Три недели, оставшиеся до суда, прошли незаметно, каждый новый день ничем не отличался от прошлого.
Когда наступило утро, пыток с Петрасом и Мэтисоном не было и мне даже позволили принять холодный душ, чтобы смыть кровь и грязь, накопившиеся за три недели пребывания в темнице Гранбелов. Я думаю, они не хотели, чтобы было слишком очевидно, что меня лишили свободы и пытали.
Ада, к счастью или нет, больше ко мне не приходила, но я предполагал, что скоро увижу её на суде.
Я сидел на полу, скрестив ноги, крепко держа в руке сухофрукт, подаренный Тремя Шагами. На указательном пальце другой руки вырос изогнутый эфирный коготь, который обвивался вокруг семени внутри плода, отчаянно цепляясь за него.
Я держал форму когтя в течение десяти секунд, но семя не сдвигалось с места. Прошло двадцать секунд. Потом тридцать. Мой палец начал болеть и дрожать, я почувствовал, как коготь теряет свою форму.
Наконец, почти через сорок секунд эфирный коготь рассеялся, а семя все еще крепко держалось в сухофрукте.
«Что это?»
Я резко открыл глаза и увидел, что Мэтисон смотрит на меня сквозь решетку. Я был так сосредоточен на удержании формы эфирного когтя, что не услышал, как он подошёл.
Я взмахнул рукой, убирая игрушку из поля зрения, прежде чем поместить ее в руну измерения, затем сложил одну руку поверх другой.
«О... ты имеешь в виду это?» — невинно сказал я, медленно поднимая средний палец руки, которую прятал в ладони.
Реджис рассмеялся.
Мэтисон нахмурился и отступил в сторону, чтобы четверо рыцарей Гранбела могли открыть дверь моей камеры и окружить меня. Самый высокий из четверых завел мне руки за спину и надел наручники на мои запястья.
«Обыщите его», — приказал Мэтисон, и тот же рыцарь принялся тщательно обыскивать меня, но, конечно, ничего не нашел. Он пожал бронированными плечами, глядя на стюарда.
«Надеюсь, тебе понравится, Восходящий Грей», — тихо сказал он. «Я сам с нетерпением жду, когда увижу, как эта приводящая в бешенство ухмылка сойдет с твоего самодовольного лица».
«Может мы уже пойдём?» — спросил я. «Мне бы не хотелось опоздать».
Мэтисон поправил рукава и прошел мимо, ведя нас вверх по лестнице и через красиво украшенные залы особняка наверху. Несколько слуг смотрели на нас из разных комнат, когда мы выходили из поместья Гранбелов, но единственным знакомым лицом, которое я заметил, был Петрас, который сидел на бочках возле черного хода, из которого меня вывели.
Я весело улыбнулся ему, проходя мимо. «Мы вместе пролили столько крови, пота и твоих слёз, что я, возможно, буду скучать по тебе».
Мои слова заставили мучителя практически согнуться от стыда, в то время как Мэтисон фыркнул от отвращения.
‘Зачем бить лежачего?’ — спросил Реджис обвинительным тоном.
Я закатил глаза. Прости меня за отсутствие сочувствия к парню, который провел последние три недели, пытая меня.
«Ну, если судить по твоей реакции, я бы сказал, что бедняга Петрас всего лишь сделал тебе массаж», — заметил Реджис. «Но это неважно. Ты слишком бодр для человека, который едет на суд по делу об убийстве, в качестве обвиняемого».
Я почувствовал неподдельное любопытство, исходящее от маленького эфирного шарика, который был моим спутником.
Я готов сжечь это проклятое место дотла. Мы посмотрим, как все сложится с тем, что задумал Аларик, но что бы ни случилось, я не планирую возвращаться сюда.
«Позовите Мэтисона».
Еще несколько тяжеловооруженных и бронированных охранников Гранбела встретили нас у дома, и меня сопроводили к другой повозке, похожей на ту, в которой меня привезли сюда.
Лорд Гранбел стоял у двери, заложив руки за спину. При моем приближении он вздернул подбородок. «Это будет ваша последняя возможность признаться в своих преступлениях, Восходящий Грей. Признайте свою вину, и я буду просить о снисхождении от вашего имени. Если вы предстанете перед коллегией судей и заявите о своей невиновности, это будет не в моей власти».
Я встретился взглядом с алакрийским дворянином. «Спасибо за ваше превосходное гостеприимство, Титус».
Он стиснул зубы, когда мы встретились взглядами, но в конце концов махнул рукой, и меня втолкнули в экипаж.
На этот раз внутри сидели два рыцаря, каждый с обнаженным клинком, направленным на меня. Даже если один из охранников был Алариком, он никак не мог сообщить мне об этом, не выдав себя, и поэтому я молчал. В основном.
Я вздохнул, откидываясь на спинку сиденья. «Они могли бы, по крайней мере, дать мне экипаж с окнами».
Один из охранников неловко заерзал на узкой скамье напротив меня, которая, очевидно, предназначалась для багажа, а не для рыцаря в доспехах.
«Вы, джентльмены, представляете собой лучшее зрелище, чем моя грязная камера и вечно привлекательный Петрас», — продолжал я, пожимая плечами.
Второй стражник подавил смех, в то время как первый поднял свой клинок так, что острие вонзилось мне в горло. «Помолчи».
‘Как ты думаешь, всех, кто работает на Гранбелов, обучают быть идиотами, или они должны быть ими, чтобы пройти квалификацию?’ — спросил Реджис.
На этот раз настала моя очередь подавить смех.
«Ты думаешь, это смешно?» Стражник, приставивший клинок к моему горлу, вывернул короткий меч и ударил рукоятью в угол моего рта. — «Еще один звук, и я ударю другой стороной, подонок».
‘Да уж. Этот парень определенно любит пинать щенков.’
Я улыбнулся, проведя языком по порезу, который уже начал заживать, пробуя кровь на вкус.
«Вритра, он такой же чокнутый, как в слухах», — сказал второй охранник. Он казался молодым и немного нервным.
'Значит, Аларика нет’, — подумал я, холодно глядя на рыцаря.
«До тебя дошли слухи, Рофф? Говорят, что кто-то устраивает неприятности вокруг этого восходящего. Некоторые из охранников думают, что он тайный член благородного дома, и они…»
«Может, заткнешься?» — прорычал охранник, по имени Рофф, который ударил меня. «Мы должны охранять, а не болтать, как пара девушек из академии».
Второй рыцарь замолчал.
‘Значит, кто-то распускает слухи? Это, должно быть, Аларик' — подумал я, нахмурившись. ‘О чём думает этот старый пьяница, идя против человека названной крови?’
‘Полагаю, он пытается защитить свои инвестиции’, — предположил Реджис.
‘Будем надеяться, что он знает, во что ввязывается', — подумал я, слегка наклоняясь в сторону и пытаясь устроиться поудобнее, что было нелегко, учитывая, что мои руки все еще были скованны за спиной.
Остальная часть поездки в карете прошла быстро. Через несколько минут мы остановились, и кто-то трижды постучал в дверь снаружи. Рофф дважды постучал в ответ, и дверь открылась.
Не дожидаясь, пока они вытолкнут или вытащат меня, я спрыгнул на землю самостоятельно, заставив ближайшие бронированные фигуры отступить и обнажить оружие.
Глядя мимо них, я увидел здание, к которому они меня вели. Даже без какого-либо культурного образца, с которым его можно было бы сравнить, я сразу понял, что это здание суда.
Тёмное каменное здание было покрыто богато украшенным декором: цветные стекла заполняли арочные окна, злобные рогатые горгульи высовывались из стен и смотрели на всех, кто приближался, а сотни тонких черных металлических шпилей тянулись к синему небу без солнца.
Мэтисон появился между двумя из многочисленных охранников в доспехах, стоявших вокруг кареты. — «Красиво, не правда ли?» — сказал он, глядя на здание суда. «Будто правосудие Владык высечено в камне».
Я фыркнул, вызвав раздражённый взгляд управляющего.
«Тащи этого преступника внутрь», — рявкнул он.
Меня толкнули и заставили двигаться вперед, под сводчатым входом в большой зал. Внутри здание суда было так же богато украшено, как и снаружи: пол был отделан мрамором, величественная лестница, ведущая на площадку второго этажа, была выкована из того же темного железа, что и шпили, а весь потолок покрывала огромная фреска.
На ней был изображен мускулистый мужчина с обнаженным торсом, сероватой кожей и широкими рогами, которые изгибались вокруг его головы, как корона, стоящий среди десятков гораздо меньших, менее детализированных людей. Разноцветные пылинки света падали с него и поглощались собравшейся толпой, чьи лица были радостно подняты вверх. Картину окружало кольцо рун.
Агрона, дарующий магию алакрийцам…
‘Как ты думаешь, та часть, где Агрона пытал и экспериментировал на алакрийцах в течение тысяч лет, нарисована на обратной стороне?’ — спросил Реджис.
«Под бдительным взором Верховного Владыки все существа подвергаются суду», — сказал Мэтисон, читая изогнутые руны.
Я собирался сказать что-то дерзкое, но Реджис прервал меня.
‘Что?’
‘Помни, ты алакриец. Было бы нехорошо с твоей стороны унижать Агрону на публике, особенно здесь и сейчас.’
Я на мгновение задумался. Ммм... Хорошая идея.
Сгорбленная фигура в толстой черной мантии с золотым символом на груди приблизилась и обменялась несколькими словами с Мэтисоном. Я не мог разглядеть его лицо, которое было скрыто в тени под капюшоном мантии, но я чувствовал на себе оценивающие взгляды.
Символ изображал меч с весами, свисающими с гарды, и, должно быть, обозначал его как какого-то придворного чиновника.
Он жестом приказал нам следовать за ним, и повёл сопровождающих охранников, Мэтисона и меня по длинному коридору с высокими потолками, который заканчивался двумя массивными каменными дверями, каждая по меньшей мере 3 метра высотой и 1 метр шириной.
Когда мы приблизились, двери открылись сами по себе, открывая зал суда, способный вместить не менее нескольких сотен человек.
Он был спроектирован как амфитеатр: в форме полумесяца, с рядом скамеек из черного дерева, поднимающихся по ступеням вокруг платформы вдоль плоской стороны, где пять высоких столов, каждый из которых был украшен тем же золотым символом, что и мантия чиновника, смотрели вниз на единственный стул, сделанный из искореженного черного металла.
Фигура в темном провела нас по проходу между скамьями, все из которых в данный момент были пусты, и жестом указала на стул. Двое рыцарей затолкали меня в него, и тяжелые черные цепи ожили и обвились вокруг моих запястий, лодыжек, талии и шеи. Цепи казались обжигающе холодными.
Я осторожно согнулся, стараясь, чтобы движение было незаметным, чтобы никто не подумал, что я пытаюсь освободиться. Цепи сжимались вокруг меня, как змея, их обжигающая холодная поверхность впивалась в мою плоть и угрожала задушить меня.
Чиновник в темном наклонился вперед, так что мы оказались лицом к лицу. Из-под капюшона на меня смотрела молодая женщина с темными глазами. — «Чем больше ты сопротивляешься, тем крепче становятся цепи, восходящий. Будь спокоен, и пусть только истина сходит с твоих уст в этом месте. Только виновные люди боятся Высокого Зала».
Больше из любопытства, чем из-за чего-либо еще, я расслабился, чтобы посмотреть, ослабнут ли цепи. Они так и сделали.
«Хорошо», — сказала она, выпрямляясь. «Суд скоро начнется. Остальные могут найти себе места или встать вдоль задней стены».
Было много лязга и грохота, когда тяжело бронированные охранники маневрировали в задней части комнаты. По меньшей мере тридцать из них сопровождали мою карету, и Мэтисон привел каждого из них в здание суда.
Я слегка повернул голову и увидел дворецкого Гранбелов, сидящего на ближайшей скамье слева от меня. Он внимательно осматривал меня, его глаза следили за пересекающейся сетью цепей.
Гул голосов и низкий гром десятков шагов по мрамору привлекли его внимание к задней части комнаты. Он нахмурился, очевидно, ему не понравилось то, что он там увидел.
Я внимательно слушал, пытаясь уловить обрывки многочисленных разговоров, происходивших у меня за спиной.
«… чтобы доказать убийство в реликтовых гробницах. Что Гранбели…»
«... захватывающе, не правда ли? Я никогда раньше не был в Высоком Зале…”
«… это он? Ваау, он такой красивый, я…»
«... кузен слышал от одного из их охранников, что он даже не моргнул, когда лорд Гранбел избивал его…»
Я резко обернулся, настороженно глядя направо, услышав приближение тяжелых шагов. Крупный светловолосый мужчина в сером костюме целенаправленно двигался ко мне. Его ярко-зеленые глаза прищурились в улыбке, когда встретились с моими.
«Грей», — сказал он рокочущим голосом. Он одарил меня веселой улыбкой. «Удобно?»
«Не совсем», — признался я. За ним шел еще один мужчина, одетый в плохо сидящий темно-серый костюм.
«Аларик», —удивленно сказал я. «Ты уверен, что должен быть здесь?»
Бывший восходящий приподнял бровь. «Как ты думаешь, кто вытащит тебя из этой передряги, если не я, племянник?»
«Ну, если бы я ставил только на внешность, я бы выбрал джентльмена, который не выглядит так, будто у него всё ещё похмелье», — сказал я со слабой ухмылкой.
«Действительно, мой дорогой племянник». Аларик закатил глаза, прежде чем кивнуть в сторону своего спутника. «Грей, это Даррин Ордин. Бывший восходящий, как и я, и когда-то мой ученик. У него вошло в привычку помогать другим, менее удачливым восходящим».
Я еще раз взглянул на мужчину. Его одежда была идеально подогнана и сшита из тонкой шерсти, которая, должно быть, стоила целое состояние. Он не выглядел как спортсмен, давший слабину, как Аларик, и я не мог не задаться вопросом, когда именно он ушёл в отставку.
Однако, то, как он держался, делало его богатство очевидным: уверенно, но не скованно, и не беззаботно. Аларик, с другой стороны, выглядел настолько неуместно в Высоком Зале, так что это было почти смешно.
Даррин осматривал сиденья позади меня, нахмурившись. «Мне действительно повезло», — сказал он, снова поворачиваясь ко мне. «Я просто стараюсь убедиться, что другие, кто выбирает жизнь восходящего — те, у кого нет поддержки высокородных или названной крови — имеют кого-то, кто присматривает за ними... но мы поговорим обо мне позже», — добавил он, его внимание переключилось на высокие столы, которые смотрели вниз на мое кресло.
Пять фигур в мантиях вышли из двери, которую я не мог увидеть, и каждая из них встала за столом, на несколько футов возвышающимся надо мной. Они были одеты в одинаковые черные мантии, похожие на ту, что носила женщина, которая привела нас в зал суда, но их капюшоны были опущены, открывая пятерых изможденных, лишенных чувства юмора магов.
Человек за центральным столом ударил молотком, отчего в комнате внезапно воцарилась тишина. Я слышал приглушенные звуки людей, спешащих сесть позади меня, затем громкий грохот закрывшихся огромных двойных дверей.
«Итак, начинается суд над Восходящим Греем, безымянной крови, по обвинению в убийстве», — объявил судья хриплым голосом.