Кай сначала улыбнулся, как будто предположив, что Санни шутит, а потом с удивлением посмотрел на него, поняв, что тот говорит правду.
«Вы беспокоитесь о себе больше, чем обо мне?»
Санни просто кивнул.
«Да. Я… особенно уязвим к тому, что эта тварь приготовила для нас».
Кай несколько мгновений молчал, а потом покачал головой.
«Мне трудно в это поверить. Вы же Верховный, в конце концов. Разве не вы сами говорили мне, что Суверен — это тот, кто осмеливается подчинить мир своей воле? Как можно быть таким упрямым и в то же время сомневаться в себе?»
Санни мрачно посмотрел на него и пожал плечами.
«Ну, что я могу сказать? Люди — сложные существа. Они могут быть двумя противоположностями в одно и то же время. Так что, я могу быть уверенным в себе настолько, чтобы заставить мир согласиться с моими чувствами, но при этом сомневаться в каждом своём поступке».
Он действительно был тем, кто обладал Волей, достаточно острой, чтобы разрезать мир. Но в то же время существование Санни было… глубоко двойственным.
Он любил Нефис и наслаждался её привязанностью. Но в то же время он всегда сомневался в её чувствах к нему и сомневался в своём месте в её жизни. Ведь тот человек, которого она знала, был лишь оболочкой настоящего Санни.
Поэтому он хотел вернуть себе свою судьбу и заставить её — и всех остальных — вспомнить его. Но в то же время он не был уверен, что хочет этого настолько отчаянно, чтобы заплатить цену за то, чтобы снова стать связанным.
Он был полон решимости противостоять ужасам Заклятия Кошмара и защищать человечество, но в то же время он скрывал своё существование от всех, вынужденный уйти в тень из-за проклятой родословной Забытого Бога.
В хороший день Санни представлял собой слияние непримиримых противоречий, а в плохой… он был на волосок от того, чтобы потерять контроль над собой и впасть в убийственное безумие.
Все эти противоречивые эмоции тихо кипели на заднем плане, пока он жил своей жизнью. Обычно они не доставляли проблем…
Но завтра каждое из неразрешённых сомнений, которые он вынашивал в себе, станет боеприпасом, который Кукловод сможет использовать, чтобы уничтожить его. Каждое из них было трещиной в его броне, через которую мог проскользнуть вражеский клинок.
Так что…
Завтрашняя битва не принесёт Санни удовольствия.
Он застонал.
‘Ах. Я действительно больше всего ненавижу Кошмарных Существ, которые играют с моим разумом…’
Покачав головой, Санни продолжил плетение зачарования Вечерней Звезды и проворчал:
«Ну… ты можешь не беспокоиться обо мне. Я сам разберусь. Если всё остальное не справится, чистая злоба меня ещё никогда не подводила».
Выражение его лица стало мрачным.
«Тем не менее, я ожидаю, что битва с Кукловодами будет достаточно ужасной, чтобы довести меня до предела. Далеко за пределы моих возможностей. Возможно, мне придётся прибегнуть к чему-то действительно отчаянному… если это произойдёт, то твоя роль будет самой важной. Ты должен будешь помочь мне вернуться».
Кай нахмурился.
«Вернуться? Что вы имеете в виду?»
Санни слабо улыбнулся.
«Всё очень просто. Ты должен заставить меня вспомнить себя. Напомнив мне, кто я такой».
Кай некоторое время смотрел на него, а затем прочистил горло.
«Но, Санни… мне очень жаль это говорить, но, несмотря на наше прекрасное общение в последние пару недель… я не знаю, кто вы на самом деле. Мы едва знакомы».
Санни рассмеялся.
«Достаточно справедливо».
Затем он нахмурился.
«Нет, подожди. Что значит «едва знакомы»? Мы с тобой лучшие друзья! Мы сражались бок о бок и вместе убивали настоящих богов. Мы валялись в одной грязи и ели одних и тех же крыс. Есть ли в мире более близкая пара, чем мы?»
Кай кашлянул.
«Но я не ел крыс…»
‘О, точно. Он отказался от крысиного шашлыка, дурак’.
Санни вздохнул.
Конечно, Кай был прав.
Как Кай мог заставить Санни вспомнить себя, если он и сам не мог вспомнить настоящего Санни?
Это звучало как проблема, но на самом деле ответ был совершенно очевиден. На самом деле Санни уже однажды сталкивался с подобной ситуацией, только его роль сейчас была противоположной той, что была тогда.
Давным-давно Нефис показала ему, как сделать так, чтобы она хотя бы в некоторой степени освободилась от чар Пожирателя Душ. Всё, что ему нужно было сделать, — это произнести ей три имени — имена людей, которых она ненавидела, и таким образом напомнить ей о самом важном в её жизни. Её горячем желании уничтожить Заклятие.
Астер, Сонг, Вейл.
Санни должен был придумать своих собственных «Астер, Сонг, Вейл».
Он некоторое время колебался, а потом сказал:
«Просто назови мне несколько имён… Нефис, Кэсси, Эффи, Кай, Рейн, Джет. Если это не поможет, добавь Ноктис и Ананке. Айко, Джулиус, Бет… Ким, Ластер, Квентин, Дорн, Белль, Самара, Обель. Хм… думаю, этого должно хватить».
Это были самые прочные связи с его самоощущением, которыми он обладал в отсутствие Истинного Имени. Якоря, которые связывали Санни с миром и, следовательно, формировали его.
Если что-то и напоминало ему о том, кто он такой и что для него важнее всего, так это эти имена. Странным образом… эти несколько слов были самой значимой совокупностью его жизни.
Кай бросил на него странный взгляд, а затем медленно кивнул.
«Хорошо. Я запомню».
Он ненадолго задержался, прежде чем добавить:
«Должен признаться, что мне немного не по себе от того, что там есть моё имя».
Санни усмехнулся.
«Что я могу сказать? Ты производишь впечатление».
С этими словами он поманил Кая подойти ближе.
«Кстати… сейчас я тебя очень сильно ударю».
Кай пару раз моргнул.
«А? Что? Почему?»
Санни бесстрастно пожал плечами.
«Видишь горизонт? Скоро взойдёт солнце. Я сомневаюсь, что Кукловод покинет Снежный Замок, но он точно может подвергнуть нас какой-нибудь ужасной ментальной атаке, не двигаясь с места. Ты же не хочешь сопротивляться ментальной атаке Проклятого Тирана большее количество раз, чем необходимо?»
Кай слегка отстранился назад, на его лице появилось настороженное выражение.
«Не хочу, но какое отношение это имеет к тому, что меня ударят?!»
Санни усмехнулся.
«Я имею в виду, что лучший способ избежать ментальной атаки — это быть без сознания. Это просто здравый смысл. Так что подойди ближе… будет немного больно…»
Кай, однако, не подошёл ближе.
Через несколько секунд над склоном вулкана поднялось облако пепла.