Когда Кан У Джин только услышал от режиссера Шин Дон Чуна про «пересмотр сцены поцелуя», он искренне растерялся.
«Что? Серьезно?»
Изменения в сценарии во время съемок — не редкость, но и не совсем обыденное дело. В «Наркоторговце» ведь тоже бывало — сюжет внезапно поворачивал по воле режиссера или сценариста.
Но сейчас все было иначе.
У Джин оказался в тупике.
На чтении сценария сидели десятки человек, многие ему знакомы, включая самого режиссера Шина. Если бы он честно выдал, что думает, — всё, что он выстраивал, рухнуло бы. Представить только, как он выкрикивает: «Я против пересмотра сцены поцелуя!»
Имидж Кан У Джина, выстроенный с таким трудом, треснул бы по швам.
Он вспомнил будущие проекты. Ни один — не романтический. Все серьёзные, масштабные, но без намёка на мелодраму. Конечно, когда-нибудь он может сняться и в ромкоме, но это пока вилами по воде. Для топ-актеров вроде Лю Чон Мина или Чжин Чжэ Джуна — мелочь.
«Так что, мой первый поцелуй в кино просто отменяют? Вот так, спокойно?»
Да, он оставался обычным человеком и почувствовал лёгкое разочарование.
Но, к счастью...
— Думаю, стоит сделать сцену глубже, — сказал режиссер Шин Дон Чун.
«Глубже?»
«Глубже, чем поцелуй?»
Воображение тут же открыло двери — чисто инстинктивно, по-мужски. У Джин заставил себя их захлопнуть и вернуть рассудок. Он проверил лицо — нельзя было показать ни малейшего смущения.
Напротив сидела Хва Рин — спокойная, собранная. Но что она чувствовала на самом деле? Только Кан У Джин знал её тайну. Если она фанатка, неужели совсем без ожиданий?
Он выдохнул и повернулся к режиссеру. Голос — ровный, холодный.
— Режиссер, что вы имеете в виду под «глубже»?
Все взгляды, устремленные на У Джина, тут же переключились на Шин Дон Чуна.
— А, первая серия, первый дубль, — начал тот, раскрывая сценарий. — Сцена поцелуя между Ли Бо Мин и Хан Ин Хо. Эмоции героев: Бо Мин — растерянна, Ин Хо с закрытыми глазами. То есть, инициативу берет он, а она ошеломлена.
Он потер квадратную челюсть и продолжил:
— Сам поцелуй слишком слабый. Просто касание губ. Эффекта шока нет. А ведь нужно с первых секунд зацепить зрителя. Если сцена выйдет вялой — всё дальнейшее повествование просядет, как сдутый шарик.
Шин Дон Чун, недавно дебютировавший в кино после карьеры PD, прекрасно понимал, как работает драматургия.
— «Не просто друг» — история, где настоящее, прошлое и будущее переплетаются. Показываем финал в начале, возвращаемся назад, — пояснил он. — Чтобы это сработало, нужно идти смело, без полумер.
Кан У Джин серьёзно кивнул и мысленно показал режиссёру большой палец.
«Браво. Вот он, настоящий профессионал.»
Хва Рин внешне не дрогнула, но незаметно сглотнула.
«Смело и по-настоящему?.. О боже... это же значит — по-настоящему!»
Она на миг растерялась, но режиссер, наблюдая за ними, всё понял неправильно.
«Не нравится? Может, они ещё не сблизились. Поторопился, наверное, с изменениями прямо на чтении.»
Остальные актеры, чувствуя лёгкое напряжение, переглянулись.
«Похоже, обоим неловко.»
«Внезапно такое добавить — любой бы напрягся.»
Режиссер решил смягчить ситуацию.
— Но если хотите, можем оставить всё как было. Не хочу вас давить.
— Режиссер, — спокойно сказал У Джин. — Мне нормально.
— Правда?
— Да. Главное — работа.
По комнате прокатился лёгкий шорох удивления. Режиссер поднял брови, а Хва Рин украдкой посмотрела на У Джина.
«Он думает только о деле. А я тут, как школьница... стыдно.»
Она собралась и выпрямилась:
— И я не против, режиссер. Главное — успех проекта.
— Вот как? Отлично.
— Пересматривать сценарий — обычное дело. Тем более, если это первая сцена, где нужно задать тон. Я готова.
Так быстро они пришли к согласию, что Шин Дон Чун был даже впечатлён.
«Настоящие профи.»
Актеры вокруг переглянулись:
«Вот это самообладание. У Джин хоть и новичок, а держится как ветеран.»
Все недопонимания растворились.
— Хорошо, — оживился режиссер. — Тогда сделаем сцену идеально.
Он достал исправленный сценарий.
— Первое: усиливаем эмоцию. Бо Мин — сначала шок, потом порыв. Она осознаёт, что преграда между друзьями рушится.
— «Мои чувства становятся ясными... Я всё это время сдерживалась, но теперь знаю точно» — что-то вроде этого?
— Именно. Растерянность сменяется пониманием, а затем — импульсом. Переход от дружбы к любви.
Хва Рин кивнула, а режиссер подвёл итог:
— После лёгкого поцелуя Бо Мин отстраняется, но тут же тянется обратно. Глубоко, по-настоящему. Чтобы зритель сказал: «Вот это да».
Да, слово «глубоко» здесь подходило идеально.
⋯
Позже Кан У Джин уже не был в читке, а стоял в темном подпространстве. В руках — обновлённый сценарий «Не просто друг».
— Попробую прочитать новую сцену, — тихо произнёс он.
Теперь, когда с ситуацией разобрался, можно сосредоточиться на деле. Всё-таки поцелуй — это просто элемент игры, не убийство и не смерть.
Он выбрал белый прямоугольник.
— [Вы выбрали сценарий «Не просто друг», серия 1.]
— [Подготовка персонажа: Хан Ин Хо.]
— [Подготовка завершена. Начинаем чтение.]
Мир вокруг вспыхнул — розовый, залитый весной. Вся дорога усыпана цветущей сакурой, тёплый ветер ласкал щёки.
Сааа...
Воздух был густой и тёплый. Душевный покой, лёгкость — как будто стоило лечь, и он бы уснул.
Кан У Джин почувствовал, как сущность Хан Ин Хо проникает в него. Каждая клетка тела наполняется чужими эмоциями.
Он огляделся — вокруг гуляли люди, но взгляд зацепился лишь за одну фигуру.
Ли Бо Мин. Стояла совсем рядом, ловила ладонью лепестки и улыбалась. Казалась счастливой.
Сначала это раздражало. «Что за внезапное ханами?»
Но через мгновение…
Он понял, что не хочет уходить. Всё вокруг будто убаюкивало.
— Эй, Хан Ин Хо! — крикнула Бо Мин и, подпрыгивая, подбежала. В руках — полная пригоршня лепестков.
— Что? — лениво бросил он.
— Понюхай аромат!
— От них не пахнет.
— Ближе подойди! Вот так!
— Отвали, дыхни свежим воздухом.
— Хочешь умереть?
Она сверкнула глазами, а он, вздохнув, всё-таки наклонился к её ладоням. Лепестки и правда приятно пахли... хотя он не понял, от цветов ли, или от её дыхания.
И вдруг — странное чувство.
Тепло, волнение.
Как будто сама весна толкала его к чему-то.
Он потянулся вперёд.
— А.
Понял сразу: ошибка.
Бо Мин замерла, глаза расширились.
— …Сумасшедший.
Она выругалась, метнула взгляд — полный непонятных эмоций — и…
— Черт! — выкрикнула, разметав лепестки, и набросилась на него.
⋯
Мир закружился. Розовый свет сменился серым, затем — ярким дневным. Шум, голоса, детский смех.
Кан У Джин открыл глаза.
Школьный класс. Парты, доска, распахнутое окно, ветер треплет занавески. Вокруг бегают дети. Он — в форме.
Фух…
Сидя на последней парте, он уронил голову на руки. Шум не раздражал — наоборот, успокаивал.
Кто-то похлопал его по плечу:
— Эй, Хан Ин Хо. Твоя жена пришла.
Он обернулся. Ли Бо Мин махала с дверей. У Джин сделал вид, что не слышит, но она вошла и шепнула в ухо:
— Милый~
— С ума сошла? Отстань.
— Ми-илый~~
— Что опять.
Он схватил её за локоть и вывел в коридор. Хотел уже отчитать, но взгляд зацепился за сползшую бретельку под формой.
Он встал ближе, заслонив её от любопытных глаз.
— Эй, подтяни. Не светись тут.
Она спокойно поправила и шепнула:
— А знаешь, мне признались в любви.
Что-то неприятно кольнуло внутри, но он сдержался.
— Кто этот несчастный?
Так между друзьями впервые пробежала трещина.