Как только миновал День святого Валентина, впереди уже маячили итоговые годовые контрольные работы в конце месяца. Прошло всего несколько дней, и легкомысленная атмосфера сменилась тяжёлой, сосредоточенной. Ученики один за другим принялись готовиться к своеобразному итогу за весь учебный год.
— Фудзимия, минутку?
— А?
Сегодня у Аманэ был выходной от подработки — перед контрольными его обычно освобождали. Он собирался после уроков заехать в книжный, купить сборники заданий и запасные тетради, поэтому после школы пошёл не вместе с Махиру, а сам по себе. И вот, когда он в классе уже собирался домой, к нему неожиданно обратился одноклассник.
Они особо не общались, так что Аманэ лишь растерянно гадал, что тому от него нужно. Одноклассник же почему-то смотрел на него с почти мольбой во взгляде.
— Татикава, что-то случилось?
— Понимаешь… Дашь скопировать конспект за прошлую неделю?
«Чего он только не попросит», — мелькнуло у Аманэ, но просьба оказалась вполне безобидной.
Тетради у него были записаны аккуратно, показывать их посторонним не стыдно. Одолжить конспект — не проблема. Просто Аманэ почему-то считал Татикаву скорее серьёзным типом и потому удивился, что тот вообще не делал записи.
Заметив недоумение Аманэ, Татикава уныло опустил брови.
— Мне только те, последние занятия, нужны. Я же с гриппом лежал и пропустил, помнишь? Хотел ещё кого-нибудь попросить, но эти придурки признались, что нормально не записывали…
— А, точно, ты же болел. Да я не против, просто почему именно я?
— Из всех, кто сейчас в классе, к тебе проще всего подойти и вообще… видно же, что ты нормально конспектируешь. И, ну, ты у нас голова, Фудзимия.
Действительно, сейчас в классе, кроме самого Аманэ, остались разве что Ицуки, несколько девчонок и парочка друзей Татикавы. Махиру тем временем проводила индивидуальное занятие с Читосэ, так что после уроков они с Аманэ разошлись.
Если уж о чём-то просить, то проще обратиться к парню, а не к девушке. А Татикава не из тех, кто активно заговаривает с одноклассницами, так что выбор у него был между Аманэ и Ицуки. Судя по его словам, решающим фактором стали всё-таки оценки.
— Ладно, приятно, конечно, что хвалишь, но точно я подхожу?
— Мне нужен именно ты. Похоже, ты постоянно присматриваешь за Ширакавой и отмечаешь всё, что может попасться на экзамене. Даже если бы Шиина сейчас была здесь, я бы всё равно к ней не подошёл… ну и перед тобой как-то неудобно было бы.
Сам Аманэ не относился к тем, кто стал бы ревновать, если бы одноклассники пытались сблизиться с Махиру. Скорее: «Если ей самой нормально, то и ладно». Но обсуждать человека, которого сейчас даже нет в классе, смысла немного. Раз уж Татикава сказал, что хочет именно его конспект, возражать Аманэ не собирался.
— Я тебе обязательно это как-нибудь отплачу, только выручи!
— Да не нужен мне никакой «отплатить»… Ладно, держи.
Такое отчаяние в его голосе явно объяснялось тем, что до контрольных оставалось уже совсем немного времени.
Дразнить парня Аманэ не стал: достал из сумки папку-скоросшиватель и целиком отдал её Татикаве. Лицо того тут же просветлело.
— Должен тебе по гроб жизни! Сейчас мигом скопирую!
Видимо, ему казалось невежливым заставлять их ждать, поэтому, прижав к груди папку, Татикава пулей вылетел из кабинета. Проводив его спину и усмехнувшись: «Вот это запал», — Аманэ заметил, как к нему, легко подпрыгивая на ходу, приближается уже собравшийся домой Ицуки.
— Что такое?
— Да ничего особенного. Татикава попросил дать ему конспект, вот и отдал. Наверняка сейчас у копира на первом этаже, вернётся через минуту-другую.
— Понятно. Я, в принципе, понимаю, почему он выбрал именно тебя. Как ни крути, в таких вещах ты аккуратист.
— Словно во всём остальном я разгильдяй.
— До того, как ты сблизился с Шииной, у тебя в комнате был полный разгром.
— …Это другое.
— Да-да.
Теперь в это даже не верится, да и вспоминать не хочется, но комнату Аманэ в первые дни после знакомства с Махиру по-другому как хаосом назвать было нельзя.
«…Сейчас-то я уже нормально прибираюсь», — для порядка отметил он про себя.
С тех пор как Махиру прочитала ему целый курс по уборке и наведению порядка, квартира Аманэ превратилась в чистое, аккуратно организованное пространство.
Он уже сам по привычке убирался и следил за порядком, так что поводов для частых замечаний со стороны Махиру почти не оставалось.
— В общем, ты довольно аккуратно ведёшь конспекты, плюс умеешь кратко и без воды записывать, так что они, говорят, удобные. Это уже все знают.
— Приятно, конечно, что меня так оценивают, но с чего это вдруг все знают?
— Тебя же часто видели, как ты даёшь тетради Чи посмотреть. Плюс Шиина тебя за это хвалила. Вот и закрепилось: «А, у Фудзимии конспекты толковые».
— Ладно, пусть будет так. Кстати, как там Читосэ с учёбой? До годовых-то уже рукой подать. Там же программа за весь год целиком, диапазон огромный.
— Она в буквальном смысле кричит от ужаса.
— Не удивлён.
После новогодней истории с «побегом» Ицуки у них у обоих, видимо, многое перевернулось в голове, и в последнее время Читосэ взялась за учёбу всерьёз. Вот только всё, что было до этого, усвоилось у неё откровенно плохо.
Что, впрочем, неудивительно. Сейчас ей приходилось заново разбирать то, что раньше она проходила в пол-уха, да ещё и в огромных объёмах.
Если бы одной смены настроя на «теперь я буду стараться» хватало, чтобы всё мгновенно запомнить, учёба никогда бы никому не казалась тяжёлой.
Ицуки же, в отличие от неё, всегда как-то умудрялся ловить минимально необходимый уровень, поэтому теперь так не мучился.
— Сегодня, говорят, она будет заниматься один на один с Шииной, по полной программе.
— Точно, она что-то такое писала. Поэтому вы сегодня и по домам по отдельности. …В формате «тет-а-тет» Махиру ещё более сурова, так что придётся Читосэ постараться.
— Чую, в чат полетят жалобные сообщения.
— Ну бросать она не станет, так что прорвётся. Ладно, это всё хорошо, но у тебя же сегодня нет смены?
— Если бы была, я бы тут не сидел. На обратном пути хочу заскочить в книжный.
— Тогда я с тобой. Пора уже купить сборники за третий курс.
— Ну, идти с тобой не запрещено… но ты, конечно, изменился, стал уж слишком серьёзным.
— А как иначе. Вечно бегать от всего не получится, я же кое-что для себя решил.
— Вот и славно.
С тех пор как всё это произошло, Ицуки словно подменили. Его решимость бросалась в глаза, а то, с какой серьёзностью он взялся за учёбу, даже одноклассников подталкивало к тому же.
Отчасти благодаря ему их класс, который и раньше считался «более-менее серьёзным», теперь пользовался у учителей ещё большей репутацией. Аманэ только и мог, что невольно удивляться: никогда не знаешь, к чему приведёт одно-единственное событие.
— Эй, Фудзимия, выручил!
Пока они болтали, Татикава молниеносно управился с копированием и вбежал обратно в класс. Аманэ принял у него папку, глядя на сияющую улыбку одноклассника.
— И ещё… извини!
— С чего это меня вдруг извиняются?
— Ну… я немного больше, чем говорил, откопировал. Прости.
— А, вот об этом. Да ладно, ерунда.
Платил за копии всё равно сам Татикава, так что Аманэ ничего не терял. Он бегло проверил содержимое — ни порванных, ни измазанных страниц, всё в порядке, так что упрекать было не за что.
Наоборот, искренность одноклассника даже немного умиляла. Он ведь мог вообще ничего не говорить — всё равно бы никто не заметил, — но специально признался и извинился. Было видно, что парень не из плохих.
— Правда спасибо. Я этот долг когда-нибудь обязательно…!
— Да брось, нечего мне отплачивать. Я же особо не напрягался.
— Но всё равно как-то…
— Говорю же, всё нормально. А, да, кстати: то, что у меня по краю страницы в красных заметках, — это места, про которые учитель говорил, что точно будут в тесте. Когда будешь повторять, делай упор на них: вроде как и в прошлом, и позапрошлом году эти же темы попадались.
— Вот это помощь!
— Эй, дай и мне взглянуть!
— Ты же и так на уроках нормально занимаешься.
— Хочу сравнить, как я записываю, и как ты-ы.
— Ладно, сдаюсь, держи.
— Почему Татикаве ты такой добрый, а со мной строгий? Несправедливо!
— Ну так. Он пропустил по уважительной причине и ещё вежливо попросил. Кто же будет отказывать в такой ситуации.
Логично, что человек, вынужденно пропустивший занятия и не успевший законспектировать, и тот, кто просит из чистого любопытства, заслуживают разного отношения.
Глядя, как Ицуки нарочито всхлипывает, изображая плач, а Татикава громко хохочет над этим, Аманэ тоже не удержался и улыбнулся им обоим.
— …Мир вообще удивительно быстро переобувается. Только-то День святого Валентина закончился — уже вон витрины «к Белому дню» оформляют.
Попрощавшись с Татикавой, Аманэ вместе с Ицуки направился в торговый центр, где находился нужный им книжный. Но внутри всё выглядело уже совсем иначе, чем при его прошлом визите.
Впрочем, в самом оформлении мало что изменилось: стиль украшений остался прежним, просто рекламные надписи теперь крутились вокруг Белого дня. И в зоне временных продаж витрины никуда не дели — лишь вместо гор шоколада в них вперемешку появились другие сладости и сувениры.
Купив в книжном всё нужное и разгуливая по центру просто за компанию, они заметили, что почти в каждом продуктовом отделе мелькают вывески с Белым днём.
— Хоть бы про Хина-мацури не забывали.
— В наше время корпоративная маркетинговая стратегия важнее традиционных праздников, похоже.
— Ну, для компаний-то главное, чтобы деньги хорошо крутились. С другой стороны, нам самим грех жаловаться: вкусняшек из-за этого тоже больше.
— Это говорит тот, кому всё это дарят~
— Да ладно, не обязательно ждать, пока подарят, — всегда можно и самому себе что-нибудь купить…
От таких подколов Аманэ только вздыхал. В последнее время крупные кондитерские бренды организовывали целые «фестивали шоколада» и завозили свои товары в торговые центры, а число людей, которые ждали этого с нетерпением, с каждым годом росло.
Многие прекрасно понимали, что всё это часть стратегии по заработку, и всё равно с радостью участвовали. Аманэ не считал нужным их осуждать, особенно учитывая, что и сам был среди тех, кто пользовался плодами этой системы.
Тем более в прошлом году он сам активно пользовался витринами с подборками подарков к Белому дню.
«Точно… Белый день ведь уже не за горами», — вспомнил он.
День, когда те, кто получил шоколад на Валентин, отвечали на это благодарностью и своими чувствами.
— Мероприятие, из-за которого Юта каждый год страдает.
— Представляю, какие там расходы.
— Думаю, адские. И всё равно он каждому честно делает ответный презент — вот за это я его уважаю.
Многие одноклассники откровенно завидовали Юте, но Аманэ совершенно не разделял их восторгов.
Когда тебе на День святого Валентина дарят столько шоколада, его не только съесть — его до дома донести уже подвиг. Аманэ видел, как тот реально изматывался, да и Ицуки пару раз помогал ему таскать пакеты.
И ведь всё это потом нужно куда-то девать. Зная характер Юты, выбросить хотя бы одну конфету он никогда бы не смог, так что ему приходилось всё съедать. Тут уж без строгого контроля за калориями и питанием никак.
А помимо этого требовалось запомнить имена всех, кто ему что подарил, и придумать ответные подарки. Если учесть эти усилия, желания поменяться с ним местами у Аманэ не возникало и близко.
— Вот тут особенно видно, какой он дотошный. Серьёзно, уважение.
— Он ещё со средней школы таким был, всё у него по полочкам.
— Если подумать, где вообще были школьные правила, пока это всё происходило?
— Кажется, только День Валентина и Белый день у нас негласно оставляли без наказаний. Давление со стороны учеников было слишком сильным. Говорят, как-то пытались всё это запретить — так на администрацию такой вой подняли…
— Вот уж где у людей внезапно появляется единство.
— Сила девчачьего коллектива — страшная вещь. Кстати, что ты сам делать собираешься на Белый день, Аманэ?
— Вот над этим я как раз и ломаю голову. Ответный подарок на Белый день выбрать, пожалуй, сложнее всего: тут и вкус нужен, и наблюдательность, и память.
Так что думал он сейчас не только о Юте — свои трудности с ответными подарками у Аманэ тоже были.
В отличие от друга, он в основном получал формальный, «обязательный» шоколад, и в этом плане ему было проще. Проблемой оставалось одно: что подарить Махиру.
В прошлом году, посоветовавшись с продавщицей, он выбрал браслет и самодельную «книжечку» из трёх купонов на исполнение любого её желания. А вот в этом году всё было не так очевидно.
В прошлый раз они ещё не встречались, да и сам он тогда до конца не осознавал, что любит её именно как девушку.
Теперь всё было иначе.
Сейчас он выбирал подарок своей девушке.
Примерное представление у него имелось, но это не отменяло того, что голова у него болела знатно.
— И дело не только в Шиине. В этом году ты, вообще-то, в роскошном положении: количество ответных подарков у тебя заметно выросло.
— Всё, кроме Махиру, — чистая формальность.
— «В основном», говоришь?
— Без комментариев.
— Ладно-ладно, не буду лезть в твою личную жизнь. А то ты ещё обидишься.
— Раз уж понимаешь, так будь добр, придерживайся этого принципа всегда.
— Ня-ха-ха.
— Ты так всегда смеёшься, когда съезжаешь с темы.
— Ладно, опустим это.
— Эй, не уводи разговор.
Про тот самый недавний разговор с признанием он, учитывая чувства Кониси, Ицуки рассказывать не собирался, но тот всё равно словно что-то подозревал. В этом и заключалась страшная проницательность Ицуки.
— В любом случае, что-нибудь чуть-чуть поприличнее из сладкого, красиво упакованное, — самое безопасное решение. Они ведь тоже дарили тебе скорее формальный шоколад, так что и в ответ лучше что-то «исчезающее». Я вот тоже от девчонок из класса кое-что получил, но отвечать собираюсь тем, что не останется надолго.
— Логично. Какой-нибудь набор сладостей с более-менее приличным сроком годности — самое то. Еду в крайнем случае можно и просто выбросить… Кстати, у Читосэ нет каких-то явных хотелок? Как ни крути, она и хорошего, и дурного в своё творение вложила прилично, так что ответ ей тоже хочется дать соответствующий.
— Там, кажется, со всех сторон огромная гора усилий получилась.
— Почему она каждый раз, когда дело доходит до «потроллить меня», выкладывается на все сто…
Ему хотелось сказать, что в самые ненужные моменты она проявляет слишком много творческого рвения, но в конце концов Читосэ всё это продумала по-своему.
Судя по прошлому году, все конфеты, кроме тех самых «особых», которые она считала «призом», должны были быть действительно вкусными, да и Махиру за них поручилась.
По трудозатратам и вложенным чувствам её подарок явно превосходил обычный домашний шоколад, так что Аманэ решил обязательно учесть эту «температуру» в ответе.
— Думаю, там смесь из трёх вещей: ей забавно смотреть на твою реакцию, плюс так она снимает стресс от учёбы и заодно отрабатывает своё хобби. Сама-то она всё это с удовольствием ест.
— Да я и не спорю, в основном всё реально вкусное. Просто пару штук из серии «совсем жесть» явно нацелены пробить мои вкусовые рецепторы до основания. Но я по-честному всё доем.
— У тебя же ещё «средство для промывания вкуса» от Шиины есть.
— Молчи уже. Так что там насчёт пожеланий Читосэ?
— Мотивацию к учёбе, наверное.
— Вот это она уж как-нибудь сама в себе найдёт.
Как ни старайся, даже если с нового года честно сидишь за учебниками, иногда всё равно накатывает «ничего не хочу». И всё же то, что Читосэ, несмотря ни на что, продолжала заниматься, само по себе заслуживало уважения.
— Раз у неё нет каких-то особых пожеланий и любимых вещей, наверное, остановлюсь на наборе выпечки из её любимой кондитерской. Для учёбы сладкое тоже нужно.
— Если она это услышит, растрогается до слёз.
— В смысле «я не хочу думать об учёбе», да?
— Ха-ха. Да нет, она правда старается.
— Я и сам это вижу. …По крайней мере, она подходит к делу с желанием. Как и ты.
— Ну, в такой период, может, и любой бы так.
— Всё равно вы оба молодцы, что реально вкалываете.
Если уж Ицуки что-то решил, он доводил дело до конца.
Как бы он ни относился к отцу, желание доказать ему и, в конечном счёте, встать на равные в разговоре подталкивало его работать по-настоящему усердно. Наблюдая за этим, Аманэ и сам невольно подтягивался.
— Эй, не надо вот так внезапно переходить в режим «умилённого поклонника», я же краснеть начну. …Ладно, главное: что ты всё-таки подаришь Шиине?
— А-а, вот тут и загвоздка. Думаю, ты уже по прошлым дням рождения и Рождествам заметил: Махиру почти никогда не говорит, что ей что-то конкретно хочется.
— По ней и правда не скажешь, что у неё вообще есть вещевые желания.
Ицуки был прав: ярко выраженной тяги к вещам у Махиру не наблюдалось.
Она не то чтобы совсем ничего не хотела, просто ни за что не цеплялась до такой степени, чтобы мечтать об этом ночами.
Для неё «то, что нужно» и «то, что хочется» — явно разные категории. Нужно — значит, берём без колебаний. А вот когда речь заходила именно о «хочу», сама Махиру порой задумывалась: а чего же она, собственно, хочет? Настолько у неё была слабая вещная жадность.
Для её парня это означало одно: выбирать ей подарки сложнее, чем кому-либо ещё.
— Для неё ценнее не сама вещь, а то, что я сидел и думал: «От этого Махиру обрадуется?» Не, сам подарок она тоже искренне ценит, но на первом месте всё равно время и чувства, которые я потратил на выбор.
— Я понял, о чём ты. Да ты и сам, когда что-то от неё получаешь, реагируешь примерно так же. Ты тоже, между прочим, особо вещами не заморачиваешься.
— Заткнись.
— Пара-то у нас прямо под копирку получилась.
Не то чтобы у Аманэ совсем не было желаний, просто его гораздо больше радовали не вещи, а вкусная еда, чистая квартира, спокойные совместные вечера — продолжение их нынешней повседневности. О материальных подарках он думал в последнюю очередь.
Скорее всего, Махиру была устроена примерно так же, поэтому «вы похожи» он, по сути, не отрицал. Но насмешливый тон Ицуки немного раздражал, и Аманэ бросил на него предупреждающий взгляд.
Тот, разумеется, сделал вид, что ничего не заметил. Вздохнув для порядка погромче, Аманэ лёгким толчком ткнул друга локтем.
— И всё-таки, план-то у тебя какой-то есть?
— Не то чтобы прям продуманный план, но одна штука, которая её точно обрадует, у меня на примете.
— Так, интересно.
— Думаю, она будет рада, если я, наконец, приглашу её к себе на работу.
Из всего, что могло привести Махиру в восторг, первым в голову приходило одно — показать ей себя в образе работника кафе.
Пока что, услышав от него «ещё рано», Махиру послушно отступала, но видно было, как ей хочется попасть туда. Порой она даже, не выдержав, просила его хотя бы сфотографироваться в рабочей форме.
Самому Аманэ было немного странно, что это так её цепляет, но если представить, что на его месте была бы Махиру, он бы тоже захотел посмотреть, как она работает. Поэтому он не считал её желание чем-то неправильным.
«Хотя всё равно она уж слишком из-за этого волнуется», — невольно усмехнулся он про себя.
Когда тебе настолько явно демонстрируют ожидания и любовь, волей-неволей начинаешь переживать: «А вдруг я не смогу соответствовать?»
По этой причине он и просил её подождать, пока сам как следует освоится. Но теперь, когда прошло уже достаточно времени, а Махиру, похоже, начала понемногу унывать от ожидания, Аманэ решил, что Белый день — хороший повод, чтобы наконец её пригласить.
— Если честно, я до сих пор в шоке, что ты её ещё не звал.
— Я… я был занят и вообще не до конца привык. И, ну… это же просто стыдно. Вид, в котором ты в форме на подработке, как ты обслуживаешь клиентов… По-моему, это даже более неловко, чем когда тебя видят всклокоченным сразу после сна.
— Когда тебя после сна видят постоянно…
— Помолчи.
— То есть ты не отрицаешь, что это случается?
— …Ну, переночевать же человек у меня может. Того, о чём ты там себе нафантазировал, всё равно нет.
Улыбка Ицуки становилась всё более многозначительной, так что Аманэ снова ткнул его локтем и, понизив голос, зарычал.
Ночёвки, конечно, случались. Не часто, но регулярно.
Насчёт того, что себе там навоображал Ицуки, у них с Махиру имелась негласная договорённость… даже скорее личная клятва со стороны Аманэ. Другое дело, поверит ли в это Ицуки.
«Наверняка в его глазах я выгляжу бесхребетным идиотом, который так любит свою девушку, что боится к ней лишний раз прикоснуться», — мрачно подумал он.
Нет, он не бесхребетный. Ни капли.
— Ладно-ладно, понял, понял, наш скромняга. Значит, до такой степени освоился, что уже не стесняешься показать себя в деле?
— За четыре месяца, может, до «профессионала» я ещё не дорос, но до уровня «на это хотя бы не стыдно смотреть» точно добрался. …Да и Махиру, наверное, уже измоталась ждать.
— Не сомневаюсь. Шиина за всё, что касается тебя, цепляется моментально. Любит она тебя, однако.
— Я в курсе. И очень за это благодарен.
Больше всех именно он, Аманэ, ощущал на себе, насколько без остатка любит его Махиру. Это чувствовалось не только в словах, но и в её взгляде, в каждом движении, в каждом несмелом жесте.
И именно потому, что она любила его так сильно, она всегда прислушивалась к его мнению и чувствам, не давила, терпеливо ждала. Перед такой заботой ему оставалось только склонять голову, а самому очень хотелось ответить ей тем же.
— Вот это, кстати, главное, что в тебе изменилось: ты наконец научился спокойно принимать то, что тебя любят.
— Есть у меня несколько человек, которые при каждом удобном случае повторяют, что я веду себя как закомплексованный.
Когда-то давно все вокруг твердили, что Аманэ слишком уж себя принижает.
Родители, конечно, тоже такое говорили, но больше всех — сидящий сейчас перед ним лучший друг и его любимая девушка. Они оба не раз пинали его под зад и толкали вперёд, когда он уходил в свои мрачные мысли.
Сказать, что привычка обесценивать себя исчезла полностью, он не мог. Но с тех пор, как он начал стараться, в нём потихоньку появилась уверенность, и теперь он умел смотреть вперёд и трезво оценивать, где находится.
Иногда, вспоминая прежнего себя — мрачного, забитого, закрытого парня, — он даже сам удивлялся: настолько сильно ему удалось измениться.
— По меньшей мере трое тебе на это указывали.
— …Спасибо, что ли.
— Всегда пожалуйста.
Пусть порой их поддержка граничила с насилием, именно благодаря этому он и стал тем, кем был сейчас, так что благодарность перекрывала всё остальное.
Правда, факт оставался фактом: пинка под зад ему однажды дали буквально. Поэтому Аманэ тихо поклялся себе, что, как только Ицуки начнёт сам раскисать, он вернёт должок. Впрочем, вспоминая ту новогоднюю историю, он думал, что момент для ответного удара уже, возможно, прошёл и вряд ли повторится.
— В общем, на данный момент это, по-моему, то, что обрадует её сильнее всего. Не уверен, можно ли это считать «настоящим» ответным подарком, но…
— По-моему, отличный вариант. Если ты сам этого хочешь, Шиина только порадуется, что ты выбрал именно так.
— …Хотелось бы верить.
— С чего вдруг такая неуверенность? Только что ты был куда бодрее.
— Да с самой работой-то всё нормально, я справляюсь. Просто Махиру слишком уж накручивает в голове мой образ в рабочей форме. А там, если честно, ничего особенного.
Он, конечно, собирался показать ей, как честно трудится, но от осознания того, насколько она всё это идеализирует, иногда становилось неловко.
Форма у него была самая обычная: белая рубашка, чёрный камзол-жилет, такого же цвета длинный фартук в стиле гарсона и брюки. Обыкновенный костюм официанта, ничего экстраординарного.
«Интересно, правда ли её это устроит», — мелькнула у него мысль.
— Зная Шиину, она будет просто в диком восторге.
— «В диком восторге», говоришь…
— В школе она ещё держится спокойно, но рядом с близкими людьми у неё проявляется настоящая, настоящая. Всё, что связано с тобой, она встречает как ребёнок подарок. Так что твой вид в форме для неё, скорее всего, будет прямо чем-то волнующим. И не исключено, что у Шиины лёгкая слабость к формам.
— Не добавляй, пожалуйста, к списку её «подозрительных черт» ещё одну.
— Подозрительных?
— В интересах чести Махиру я промолчу.
В последнее время, то ли по вине, то ли благодаря одной знакомой девушке с явной любовью к мышцам, Махиру стала чаще проявлять интерес к телу Аманэ.
Она могла подолгу с совершенно чистым, почти детским выражением лица разглядывать и трогать его мышцы, явно оставаясь довольной увиденным. Отругать её за это у Аманэ язык не поворачивался, и он просто позволял ей делать, что хочется. Но если к этому добавится ещё и «любовь к формам», ситуация может выйти из-под контроля, так что он искренне надеялся, что это лишь его фантазии.
Лучше считать, что она просто любит его и потому смотрит и интересуется, вот и всё.
— Не подбрасывай мне таких мыслей… Хотя, если честно, это всё, скорее всего, объясняется одним: у неё «фетиш на Аманэ». Тебя это настолько волнует?
— Д-достаточно. Так что закончим на этом разговор.
Обсуждать такую тему за спиной самой Махиру, да ещё и на основе одних догадок, казалось ему неправильным. Аманэ решительно махнул рукой, пресёк дальнейшие расспросы и перевёл разговор.
— В общем, я решил: таким у меня будет ответный подарок. Только, прошу, пока ничего не говори Махиру. Я сам ей сообщу.
— Думаешь, я настолько глуп, чтобы подставляться под твою вечную ненависть? Если мне прямо сказали «ничего не делать», я не настолько идиот, чтобы брать и делать. Это же не шутка, где наоборот надо.
— То есть если бы это была шутка, ты бы обязательно так и поступил…
— Ну так, в таких ситуациях ведь именно этого и ждут. Кстати, а меня когда позовёшь?
— Тебе приходить не нужно.
— Жестоко!
Ицуки только ещё шире ухмыльнулся из-за нарочно холодного тона друга, а Аманэ, немного смягчив свой взгляд, в ответ тоже тихо улыбнулся.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
В телеграмме информация по выходу глав. Также если есть ошибки, пиши ( желательно под одной веткой комментов).
Телеграмм канал : t.me/NBF_TEAM
Поддержать монетой переводчика за перевод : pay.cloudtips.ru/p/79fc85b6