо. Медленная, голодная улыбка растянулась на моём лице, и я почувствовал, как Сильвия дрожит от гнева и предвкушения внутри меня, словно даже её воля знала, кто виновен в её смерти.
Моё тело, залитое золотистым светом с примесью эфира, засияло ярче и сильнее. На этот раз всё будет иначе, чем в замке.
Коса появился рядом с Элайджей, его лицо было маской спокойного безразличия.
Он положил руку на фиолетовое пламя, пожиравшее место, где раньше была рука Элайджи, и оно сменилось тлеющим чёрным пламенем, которое начало медленно, но заметно восстанавливать руку Элайджи.
Вместо того чтобы бросаться в бой, я держался на расстоянии, пользуясь временем, чтобы исцелить ногу с помощью Вивиума. Я также чувствовал целительное прикосновение Сильви, хотя она в основном была сосредоточена на том, чтобы сдерживать алакрийцев вместе с Тессией. Битва вокруг меня, казалось, замерла, ни одна из сторон не знала, что делать в присутствии Элайджи, Косы и меня.
«Ты ясно дал понять, что победишь своего друга», — сказал Коса, глядя на Элайджу.
«Я могу… я мог… пока он не вошёл в эту форму», — сказал Элайджа, морщась.
«Неважно. Вина моя. Я оставил его в живых в обмен на сохранение замка в целости, как приказал Лорд Агрона».
Беспечность Косы, то, как он игнорировал само моё присутствие, гноилось, как зудящая рана, пока я больше не мог сдерживаться.
Эфир вокруг меня снова образовал мост, соединяя меня с тем местом, где стояли Элайджа и Коса. Я шагнул вперёд, и мир сложился передо мной, перенося меня к ним. Эфирная молния сверкнула, когда я ударил Косу в живот.
Ударная волна вырвалась наружу от удара, отбросив Элайджу назад и заставив многих других алакрийцев поблизости рухнуть на землю. Паутина трещин образовалась там, где мой кулак ударил по доспехам Косы, но он даже не вздрогнул.
«Мы больше не в замке, так что мне простительно немного переусердствовать», — заявил он, и на его бесстрастном лице появилась тонкая улыбка.
Теневая волна огня вырвалась из его руки, когда он небрежно взмахнул ею, поглотив меня и всё позади меня. Эфир закружился вокруг меня, защищая от адского пламени, которое воспламенило даже воздух и землю.
Несмотря на конусообразный путь разрушения позади меня, который испепелил каждого алакрийца на своём пути, я всё ещё стоял.
Однако теперь мне приходилось беспокоиться не об одном противнике, и Элайджа летел к Тессии, вместо того чтобы присоединиться к битве.
Мысль о том, что Элайджа доберётся до Тессии, отрезвляла. Холодное покрывало апатии, окутавшее мой разум, истёрлось, и одержимая мысль убить Косу и “победить” угасла, пока я не смог мыслить более ясно.
Зрение и разум обновились, я глубоко осознал всё происходящее вокруг меня: алакрийцы, сожжённые дотла, Тессия, Сильви, Нифия и Мадам Астера, сражающиеся за безопасность, а не за победу, и я сам. Я осознавал изменения в своём теле, а также его текущее состояние. Я решил не бояться неизбежного, вместо этого используя это, чтобы подстегнуть свою мотивацию вернуть остальных в убежище. Я охранял свой разум, чтобы Сильви ничего не узнала.
Мой разум был ясен, и я полностью контролировал необузданную силу Сердца Мира. Я мог это сделать. Я должен был это сделать.
Я немедленно бросился за Элайджей. Спатиум перенёс меня туда, где он был, ещё одним шагом. Мой кулак ударил его в бок, и я почувствовал, как его рёбра ломаются под силой удара, несмотря на волну дымного огня, пытавшуюся поглотить часть урона.
Элайджа упал с воздуха, его тело беспорядочно закрутилось, прежде чем врезаться в стену здания.
Колебания маны заструились в воздухе вокруг меня, и я знал, что сейчас произойдёт. Оттолкнувшись сжатым потоком огня, я едва увернулся от серии внезапных взрывов в воздухе, когда адское пламя расцвело вокруг меня, словно смертоносные чёрные цветы.
Чёрные пожары внезапно прекратились, когда Сильви выдохнула ударную волну чистой маны в Косу.
Отбросив свои тревоги и доверившись своей связи, я пролетел мимо того места, где Тессия всё ещё сражалась с алакрийцами. Даже будучи окружённой, полупрозрачные зелёные лианы вокруг неё вели себя так, словно обладали собственным разумом. Хлестая, нанося удары, пронзая врагов, трудно было сказать, кто на самом деле находился в невыгодном положении.
Хотя я больше всего на свете хотел сражаться рядом с ней, я знал, что пока она будет в порядке, поэтому направился туда, где телепортационные врата были погребены под холмом чёрных шипов. Там я заметил Нифию, медленно откалывающую чёрные шипы, пока Мадам Астера в одиночку сдерживала несколько десятков алакрийских магов.
Я обрушил на алакрийцев поток морозного пламени, заморозив половину из них одним заклинанием. Остальных я проигнорировал, предоставив Мадам Астере разобраться с ними, пока я занялся чёрными шипами.
Хотя меня и подмывало обрушить поток молний, я боялся повредить врата, поэтому окутал кулаки молниями и ринулся вперёд.
«Мадам Астера! Помогите Тессии и приведите её сюда!», — приказал я.
«Поняла!» Мадам Астера отпрыгнула в сторону, когда я пробил множество чёрных шипов, блокировавших телепортационные врата.
Мои облачённые в молнии кулаки прорывались сквозь слои чёрных шипов, но я сохранял ясность чувств на случай приближения Элайджи или Косы.
Пронзительный крик внезапно вторгся в мои мысли. «Сильви!», — позвал я, когда её разум пошатнулся от волны боли, которую даже я почувствовал через нашу связь.
‘Просто продолжай… идти!’
Я чувствовал, как земля дрожит от каждого взрыва чёрного пламени и чистой маны, пока моя связь сражалась с Косой, но я продолжал продвигаться вперёд, пока не увидел слабое свечение телепортационных врат.
Почти у цели!
Внезапно небо потемнело, и на меня упала тень.
Сердце Мира продолжало циркулировать во мне, сжигая моё собственное тело, но я снова положился на него, накладывая слой эфира на морозный огонь, окружавший мои руки.
Я толкнул, выпустив ударную волну эфирного льда прямо в чёрное адское пламя, спускавшееся на телепортационные врата.
Ударная волна прошла от удара, разрушив некоторые из чёрных шипов. Телепортационные врата задрожали и замерцали, но древний портал устоял, и теперь к нему вёл прямой путь. Тессия, Нифия и Мадам Астера бежали по узкому проходу между стенами из чёрных шипов.
«Скорее! Через портал!», — взревел я, когда трое пробежали мимо меня.
Тессия обернулась, глядя на меня, пока бежала спиной к порталу. «А как же ты?»
«У меня есть свой медальон. Я встречу вас в убежище с Сильви. А теперь идите!»
«Грей! Ты не можешь так со мной поступить! Не снова!», — закричал Элайджа сверху, отчаянно пикируя к порталу. «Не после того, что ты сделал со мной и Сесилией!»
Слова Элайджи поразили меня, как гром, и я чуть было не позволил ему добраться до портала.
С эфиром под моим командованием я смог сократить расстояние как раз в тот момент, когда он собирался выстрелить чёрным копьём во врата. Раненый и уставший, Элайджа не был мне ровней, пока я находился в этом состоянии.
Я обхватил его горло своей усиленной эфиром рукой, угрожая раздавить ему трахею.
«Откуда ты знаешь это имя», — прорычал я.
«Похоже, ты наконец… протрезвел», — прохрипел он. «Если бы ты не был… под влиянием той силы, что… убивает тебя прямо сейчас… ты бы уже догадался».
Я сжал сильнее, заставив его задохнуться, затем ослабил хватку. «Кто ты?»
Элайджа плюнул мне в лицо, затем улыбнулся, обнажив свои окровавленные зубы. «Я был твоим лучшим… лучшим другом, а ты убил мою невесту прямо у меня на глазах».
Моя хватка ослабла, голова закружилась, и всё моё тело ощущалось так, словно его погрузили в смолу. Моё сердце, казалось, забыло свой ритм. Горло сжалось, словно это мне кулак сдавливал трахею. Этого не могло быть… или могло?
«Нико?»
Перевод: YuraFissura
14841 символов, 2331 слов.