Тусклый луч восходящего солнца пробился сквозь щель в бордовых шторах прямо над моими веками, приятно разбудив меня. Потирая заспавшиеся глаза, я с минуту молча рассматривал окружающую обстановку. Поместье Хелстиа не строилось с расчетом на возможные нападения, поэтому каменные стены были довольно тонкими, что позволило сделать больше окон. Комната, которую я занимал, была большой, но вряд ли роскошной: только большой комод занимал центр одной стены, а письменный стол стоял в углу другой. Единственной роскошью, которой я себя баловал, была собственная ванная комната с подогревом воды, что, как я понял, является большой редкостью в этом мире.
Переведя взгляд на неприкрытую фигуру Элайджи, раскинувшегося рядом со мной на кровати, я с ухмылкой покачал головой. Крепость из подушек, на которой настаивал мой друг вначале, давно вышла из моды. Было ли это связано с тем, что ему стало комфортнее со мной, или с тем, что возведение стены из подушек каждую ночь казалось хлопотным делом, я так и не спросил.
Осторожно встав с кровати, я нежно погладил Сильви по голове, заставив её робко потянуться, как кошку. В итоге моя связь проспала четыре дня подряд, прежде чем проснуться. Она объяснила мне, что смена формы несколько дней назад немного повлияла на её тело, поэтому она так глубоко спала.
Сильви пошевелилась, проснувшись на несколько секунд, прежде чем зевнуть и свернуться калачиком рядом с моей подушкой. Я подошёл к комоду и достал плотный халат, чтобы надеть его поверх пижамы и хоть как-то бороться с холодным утренним воздухом, от которого я уже отвык.
Было раннее утро, поэтому в поместье, где, казалось, всегда суетились служанки и моя младшая сестра, всё ещё было очень спокойно, а единственные звуки доносились от нескольких поваров на кухне, готовившихся к началу дня. Не потрудившись помыться, я направился на задний двор, где почувствовал колебания маны. Как и ожидалось, отец был занят тренировкой, поглощая ядро зверя класса S, которое я достал из подземелья.
Не желая мешать ему, я нашёл место рядом с ним, где можно сесть, и начал изучать его ауру. Мой отец, Рейнольдс Лейвин, бывший участник Рогов Близнецов, оказался в затруднительном положении, не в силах преодолеть тёмно-оранжевую стадию.
За последние несколько дней, проведенных дома, я потратил много времени, наблюдая за циркуляцией маны в теле моего отца и Элайджи.
Как и ожидалось, вены маны Элайджи, отвечающие за поглощение маны из окружающей атмосферы, были невероятно широкими. У моего отца, с другой стороны, были гораздо более развитые каналы маны, артерии, позволяющие распределять ману по всему телу, поскольку он был усилителем. Однако, хотя они и были развиты до своего предела, это вряд ли было чем-то исключительным.
«А! Ты сегодня рано встал, сынок. Почему ты ничего не сказал?» — мой отец встал, вытирая пот с лица и шеи полотенцем, которое он держал на коленях.
«Я не хотел мешать твоим тренировкам, папа. Как идут дела?» — я тоже встал и начал разминаться.
«Это заняло несколько дней, но наконец-то я закончил поглощать остатки ядра зверя. По какой-то причине, однако, ядро не рассыпалось».
Он передал мне ядро класса S с любопытным выражением лица. Обычно после того как очищенная мана, хранящаяся в ядре зверя, истощается, ядро зверя рассыпается в пыль.
Подумав, что это странно, я положил его в карман, чтобы изучить позже.
Во время процесса поглощения ядра мой отец почти ничего не делал, только ел и спал в течение часа или около того. Сначала разница в уровнях была не очень заметна, но, взглянув на его ауру сейчас, я увидел заметные изменения.
Заметив мой пытливый взгляд, он ухмыльнулся и бросил мне своё грязное полотенце.
«Твой отец перешёл из тёмно-оранжевой стадии на сплошную оранжевую».
Я преувеличенно аплодировал отцу, когда он начал напрягать мускулы, демонстрируя свои достижения.
«Поздравляю, папа. Теперь, когда ты достиг сплошной оранжевой стадии, я думаю, можно научить тебя кое-чему, над чем я трудился» — я бросил полотенце на ближайший стул.
Окинув меня любопытным взглядом, он попросил меня продолжать.
Сконцентрировав крошечную толику маны в ладони правой руки, я зажег небольшое пламя.
«Вот самая базовая техника атрибута огня, которую ты изучил, Тлеющие угольки».
Я выстрелил маленьким пламенем в сторону полотенца, которое висело на металлическом стуле.
Как и ожидалось, маленькое пламя к тому моменту, когда оно достигло цели, было настолько рассеяно, что от него остался лишь маленький чёрный след сажи в центре белого полотенца.
«Если ты говоришь о теории маны, то для меня это не новость, сынок. Для усилителей, поскольку мы производим ману внутри наших тел, чем дальше мана уходит от нас, тем более рассеянной и слабой она становится».
«Я не пытался продемонстрировать теорию маны. Это будет в следующий раз, папа» — я ткнул в него пальцем, заработав сильный удар по голове.
Потирая голову, я влил небольшую порцию маны в ладонь. Я зажег ещё одно пламя, но если в первый раз цвет пламени был ярко-красным, то в этот раз оно было оранжевым.
«Теперь смотри, папа».
Я ещё раз выстрелил маленьким пламенем, которое было такого же размера, как и предыдущее, в полотенце, но на этот раз оно прожгло небольшую дыру в нем.
Мой отец не проявил особой реакции.
«Разве ты не добавил больше маны в пламя, чтобы сделать его сильнее?»
Покачав головой, я объяснил: «Если бы я добавил больше маны, пламя стало бы больше. Папа, ты заметил цвет пламени?»
«Да, цвет стал немного светлее — более оранжевым» — он почесал голову, пытаясь собрать эту головоломку воедино.
«Вот именно! То, что я сейчас сделал, было техникой, которая считается заклинанием высокого уровня, используемым заклинателями»
«Видишь ли, температура огня, или точнее, скорость горения, зависит от множества различных вещей: количества кислорода в атмосфере, теплового излучения, типа сжигаемого топлива, степени окисления топлива и так далее. Так называемое «топливо», которое сжигается, в данном случае — это мана атрибута огня. Играя с ним, я обнаружил, насколько универсальным может быть это «топливо». То оранжевое пламя, папа, было пламенем гораздо более горячим, чем предыдущее, что сделало его ещё сильнее».
Я остановился, чтобы перевести дух.
Отец бросил на меня такой взгляд, как будто я только что говорил с ним на иврите, но, похоже, он понял последнюю часть моего объяснения.
«То есть ты хочешь сказать, что, используя то же количество маны, я могу создать ещё более горячее пламя для своих техник?» — он погладил бороду, размышляя.
«Именно! Смотри, это может пойти ещё дальше».
Я снова продемонстрировал, на этот раз создав жёлтое пламя, которое оставило ещё большую дыру в полотенце, а края всё ещё горели.
На этом я не остановился. Последняя демонстрация заняла немного больше времени, так как мне пришлось очень осторожно манипулировать маной атрибута огня в моей ладони. Через пару минут я создал тусклое голубое пламя, от которого у отца расширились глаза. Когда я отправил голубое пламя в полотенце, оно мгновенно воспламенилось, и огонь быстро распространился, пожирая полотенце, пока от него не остался только пепел.
«Ты уверен, что ты мой сын?» — мой отец посмотрел на меня подозрительным взглядом, а затем улыбнулся.
Улыбнувшись в ответ, я ответил: «Должно быть, я получил мамины мозги, верно?»
Как раз в этот момент пришёл Элайджа, у него на голове было птичье гнездо, а очки сидели криво. Он окинул нас сонным взглядом и увидел, как мой отец схватил меня за голову, сильно сжимая мой нос.
«Что вы, ребята, делаете?» — спросил он, зевая и протирая глаза.
«Тренируемся» — ответили мы в унисон, мой голос звучал гнусаво через зажатый нос.
Я дал отцу несколько ключевых советов по управлению структурой маны атрибута огня, чтобы он мог создавать пламя более высокого уровня. Изменение структуры атрибута маны было, фактически, сутью произнесения заклинания. Использование произносимых заклинаний могло заставить мозг изменить структуру маны в атмосфере, чтобы создать заклинание.
Устроившись в позе для медитации, отец спросил: «Сынок, почему, чтобы научиться этому, я должен был достичь сплошной оранжевой стадии?»
«Чем выше стадия, тем больше у тебя запас маны, а также очищенная мана внутри тебя становится более качественной, поэтому ты можешь лучше контролировать её мельчайшие свойства» — пояснил я, переключая своё внимание на Элайджу.
Кивнув в знак понимания, отец возобновил свои тренировки, подняв правую ладонь вверх и вливая в неё ману.
Тренировка Элайджи проходила немного медленнее. С Элайджей я понял, что его контроль над основной стихией, землей, был нестабилен, а металлом тем более. Это была проблема не столько с манипуляцией маной атрибута земли, сколько с её количеством. Отсутствие у Элайджи контроля над своей силой привело к тому, что он не мог создавать точные и скоординированные заклинания.
Одна вещь, которая продолжала озадачивать меня в магии Элайджи, это то, насколько она была нечестной. Земля была могущественна, но ограничена в том смысле, что заклинатели и усилители могли обходиться только той землей, которая была им доступна. В большинстве случаев это не было проблемой, но всё же это давало определенную предсказуемость в атаках, которые использовали маги земли.
Элайджа, с другой стороны, похоже, обладал способностью изменять структуру молекул и превращать их в землю. Самое близкое, что я мог придумать, чтобы объяснить это, было что-то сродни алхимии. Элайджа, например, мог вызывать земляные шипы из деревьев и зданий из дерева. Ограничением было то, что он не мог вызывать заклинания земли из воды или разреженного воздуха, но его способность так легко изменять структуру земли и её свойства пугала даже меня.
Когда я задумался о том, как можно использовать его способности, я вспомнил о заклинании «Окаменение». Когда обычные заклинатели земли использовали заклинание окаменения, они просто использовали окружающую землю для окружения цели, «окаменяя» её. С другой стороны, Элайджа, если он станет достаточно искусным, мог буквально превратить человека в камень.
Я покачал головой, чтобы отогнать пугающие мысли. В данный момент я был просто рад, что Элайджа был другом, а не врагом.
Тренировки Элайджи состояли из игры с маленьким шариком земли. Он тренировался делать с ним разные вещи: вращать его очень быстро, менять его форму, расширять его, уплотнять его, разделять его на разные части и так далее. Таким образом, он мог тренировать контроль над маной и сокращать свои заклинания, изучая так называемую «теорию» того, как работают заклинания.
Пока отец и мой друг сосредоточились на своих тренировках, я вернулся в свою комнату, оставив их вдвоём. Я не мог не улыбнуться, глядя на то, как моя связь так беззащитно спит на моей подушке. Скорее всего, она всё ещё восстанавливалась после своего превращения, судя по тому, сколько времени она всё ещё спала. К счастью, эти периоды сна становились всё короче.
Сев на край кровати, я достал ядро зверя, которое вернул мне отец, и прощупал его нитью маны. Мана внутри была исчерпана, поэтому мне было интересно, почему оно не рассыпалось. Однако, когда я копнул немного глубже, резкая боль в левой руке заставила меня выронить ядро зверя.
«Что за чертовщина?»
Я потер руну на руке, которую всегда прикрывал пером Сильвии. Осторожно взяв ядро зверя в руки, я снова прощупал его, ещё более заинтригованный, чем раньше. Вдруг в огромном чёрном пространстве ядра зверя, которое я изучал, появилась теневая фигура Хранителя Древнего Леса, из-за которого я чуть не лишился жизни.
«Звериная воля!»
Я дрожал от возбуждения, крепче сжимая бесценный приз, полученный в подземелье. Что произойдет, если я объединюсь с двумя зверями? Возможно ли это? Стало бы у меня их два? Или этот заменит мою Волю Дракона?
Пока я размышлял об этом, внезапное чувство прервало меня. Оно не было таким плотным, как ментальные передачи с Сильви, но это была примитивная форма общения. Поняв, что это воля хранителя, я влил больше маны в ядро зверя, надеясь, что это позволит мне как-то лучше с ним связаться.
«Понятно» — пробормотал я вслух. Когда я отпустил ядро зверя, меня охватило чувство разочарования. Судя по тому, что пытался сказать хранитель, если бы я попытался поглотить волю этого зверя, то в итоге остался бы только сильнейший из двух. Это имело смысл, но я не понимал, почему мой отец не смог поглотить волю зверя?
Ответ я узнал почти сразу, вспомнив, чему учил меня несколько лет назад дедушка Вирион, этот сумасшедший старый эльф. Дело было в совместимости стихии зверя и атрибута стихии мага.
Я не мог удержаться от небольшой улыбки, зная, кому отдать это ядро.
'Доброе утро, папа! Почему ты улыбаешься?’ — Сильви устроилась у меня на коленях и мурлыкала, пока я гладил её чешую, похожую на мех.
«Я просто думаю о том, как весело будет в академии» — ответил я.
«Брат! Проснись... ох!» — моя сестра хлопнула дверью, но, увидев, что я проснулся, осталась стоять у двери.
Подойдя, я с улыбкой погладил сестру по маленькой голове.
«Пойдём поедим!»
Команда Silent Step. Над главой работали:
Перевод: Theunt
Редактура: AtLasFP
Группа VK: https://vk.com/silentstep