Глава 170: Возвращение семерых

— Должно быть, вам было очень тяжело.

Хайзен повторил слова Ноэля, выражая мне сочувствие.

Я недоверчиво посмотрела на них, а затем рассмеялась.

— Если вам так жаль меня, вы могли бы хотя бы пустить слушок.

— Простите?

— Я была бы рада, если бы вы распространили информацию о том, как я спасла ваши жизни и какая я замечательная леди.

Произнося такое вслух, нужно быть совершенно бесстыдной. Я смотрела на них с доброжелательной улыбкой и невозмутимым лицом.

Ноэль и Хайзен выглядели озадаченными, поэтому я добавила полушутку:

— Видите ли, если вам действительно жаль меня, не ограничивайтесь словами — проявите это на деле. Думаю, это и будет настоящей благодарностью.

На мои слова Ноэль и Хайзен сначала смутились, но затем кивнули с решительным видом.

— Молодая леди, я обязательно отплачу вам.

— Оставьте это нам, леди.

Отчасти я говорила серьёзно. Но тогда я ещё не знала, что мои слова вызовут неожиданные последствия.

### Лагерь паладинов

Папа Бенатрис задумчиво смотрел на женщину перед ним.

Юанна, единственная в мире Святая Дева, избранница Бога, улыбалась так сладко, что это казалось зловещим.

— Как приятно снова видеть вас. Не ожидала, что сам Святейший Отец спустится на это поле боя. Ну, раз уж вы узнали, что пропавшие вернулись, конечно, примчались сломя голову, да?

— Кхм, Святая Дева. Вы говорите слишком много. — Архиепископ Риннехаон, стоявший рядом с Папой, сделал ей замечание.

Рядом с Юанной стоял Рузеф. Он нахмурился.

— Заткнись. Мы все знаем, что ты — сообщник.

— Прошу прощения, архиепископ Рузеф! Кто вы такой, чтобы повышать голос перед Святейшим Отцом?!

— Я сказал, заткнись, Риннехаон. Если ты не знаешь, кто я, не заставляй меня повторять.

Взгляд Рузефа, полный холодной ярости, остановился на лице Риннехаона. В Святом Престоле не было никого, кто не знал бы о его беспощадном нраве.

Риннехаон взглянул на Папу и замолчал.

Юанна улыбнулась Бенатрису.

— Вы начали эту войну из-за моего исчезновения, не так ли? Так подпишите декларацию о её окончании. Святая Дева вернулась и в полном здравии.

Она добавила тише, но с непоколебимой уверенностью:

— Если вы откажетесь… я не знаю, что с вами сделаю. Но если согласитесь — сохраню ваши секреты.

Даже без её угроз ситуация уже изменилась. С возвращением Святой Девы продолжать войну в священных землях Ромализана, где поклоняются Богу, было бы безумием.

Папа Бенатрис стиснул зубы.

Как, чёрт возьми, она вернулась? Портал на остров Алея разрушен, а Дженас не отвечает. Проклятый маг.

Он ненавидел Дженаса, но верил в его способности. Они работали над этим великим экспериментом тысячу лет.

И вот, когда до успеха оставался шаг, всё пошло наперекосяк. Он не мог понять, что произошло.

Скрепя сердце, он согласился подписать декларацию о прекращении войны.

Как только Юанна и Рузеф вышли, Бенатрис швырнул на пол чашку с чаем. Риннехаон напрягся.

— «Цветки Пиона» должны воссоединиться.

Слова Папы заставили архиепископа вздрогнуть.

— Но… «Цветки Пиона» … — он запнулся.

Тысячу лет «Цветки Пиона» тайно сотрудничали в своих экспериментах, но по сути они были могущественными людьми с противоположными интересами — идеальной гармонии между ними быть не могло.

Поэтому, когда братья-архимаги объявили, что эксперимент близок к успеху, они тут же начали резать друг другу глотки.

Результатом стала эта война — каждый хотел урвать кусок побольше.

А теперь им снова придётся работать вместе.

Что ж, иного выхода нет. Мы не можем позволить тысячелетним трудам пропасть даром. Перемирие — до достижения цели.

Пока Риннехаон размышлял, Папа отдал приказ:

— Найти остров Алея. Тайно. И до того, как это сделают другие.

Его голос был тихим, но ледяным.

— Тысячелетние запасы маны не могли просто исчезнуть. Остров разрушен или нет — мы должны первыми завладеть тем, что осталось. И уничтожить все следы.

— Как прикажете. — Риннехаон поклонился.

Но их планам не суждено было сбыться. Вскоре Энох и его группа раскрыли миру правду об Алее.

### Лагерь Ассоциации Магов

— Сукин сын, ты совсем ебнулся? Прекрати гнать пургу, а то я вырву твой чертов язык, уёбок!

Кайден прижал сапогом голову своего сводного брата Херальда.

Командующие, захваченные врасплох его внезапным появлением, приготовились к атаке. Но одним взмахом руки Кайден создал магический круг, охвативший весь лагерь.

Ни один другой маг не смог бы создать такой масштабный барьер одним движением. Это была подавляющая сила.

— Подписывайте, если не хотите, чтобы на вас начали охоту.

Холодный взгляд Кайдена скользнул по магам. Те переглянулись, не решаясь выступить, и он сильнее надавил на голову Херальда.

— Ай!

Щелчок пальцев — и магический круг активировался. Невидимая сила пригнула одного мага за другим.

— Я, может, и не убью всех в этом лагере, но вас — запросто. Вы понимаете, о чём я?

Кайден — величайший маг этой эпохи. На Западном континенте есть четыре Магических Башни, но даже объединённые силы их Лордов не сравнятся с его мощью.

Ассоциация Магов, состоящая из членов семьи Рохаде и старших магов, существовала для контроля над Башнями. Но когда сила Кайдена вышла из-под контроля, они решили усыпить его.

И вот он вернулся.

Один за другим маги подписали соглашение о прекращении войны.

Херальд, стиснув зубы, поставил свою подпись под сапогом брата.

Чёрт возьми, как это вообще произошло?

Кайден должен был стать жертвой Дженаса. По плану, архимаг должен был захватить его тело, открыть врата между мирами и погрузить мир в хаос.

Но перед ними стоял сам Кайден. Дженаса в нём не было.

Тогда где Дженас? Что за чертовщина творится?

Нужно срочно предупредить отца — герцога Рохаде. Возможно, им придётся снова объединиться. Иначе их секреты скоро станут достоянием мира.

Новая цель: найти Алею, уничтожить доказательства и устранить всех выживших.

Переговоры завершились, и война, наконец, была официально прекращена.

Одновременно с этим мир узнал о существовании острова Алея — благодаря историям, которые распространили Энох, Артдал, Юанна и Кайден во время переговоров.

«Нас похитили, и за этим стоят определённые силы. Мы подозреваем тех, кто развязал эту войну. Истина откроется, когда мы найдём остров Алея у южных берегов Империи Лэнгридж» — так звучала их версия.

Военные лагеря гудели от слухов, и, вероятно, новость уже разлетелась по всему континенту.

Все взгляды были прикованы к южному побережью Лэнгриджа, и «Цветки Пиона» не могли взять инициативу в свои руки и что-то предпринять с островом Алея. Оставалось только гадать, что они задумают дальше.

«Но сначала — надеть это платье!»

Я уже некоторое время ворчала по поводу сложного наряда, когда в барак вошёл Энох и предложил помочь.

Мне было неловко, и я оправдывалась:

— Хоть бы прислали не только платье, но и горничную… Война же закончилась.

— Вижу, тяжёлые условия сделали тебя капризной, — спокойно ответил он, завязывая шнуровку у меня за спиной.

От этих слов мне стало ещё стыднее — я и правда веду себя как избалованная аристократка.

— Я слишком многого требовала от тебя на поле боя. Мне стыдно.

— Стыдно?

Энох тихо усмехнулся и наклонился ко мне. Его горячее дыхание коснулось моего обнажённого плеча, и я рефлекторно дёрнулась.

Низкий шёпот прозвучал у самого уха:

— Тебе стоило бы стыдиться вот этого.

Его пальцы легонько провели по моей коже.

В лицо ударил жар. Наверное, я покраснела, как маков цвет. К счастью, я отвернулась, и Энох не видел моего выражения.

Я стиснула зубы, не зная, что ответить.

Больше он не произнёс ни слова, но каждое случайное прикосновение к обнажённой коже заставляло меня вздрагивать. Может, стоило одеваться самой, даже если это сложно?

— Это напоминает мне наш остров, — вдруг произнёс он, будто вспоминая что-то давнее.

Остров?

В памяти всплыла долина, где Энох расстёгивал моё платье.

О чём мы тогда говорили?

«Что ты хочешь сделать в первую очередь, когда спасёшься?»

«Сначала — вымыться с мылом.»

Это желание исполнилось ещё до отплытия — Юанна нашла мыло в хижине.

«Что ещё?»

«Хочу поесть досыта. В особняке Флоне подавали потрясающие блюда.»

Этого пока не случилось. Но теперь, когда мы возвращаемся домой, всё будет.

Странное чувство. Столько событий привели нас к этому моменту, и наши отношения изменились так, что я не могу выразить это словами.

Трудно описать тот ужас, когда я проснулась на острове, не понимая, как там оказалась.

Я навсегда запомню, как мы поддерживали друг друга, борясь со страхом и непониманием.

Энох был рядом с самого начала. Возможно, поэтому наша связь особенная.

— Да, с тех пор многое изменилось, — тихо пробормотала я.

За спиной раздался лёгкий смешок Эноха. Озадаченная, я медленно повернулась к нему.

Он нежно провёл рукой по моей шее и наклонился ближе. Горячее дыхание обожгло щёку.

— Тогда я раздевал тебя, а теперь — одеваю. Необычное чувство.

Его взгляд скользнул по вырезу платья. Я сглотнула. Медленно, его глаза вновь встретились с моими.