В bw Entertainment, где внезапно объявился режиссер Кетаро с командой, десятки сотрудников разом перестали работать и уставились на гостя.
— …Режиссер Кетаро? Точно Таногути Кетаро?
— А кто это? Сильно известный? Режиссер? Я впервые вижу. Он по-японски говорит.
— Это Таногути Кетаро. В Японии его знают. Большая шишка, на ходу.
Пока офис гудел шепотом, Чхве Сон Гон машинально пожал протянутую руку — и все равно не понимал, что происходит.
С какой стати он… сюда?
Слишком уж странный визит. Насторожился и Кан У Джин: только что вышел из кабинета президента, выглянул в общий зал — и тоже удивился. Внутренне.
Э? Кажется, это тот японец, который на фестивале дал мне приз.
На миг встретился взглядом с улыбающимся Кетаро — и У Джин тут же накинул свой «ледяной» образ. Лицо стало холодным. При этом он краем уха слышал, что Кетаро в Японии — имя.
И? Зачем он здесь?
На закрытии фестиваля «Мизансцена» они перекинулись всего парой фраз — минут пять, не больше. Да и то было не до того. Для У Джина этот режиссер — что-то вроде «соседского дядьки».
Отпустив руку Чхве Сон Гона, Таногути Кетаро мягко произнес по-японски, все с той же улыбкой:
— Я решил, что личный визит лучше всего передаст мое отношение. Если мешаю — давайте перенесем встречу.
Японские фразы лились без остановки. Переводчик был, но почему-то Кетаро смотрел прямо на невозмутимого Кан У Джина.
И это передалось остальным.
Чхве Сон Гон тоже уставился на У Джина с явным знаком вопроса в глазах, а сотрудники поворачивались: почему — к нему? Взгляды десятков людей собрались на одном человеке. У Джин, скользнув глазами по залу, внутренне усмехнулся:
А, ему нужен… я, чтобы переводить? Хм. Да это ж раз плюнуть.
Отличный повод продемонстрировать только что выученный японский. Подходя ближе, он спокойно заговорил на низкой ноте:
— Здравствуйте, режиссер. Не думал, что встретимся после фестиваля.
— Правда? А я как раз рассчитывал, что увидимся снова.
Диалог пошел легко. Чхве Сон Гон-то знал, но десятки сотрудников bw с разинутыми ртами слушали, как Кан У Джин лупит по-японски.
Кетаро продолжил:
— Можно поговорить где-нибудь отдельно?
— Секунду.
У Джин повернулся к Чхве Сон Гону слева:
— Им нужно место для разговора.
— Э? Разговор? А-а, да, да!
Чхве Сон Гон встрепенулся:
— Сюда, пожалуйста!
Он повел гостей в кабинет президента. У Джин вежливым жестом пригласил режиссера внутрь. За стол сели так: Кетаро и переводчик — с одной стороны, напротив — Чхве Сон Гон и Кан У Джин. Команда Кетаро осталась ждать снаружи.
— У Джин, — шепнул Чхве Сон Гон. — С чего это вдруг Кетаро приперся?
— Сам не знаю.
— Это из-за Хон Хе Ён, что ли? Как бы там ни было, побудь рядом. От того переводчика толку меньше, чем от тебя.
Для У Джина это было не в тягость. Японский, выученный за день, оказался даже забавным.
— Такое у меня впервые — и это приятно, — улыбнулся Кетаро, переполненный сединой. — Когда актер свободно говорит по-японски, разговор не спотыкается. В Корее мне обычно неуютно. Кан У Джин-сси, вы будете переводить?
— Да, без проблем.
— Жаль, что на «Мизансцене» не было времени для обстоятельного разговора. И — жаль за вашу текущую позицию. С такой мощной игрой — а всего лишь гран-при в коротком метре. По мне, вы тянете на «лучший актер» и на больших фестивалях.
— Благодарю.
— Понимаю, что в Корее планка очень высока… Но видеть вас «в коротком» — обидно.
О чем он? У Джин молча держал лицо.
— …Долго жили в Японии?
— По личным причинам говорить не могу.
— Понимаю. Простите.
Тут вклинился Чхве Сон Гон:
— Простите, а вы приехали из-за актрисы Хон Хе Ён?
У Джин мгновенно перевел. Кетаро медленно покачал головой:
— Хон Хе Ён известна и у нас. Великолепная актриса. И в «Службе поручений» была впечатляющей. Но сегодня я приехал ради Кан У Джина.
Меня? Ради меня? Зачем?.. Пахнуло неконтролируемым масштабированием событий. И точно.
— Как вы смотрите на японский рынок?
Вопрос он задал уже серьезно. У Джин внешне никак не поменялся, но внутри вспыхнул:
С ума сошел? Я работаю всего второй месяц! Какая Япония?
Он даже не «разыгрывал» образ — просто на секунду застыл без слов. Видимо, это прочли как «взвешивает».
— Сомнения — это нормально. У вас что-нибудь уже запланировано на ближайшее время?
Про «Профайлера-лентяя» пока говорить нельзя, а у режиссера Квон Ги Тэка тоже еще ничего не утверждено. Значит, ответ один:
— Пока ничего.
— Вот как…
Кетаро вздохнул про себя: Как же жаль… Он несколько дней вытрясал корейский рынок, наводил справки о Кан У Джине — и внятного не нашел. На миг прикрыл глаза, снова встретился взглядом с У Джином:
— Я готовлю следующий фильм. Проект утвержден. Это экранизация известного японского романа, адаптация процентов на восемьдесят уже сделана.
Сказал четко, без вилянья:
— Я хочу делать его с вами.
После встречи с Кан У Джином Таногути Кетаро улетел в Японию на следующий день — 14-го. Планировал на день, задержался на неделю. Оперативную связь решили держать через Чхве Сон Гона и почту. Срочное — напрямую У Джину.
В целом У Джин смотрел позитивно. Хотя в разговоре с Кетаро запахло недопониманием.
Не завтра ведь в Японию ехать. Возможностей больше — это хорошо.
С ходу отшивать смысла нет. Сценарий пообещали прислать, как только доделают. А пока — молчать. Распустить слухи, а потом выяснить в подпространстве, что проект — мусор…
Положение будет… так себе.
15-го, когда Кетаро уже улетел, настал исторический день: первый эфир «Профайлера-лентяя». Все команды, участвовавшие в «войне», выкатили последний промо. Топ-актеры в своих соцсетях призывали смотреть.
День пронесся как ураган.
К девяти вечера Кан У Джин, выехав на черном минивене, добрался до большого мясного ресторана у станции Янчже. Двухэтажное отдельное здание. Сегодня его полностью сняла команда «Профайлера-лентяя» — под корпоратив.
Из минивена вышел Кан У Джин в простом худи. Посмотрел на вывеску молча. Рядом выстроились Чхве Сон Гон, Чан Су Хван и Хан Е Джон. Все вместе уставились на ресторан. Первым заговорил Чхве Сон Гон:
— Дождались. Сейчас замес будет бешенный — журналисты наверняка ждут премьеру, как на иголках.
Он повернулся к серьезному У Джину:
— Как ты? За минуту до первого эфира.
— Голоден. И жду.
— Ха-ха! Свежо отвечаешь. Где у тебя «осанка новичка», а?
Смеясь, Чхве Сон Гон пошел первым. За ним Хан Е Джон и Чан Су Хван. Кан У Джин — последним. Лицо — камень, внутри — сплошные дыхательные практики.
Первый эфир. Черт. День решающий.
Когда выходил только тизер «Профайлера-лентяя», он был спокоен: лица толком и не показали. А сегодня — полное раскрытие. Оттого и дрожь совсем другая.
Это не то, что первый съемочный. Совсем не то.
Первый эфир и первый съемочный день — волнения разного рода. И было из-за чего: сегодня для Кан У Джина — поворотный момент.
Команда вошла в ресторан. Стафф «Лентяя» уже вовсю раскладывал мясо и тарелки. Завидев Кан У Джина, со всех сторон посыпались приветствия:
— О! У Джин-сси пришел!
— Здравствуйте!!
— Ха-ха, У Джин-сси! Сценарист Пак так лихо нагнала шума — не чувствуешь давления?
Столпившиеся ребята — осветители, операторы, реквизиторы — подходили один за другим. Дежурно циничный У Джин всем кивал. Первый осветитель поднял указательный палец на второй этаж:
— У Джин-сси! PD-ним и писатель на втором этаже! И актеры там же будут есть!
Иными словами — тебе наверх. Чхве Сон Гон дружески хлопнул по плечу:
— Поднимайся, я тут все разрулю — подтянусь.
Кивнув, Кан У Джин пошел по железной лестнице на второй этаж. Там — то же: круглые столы, на них — мясо и соджу, перед ними — огромный телевизор, его как раз настраивали.
Заметив У Джина, все улыбнулись:
— Ого, наш заместитель Пак пожаловал.
— Как вы, У Джин-сси?
От соседнего сдвоенного стола поднялись два знакомых человека — PD Сон Ман У с аккуратной бородкой и сценарист Пак Ын Ми.
— У Джин-сси! Сюда!
— О, вы уже тут? А кажется, будто сто лет не виделись.
Поздоровавшись с ключевыми людьми, Кан У Джин отметил, что атмосфера становится все оживленнее, и подошел ближе.
— Здравствуйте, PD-ним. Писатель.
Пак Ын Ми — с завитыми волосами, собранными на затылке, — подвинула стул и усадила его рядом, улыбнувшись.
— Поздравляю с гран-при. Я уже говорила на закрытии, но повторю: таких поздравлений много не бывает.
— Спасибо. А другие актеры?
— М? А-а, кто-то на первом. Не видели? Остальные в пути.
Сон Ман У вдруг шепнул в ухо:
— Ты так шпаришь по-английски — я думал, жил в Штатах. А японский тоже на уровне? И в Японии был?
— Простите. Об этом говорить… сложно.
Пак Ын Ми одним махом осушила рюмку соджу, мягко взяла У Джина за правую руку и закрыла глаза. У Джин искренне опешил. Это что сейчас было? Негромко спросил:
— Что вы… делаете?
— Молюсь.
— Молитесь?
Ответил за нее Сон Ман У:
— Просит у «тотема Кан» взорвать рейтинги.
— Я уже искренне верю, — спокойно добавила Пак Ын Ми, не открывая глаз.
Кан У Джин посмотрел на нее — и решил не мешать. Минут через двадцать стали подтягиваться актеры. Первым — Лю Чон Мин в кепке.
— Здравствуйте, сонбенним.
— О, ты уже здесь? И да — с ходу гран-при взял, а?
За ним — другие актеры, включая громогласного Чан Тэ Сан. Второй этаж быстро забился. Под конец заглянула Хон Хе Ён — прямиком со съемки фотосета. Естественно, мягко отодвинула Сон Ман У на одну плитку и села справа от Кан У Джина.
— Слышала, к вам приходил Кетаро. Говорят, офис на ушах? — прошептала она.
От нее шёл привычный приятный запах. У Джин, сдерживая дрожь, ответил:
— Да. Ненадолго.
— В Японию собрался?
— Не знаю.
Лицо Хон стало задумчивым. И тут…
— О-о! Реклама закончилась! — крикнул полноватый осветитель, глядя на огромный экран.
Актеры и стафф разом повернули головы: вот-вот стартует первая серия «Профайлера-лентяя».
— Как же трясет!
— Ха-ха! Ну что, устроим ставочки на рейтинг?
— Я за! Ставлю на 10% — пятьдесят тысяч!
— Я — на 10,7!
Сходу завели тотализатор.
— Размахнемся! Пятнашка — и пятьдесят тысяч!
— И я! Пятнадцать и пять!
Ни у кого — ниже десяти. Потом взгляды повернулись к Кан У Джину: включайся. Под общий азарт он махнул мысленно рукой:
Да черт с ним. Пальнул — и ладно.
— Я ставлю на двадцать процентов. Пятьдесят тысяч.
Стафф дружно расхохотался.
— Ха-ха! Смело. Когда в последний раз подбирались к двадцатке? Три года назад? Или уже все пять?
Мужчина у экрана крикнул:
— Внимание! Начинаем!!
На экране вспыхнула заставка:
— «Профайлер-лентяй».
Премьера началась.
Спустя сорок минут. небольшая столовая, где подают гукпаб — горячий суп с рисом. Около 22:30. Входят шестеро — мужчины и женщины.
— Хозяин! Нам шесть гукпабов! — громко заорал самый внушительный из них. Это был дружбан Кан У Джина, Ким Дэ Ён. Похоже, тут он полупостоянный гость. Остальные — коллеги по работе. Сегодня небольшой прощальный ужин в честь его ухода из компании.
— Уже половина одиннадцатого! — сказал он, даже не сев, и молнией схватил пульт. Движение — явно набитое. Щелк-щелк — и на стенном телевизоре высветился нужный канал.
— Мы что, правда сейчас будем смотреть дораму?
— Да включи ты потом повтор, прошло же сорок минут!
Ким Дэ Ён покачал головой:
— Нет уж! Не по-фанатски это.
— Да ты пробитый, конечно. Ладно, признаем: ты — настоящий фанат Хон Хе Ён.
— Ха-ха! Идеально: как раз «Профайлер-лентяя» посмотрите. Обязательно зайдет.
— Это же сценарист Пак Ын Ми? Тогда минимум «средняя планка» обеспечена.
На экране уже шла серия. Первая же сцена — следователь Хон Хе Ён. Принесли гукпабы, все уселись, и теперь ели, не моргая, глядя в экран.
— Неплохо! Темп бодрый. Дома пересмотрю с начала.
— Эх ты… Даже с беби-пермом Лю Чон Мин красавчик. И играет чертовски.
— О, накал растет! О? Переключилось. Этого актера впервые вижу. Дебютник?
— Глаза… ух. Мурашки.
— Играет круто, да? Даю сто процентов — это он убийца.
— Ай! Как он улыбнулся… псих.
Когда остальные уже залипли, у Ким Дэ Ёна ложка выпала на стол. Все вздрогнули.
— Эй? Ты чего?
— Дэ Ён-сси, у тебя глаза круглые.
И вправду: он с приоткрытым ртом сверлил экран. Точнее — актера, который улыбался так, что по спине холодок.
— …Вот же псих.
Это была первая сцена «заместителя Пака».